18. Глава 48. Отчаянье мне веру придаёт. Все оттен

«We are all born mad. Some remain so»

( Samuel Beckett)

«The real voyage of discovery consists not in seeking new landscapes, but in having new eyes.”

«Imagination disposes of everything, it creates beauty, justice and happiness,
which are everything in this world».

(Marcel Proust)

Сегодня Сергей должен был  принять в гинекологическом кабинете Любу и Натали. Но, после обычных процедур с Натали, когда он завтракал, это где-то в 6 часов утра, позвонил Клавдий и сказал, что через час он будет в Замке для разговора с Сергеем. Будет, конечно и Катя. Клавдий просил, чтобы на встрече была обязательно Саша. Если надо, он сам ей позвонит и попросит. Сергей сказал, что с Сашей он договориться. Встреча будет проходить в библиотеке. Клавдий просил разжешь камины…
Саша обычно завтракала в семь часов и была удивлена тому, что ей передал Сергей. Договорились, что в семь часов она будет в библиотеке.
Ровно в семь Сергей и Саша уже сидели и слушали, как потрескивают поленья в каминах. Потягивали ликер и сигары. Одеты они были чуть строже, чем обычно. То есть, не просто в халатах и шлепанцах, а джинцах, футболках. Саша надела красивые модные туфли на высокой платформе, а Сергей австралийские сапожки из кожи кенгуру, которые можно одевать без носок. Он очень не любил носки, и вообще обувь, предпочитая, где можно, ходить босиком.
Конечно, и Сергей, и Саша были весьма заинтригованы столь ранним и неожиданным визитом Клавдия в Замок. Раз в нределю они все, обитатели «каменных трущоб» встречались в Замке для совместного время препровождения. Но, вот таких встреч Сергей что-то не припоминает! Он знал, что дела у Клавдия идут отлично, бизнес процветает. Катя тоже управляет бизнесом и исследованиями, которые подбрасывает ей Сергей, аккуратно и быстро. Правда, ни Сергей, ни Катя пока, что не знают, ни что они делают, ни что они ищут. Есть два ключевых слова, которые одновременно являются и двумя главными загадками исследований: эндорфины и «квадратные» ромбы Венеры!
Клавдий, после того, как все пожали друг другу руки, обнялись, женщины поцеловались, чмокнув, друг дружку в щеки, начал так.
«Сергей и Саша! Мы вчера с Катей все обсудили, единогласно приняли решение по важнейшим нашим с вами проблемам! Надеюсь, что и вы, наши не просто друзья, но родные, не будете нам, ни возражать, и, значит, спорить с нами и чего-то нам доказывать. Я, Сережа и Саша очень на это надеюсь!
Суть нашего решения. Именно, решения, а не просьбы, ибо нет среди нас ни начальников, ни подчиненных. Катя не только руководит экспериментом, как руководила, но и принимает в нем, как рядовая исследуемая, участие в полном объеме. То есть:
1) Сергей берет у нее менструальную кровь, точно так, как он это делает с другими.
2) Катя, как и все другие женщины, участвующие в эксперименте, забеременеет от Сергея и в нужное время сделает аборт.
Есть у меня лично (у Кати нет) одно недопонимание, до глубины которого я не могу дойти, и поэтому полностью полагаюсь на интуицию Сергея: нужно ли Катю шрамировать и совершать с ней половой акт, в грудную железу или ягодицу? Если нужно, то сколько раз? Мне и поэтому вопросу не надо никаких объяснений. Только одно: «да» или «нет» и сколько? У меня – все…»
Саша повернулась к Сергею, и сказала (не спросила позволения, не предложила, а констатировала): «Родные мои, я отвечу на все вопросы».
1) Я не сомневалась, что вы, Клавдий и Катя, примете такое решение, чтобы Катя была и рядовой исследуемой. Иначе рушилась бы логика того, что мы делаем…» Клавдий поднял, как римский император, руку, что лишних слов не надо. Катя входит в группу рядовых исследуемых.
2) Я не сомневалась…» Клавдий опять поднял руку. Катя беременеет от Сергея и делает в срок аборт.
