Сапоги-1
I. Ветер в поле.
Мой начальник, Михаил Иванович, поглаживая черный как смоль ус, воззрился на меня пытливым, но в то же время вполне доброжелательным взглядом. Мне казалось, он выделяет меня среди подчиненных.
“Владимир, ты вроде бы теоретически подкован, не от сохи тебя оторвали в уголовный розыск. Почему не раскрываешь? Сонные мухи, есть тут у нас… с них пример не бери! Год прошел. Пора раскрывать, пора!”
В этот момент в комнату постучали, и вошла молодая женщина в модных очках и пальто. Вот только сапожки на ногах у нее были явно не по сезону и довольно потертые. Михаил Иванович улыбнулся посетительнице, украдкой бросил в мою сторону многозначительный взгляд и вышел.
В тот день я дежурил в опергруппе, и дежурный направил заявительницу ко мне. Поскольку она работала в аппарате министерства внутренних дел, пусть и бухгалтером, о происшествии сразу стало известно нашему руководству.
Я долго беседовал с ней, но она твердо стояла на том, что сапоги украли. Дело получалось щекотливое, поскольку речь могла идти о краже в ведомственном общежитии министерства внутренних дел, в котором, между прочим, я тоже проживал в тот момент.
“Пожалуйста,” умоляющим тоном сказала Марина Сергеевна, она, как будто, почувствовала, что чаша весов склоняется не в ее пользу, “найдите сапоги! Очень вас прошу. Видите ли, такие сапоги очень непросто достать. Я купила их случайно, и только потому, что у меня есть подруга-товаровед. Следующая партия таких сапог из Польши будет в будущем году, а на дворе осень, в чем ходить, да к тому же неизвестно, какие придут размеры. Мой размер тридцать седьмой, самый ходовой, поэтому мне достать сапоги, увы, нелегко. Они разлетаются, как горячие пирожки. Помимо этого, знаете ли, сто рублей деньги немаленькие, их еще накопить надо. У нас с мужем зарплата небольшая…”
Я мысленно ей сочувствовал, но надежды на раскрытие практически не было никакой.
“Марина Сергеевна, как вы думаете, кто мог взять ваши сапоги?”
“Не знаю, я в полной растерянности. Вечером я оставила их на коврике у двери, а утром, открыв дверь, обнаружила, что сапоги пропали!”
“Вспомните, пожалуйста, когда вы видели сапоги в последний раз перед пропажей?”
“Мы легли рано, в десять часов вечера. Перед сном я выходила в коридор, у нас туалет общий для всего этажа. Сапоги были на месте, они аккуратно стояли на коврике в коридоре перед самой дверью.
“Скажите, а раньше обувь с вашего коврика или с ковриков у дверей ваших соседей пропадала?”
“Нет, у меня обувь никогда не пропадала, и у соседей, насколько знаю, тоже. По крайней мере, о таких случаях мне ничего неизвестно. Я бы рада вам помочь, но… увы!”
Как я ни бился, больше ничего не добился. Короче говоря, ищи ветра в поле!
Первым делом я переговорил с вахтером Валентиной Ивановной, пожилой, усталой и не очень приветливой женщиной с настороженным взглядом тёмных глаз. Она знала меня как жильца, однако в этот раз я обратился к ней как сотрудник уголовного розыска и показал служебное удостоверение. Валентина Ивановна сразу подобралась, предложила мне сесть к столу, на котором стоял потертый телефонный аппарат, и лежала кипа крепко потрепанных журналов.
Женщины-вахтеры в нашем ведомственном общежитии работали по неделям с восьми до двадцати трех часов. Неделю - одна, следующую неделю - другая, и так каждый раз. Ночью общежитие не запиралось. После двадцати трех часов любой посторонний мог зайти внутрь, пройти по коридорам и взять, что угодно.
“Валентина Ивановна, вспомните, пожалуйста, были ли вчера в общежитии посторонние лица?”
“А в чем дело?”
Встречный вопрос прозвучал крайне настороженно и невежливо. Разговор не клеился.
“В тридцать четвертой комнате проживают супруги,” сказал я, намереваясь подробно все объяснить.
