Глава 21. Берегите свое сокровище

Марк проснулся от нежных прикосновений. Натали лежала рядом с ним и водила пальчиком по его губам. Он улыбался. Искренне и даже немного по-детски…
- Я счастлив, - пробормотал мужчина. Внезапно его взгляд привлек перстень, сверкающий на пальце возлюбленной, алый, как кровь… - Скажите, Натали, что для вас долг?
- Верность королю и своей стране, - ответила она без промедления, хоть внутреннее чутье и подсказывало, что вопрос кроет в себе подвох. Но ничто не убедило бы ее предать идеалы чести. Она мушкетер.
- Вы близкий друг Людовика… - проговорил граф, касаясь крупного бардового камня. – Я открыл перед вами все карты, кроме одной… - после убийства испанского шпиона, Марку предстояло в одиночку вести опасную борьбу за престол. Но Натали… ее поддержка могла стать решающей, ведь правитель доверял ей настолько, что подпустил бы к себе и с кинжалом в руке и с отравленным вином.
- Я не понимаю, - она не признавала правды.
- Вы бы пошли на предательство ради меня? – граф не дал ей отстраниться, прижимая девушку к себе. Натали замерла, как зверь, на которого наставили ружье. – Не молчите, - не выдержал мужчина. – Прошу... Вы преданы мне или королю? – Марк схватил ее за подбородок, но в остекленевших от ужаса глазах и расширившихся зрачках читались страх и боль…
- Я люблю вас, - она хотела коснуться его щеки, но граф не позволил, перехватив ее руку.
- Я должен быть уверен, что вы верны мне, только мне, Натали.
- Я люблю вас, - как в трансе повторила девушка. – Вы испанец? – внезапно вырвалось у нее. Она пыталась оттянуть время, разбираясь с бурей мыслей, что мешала сосредоточиться.
- Нет, я француз… вам нравятся испанцы? – Марк ухмыльнулся: Натали не выйдет из комнаты, пока не займет его сторону.
- Я знала только одного испанца… Гастона, - она вспомнила о друге... мушкетерах… они бы пришли в ужас от того, что девушка еще сомневается: никто не смеет и думать о том, чтобы навредить помазаннику божьему!
- Вы были с ним? – граф навалился на нее сверху, вжимая ее руки в матрас. – Отвечайте! – он ударил ее по щеке; ревность и злоба затмевали разум.
- Нет, - она переборола слезы, подступившие к горлу.
- Будьте только со мной, только моей, - зашептал Марк, дотрагиваясь до ее покрасневшей скулы. «Чудовище», - ругал он себя, но что ему оставалось, когда любимая отдалялась от него? – У вас влияние на Людовика… грех не воспользоваться им, - своим дыханием граф щекотал ее ухо, удерживая девушку под собой и лаская ее тело: она любила его, как бы этому ни сопротивлялся рассудок. – Я буду править Францией, Натали. И вы будете моей королевой, - эти слова окончательно раздавили надежду, что она неправильно поняла Марка и сейчас над ней нависает не изменник и преступник, задумавший государственный переворот.
Девушка ждала… чего? Граф выразился предельно ясно. Ему нужен трон. Эта болезнь преследовала многих, особенно тех, кому удавалось забраться в Лувр и продержаться у кормушки, вкусить вседозволенности и безнаказанности, богатства и власти. Яд, отравляющий не хуже любви. Свержение правящей династии… никогда и ни за что она не допустит этого. Но если Гастон узнает, что замышляет советник… Натали вздрогнула: она спасет Марка, кем бы он ни был. Или им обоим достанется смерть.
- Не молчите, - графу пришлось повторить это неоднократно, прежде чем Натали его услышала. – Скажите… хоть что-то. Вы готовы быть со мной до конца?
- До какого конца? – глухо отозвалась она, пытаясь отодвинуться от него, но мужчина по-прежнему крепко держал ее.
- Я не отступлю от целей, которые вынашиваю годы. Но я хочу, чтобы вы были рядом.
- Зачем вам это? Вы занимаете высокое положение… у вас есть все… вы же были счастливы… – она искала хоть тень недавней улыбки на его лице, но находила только тягучую темноту, которая и ее обволакивала.
