Крымские каникулы, глава 24

Крымские каникулы, или Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь...



                Крымские каникулы, глава 24

            

     Что-то серое и страшное стремительно кинулось на меня. Я обхватила вопящих от ужаса детей, прикрыла собой. Ждала, что вот сейчас в меня вонзятся острые клики, разрывая  плоть  на куски. И рядом  нет никого, кто бы мог нас спасти, отогнать собак.

 В  тот момент, когда уже приготовилась к смерти и лихорадочно вспоминала отрывки молитв о спасении, я вдруг почувствовала вместо острых рвущих зубов шершавый собачий язык, который стал неистово вылизывать меня. А сам пес при этом извиваться всем телом и радостно повизгивать. И по этому нетерпеливому повизгиванию я узнала Барбоса.

  Я, почти атеистка, горячо возблагодарила провидение и Создателя за спасение. Нет, такое просто нереально. На грани безумия, когда уже нет никакой надежды на спасение, мне его  посылают в образе сбежавшего Барбоса. Бедная собака, как же она оказалась здесь, в этом лабиринте пещер?

 У меня вдруг сами собой потекли слезы. Господи, благодарю тебя. Пес жив, а вместе с ним живы и мы. У меня камень свалился с души.

 А потом я вдруг поняла, что мне стало легче еще и потому, что с нами живое существо. Я знаю, что вряд ли он нас спасет, если действительно  мы окажемся в опасности. Но его появление вселило в меня такую уверенность в благополучный исход нашего блуждания по подземелью, что я готова была  расцеловать  Барбоса.

Девчонки тоже признали своего друга. И теперь, пренебрегая моими предупреждениями, чуть ли не затискали пса.  А Барбос, от радости, устроил гонки по проходу, при этом он все время взвизгивал. Что-то хватал с земли и подбрасывал. Потом летел стрелой куда-то вдаль, и вновь возвращался. Однажды притащил старого плюшевого медведя. Судя по всему, игрушка провалялась здесь не один десяток лет. Ирка, воровато поглядывая на меня, сразу же игрушку приватизировала, спрятав за спиной. Но пес этого даже не заметил, потому что схватил что-то еще, и опять побежал куда-то вдаль.

Через какое-то время я поняла, что он не просто так бегает. Он зовет нас за собой. И  пошла за ним. Очень скоро мы оказались в  еще одном узком проходе, уже  кое-где подправленном руками людей, но, в общем-то, природного характера.
И проход этот круто уходил вниз. Я боялась идти туда, но собака настойчиво звала. И мы шли. Продолжалось это довольно долго. Мы устали, и если честно,  ноги уже отказывались передвигаться. И было страшно. Потом пес нас вывел к перекрестку подземных ходов. И уверенно повел по одному из них.

Проход стал достаточно широким и удобным. Я почему-то подумала, что это потайной ход к Липиному дому. Наконец мы пришли в тупик. Дальше дороги не было. Нас все это время окутывала сплошная темень. Мне приходилось надеяться только на собачий нюх. Но здесь, в тупике собака уже ничем помочь не могла.
 
Я стала ощупывать стену. Через некоторое время она  вдруг странно дрогнула и подалась внутрь. Мы протиснулись в щель и оказались в подвале. Почему так решила? По запахам. Здесь явно хранят съестное. Мы все вместе стали ощупывать стены в поисках выключателя. Но наткнулись на еще одну дверь. Она оказалась незапертой. В приоткрытую щелку хлынул яркий луч, который ослепил нас, всего за какие-то часы отвыкших от света.

Но не это остановило меня. Я жестом предупредила девчонок. Рядом кто-то разговаривал.  И то, что я услышала, мне очень не понравились. Потому что это были голоса наших преследователей.

Я просто отказывалась верить, что там может быть Алексей. Но его голос не оставлял сомнений. Он за что-то распекал  одного из присутствующих.

-- Я не собираюсь трястись от страха, что наша операция, столько времени готовившаяся, провалится из-за какой-то старухи с длинным носом. Ей давно пора его укоротить. Если раньше мы медлили, то теперь самое время. Немедленно найдите и обезвредьте ее.