“Знаю,” резко сказала она, оборвав меня. “Вежливые, ничего плохого сказать не могу!”
Я невольно улыбнулся, услышав такой ответ, но Валентине Ивановне было явно не до смеха.
“Валентина Ивановна,” сказал я, стараясь быть предельно доброжелательным, дело в том, что у них пропали женские сапоги, они стояли на коврике у двери.”
Валентина Ивановна с ходу села на своего любимого конька.
“Ах, вот оно в чем дело! Говорим, говорим, всё как об стенку горох. Продолжают оставлять обувь в коридоре. Самые умные. Эх, молодежь! Вот, пусть без сапог теперь ходят. Где теперь их искать?”
“Хорошо, так и запишем,” спокойно сказал я и раскрыл папку с бланками объяснительных записок.
“Нет, зачем же?” вдруг спохватившись, сказала Валентина Ивановна. “Давайте вспоминать. Постоянно здесь бывают посторонние. Ходят в гости. Много. Всех не упомнишь.”
“У вас есть журнал учета посетителей?”
“Да журнал-то есть,” презрительно фыркнув, сказала Валентина Ивановна, “только толку от него нет. Пытались мы вначале записывать гостей, паспорта спрашивали. Ерунда полная получилась. У нас нет такого закона, чтобы граждане при себе паспорта носили. Гражданин пришел в гости, а мы его не пускаем, спрашиваем паспорт. Люди возмущаются, мы не имеем права не пускать гостей!”
“Вспомните, вчера кто-нибудь посторонний к кому-нибудь из жильцов приходил?”
“Погодите, дайте сосредоточиться. Вчера, вчера… Да, вспомнила! Вчера приходили к Мише, он сержант патрульной службы. К нему приходил товарищ, вскоре они вместе ушли куда-то, у Миши-то вчера выходной день был, точно знаю, потому что сегодня он ушел на службу.
Я стал записывать. Валентина Ивановна, глядя, как я старательно вывожу буквы, снова заметно напряглась.
“Что за товарищ?” спокойно сказал я. “Он мог прийти позже и остаться у Миши на ночь?”
Валентина Ивановна решительно замотала головой.
“Не знаю. Никогда такого не было. А вчера часов в девять Миша вернулся один.”
“Больше в общежитие никто не приходил?”
“Нет, почему же, еще к Ирине на первом этаже приходила подруга. Она к ней постоянно ходит.”
“Когда ушла?”
“В шесть часов вечера.”
“Она могла вернуться после двадцати трех часов?”
Валентина Ивановна немного помолчала, с плохо скрываемой опаской глядя на ручку, в ожидании застывшую в моей руке.
“Не знаю. Могла, конечно. У Ирины никогда никто не остается на ночь. В общем, не знаю, спросите у самой Ирины.”
“Кто еще приходил и к кому?”
Валентина Ивановна недовольно пожевала губами и в первый раз за всё время разговора посмотрела мне прямо в глаза. Я старался оставаться спокойным, хотя оставаться спокойным с Валентиной Ивановной было не так-то просто, от неё веяло раздражением и недоброжелательностью.
“Не знаю. У нас на четвертом этаже живет Ольга, у нее вчера был день рождения, к ней приходили гости.”
“Кто приходил?”
“Супружеская пара. Так мне сама Ольга сказала.”
“Других гостей у Ольги не было?”
“Кто его знает, была еще подруга, видная такая блондинка. Супружескую пару я раньше видела, они к Ольге не в первый раз приходят, а блондинку вчера я увидела впервые. Такая она, вся из себя, как артистка.”
“Когда пришли гости?”
“Часов в семь вечера.”
“Когда ушли?”
“Не знаю. Я ушла в двадцать три часа. Гости все еще были у Ольги. Вам, наверное, с Ольгой надо поговорить. Она сейчас как раз дома.”
“Заболела?”
“Нет, в отпуске.”
“Напишите, ‘с моих слов записано верно, мною прочитано’ и подпишите.”
Оформив объяснение, я поблагодарил Валентину Ивановну и собрался уходить. Она вдруг смягчилась, поняв, что к ней лично претензий нет, и расстались мы с ней, можно сказать, душевно.