3) А, вот, до чего не может дойти гений интуиции, не понимаем и мы. В нашем случае, я и Сергей. Мы даже не знаем, от кого идет инициатива?» Руки Клавдия спокойно лежали у него на коленях. Саша продолжила: «Я вижу здесь только одно: так как шрамирование и сношение в рану не суть похоть или болезнь наша – как Сергея, так и нас, исследуемых женщин, и возникает спонтанно, то «да» или «нет», и тем боле «сколько?» - не имеют ответов. Здесь, как у Эрвина Шредингера: нельзя сказать, мертва или жива кошка в клетке? Ибо, если она мертва, и вы это констатируете, кошка оказывается живой. И, наоборот, если кошка жива, и вы это констатируете, кошка оказывается мертвой…» «Понял! – сказал Клавдий. Бывают ситуации, о которых говорят, как карта ляжет! Принято. У нас вопросов больше нет. У вас к нам есть вопросы? Нет!» Тогда, посидим еще, попьем, покурим и я к себе. Катя остается. Вечером, как всегда я ее забираю»… Через час Клавдий сидел в офисе своего Замка и отвечал на массу звонков, принимал поситителей, короче, делалал деньги!
Катя сказала Саше, чтобы та шла в лабораторию и включила аппаратуру, она немного задержится тет-а-тет с Сергеем в библиотеки. Саша ушла. Катя подвинула кресло вплотную к креслу Сергея и сказала следущее:
«Сережа! Мне очень нравиться твоя формулировка в отношении нас, твоих женщин, что мы не яволяемся соперницами, ибо в твоей бездонной душе каждая из нас имеет достаточно своего места. И ты, как степной волк Германа Гессе, с каждой из нас совсем иной. Вот и Клавдий, и ты не являетесь и не можете быть соперниками. Но причина здесь все же, другая, и ты ее знаешь, но я хочу ее еще раз озвучить: «Я принадлежу только одному мужчине…» «Не продолжай! С момента, когда нахально влезла в кабинку туалета лайнера, выполняющего рейс «Москва-Владивосток, и засунулу язык мне в анус…» «Да!» «У меня все. У тебя сегодня по очереди прием Любы и Натали в гинекологическом кабинете, а у меня – второй день менструация. Ты не пропустишь меня без очереди по старой дружбе?» «Пропущу. Когда?» «Да пошли прямо сейчас… . А то у меня в лаборатории полно работы…» «Пошли!» И они, разговаривая за жизнь, пошли в гинекологический кабинет. Было 8 часов утра.
   …Только они закрыли за  собой тяжелую, звуконепроницаемую дверь гинекологического кабинета, как Катя, ловко схватив Сергея за член сквозь джинсы, сказала: «Серега! Страшно хочу засунуть тебе язык в задницу. Просто, умираю, как хочу!» «Раньше мне это не нравилось, и я хотел тебя вышвырнуть из туалета. Но, сейчас…» Катя уже стаскивала с Сергея джинсы, а он снимал футболку и австралийские сапожки из кожи кенгуру! Катя повалила Сергея на пол и начала облизывать кругами его ягодицы, подбираясь к ануса. Потом ее язык провалился в прямой кишке и достиг простаты. А каменный член был глубоко во рту. Катя стонала, Сергей рычал. Кончили оба одновременно. Осушив член губами, Катя сбросила трусики и залезла на кресло, раскинув ноги. Сергей смотрел на ее половые органы, на зияющие, влагалище и задний проход, а в голове у него была странная мысль. А, что, если бы не другие половые органы у Лизы, то может есть связь между квадратным ромбом и безукоризненным строением наружных и внутренних половых органов!
