пятница, 16 августа 2002

А сегодня снова решил вернуться к креслу! Но до этого посидел немного на стуле, открыв и прочитав письмо из Кармиэля от Софы и Яши. Ещё раньше решился на боевое крещение, первое испытание утренним  движением. Окончательно подкачал велосипед без проблем, сел на него и покатил в ближайший лесок в сизом воздухе, насыщенным дымом с востока. Там не сразу спешился, отыскивая подходящую полянку в сосняке, чтобы сделать свои упражнения. Даже бегал трусцой секунд сорок по кругу в 30-ти метрах от велосипеда. Ничего смешного, в первой половине 80-ых начал с минуты в Фатеево, а спустя три года в Нижнеимеретинской бухте легко бегал в своё удовольствие на любые расстояния. Потом накручивал педали, прогоняя нехорошие мысли о лучшей некогда «бескризисной» системе тоталитарного социализма и достойных представителях номенклатуры. Уже начался второй передел собственности! Силовые структуры послужили корпоративной основой госкапитализма с перспективой госмонополизма и госимпериализма! Рассуждал про себя о безобразиях, оставленных после себя весёлыми, хорошими, способными и добрыми людьми, неустанно сгребающими под себя, под себя же и гадящими по простоте душевной или из страха иудейска. Крутил и думал бездумно, аж руки с непривычки немели на прихотливо изогнутом руле. Костровища, масса мусора помимо заполненных до предела специальных мусорных ям. Бывшая громадная вертолётная площадь, от которой остались жалкие пятачки, «рожки да ножки», видимо, своевременно и лихо распроданная большими начальниками. Словом, всё то, в чём копаться не хочется, да ещё и с дымком, который не проходит вот уже как два месяца, грозя серьёзными неприятностями и затяжными болезнями. Но второй важный шаг в направление к самому себе в более достойном виде и форме всё-таки сделан! Очень важно, что решился на поступок сразу на второй день после пропарки, хотя мог вполне пользоваться плодами вчерашнего дня. Теперь сижу за компьютером, пью какие-то невероятные чаи на травах и не тороплюсь отвечать на хорошее, но опять-таки в некотором роде провокационное письмо. Чаще всего провокационность выходит сама по себе из оправдательно утешительных моментов. Два-три дня обещали к вечеру дожди, которых не последовало, теперь обещают только смену направления ветра, как определённое облегчение. Действительно уже сравнительно не жарко, но дико зачумлённый задымлённый воздух напоминает о том, что мы ещё в предбаннике ада.

                ***
В конце ужасное начало. На грани ноября замри,
перебиваясь мелочами «из положенья вне игры». 

Когда зациклен на повторах, спасает лишь авторитет: 
вороне в рот заглянут воры, а та как гаркнет: «Сыра нет»!

Сперва покажется, что просто всем ожидающим подать
надежду на идею роста, как чудо ничего не знать!

Свои соринки примечая, как брёвна чужеродных глаз,
всё больше в звуки погружаясь, ища заведомый соблазн.

И телеобразы мелькают, как мухи снега за стеклом,
что мушек множество витает над скисшим ягодным вином.

Среда без выхода, прохода – мусоропровод засорён.
Должно быть, став куда свободней, как лирик просто разорён!

Зато и сны, в другое время таких нам и не увидать:
до утешений в полной мере, до восклицаний, твою мать.

Как в бывшем и небывшем прошлом, в невероятном никогда,
сегодня просто невозможном: « Любовь, поэзия, мечта»!

Давно спонтанное безумье в другие формы перешло,
а мы всё носимся с ненужным добром, дай Бог, чтоб не во зло!

Но от высоких заблуждений нам остаётся потолок
пороков праздничных прочтений, поток сознания не впрок.

И нынче, нечто уточняя, уже не раскрываешь рта,
и об эффектах не мечтаешь на взлёте в небо от винта!



                ***
Темнотища за окном. Запевай, импровизируй,
запивая свет вином, сам себя гипнотизируй!
Наносная тишина в нафталине пыль метели,
ощущений разных тьма, до чего же обмелели!