“Эх, вредительство какое-то, милицию такой чепухой нагружать, а бандитов ловить некому,” покачав головой, со вздохом сказала она напоследок.
Был обеденный перерыв. Я застал Мишу и Ирину, каждого в своих комнатах. Они подтвердили слова Валентины Ивановны, их гости не сидели допоздна.
Оформив объяснительные записки, я пошел дальше по коридорам своего, можно сказать, родного общежития. Кого искать?
Скорее всего, сапоги взял гость. Он пришел к кому-то из жильцов. Когда уходил, унес их с собой, заметив, что они были модные и практически новые.
Сапоги пропали у Марины. Гости приходили к Мише, Ирине и Ольге. Ирина живет на первом этаже, Миша - на втором, Ольга - на четвертом, Марина - на третьем.
Через третий этаж вполне могли пройти гости, приходившие к Ольге, причем дважды, когда приходили и когда уходили. Такое поведение естественно и на руку человеку, прихватившему с собой сапоги, ему есть чем оправдаться, - он всего лишь приходил в гости. С другой стороны, зачем им идти через коридор третьего этажа, это выглядит странно.
Гостям Миши и Ирины специально подниматься на третий этаж, с которого пропали сапоги, было, вряд ли, необходимо. Им нечего делать на третьем этаже. Туалет есть на втором этаже, он прекрасно работает, я знал точно, потому что сам жил на втором этаже.
Теперь - время. Гость Миши вскоре ушел вместе с самим Мишей, а Миша вернулся около девяти часов вечера один. Конечно, гость мог вернуться позже, после двадцати трех часов, когда Валентина Ивановна, окончив смену, оставила свой пост, однако такой вариант маловероятен. Раньше такого никогда не было, сам Миша уверяет, что друг у него не ночевал.
Ирину навещала подруга. Она ушла в шесть часов вечера, но, конечно, вполне могла вернуться после двадцати трех часов, хотя тоже маловероятно. Валентина Ивановна хорошо знает гостей Миши и Ирины и уверена, что гости Миши и Ирины, если приходят, всегда уходят в тот же день и допоздна не засиживаются. Ирина заверила меня, что подруга позже не приходила и на ночь не оставалась.
Остаётся Ольга, ее гости ушли, по всей видимости, не утром, а в тот же день, но после двадцати трех часов. По времени и месту больше всего подходят именно они. Причем супружеская пара приходит постоянно, из этого следует, что вряд ли они будут брать сапоги по месту жительства хорошей подруги. Глупо и неосмотрительно, хотя глупости в жизни случаются, причем нередко.
Неизвестная блондинка, похоже, пришла впервые. В любом случае она здесь - редкий гость и может больше вообще здесь не появиться. Вот это обстоятельство не в ее пользу!
Наконец, портрет злоумышленника. Кто он - мужчина или женщина?
Скорее всего, одинокая молодая женщина с претензией, следит за собой, модница, живет одна, средств на модные вещи не хватает, а иметь их хочется. Вот, не удержалась от искушения, когда увидела в коридоре модные сапоги, оставленные без присмотра. Если допустить, что так было, то под портрет вероятного преступника больше всего подходит все та же блондинка, которая приходила к Ольге на день рождения.
Два разрозненных факта против одного и того же человека - много, слишком много. Вероятность того, что сапоги взяла именно блондинка, довольно высока. Главное, всё ли мне рассказала Валентина Ивановна. Она могла забыть или утаить что-то. Если так, вся моя дедукция рушится на корню!
Ольга, стройная брюнетка лет тридцати в облегающей лёгкой кофточке и модных брючках, открыла мне дверь и очень удивилась. Я с улыбкой показал ей служебное удостоверение, и в ее карих густо подведенных тушью глазах заиграл интерес, даже любопытство. Ольга предложила мне пройти в комнату, сесть в кресло, сама присела на стул у стола, рядом с окном.
После вопросов о дне рождения и гостях, интерес сменился настороженностью.
“Ого, уголовный розыск интересуется моими гостями!”
“Именно!”
Ольга, пожав плечами, встала, открыла форточку, села обратно на стул и закурила.