 После того, как он набрал пробирки менструальной крови и убрал их в холодильник, он с огромным наслаждением начал вылизывать Кате промежность. Она кричала от наслаждения, Несколько раз порывалась приподняться на кресле, но Сергей левой рукой прижимал ее к нему. Наконец, она измазала все его лицо кровавой слизью. Ловко села в кресле, опустив ноги с поставок, и начала вылизывать его лицо. Все ее красовое тело дрожало мелкой дрожью! А член Сергея порывался залесть в одну из полостей Кати. Но, покончив с облизыванием лица, Катя легла, вновь положила ноги на поставки. «Что ждешь? Откусывай клитор! Клавдий сюда не смотрит!» Сергей нарочито медленно открыл хирургический шкаф, не отрывая глаз от Кати, вынул все необходимое, пододвинул хирургически столик к гинекологическому креслу, несколько раз лизнул вход во влагалище и клитор, и мгновенно его откусил! Катя выбросила ему в лицо еще одну порцию слизи и крови: она спустила, не успев вскрикнуть! Сергей быстро обработал ранку, зашивать ничего не было нужно, только прижег. И вновь мысль: «У них клиторы один к одному – маленькие, красивые. Может быть, есть связь между клиторами и ромбами?» Вероятно, его лицо выражало глубокую погруженность в себя, потому что Катя, ничего ему не сказав, слезла с кресла и легка на живот на кушетку. Потом шопотом произнесла: «Иди ко мне! Я так соскучилась!» Сергей ясно услышал шопот. Тряхнул головой, повернулся к кушетке и пошел к ней. Катя раздвинула ноги, потом ее длинные красивые пальцы раздвинули широко ягодицы. Анус зиял…
   …Сергей полчаса был в ее попке. Потом полчаса во влагалище. Потом час Катя его всего вылизывала. Потом Сергей стал одеваться. «Стоп! – сказала Катя, приподняв правой рукой полную, упругу правую грудь с розовым соском и произнесла, чуть ли не повелительно, - а сюда?» «Катя! Через месяц я трахну тебя в две раны – в груди и в попке… . Но, не сегодня! Клавдий сильный человек. Но, вот давай поспорим. Первый вопрос, какой он тебе задаст при встрече, будет: где я сделал тебе рану?» «Ты боишься Клавдия?» «Я боюсь за Клавдия! Одного друга я потерял. Клавдий – последний мой друг! Думаю, больше друзей у меня не будет!» «Хорошо, любимый! Шрамирование через месяц. Но с этого дня жди звонка вот по этому мобильнику. Она вынула из кармашка джинсов новенький мобильник. Как он зазвенит – беги в гинекологический кабинет. Я буду всегда звонить тебе, стоя у его двери, при свете зеленой лампочки!» «Хорошо» - сказал Сергей, а про себя подумал, что Катя не просто исследуемая. Она в точном смысле слова -  его любовница! И претендует на первое место в ряду его женщин…
   …Было 13 часов. Сергей очень хотел есть. Он позвонил Любе и сказал: «Любонька! Ты можешь меня накормить перед тем, как мы пойдем в гинекологический кабинет?» «Сережа! Встреча с тобой стала праздником! Я почти отгадала, что ты сначала придешь ко мне есть, а потом потащишь на кресло! Я напекла домашних пирогов с разной начинкой. Если Одри ублажает твой гастрономический вкус кельтским картофильным пирогом, то мой пирог, с красной рыбой, луком и рисом, я уверена, тебе понравится больше! Мы, ведь, не кельты. Мы – русские. Да еще с Дальнего Востока! Тебе две бутылки «Столичной» хватит, учитывая, что и пригублю стаканчик? На всякий случай я взяла еще бутылочку «Перцовки» и «Зверобоя». Все – русского разлива! Любонька, любовь моя ненаглядная, я бегу. Как бы не споткнуться и ногу не сломать…»
    …У Любы пахло домом. И ее особым, своим, дальневосточным запахом! Желанные женщины на Дальнем Востоке, от Севера до Юга, пахнут по-особенному. Даже на Калыме от женщин, которых жаждешь, веет таким ароматом и жаром страсти, что хочется трахать их голым на снегу при -50! Страсть эта, на Русском Севере и ДВ, внешне скрыта, затаянна, но сильная и неистовая до откровенного безумия!
   …Стол был накрыт. Сергей быстро ополоснул лицо, вымыл руки, смыл все воспоминания о встрече с Катей, и потирая ладони, сел за стол. Взял бутылку «Столичной» и свернул ей «крышу». Люба сидела напротив, спотрела на него, и лицо ее светилось. Пока он медленно, явно наслаждаясь процессом переброски водки из бутылки в граненые стаканы («и где она их раздобыла?»), Люба разрезала горячий рыбный пирог. Запах в столовой стоял обалденный!
