Эротика или порнография? из интервью с профессором

                Марлена Вилоровна Крупская (в девичестве Ульянова),
                доктор исторических  наук, приобрела известность трудами
                о славной деятельности КПСС. Не покладает рук  она
                и в наше переходное время.

    - Скажу вам прямо. Мне не пришлось менять своих убеждений. Марксизм-
 ленинизм, как и атом, неисчерпаем. Своим долгом считаю выступать против
 попыток навязать России вторую роль, подражательность, зависимость от
 Запада. Мы идем своим путем и впереди планеты всей.
    - Марлена Вилоровна, тему новой книги вы избрали весьма необычную в
 нашем представлении о девятнадцатом веке, но очень созвучную нынешним дням.
 Вы можете провести границу между эротикой и порнографией?
    - Признаюсь честно. Хотя работа над монографией фактически завершена,
 сама я не определилась с границей между порно и эротикой. Предпочла, и
это, пожалуй, вернее, говорить о взаимопроникновении. Ведь в полноценном
 половом акте неизбежно взаимопроникновение. Как ученому, мне важно
 восстановить историческую справедливость: у истоков современной порно- и
 эротолитературы расположились российские революционные демократы, а не
 какие-то сопливо-потливые символисты, декаденты начала двадцатого века.
 Помните ленинские слова: "Чернышевский меня всего глубоко перепахал"?
 Связывают с романом "Что делать?". А почему не с "Прологом"? Владимир
 Ильич сетовал, что русское общество недооценило второй роман Николая
 Чернышевского. И какой!  Послушайте, я вам прочту... "вся она, милая,
 бедная вздрагивала, всё выскальзывало из ее дрожащих рук, она вся трепетала
 и прижималась ко мне. Я, бывало, не мог наглядеться на плечи Эммы, на
 грудь Мальвины,- нет, нет, то были увядшие цветы, видел я теперь. О,
 как невообразимо прелестен может быть стан женщины! - А я не потерял
 рассудок, я думал о том, что не имею права расцеловать эту милую грудь,
 я заботился только о том, чтоб успокоить бедняжку"... Фрейд в это время
 еще под стол заходил, не сгибаясь. В романе ярко раскрывается значение
 секса, моральные аспекты проблемы. Второй главный герой Левицкий (говорят,
 списан с Добролюбова, первый - Волгин-Чернышевский) поглощен двумя
 вещами: революционным осветлением темного царства и сексом. Пробуждение
 масс, приближение к сознательной жизни не мыслится без заглядывания под
 юбку. И ни одной не хочет пропустить Левицкий. Подлинный гигант секса.
 Но не потехи ради. Классовый подход. С богатыми барышнями не церемонится:
 раз - и на кровать! А бедную нужно поднять к новой жизни. Прочитанный
 мною отрывок взят из эпизода, когда Левицкий спасает женщину от побоев,
 связывает ее мужа-алкаша. Не против сейчас же завалиться на Анюту. Но
 борение внутренних страстей, благородное сомнение: она подумает, что
 воспользовался ее бедственным положением...
    Подробная история растления малолетки Анютки барином, полицейским
 чиновником, продажа в жены алкашу-буяну. Наконец - луч света. Левицкий
 спасает, снимает домик в Ораниенбауме. Милой Анюте обьявляет, что подкупит
 служанку и придет посмотреть на нее спящую, голеньку.
    "Ах, Боже мой, какой стыд!- восклицает Анюта".
    Он приходит. "Я вижу ее,- я вижу ее. Она разметалась, руки закинуты
 на подушку, одна ножка протянута, другая несколько согнута,- она вся
 перед моими глазами, сияющая белизною.
    Она вздохнула и повернулась: правое плечико приподнялось, левое
 опустилось,- ручки легли вдоль корпуса,- она опять вздохнула и повернулась,-
 опять груди вверх, прямо,- обе ножки протягиваются, левая тихо закидывается
 на правую,- опять опускается, обе ножки лежат протянутые,- левая остается
 протянута, правая сгибается под ее колено,- еще, еще, правая ручка
 ложится на согнутое колено, левая закинулась на подушку - правая поднимается
 выше по ножкам, скользит по корпусу и закрывает грудь, милая моя, я не
 жалуюсь на эту ручку, пусть она закрывает от меня грудь, ты вся прелестна,
 и я не могу решить, которая из твоих ножек лежит милее,- правая ли с
 дивным своим сгибом, левая ли, выпрямленная,- милая, дивная! О, останься
 так. Вся мила, как нежная грудь твоя!"
    Даже меня, женщину, не оставляют равнодушной строки, написанные
 мужчиной - революционным демократом! И скольких женщин он поднял к новой
 жизни?! А как поэтичны наблюдения за женщиной, моющей полы1 Она юбку
 подоткнула, нагнулась, попочку и другие прелести представила взору лучшего
 публициста середины Х1Х века!
    А как благородны товарищеские, дружеские отношения! Волгин приходит
 домой. Раздевается, приближается к кровати и только тут (у него слабое
 зрение) замечает, что на его месте в супружеской постели лежит Левицкий.
 Он говорит хозяину: ложись, места хватит. Волгин просит прощения: слабые
 глаза, продолжайте, я пойду в кабинет, поработаю над пятым сном Веры
 Павловны...
    Пуританская, ханжеская мораль ждановых и сусловых сокрыла от народа
 роман "Пролог", затуманила взоры. А какой  прекрасный фильм можно было
 снять?! размазать Голливуд и Францию. У нас могла быть развитая
 социалистическая порнография (или эротика)! У истоков какие люди,
 светлые умы (в марксистском понимании)!
    Литературоведы, историки зациклились на "Что делать?".Даже Б.Парамонов,
 по радио "Свобода" кичащийся своей начитанностью, незнаком с романом
 "Пролог", я абсолютно убеждена после прослушки его  разглагольствований
 о творчестве Чернышевского. Николай Гаврилович не только поставил
 в мозгах завязший вопрос "Что делать?", но и ответил. Ответил
 жизнеутверждающе: трахайте и трахайтесь, тах-тах-трах, ба-бам и по всей
 планете: трах-тарарах!

                (1990 ?)
      А почему бы не снять фильм  по роману Чернышевского "Пролог"?