“Владимир Олегович, мы работаем в одной системе. Вы можете прямо сказать, что случилось?”
“Пропали модные женские сапоги на одном из этажей общежития.”
“Ах, вот как!”
“Ольга, вы прекрасно понимаете, произошла неприятная история. Пятно ложится на всех жильцов, многие из которых, между прочим, сотрудники милиции.
“Вы правы, скверно, но чем, интересно, я могу помочь. Причем здесь мои гости? Они не могли взять чужие сапоги. Исключено! Напрасно теряете время.”
“Я верю вам, мы никого не подозреваем, всего лишь пытаемся разобраться. Возможно, ваши гости что-нибудь видели и могут что-то подсказать.”
“Хорошо, давайте побеседуем.”
“Итак, я хотел бы знать, кто приходил к вам вчера, когда, отлучались ли гости из комнаты, в какое время, и, наконец, когда они ушли.”
“Ой, как много всего, а у меня вчера, между прочим, был день рождения!”
Я широко улыбнулся.
“Поздравляю с прошедшим!”
“Спасибо,” сказала она так, как будто желала услышать нечто большее и посмотрела на меня оценивающим взглядом незамужней женщины.
Мне сделалось как-то не очень комфортно. Тем не менее, я старался выглядеть совершенно
невозмутимым.
Наконец, Ольга отвела взгляд, без энтузиазма выпустила изо рта сизый дым в сторону форточки и задумалась на секунду.
“Приходили друзья. Света с Владимиром и Людмила. Света и Владимир - муж и жена. Я давно с ними знакома. Они часто ко мне приходят.”
“Когда они пришли?”
“В седьмом часу вечера, сидели допоздна, ушли часов в двенадцать ночи.”
“Людмила?”
“Она пришла, наверное, где-то около семи часов вечера, ушла раньше, в начале двенадцатого, сказала, что ей рано вставать на работу.”
Я открыл папку на коленях и стал записывать. Ольга потускнела.
“Где работают Владимир и Света?” сказал я, быстро выводя буквы.
“Владимир - инженер, Света - архитектор. О, у них все замечательно! Квартира в центре города, престижная работа. Честно скажу, я им немного завидую.”
“В общем, ни в чем не нуждаются,” с улыбкой недоверчиво сказал я.
Она вдруг в лёгком замешательстве вскинула ресницы и снова, в который раз, с неподдельным интересом посмотрела мне прямо в глаза.
“Вы как будто ясновидящий!”
“Все-таки а чем-то нуждаются… ”
“Света жаловалась, что никак не может найти приличные сапоги по сезону, интересовалась, нет ли у нас знакомых товароведов.”
Я насторожился, перестав писать. Ольга заметила и замахала руками.
“Нет, нет, да вы что, даже не думайте! Если заподозрите Свету, то крупно обидите ее и меня. Тем более, что я их провожала, мы весело болтали, они были постоянно у меня на виду.”
“Вы лучше меня знаете, Ольга, что бывает всякое. Света могла вернуться…”
“Нет, нет, не смешите меня. Света - не воровка. Тогда считайте, что и я с ней заодно!”
“Хорошо, к ней еще вернемся. Кем работает Людмила?”
“Людмила - продавец канцелярских товаров, работа явно не для нее.”
“Любая профессия почетна, не так ли?”
Ольга грустно улыбнулась и потушила окурок в пепельнице.
“Она - красивая умная эрудированная молодая женщина и заслуживает большего. Мизерная зарплата, а работа собачья!”
“Она так сказала?”
“Ой, и так понятно!” довольно резко сказала Ольга, передернула худыми плечами, встала, закрыла форточку, снова села на стул и посмотрела на меня долгим взглядом, как будто решая, пойму ли я то, что она хочет сказать. “Понимаете, она с высшим образованием, а продает канцелярские товары. Смешно!”
“Какая у нее специальность?”
“Химик-технолог. Вчера как раз зашел разговор. Она сказала, что все, хватит, надо искать другую работу. Только не думайте, пожалуйста, что если она живет без мужа и мало получает, значит, она взяла чужие сапоги. Какая глупость!”