Они громко чокнулись и залпом выпили по 200 граммов водки, начав есть пирог. Откусывали от него большие куски, и подставляя ладонь, на которую сыпались кусочки семги, зеленого лука и рис. Потом они выпили еще по сткану водки и доели пирог. Потом Сергей сказал: «Снимай трусы, ложись на спину, на постель, а ноги широко раздвинь и поставь на пол!» «Сережа! Мы же еще не допили, и недоели, а ты уже туда же!» «Вот, потому, что не допили, и не доели, я уже туда же… Я кровь твою возьму, чтобы в кабинет тебя не тащить! Поставлю штатив с пробирками в холодильник и мы -  свободные люди!» «Понял!» - сказала Люба, и через минуту Сергей ничего больше не мог видеть, кроме того, что показывала ему Люба! «И за что мне так повезло в жизни? Какие у меня красивые бабы: одна другой лучше! Как я раньше не замечал, бесподобную, женственную, мягкую красоту бедер Любы, какая великолепная линия их внутренних поверхностей, прямо до половых губ! Какой лобок - полненький и равносторонний треугольник! Нужно посмотреть, что мэтр Дюрер писал о женских лобках.
Сергей, держа штатив с пробирками и небольшой электроотсос с катетором для матки, на коленях пополз к Любе! Он чувствовал просто адское напряжение в члене, и поймал себя на хульной мысли: выдержал бы его член, если бы он добирался бы сейчас до Любы, только прыгая на нем? «Выдержал бы, выдержал, не сомневайся! Член у тебя сейчас чугунный!» - смеясь, сказала Люба. «Я, что, про свой член в слух сказал?» - удивленно спросил Сергей. «Я по губам и глазам твоим прочитала твои хульные мысли! Давай быстрей, я истеку кровью, слизью и слюной!»
   …Сергей подполз на коленях к Любе и сначала прильнул к ее половым губам лицом, потом стал их хватать губами, словно собрался откусить…» «Умоляю, дурачок, не мучай меня и себя! Быстрее бери кровь! Я больше не могу терпеть! Не хватает сил держать оргазмы под мышкой!» Сергей мобилизовался и быстро сделал то, что нужно было сделать. Потом встал и пошел на кухню, поставил штатив с пробирками в холодильник. Отсос положил рядом. И бегом побежал к Любе. «Я сейчас применю к тебе прием, каким мы, будучи студентами, парализовали сопротивление наших девушек, если они начинали ломаться: «дам» - «не дам» и хотели нас «продинамить!» «Примени! Но, побыстрее… Я тебе и без твоих приемчиков «дам», сколько хочешь и куда хочешь!» Сергей подошел к сидящей в прежней позе Любе с широко раздвинутыми ногами, стоящими на полу, встал на колени. В один миг просунул руки под коленные сгибы ног Любы, рывок, и ноги ее оказались у него на плечах, а его член в ее влагалище по яйца! «Ну, попробуй теперь, не «дай»!» «А, ты знаешь, где твой член, «самбист»?» «Как «где?», во влагалище». «Ошибаешься: в дырке ниже!» Этих слов было достаточно, чтобы сознание покинула Сергея, и он, издав рык, начал сильными толчками бороздить прямую кишку Любы! Она сползла на пол. Ее ноги все еще были на плечах Сергея. Так они и кончили первый раз. Потом, она осторожно сняла ноги с плеч, еще не пришедшего в себя Сергея, взяла его член и направила во влагалище. На полу они сношались долго. Потом долго кричали от  наслаждения. А, потом, Любонька, не надеясь, что сознание Сергея быстро прояснится, взяла его член в рот и начала с огромным, только понятным женщинам, наслаждением, его сосать! Это не был минет. Это был отсос с массажем полового члена губами и языком одновременно. Долгий отсос, после которого оргазм непременно охватывает все восемь шакр. А из члена вырывается струя не только спермы, но и секрета простаты и околоуретральных железок! Гормональная смесь, одна порция которой сбрасывает женщине пять лет сразу!..