Или попросту замри, и от сливовиц… к вишнёвкам,
ушки на макушке – ври, как… с листа без подготовки.
Утвердительно забудь все научные подходы,
чтобы выжить как-нибудь… вымирающим животным!



                ***
Снег сыплется едва заметный. В букете свежих ощущений,
как никогда,  придётся к месту непостижимое мгновенье.
Так человек ещё слабее там, где способен проявиться,
хотя сочтёт себя умнее, летать способным круче птицы.
Поди, пойми, что обладанье в связи с недостижимой гранью –
одна фатальная нехватка, как это ни парадоксально.
Как в детстве с помощью капризов, а позже крайним обольщеньем
мы через сильных сего мира достичь пытались высшей цели.
Поди, пойми себя попробуй, когда и пробы ставить негде,
что пробке в воду, нету входа в воспоминанье-сновиденье.



                ***
Осадки. Колкий мелкий снег. Во рту оскомина. Осколки.
Что нужно вам, что нужно мне? Назад вернуться потихоньку.
Когда все праздники прошли, когда глаза все проглядели,
ища того, что все нашли, теряя то, что не имели.
Неудержимое внутри, как содержимое снаружи:
как бы не слушай, не смотри, но всё-таки, смотри и слушай!
Давным давно деревья спят, в вечнозелёных снах витая,
животрепещуще шумят, даруя глубину дыханья.
Бесследность как бы осознав, пустот духовную основу,
смирился с памятью без прав, легко отдавшись власти слова!
И всё щемящей и острей любовь с тоскою всех оттенков
к природе с ветром перемен при жизни с допуском бессмертья!
 