“Я так не думаю, просто следует выяснить все обстоятельства, установить факты.”
“Серьёзный вы товарищ!” В ее голосе прозвучала легкая ирония.
Я по-прежнему старался оставаться невозмутимым.
“Ольга, теперь скажите, пожалуйста, отлучались ли гости из комнаты?”
Она глубоко вздохнула и приложила пальцы ко лбу, стараясь сосредоточиться. Я терпеливо ждал.
“Владимир пару раз выходил покурить, это точно. У нас на общей кухне у приоткрытого окна, пока не очень холодно, можно курить. Я не хотела, чтобы мы здесь дымили.”
“Людмила?”
“Она один раз выходила в туалет.”
“Когда, вспомните, пожалуйста.”
“Точно не могу сказать, извините, за временем не следила.”
“Хотя бы примерно. Может быть, это было незадолго до ее ухода, а может быть, когда она только пришла…”
Ольга старательно наморщила лоб, искренне стремясь мне помочь.
“Так, погодите-ка, дайте подумать! В принципе, да, вскоре она ушла, а ушла она в начале двенадцатого, значит, в туалет Людмила отлучалась где-то около половины одиннадцатого, может, без пятнадцати одиннадцать. Да, примерно так!”
“Ее долго не было?”
“Да как сказать… Наверное, относительно долго. Вы сами здесь живете, знаете, на четвертом этаже туалет не работает. Людмиле пришлось спускаться на третий этаж.”
Я подумал, что, наверное, надо бы не забыть проверить, действительно ли туалет на четвёртом этаже не работает.
“Людмила сразу нашла туалет?”
“Нет, не сразу. Ой, а откуда вы знаете?.. О, простите, я забыла, с кем разговариваю. Она вернулась и сказала, что на моем этаже туалет закрыт. Мы еще посмеялись, ведь я совсем забыла об этом. Сами понимаете, день рождения, волнительные хлопоты, стол, гости, опять же, шампанское в голову ударило.”
“Шампанское, конечно, это здорово.”
Ольга задержала взгляд на моем выражении лица, пытаясь понять, шучу ли я. Мне пришлось по-доброму улыбнуться, показывая, что я, в самом деле, очень хорошо все понимаю.
Она улыбнулась в ответ.
“В общем, мы посмеялись, и я посоветовала ей спуститься на третий этаж. Она пошла, минут через десять, наверное, вернулась, больше не выходила, а затем минут через тридцать, может быть, чуть раньше, ушла домой.”
“Вы провожали ее?”
“Нет, Людмила ушла одна, а вот Владимира и Свету я провожала, выходила с ними на улицу. Впрочем, я повторяюсь.”
Я решительно поднялся. Ольга обескураженно встала вслед за мной, вопросительно глядя мне прямо в глаза.
“Не знаю, смогла ли я вам чем-нибудь помочь.”
“Ольга, мне необходимо поговорить с вашими гостями.”
“Не хотелось бы, однако вижу, что ничего не поделаешь, - милиция взялась не на шутку. Хорошо, я дам вам их адреса, еще у меня есть рабочие телефоны.”
“Пожалуйста, вы очень нам поможете.”
“Ой, да ладно,” она с легким кокетством махнула рукой, “чего уж там, свои люди, сочтемся! Где я живу, вы теперь знаете. Будут вопросы, заходите, не стесняйтесь.”
Я взял адреса и телефоны. Больше всего меня интересовали телефон и адрес Светы, но я не подал вида. Ольге о моих предположениях знать необязательно.
Оставив слегка растерянную Ольгу, я встретился вначале со Светой, а затем с Владимиром. Разговаривал я с ними по отдельности, приехав к каждому на работу. Дотошно выяснял детали, но никаких подозрительных нестыковок не обнаружил.
Света и Владимир, приятные в общении рассудительные молодые люди, полностью подтвердили слова Ольги. Конечно, они могли сговориться с ней, однако такая версия выглядела малоубедительной. Три уважаемых человека из безупречных семей, не алкоголики и не наркоманы, организовали кражу сапог в милицейском общежитии, где проживает один из них. Что-то совершенно невероятное!
Свидетельство о публикации №215033102226