2. Вечер поэзии

День  второй.

Не помню, как начался... Но хорошо помню, чем он закончился. Об этом и расскажу, распечатав файл прошлого на жёсткий диск времени – "а вдруг, захочется еще разок прокрутить эту сцену?". 

Ах, писать о таком очень сложно!.. Одни эмоции, не передающиеся словами.  Факты же – будут оставаться голыми, как люди, что принимают ванну.

"Белиссимо!" – сказал бы я, будь итальянцем. Но я не итальянец. Я - не понятно кто. Или непонятный кот... Вот пойди пойми ж меня – молодая девушка хлещет меня мокрым ремнём по спине, а я – целую ей за это ручки!..  Но обо всём – по порядку.


Поздний вечер. Пока - в ванной никого, только лишь набирается вода. Да еще  я - стою на коленях, и слежу за её уровнем. В изголовье  горит свеча.

"Что будет дальше? Никогда не видел, как женщина принимает ванну.  Тем более, если эта женщина - еще и твоя госпожа. Но если было велено приготовить ванну - то что уж теперь бояться?

Наконец, ванна наполнена горячей водой. Вот, какой пар идёт хороший! Нет, слишком горячая. Нужно добавить немного холодной. Так. Вот теперь можно звать госпожу.

"Госпожа, Ваша ванна - готова!" - кричу я спустя несколько мгновений: мне нужно некоторое время, чтобы набраться смелости. Голос выходит какой-то нервный и неестественный, словно пропущенный через картон.

И почему я так волнуюсь? Ну вот, позвал - а в ответ тишина! Только пламя свечи подрагивает, наверное, какой-то сквозняк... Тишина... А подойти сам - не могу: был приказ стоять на коленях и ждать. Не могу же я ослушаться приказания.

Не успеваю проследить за следующей мыслью, как из-за спины появляется госпожа. Берёт меня двумя пальчиками за чёлку, поднимает  голову и  внимательно смотрит в мои глаза. Трудно прочесть в её взгляде, что же будет дальше...

"Ну же, помоги мне раздеться" - её голос нарушает продолжительную тишину.

Снимаю с ножек тапочки - один, другой. Затем принимаюсь за носочки. По приказу госпожу - стягивают их зубами. Сделать это не так просто, так как они плотно облегают её стопы, но всё же я справляюсь и с этой задачей. И вот остался только один халат.  А под ним - ничего. Впервые вижу свою госпожу полностью раздетой, и в смущении отвожу взгляд.

"Повесь халат на вешалку и погаси свет" - голос госпожи мягок и умиротворён.

Я много раз слышал от неё в нашей переписке, как она любит принимать ванну.
Теперь  горит только свеча в изголовье. Да плеск воды - госпожа уже погрузилась в царство тепла, покоя и грёз.

"Встань с колен. Можешь сесть на краешек ванны и посмотреть на моё тело" - госпожа проявляет свою милость, а ведь я представлял себе, что буду просто сидеть на коленях и смотреть в кафельный пол... Мне бы и это - доставило огромное удовольствие. Но тут! Можно даже смотреть!

"Послушай, давай сыграем с тобой в одну игру. Суть её очень проста - Мы будем друг другу читать по очереди четверостишия из любого стихотворения. Кто остановится - тот проиграл. Так и быть, я начну первая".

И она начала читать:

"Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!"

Я до сих пор волнуюсь, но даже в таком состоянии вспоминаю отрывок из Гарсии Лорки:

"С изнанки лица в подошвы /стекает осадок боли, /и ноет обрубок ночи / со свежей слезой на сколе".  И потом еще, и еще... Мерцает свеча... И причудливые тени рифм и образов пробегают по стене...
 
"Какие у тебя тематические стихи! - с улыбкой в голосе произносит госпожа. И все, как на подбор - из испанской поэзии. А что-нибудь из русских авторов- можешь вспомнить?"

И я начинаю вспоминать... Как давно-давно - бродил у моря... И искал силуэт любимой девушки... С которой был знаком только во сне...

"Солнце в небе. Солнце ярко светит.
 Уходи к волне про боль шептать.
 О, она наверное, ответит,
 А быть может, будет целовать."

Госпожа вдруг притягивает меня за мой ошейник на шее к себе, так, что я даже чуть не сваливаюсь в ванну, и вновь пристально заглядывает мне в глаза.  Затем снимает с меня ошейник, но, как выяснилось, лишь затем, чтобы наградить меня дюжиной ударов по груди, часто попадая при этом по моим возбудившихся от такого действия соскам. Перед тем как бить, она смачивает ремешок в воде, чтобы удары чувствовались сильнее.