- Я люблю вас… но хочу большего… большего для нас… другой жизни, - как девушка не понимала? Король глуп, его расположение вмиг может смениться презрением (они оба едва не впали в немилость!). К чему пресмыкаться перед правителем, зависеть от его избалованной души, когда до престола лишь шаг? И голову украсит золотая корона, в руке засверкает скипетр.
- Чего вам не хватает? Вы богаты, люди подчиняются вам! – отчаянно воскликнула Натали: разве престало жаловаться первому советнику?
- Вся страна будет нашей, - он погладил ее по волосам. – Мы будем свободны. И поднимем Францию из грязи, в которой она утопает благодаря бездарности Людовика. Разве вы не хотите этого… со мной?
- Анна… - другое имя подразумевала девушка: Гастон.
- Они будут вместе, без страха расплаты. Им ничто не будет угрожать… - наконец-то Марк отыскал ее слабое место: поддавшись уговорам, она бы обеспечила будущее друга. - Вы рождены стать королевой. У вас для этого все качества, - мужчина прибегнул к проверенному приему: лести. Едва ли хоть одна представительница прекрасного пола устояла бы перед комплиментами… но Натали всегда была исключением.
- Никто не рождается, чтобы править. Власть портит людей и приносит только горе. Порой лучше вовремя остановиться, - она прогнала безумные иллюзии, навеянные сладкими словами. – Вы ненавидите Его Величество, не желаете прогибаться под ним… с чего вы взяли, что полюбят вас? Против вас будут строить заговоры. Вы свергните короля, но и вас захотят свергнуть!
- Меня будут бояться. Я не Людовик. Я завоюю любовь и уважение. Я не вырос в роскоши, Натали, испробовал достаточно, чтобы судить, как живется народу. Я хочу быть хорошим правителем, заботиться о своих подданных, избавиться от испанцев и восстановить былое величие моей страны. И я могу это сделать.
- Вы так самоуверенны… - Натали признавала, что Марк выгодно отличался от короля силой, умом, твердым характером. Впрочем, его жестокость, ревнивость и эгоизм обещали в скором времени превратить мужчину в тирана. – Люди верят Людовику. Его… убийство вызовет волну восстаний и протестов, в которых вы и захлебнетесь.
- Мне не убедить вас сейчас, но вы согласитесь, - девушка отвернулась от него: сколько еще им бороться друг с другом?
…
Во дворец Марк пришел в прекрасном расположении духа. Его легкая улыбка не осталась незамеченной, так что даже кардинал, общающийся с советником исключительно по вопросам внешней политики и финансовых реформ, не преминул сказать: «позволю себе поделиться с вами одной мудростью: никому не показывайте свое счастье. Его тут же захотят растоптать». Но большинство придворных соотнесли приподнятое настроение графа с недавним обнаружением шпиона и его последующим устранением: тело Вильгельма торжественно похоронили, списав на долю убитого бедствия последних недель.
Людовик успокоился, тешась надеждой, что мирный договор с Испанией не заставит себя ждать, а потому советник, предоставленный сам себе, разбирался с бумагами, когда дверь в его покои приоткрылась и на пороге появилась Катрин. Она поистине завораживала, выбрав, пожалуй, одно из наиболее откровенных платьев, подчеркивающих пышную грудь, хрупкие плечики и длинную шею.
- Вы всегда входите без стука? – граф ловким движением спрятал документы, которые предстояло предать огню.
- Чудесная погода, не находите?
- Меня интересует погода в Лувре. Надеюсь, вы не рассчитываете на чай и дружескую беседу? – Марк прищурился: рядом с ней он испытывал чувство западни: так лев, попав в яму, обходит ее неприступные стены, убеждаясь, что его поймали.
- Я не люблю чай. Письмо Гастона еще у вас? Со временем все теряет ценность…
- Какая вам выгода от разоблачения Гастона? Бывший любовник?
- Я защищаю справедливость, - красавица игриво передернула плечиками.
- У вас совсем не получается лгать, - осадил ее граф: на что рассчитывает фаворитка? Ее скользкая сущность легко проглядывала под толстым слоем косметики.
- Вы считаете? – Катрин улыбнулась. – Ах, я запамятовала, - она вытащила из тугого корсажа записку и подала ее графу. – Предупреждая вопросы, я не знаю, кто это написал и зачем. Обнаружила у вас под дверью.
Марк с недобрым предчувствием развернул листок и ощутил холод, расползающийся по телу: убористым шрифтом была выведена одна фраза: «берегите свое сокровище».