суббота, 17 августа 2002 
Ощутимые перемены в погоде начались лишь сегодня. Живой ветерок, долгожданная прохлада, отсутствие гари застоявшегося знойного воздуха. Вчера ещё стоял невероятный штиль, одолевала духота при вполне допустимой температуре, а сегодня уже можно жить, дышать, наслаждаться жизнью. Четыре года прошло после исторического дефолта, и кризис, остановивший революционные реформы продолжается, правда, давно уже без нашего участия. Густо пошли юбилеи по рождению и от смерти артистов, певцов, драматургов, исторических деятелей. Завершается лето, приближается осень. Европа подтоплена, побиты многовековые рекорды, природа начала подбивать некоторые итоги разнузданной и недальновидной деятельностью прогрессивного человечества. Вчера «Спартак», обыграв «Аланию» 2:1, впервые в этом сезоне на пару дней вырвался на первое место по набранным очкам, отставая при этом по потерянным – от «Локо» на 5 очков и на 2 от «ЦСКА». Между прочим, первый реванш за проигрыш в первом круге. Сегодня и завтра 20-ый тур продолжится. Ну, а я восполнил главный пробел, просмотрел матч Англия – Бразилия, пропущенный мной 21июня, без малого два месяца тому, тогда же, когда решил завязать с куревом, не ведая, что за этим последует! Но дело сделано, отступать дальше некуда, буду терпеть и  как-то налаживаться. Хотя и сегодня сил никаких, после двух с небольших часов работы за компьютером снова неудержимо начало клонить ко сну. Явно не мой день, поэтому до тёмного вечера не вылезал из-за обеденного стола или постели. Объедались фруктами, которые привезла с рынка Оля, будучи на подъёме, поскольку сегодня освободилась от стеклянной тары. Смотрел футбол отечественный и английский в рамках только начавшегося чемпионата, затопленную центральную Европу, страсти, страдания, новости и старости, праздничные концерты и многое другое. Умер знаменитый старый Плучек, бессменный руководитель театра Сатиры, на 94-ом году жизни. Что-то давно не видать сравнительно молодой Галины Волчек. Муслиму Магомаеву 60-т! Выглядит не именинником, зато очень заслуженным, именитым. Вечером выехал на велосипеде, и мне действительно было необычайно трудно двигаться, поскольку дышать было практически нечем. Видимо, до дождей придётся терпеть недостаток кислорода в воздухе и не жаловаться при этом, но благодарить небеса хотя бы за отсутствие гари. Впервые тяну с ответом на письмо из Кармиэля, понимая, что нормальный контакт уже практически невозможен, ну, а с дежурными сообщениями можно и не торопиться, не спешили же мои любимые родственники с ответом на предыдущее моё послание. Скорей всего буду ждать письма от Марка, чтобы отвечать на оба дома сразу. С чего день начинался? С парадоксальных фантазий об «уязвлённой неуязвимости», о том, что от ахиллесовой пяты избавиться можно при помощи простой ампутации ступни хотя бы, если не ноги до колена! А дошёл до такого, размышляя о Яшином миропонимании «шире христианства»! Нет, мало, намного шире всей христианской культуры, рамки которой его душили так же, как меня когда-то казарменные стены и отсутствие необходимых, потому как обещанных горизонтов! И он родился как поэт в сладких мучениях подходов к жизни от величайшего иудаизма, и засверкал самоцветными гранями. Другими словами, прожил практически всю жизнь в России порядочным «гомососом» в рамках социалистического тоталитарного уклада, который потом задним опосредованным ходом сгоряча счёл основой прогрессивной христианской цивилизации. Теперь же, обосновавшись на земле обетованной, он с непоколебимой уверенностью отрицает на первом плане всё неиудейское, не ихнее, не его. Ему по простоте душевной безвинного падшего ангела невдомёк, что из не совсем «совка», мечтающего о невозможном, лучшем, человеческом, он, наконец, дозрел, доразвился до «совка» бесконечно конченного, поскольку действительно обеспечен по-социалистически, по-человечески израильским государством. Он получил всё, что недополучил на исторической родине, открыв для себя, помимо прочего, «неподнятую целину» иудейской культурной цивилизации. Ну, хорошо, когда держал бы при себе свои наивные страсти и идеи, но страстно желая делиться и просвещать, он зачастую становится излишне агрессивным и, стало быть, неприемлемым в качестве человека, с которым  можно было бы общаться без ущерба для себя. Вот, - не могу не обратить внимание на напыщенность в его устах, -  он посетил столицу мира – Иерусалим, в котором бывал десятки раз, но где всё время испытывает духовные потрясения, вплоть до просветления, если не озарения! Называет имена еврейских мудрецов, философов, поэтов, упоминает о прослушанном годичном курсе лекций о еврейской цивилизации. Но нужно помнить, что вдохновение резко сменится нетактичными, глубоко апатичными зевками, если неожиданно речь пойдёт о чём-нибудь другом,  словно прервут сладкий сон на самом интересном, захватывающем месте, и тогда мы ошарашено столкнёмся с обычными реакциями параноика. Без обратной связи, без руля и ветрил, полный отрыв! Он ищет сторонников, сходу определяет противников, вовсю играет сам с собой, может быть, и сбондил давно, смаразмировал до определённой, приемлемой им и его окружающими формы, смущая и отпугивая тех, кто имел неосторожность побывать с ним в контакте. Главное, что мне самому неохота копаться в этом, по сути, решённом вопросе, но необходимо прояснить позицию, чтобы больше никогда не попадать впросак.
               Дай Бог, чтобы я ошибался! Но пока дальнейшие события и отношения не опровергнут моих домыслов, не дадут более позитивного материала, вряд ли мне захочется перекинуться с ним даже двумя дежурными фразами. Ибо он прогрессирует опасным безумцем, в первую очередь для себя и своих близких, поскольку открыл для себя нечто более очевидное, чем сама реальность, а именно тайное мощное оружие, достаточное для власти над миром в его мире. Вот такие ощущения вполне проходят при должной концентрации среднего уровня. Ещё один замечательный персонаж «истинного идиота»!
               
