М - Мусор

История и Становления различны, между ними есть тонкие грани ("складки"), в которых они соприкасаются - это право и мусор. Изобретение права - сфера юрисдикции: эпохи охарактеризуют свои потребности, регулируют их, создают выход из истории в онтологию и лингвистику; История в Языке, а бытие в Становлении. Но также эпохи характеризует мусор, оставленный ими: в пост-модерне все подвергается симуляции, кроме Мусора. Мусор - абсолютная семантическая непогрешимость (мусор - он и в Африке мусор), это тот самый выход из этики в онтологию. Мусор обнаруживает бытие в становлении эпох, в смене исторических циклов: мы постигаем быт и культуру древних через Мусор оставленный их эпохой. Именно Мусор, ибо все важные вещи и концепты они ритуально и символически забирали с собой при погребении и оставляли здесь то, что не имело достоверно истинного смысла или сакрального значения. Т.о. история двойственна: история пространственно-временная (ощущение и переживание действительности) [Зрелище] и метаистория (история мысли, права, сущностей) [Становление]. Зрелище - визуализация времени, архетип времени через пространство транслирует присутствие человека в среде Настоящего. Пространственно-временная история - история психо-энергетического поля корелряций (пространство - форма чувственности), ибо строится на перцепциях (чувствах, ощущениях), а Становления как история - на переживаниях и п р и ч и н е н и и (коллективном и субъективном). Т.к. Мусор имеет только один (не-симулятивный) статус [имя] - он трансцендентален этике и онтологии, то он именно то самое убежище обоих, в котором целуются реальности, из которого они кормятся на уровне архетипа пищи. После каждого такого кормящего и жизнеутверждающего поцелуя реальностей остается привкус фосгена, доводящий до пресыщения бытием, сартровской "тошноты" и инвалидности -- бодрийяровской "транс-телесности". Мусор (отходы жизнедеятельности) - следы отхода от реальности [Истории], и наш герменевтический подход к реальности времени [Становлениям]. И эта герменевтика требует новых (концептуальных) юрисдикций актуальности. Изобретение права свидетельствует о регрессе (эсхатологичности) человечества: человек приспосабливает среду под себя: бытие "здесь и сейчас", а не развивается для преодоления рамок зон комфорта и установления бытия "здесь и теперь". Изобретение права, в частности создание статуса [имени] вещи [события] производит акциденции из единого сукна: фетиши и фобии. Мы засоряем реальности фиктивными правами, фетишами и фобиями, их метафизическими статусами [именами, обозначениями] - сленгом. Вавилонская башня Языка разверзается от эфемерности смыслов, а метафизика из архитектурного ансамбля становится нагромождением и свалкой. История и Становления различны, между ними есть тонкие грани ("складки"), в которых они соприкасаются - это право и мусор. Изобретение права - сфера юрисдикции: эпохи охарактеризуют свои потребности, регулируют их, создают выход из истории в онтологию и лингвистику; История в Языке, а бытие в Становлении. Но также эпохи характеризует мусор, оставленный ими: в пост-модерне все подвергается симуляции, кроме Мусора. Мусор - абсолютная семантическая непогрешимость (мусор - он и в Африке мусор), это тот самый выход из этики в онтологию. Мусор обнаруживает бытие в становлении эпох, в смене исторических циклов: мы постигаем быт и культуру древних через Мусор оставленный их эпохой. Именно Мусор, ибо все важные вещи и концепты они ритуально и символически забирали с собой при погребении и оставляли здесь то, что не имело достоверно истинного смысла или сакрального значения. Т.о. история двойственна: история пространственно-временная (ощущение и переживание действительности) [Зрелище] и метаистория (история мысли, права, сущностей) [Становление]. Зрелище - визуализация времени, архетип времени через пространство транслирует присутствие человека в среде Настоящего. Пространственно-временная история - история психо-энергетического поля корреляций (пространство - форма чувственности), ибо строится на перцепциях (чувствах, ощущениях), а Становления как история - на переживаниях и п р и ч и н е н и и (коллективном и субъективном). Т.к. Мусор имеет только один (не-симулятивный) статус [имя] - он трансцендентален этике и онтологии, то он именно то самое убежище обоих, в котором целуются реальности, из которого они кормятся на уровне архетипа пищи. После каждого такого кормящего и жизнеутверждающего поцелуя реальностей остается привкус фосгена, доводящий до пресыщения бытием, сартровской "тошноты" и инвалидности - бодрийяровской "транс-мутации". Мусор (отходы жизнедеятельности) - следы отхода от реальности [Истории], и наш герменевтический подход к реальности времени [Становлениям]. И эта герменевтика требует новых (концептуальных) юрисдикций актуальности. Изобретение права свидетельствует о регрессе (эсхатологичности) человечества: человек приспосабливает среду под себя: бытие "здесь и сейчас", а не развивается для преодоления рамок зон комфорта и установления бытия "здесь и теперь". Изобретение права, в частности создание статуса [имени] вещи [события] производит акциденции из единого сукна: фетиши и фобии. Мы засоряем реальности фиктивными правами, фетишами и фобиями, их метафизическими статусами [именами, обозначениями] - сленгом. Вавилонская башня Языка разверзается от эфемерности смыслов, а метафизика из архитектурного ансамбля становится нагромождением и свалкой. Мета-панки в некроспективе.