   …Они лежали на полу, на спине и смотрели в потолок. И тут Сергей не просто пришел в себя, его озарила великолепная идея! «Люба! Вот какая мысль  ко мне пришла. Я – человек очень обязательный. Сегодня я должен был взять кровь у Натали. Но, дело не в этом. Она утром приносит мне завтрак, можно сказать, образно, в постель. Завтра возьму у нее кровь…» Он не успел договорить, как сразу два звонка на мобиьник перебивали друг друга. По одной линии звонил Андрей и сообщил, что «потомок лорда Байрона» умер, и что похороны послезавтра в 12 часов, на кладбище в аббатстве, где они жили с женой. Жена жива. После посещения их Андреем и Сергеем за ней отличный уход, и «потомок» ни в чем не нуждался! По второй линии звонила Лис, и сказала, что у них с Любой завтра-послезавтра начнется менструация. «Хорошее совпадение! Завтра нужно лететь в Великобританию. Сначала на похороны, а потом… к девочкам!» - мелькнула амбивалентная мысль. То, что он хочет «увидеть» девочек и увидит, он был рад. Это +. Но, он успел полюбить Сиротина, который стал для него родным человеком…. Сиротин знал, что скоро умрет, но всеравно. Это – большой минус!
   …Люба слышала все. «Пойдем, Сережа примем душ, а потом я бы все же доела и допила бы все! Теперь и повод есть… за Сиротина!» Под контрастным душем, предоставив свою плоть теплым, нежным и ловким рукам Любы, Сергей вспомнил, какая его озарила мысль, когда они лежали с Любой на полу и смотрели в потолок.
 «Натали – профессиональный художник. Я видел некоторые ее работы – зарисовки Риги. Они превосходны. Как ты думаешь, она сможет расписать потолки в наших комнатах, хотя бы в залах и спальнях…» «Эротическими сценами или голыми женщинами в эротических позах?» «Ну, ладно тебе! Я – серьезно! Наймем ей, конечно, армию помощников… Замок оживет, потеплеет!» «Я – за! Завтра, не перепутай только: сначала возьми у нее кровь, а потом предложи принимать эротические позы…» «Ну, хватит! Нашла к кому ревновать!» «Сергей, хотя ты сердцеед, но в женщинах плохо разбираешься! Она как клещь впилась в тебя. Кстати, мне очень интересно, ее ты тоже будешь осеменять?» «Люба! У нас с тобой еще нераспиты: бутылка столичной, бутылка зверобоя, и бутылка перцовки. А завтра мне лететь на Остров!» «Пойдем за стол! Мы и пирог не доели. Жаль, что остыл! Ладно, Сережа, я зло шучу, потому вот сейчас ты меня затрахал, и еще, я предвкушаю, будешь трахать, пока не свалишься и не уснешь… .А, когда, прости, будет следущий раз? Через месяц?» «Вот как только Натали начнет расписывать, как Микела;нджело Буонарро;ти Cappella Sistina, потолки в наших залах и спальнях, ты будешь каждый день, ровнол в 4 часа 45 минут приносить мне завтрак. И каждый день, утречком, я буду трахать тебя во все дырочки! Идет?» «Завтра же от твоего имени сделаю Натали предложение по раскраски потолков и найму бригаду помошников. Я – серьезно, Сережа!» «Разве этим шутят, Люба, когда на кону траханье каждое утро и в каждую дырочку!»
«Дурачок!»… «После «зверобоя» или «перцовки» я разрежу тебе титьку или задницу, и всажу туда член?» «После «зверобоя» ты разрежешь мне титьку и всадишь туда член. А, после «перцовки» - в твоем распоряжении моя задница…»
«Mes d;sirs et mes envies s'entrechoquent lorsque dans mes r;ves tu t"invite. Je sens ton souffle rapide et chaud sur ma poitrine qui tout doucement te rattrape, puis te d;passe et se transforme en petits cris, je suis toi et tu es moi. Je ne sens plus mon corps, juste ce plaisir qui me submerge et m'avale comme une mer de bonheur»
(Eric Jamais Assez)

«We spend so much of our time wishing for another day. That day of perfection will never come. Life is now, don't wait to live it....»
(Richard Aldington "DEATH OF A HERO".)