Неординарный Мандельштам

   С Осипом Мандельштамом вечно случались  забавные истории. Как -то в прекрасное весеннее утро ему очень захотелось поесть гоголь - моголь. Он пошёл на рынок и купил у торговки яйцо. Сахар дома был. Можно было возвратиться домой и насладиться желаемой едой. Но тут Осип заметил бородатого мужика, продающего шоколад. Моментально забыв про гоголь - моголь, Мандельштаму по зарез захотелось шоколад. Он подошёл и спросил:
  - Сколько стоит, шоколад?
  - 40 карбованцев.
   Мандельштам пересчитал свои гроши и обнаружил, что  у него всего 32 карбованца. И тут ему на ум пришла гениальная идея - предложить вместо недостающих денег яйцо.
  - Вот, - говорит он торговцу, - вам это очень выгодно. Я даю вам прекрасное сырое яйцо и 32 карбованца за шоколад.

   В это время, до того, как продавец шоколада успел что - то ответить, срывается с места торговка и кричит:
  - Держите его, спекулянта проклятого! Он у меня за 7 карбованцев купил яйцо, а сам за 8 перепродаёт. Держите его! Милиционер! Где милиционер?
   Со всех сторон сбежались люди. На крик прибежал и милиционер. Мандельштама арестовали и отвели в участок, где он просидел до вечера.

   Интереснее всего то, что во время ареста, в суматохе, раздавили яйцо, а у нашего "спекулянта"  кто -то украл его 32 карбованца. Вот так простое желание Мандельштама побаловать себя обернулось неожиданным и малоприятным визитом в милицию и потерей последних грошей.
   Позже, рассказывая об этом, Мандельштам заливался звенящим смехом.


 ...Мандельштам - непонятно, почему - очень боялся милиционеров. У него не было никаких причин их бояться: документы были в порядке,  ни в каких заговорах он никогда не участвовал и даже в разговорах избегал осуждать правительство. И, тем не менее, увидев милиционера, он весь съёживался, старался спрятаться, юркнуть в подворотню.
  - Ух, на этот раз пронесло! - неизменно говорил он и, вздохнув с облегчением, плотно запахивал полы своего лёгкого пальто, заменявшего ему профессорскую шубу.
Понять это было трудно.

   Но удивительно, что наряду с такой невероятной трусостью, уживалась такая же невероятная смелость. Он, например, не побоялся выхватить из рук чекиста Блюмкина пачку ордеров на расстрел и разорвать их. Кто мог бы решиться на такой отчаянный и геройский поступок? Как же так? Труслив, как кролик, и в то же время смел, как барс!

 ...Весной 1922 года до Петербурга долетел слух, что Мандельштам  в Москве, и что он женился. Мало кто поверил этому:
  - Не может быть! Вздор!
   Женатого Мандельштама никто не мог себе представить. Это казалось "чудовищным". Но Корней Чуковский, побывавший в Москве, подтвердил правильность слухов. Улыбаясь. он заявил:
  - Сущая правда! Женат.
   И на вопрос:
  - На ком?, волнообразно развёл свои длинные, гибкие руки и с недоумением ответил:
  - Представьте, на женщине.

   Мандельштам относился к женщинам рыцарски, романтически. Был такой случай. После литературного вечера по инициативе одной очаровательной светской дамы, дружившей с поэтами, затеяли странную и рискованную игру. Дама села посреди комнаты и предложила всем присутствующим поэтам подходить к ней и на ухо сообщать ей своё самое сокровенное желание о том, что невозможно признаться громко. Поэты подходили, что - то шептали, а дама, то взвизгивала, то смеялась, то кокетливо грозила пальчиком, то притворно возмущалась.

   Очередь дошла до Мандельштама. Он подошёл, наклонился над дамой, с минуту молчал, потом нежно коснулся завитка под её ухом и прошептал:
  - Милая, - и сразу отошёл.
   Соблюдая очередь, уже подходил кто - то другой, но женщина вскочила вся красная и оттолкнула его:
  - Не хочу! Довольно! Вы все мерзкие, грязные! Он один хороший, чистый! Вы все недостойны его!
   Дама схватила Мандельштама за руку:
  - Уйдём от них, Осип Эмильевич! Уйдём отсюда!
   Но Мандельштам, покраснев ещё больше, чем она, вырвал руку и бросился бежать от неё. За ним кинулись в погоню.
  - Постой, постой, Осип! Куда же ты? Ведь ты выиграл! Ты всех победил! Постой!
   Но Мандельштам летел по коридору. Хлопнула дверь, щёлкнул замок. Он заперся в комнате, не отвечая ни на стуки, ни на уговоры.

   И когда сказали, что он женился, никто не верил, что в мире есть женщина, которая могла бы с ним ужиться. И не может быть такой женщины!
   Однако Мандельштам женился и был счастлив:
  - Я так счастлив, что и в раю не может быть лучше. Да и какое глупое сравнение - рай! Я счастлив, счастлив, счастлив, - трижды, как заклинание, громко говорил он и вдруг, оглядываясь, добавлял:
 - Я так счастлив, что за это, боюсь, придётся заплатить. И дорого.
   Приходится только сожалеть, что опасение это оказалось пророческим...

   Да, Надю он любил, как отметила в свих дневниках Ахматова, "невероятно, неправдоподобно". Когда ей резали аппендикс в Киеве, он не уходил из больницы и жил в каморке у больничного сторожа.
   Мандельштам не отпускал жену ни на шаг, не разрешал ей работать, бешено ревновал. Анна Ахматова признаётся, что никогда в жизни не видела ничего подобного, и что сохранившиеся письма поэта к жене полностью подтверждают это её мнение.

   Анна Андреевна пишет о Мандельштаме  с любовью,  откровеннойой симпатией и восхищением - как поэтом, так и человеком. Она подчёркивает в частности, что он был одним из самых блестящих собеседников. Он слушал не самого себя и отвечал не самому себе, как делают почти все. В беседе он учтив, находчив и бесконечно разнообразен.

   Мандельштам необычайно легко учил языки. Он читал наизусть, страницами, "Божественную комедию" на итальянском, а незадолго до смерти попросил жену выучить его английскому...

   Не случайно Мандельштам боялся недолговечности своего счастья... Наступили страшные 30-е... Мандельштама арестовали. За что? - вопрос риторический... Но очень красноречиво горькое признание его жены Нади:
 - Я успокоюсь только тогда, когда узнаю, что он умер".