Мёртвое время

    Пешеходные дороги полны спешащими людьми. Скоростные магистрали заполнены автомобилями, перевозящими спешащих людей. Информационные потоки внутри сети переполнены сообщениями от спешащих людей. Все эти люди движутся, они говорят, что движение это жизнь. Но куда они движутся? Является ли движение, не имеющее причины, жизнью? Или, быть может, их движение, всего лишь опавший почерневший лист, что несётся ветром в произвольном направлении?
   
    У них нет времени на переоценку собственных ценностей, у них нет времени на размышление о предназначении человечества, у них нет времени на поиск истины, у нет времени на радость открытия, у них нет времени на звёздное небо. Они “живут” в мёртвом времени. Они движутся, но они не живи.
   
    Их время замерло, застыло, его судороги бьют чрез провода и кабели, чрез спутники и роутеры. У них нет времени остановить движение, эту лихорадочную пляску потребительской истерии. Их цивилизация рожает мёртвых детей с логотипами Apple и Asus. Их души забальзамированы в zip и rar архивах. Свобода их выбора зависла между нулём и единицей. Они ничему не удивляются: ни новой скорости передачи данных, ни соседу каннибалу. Их радости и горести кратковременны как рекламный ролик на ТВ. Кто-то рядом спотыкается, кто-то попадает под машину, кто-то прыгает с крыши. Они могут на мгновение обернуться, но при этом продолжают движение. Это мёртвое время – Некрополь застывшей мысли. Ответ на решение их главного уравнения – error.
   
    Счастье найдено нами, говорят эти мёртвые люди и нажимают кнопку power. СМИ создают для них иллюзию жизни и имитацию объективной реальности. Их упадочная цивилизация производит на свет машины умерщвления и отупения. Они ещё чего-то вожделеют и чего-то боятся, но эти инстинкты суть животная привычка, не имеющая отношения к мёртвому сознанию цивилизации. Религия, политика, искусство лишь элементы регулировки погрешностей этой системы эфемерного порядка. Свобода относительно глупости –  априори истина, свобода относительно совести – немыслима. Они лишь призраки, фантомы, перверсии, побитые сегменты программного кода своих предков, тех могучих людей античности.      
   
    Мне чуждо это счастье лишних людей, я не способен оценить его. Я устало созерцаю на мёртвых людей, чьё время остановилось, чей ритм жизни стал самоцелью. Я не могу быть созидающим над мертвецами, я не хочу процветать над плесенью. Я не хочу причинять им вред, не моё назначение быть махалкой от мух. Но я родился в коконе техногенного рабства, в путах всепоглощающего потребительсва. Я лишь хочу, чтобы моё время не застывало, не умирало как можно дольше.
   
    Эра постмодерна – эра мёртвого времени.