"Хмм... Как у тебя резко меняется взгляд! Ты что - и вправду боишься меня?"

"Нет, госпожа. Просто... я такой..."

"Хорошо, сейчас мы узнаем, какой ты. Стань на пол, спиной ко мне.  И попробуй угадать, сколько ударов по попе я сейчас хочу тебе нанести. Только, подумай, хорошо! Если назовешь меньшее число - я удвою, задуманное количество."
И я назвал цифру 50.

"Считай вслух удары, если ошибешься хоть раз - начнём всё сначала"

Но я не ошибся. Ни в подсчёте ударов, ни в том, что напросился всё-таки приехать к своей госпоже. Боль  такая сладостная и приятная, и единственное, чего мне  жаль, это бедную ручку госпожи - уставшую с непривычки от таких физических воздействий по отношению  ко мне.

Как выяснилось позже, во время наших регулярных исповедей перед сном, в которых мы делились  своими ощущениях от наших игр - госпожа задумала ударить меня всего 20 раз, и никак не ожидала от меня проявления таких мазохистских наклонностей.

Перед тем, как госпожа решила принять ванну, мы просматривали тематическое видео, и в одном из роликов, одна немецкая фрау наказывала своего связанного раба тем, что била его стеком прямо по причинному месту. Очевидно, моей госпоже понравился этот сюжет, и она решила воплотить его со мной в жизнь. Только вот не учла она специфику отличия немецкого мазохизма от нашего, славянского.

Не знаю как, но я всё-таки сумел выдержать 15 ударов наотмашь ошейником... Таких ударов, от которых всё тело начинало трясти.

"Не трясись я тебе сказала! Стой ровно. Руки вдоль тела, И чтобы - ни звука не слышала!"

Тяжелый кожаный ремень опускается прямо на мой, всё еще твёрдый, орган, принося неслыханную доселе боль. Чтобы не закричать, я просто кусаю свои губы, но всё равно трясусь - стоять смирно в такой ситуации, думается, не смог бы никто. Но госпоже нравится воплощать в жизнь понравившиеся сцены из кинематографа. Я чувствую, что ей доставляет огромное удовольствие такое моё дрожащее состояние.
Но вот, 15-й удар мной отсчитан, и госпожа велит мне … залезть к ней в ванну! Сажусь, вытянув ноги, так что член находится прямо перед ней, но, правда, под водой. Вода еще теплая, и мне даже как-то удаётся  расслабиться...

"Просто посиди со мной вот так. Ты молодец. Хорошо терпел боль. И заслужил поощрение."

Госпожа протягивает руки и начинает щипать и выкручивать мне соски, одновременно с тем, поигрывая под водой ножкой с моим пенисом.

А затем происходит нечто, о чём я до сих пор вспоминаю с широкой улыбкой на лице. Госпожа встаёт и обходит меня сзади, проводя рукой по волосам. Так приятны её мимолётные ласки! И вдруг, - что такое? Теплая струя начинает бежать, начиная с моего затылка, вниз к шее, и дальше, дальше... Но что это - я никак не могу сообразить, и сперва думаю, что это госпожа решила полить меня водой из душевой насадки. Но потом, замечаю, что кран с насадкой - находятся совсем с другой стороны. И тут до меня доходит что это! Внезапно, бутон госпожи оказывается прямо перед моим лицом, и она отдаёт мне такой сладостный и нужный для меня сейчас приказ:

 "Лижи меня, чувствуй мой вкус! Я хочу, чтобы при этом ты взял свой член  в руку и дрочил. Я разрешаю тебе кончить."

Мой член, как только до меня дошло, что только что случилось, вскакивает как ненормальный, и уже через каких-то секунд двадцать, вылизывая языком как голодный зверь между ног госпожи, и чувствуя при этом необычный вкус той самой теплой жидкости, которая до сих пор еще греет мой затылок и шею, я бурно кончаю. Кончаю с едва ли не с криком, так, как никогда в жизни еще не кончал. Это было нечто безумное, неожиданное и запоминающееся на всю жизнь.  Не знаю, удастся ли мне когда-нибудь повторить то ощущение оргазма, которое я испытал в тот день с госпожой в ванной.

А потом я мою госпоже спинку. Вода уже чуть теплая, и мне приходится поторопиться.

Вытерев госпожу полотенцем, я отношу её на руках в спальню, и, опустив на кровать, помогаю с одеванием ночной рубашки. Потом старательно расчесываю её длинные темные волосы, укрываю одеялом, и в знак благодарности, а может и просто – от наплыва чувства признательности, целую Её протянутую мне ручку...