воскресенье, 18 августа 2002 
И к тому же написал письмо, типа: «А, вот, вам ещё и кепочка»! Где, конечно, ни слова о плохом! И, правда, личные ощущения необходимо определять, чтобы иметь их при себе. Так самое страшное ядерное орудие какое-то время было основным сдерживающим фактором в политике на грани открытой войны. Открыть нечто такое, чтобы и власть иметь, как и такт, не употреблять её без надобности. Яша, увы, всего лишь один из многих, персонаж, не имущий ни вины, ни срама, не подлежащий духовному суду. Се человек. На этом и остановимся. Хорошо, что я сам себя хорошо понимаю.
Оля справляется со своей частью задачи во втором часу дня, и очередное письмо с копией Марку отправлено. День начинается сызнова после довольно-таки прохладной ночи с приятным не слабым северным ветром. В состоянии явный прогресс, несмотря на многие боли, печали, разочарования. Ноги – много лучше. Странное дело, после прояснения окончательно вопроса о том, что такое Яша, и с чем его едят, почувствовал невероятное облегчение. Видимо, довести стереотипный типический образ до логического конца, гротеска, несколькими абсолютными штрихами было явной внутренней задачей, если не физиологической потребностью. И вернуться во вторую половину августа, ждать хороших дождей, дождавшись невероятной ещё совсем недавно прохлады. В 153-ей уже зима в самом начале декабря.

                ***
Декабрь, зима напропалую ход набирает под уклон,
как снежный ком. Тревожит зуммер нелучших проходных времён.
«Как ныне» «шум в ушах», сифонит в тон вьюге жёстко тишина,
похмельный стих, ну, кто не помнит? – в столетней паутиной сна.
На телефоне. Беспокоит, как колокол по ком? – звонок,
никто не нужен, как мы сами – давно никто для никого.
То в стыд и страх, то в жар и холод, - контрастнее озноба нет, -
бросает, будто жутко молод слог, отфильтрованный сквозь бред! Уничижительно заужен до отвратительных обид,
нажито несколько жемчужин – болезней истинно своих,
не возмещающих предвестий  от лучших некогда эпох, –
по крошкам совести и чести представьте… съеденный пирог!
Куда вернее худшим фоном, пилюлю подсластить себе.
Звонки, звонки! Нас нету дома: нам – недосуг, мы  не в себе!



                ***
В необиходное начало, опять, хромая на ходу,
хоть стой, хоть падай, отвечая за каждый блин как на духу.

Сравненья биты, тривиальны, как заиканье ритм и темп,
хотя по полной отрываюсь: так ваши пляшут или нет?!

Небриты щёки, как набита самодовольная рука,
а трёп и бред в своём подвиде – колосс на глиняных ногах.

Куда там нам за Франкенштейном тянуться, подтянув штаны,
принять какое-то решенье, – поступок некий совершить!

Все, кто надеется на чудо, не веря в лучший оборот,
ждать продолжают поминутно, а время, так сказать, не ждёт!



                ***
Ни почивать на лаврах не придётся, ни умирать великим в нищете!
Как ни бесславно слава продаётся, я буду должен только красоте!
И генералом смотров или свадеб, блистая опереньем, не бывать,
не расставаясь с данной свыше властью, которую нельзя употреблять!

Как всякий смертный, слишком слабый духом, нуждаешься в опеке от небес
на уровне бессмертия, покуда сам жив ещё и видишь всё, как есть.
Не приведи Господь, нарушить меру в канве определённой, например признать парад эстрадных представлений, не отделяя плевелы от жертв.

Не мне судить, но надо отрешиться и, отказавшись, нечто обрести, бесследно в синем небе раствориться, и как никто и никогда, спастись! Подумать страшно, до чего бездарен, как глянуть вниз с ужасной высоты!
Но до чего же жизни благодарен, где правит миром ангел красоты!



                ***
Не хочу быть злым и страшным. Что от дара доброты,
став уже мудрей и старше, остаётся у черты?!
Как промеж вчера и завтра в переплёте между драм,
заключённый в диораму, настоящий Пан пропал!

От «патрицианства духа» всех безграмотных начал
до «спасибо за науку», как о чём и не мечтал!
Осенит необъяснимо: всё забыть, считать «блины»
от трухлявой сердцевины по колечкам годовым.

Для особенно смышлёных повторяю между строк,
гладкий плоский камень в воду запустив ещё разок!
Выйдя с понтом на поверхность и ударившись в бега,
все следы свои отвергну в концетрических кругах.