Вечер в Варшаве

                2003 год. Концертное исполнение с элементами цирка.
                Какие-то тумбы, канаты, фонари разбросаны.                Темнота. Слышно как одинокий Трубач играет на сцене. Появляются ОН и ОНА.

ОНА. Расстояние от Москвы до Варшавы составляет 1300 километров. Пожалуйста, пристегните ремни. Желаем вам приятного полета.
ОН. Буря мглою небо кроет...
    Вихри снежные крутя...
Летит письмо уже двадцать лет из страны в страну.
ОНА. Пролетая войны, митинги, забастовки, стены всякие...
        То как зверь, она завоет,
        То заплачет, как дитя...
И живы ли те люди? а если живы, - то совсем другие, не те, что прежде.
ОН. И жив ли тот, и та жива ли?
    И, нынче, где их уголок?
Но уже ничего изменить нельзя и отнять нальзя, то что было.
ОНА. ...и границ не существует...
ОН. Нет, существуют.
ОНА. Ну, в том виде как раньше, не существуют. Границы, условности, всякие...Мы из дугого времени и нам видется все, не так как там.
ОН. Ты бы хотела там оказаться?
ОНА. Нет, наверное. Сложно...
ОН. Ну, могла бы представить, вообразить, о чем бы они говорили, если бы все-таки встретились?
ОНА. Смешно. Мы же не можем ничего воображать, если это уже было.
ОН. Ну, хорошо, представь. Вот, они написали друг другу письма. И, вообще, не видели друг друга, даже по фотографии...
ОНА. Я и говорю, сложно. Что, текст с закрытыми глазами говорить? 
ОН. С открытыми...Но как бы про себя.
ОНА. "Нет, бог все-таки есть, он меня услышал."
ОН. "Да. Я самый обычный, обыкновенный."
ОНА. Наш полет проходит нормально, все идет по штатному расписанию. Мы уже над Варшавой. Вы можете уже отстегнуть ремни.
ОН. Мы снижаемся. Кстати, мы можем посидеть в кавярне варшавскей, где они никогда не встретятся.
ОНА. Пройти по осенним аллеям...Мы презимлились в осень.
ОН. Да, возможно, они прошли бы по аллее парка.
ОНА. Ты уверен? Они могли пройти не заметив друг друга.
Ты знаешь, это даже хорошо, что они не встретились. Он мог оказаться лысым, коротышкой, каким угодно. И я тоже прошла бы мимо.
ОН. А так, они остались такими как прежде.
ОНА. Так и мелькают во времени их обрывки фраз, стихов. Но ничего уже изменить нельзя.
ОН. Конечно... Чувства где-то хранятся, как засохший цветок.
ОНА. Как хорошо... просто ты идешь по улице, где жил Юлиан Тувим, где они могли отпечатать свои шаги, где они дышали запахом осени.
ОН. Да, и услышать вдруг звук органа...
ОНА. Вот, смотри, мелькнул край плаща элегантной дамы...
ОН ...и тень от высокого господина...
Впрочем, это просто из толпы лица.Хватит гоняться за призраками.
ОНА. Да, ты прав. Скорей, скорей обратно. Прочь из воспоминаний.