-- Боюсь даже предположить, что она попала в лабиринт, -- с  заискивающими интонациями подобострастно  ответил невидимый мне  мужчина. Его голос показался мне странно знакомым, но вспомнить, где мы пересекались, я не могла. А Алексей тем временем распекал еще кого-то, требуя уже сейчас отправить в лабиринт собак.

Его пыл охладил вновь пришедший, по голосу  я узнала охранника Игоря:

-- Не стоит пороть горячку. Если  старуха с детьми в лабиринте, она до утра оттуда не выберется. А мы за это время продумаем наши дальнейшие действия. Тем более, что собаки в лабиринте не бывали, они боятся замкнутых пространств. С ними надо направлять инструкторов.

Надо же, как Игорь распоряжается. А с виду  всегда казался таким забитым тихоней. Не успела я подумать об этом, как Барбос в нетерпении стал скрести лапой дверь, пытаясь открыть ее пошире.

Те, что были в соседней комнате, разом насторожились.

-- Что это за шум. Не добралась ли эта стерва старая сюда? Иди, глянь. А то может и не придется лабиринт прочесывать, -- брюзгливо протянул Алексей.

-- Да нет, откуда  ей  знать, как  сюда добираться. Это ее плешивый пес опять в дом рвется. Как услышит голоса, так и начинает скрестись. Все  пытается выбраться из лабиринта.

-- Давно бы отравили его, чтобы под ногами не мешался, -- бросил кто-то из соседней комнаты.

-- Уж больно умен, подлец. Пытались его выманить, не идет…

-- Оставьте эту тему, дался вам этот доходяга. Сам  сдохнет в лабиринте. Игорь, что там слышно о наших противниках? Как они себя ведут? Жаль, что теперь нет прослушки…

-- Пока ничего нового. Судя по тишине, этих пока не хватились. Особист в отлучке. Если наше дело выгорело, то не скоро появится у нас. С Герычем шутки плохи…

-- Тогда вернемся к нашим делам. Что с албанцем? Как нам эта старая сука подосрала с ним, -- голос Алексея от ненависти зазвенел. – Еле уговорил  его подождать…

-- Я выяснил, -- подал голос  еще один.

 Да сколько же их там? Мне было страшно, но нужно, пока возможно, слушать, какие пакости против меня готовит мой дружок детства. Пока я размышляла, чуть не упустила нить разговора. А он был очень содержательным, так как касался не только меня, но и найденных мною в коттедже  девчонок. Я прислушалась.

-- Что он конкретно хочет?

-- Ему нужны те девки, что появились в пансионате.

-- Нашел о чем печалиться. Доставим. Только он с них много не поимеет. Слишком блеклые и тупые.

-- Он не для борделя. Там такого добра хоть отбавляй. Этих дур специально искали. Кто-то из их верхушки серьезно болен. Группа крови очень редкая, доноров найти официальным путем невозможно. А жить старикашке, ох, как хочется. Никаких денег не жалеет на лечение. Поможет ему албанец, будет весь в шоколаде. Вот он и старается. Вроде уже все сделали, а тут эта заморочка случилась. И мы с прослушкой не углядели. Да и кто знал, что эта дура сама паззл наденет.

-- Вот что, -- подытожил Алексей, -- заканчиваем  базар. Завтра с утра всем  заняться делом. Вы все в курсе.  Мне должна мать отзвониться.  Как там у нее обстоят дела. Да, Иван, посмотри-ка, все-таки, где там этот собачий выродок.  Его надо убрать.

Дальше подслушивать без уверенности, что нас могут обнаружить, было опасно. Я посчитала за лучшее ретироваться. Взяв Барбоса за ошейник, я подтолкнула девчонок  по направлению к выходу в туннель. Дети безропотно повернули в указанную сторону, а Барбос несколько раз оглянулся на вожделенный свет, с удивлением глядя на меня. Мол, что с тобой, хозяйка, я тебя привел к свету, а ты отказываешься выходить. Я покачала головой и погладила песью спину. Нет, брат, нам туда нельзя. И так удивительно, что они болтали, забыв об осторожности, не проверив, кто шумит.

Через какое-то время мы вновь оказались у развилки туннелей. Куда идти? Я в темноте совсем не ориентируюсь. Приказала Барбосу: «Веди нас». Пес словно понял. Уверенно потащил меня, а следом и девчонок теперь уже по другому проходу.

Туннель этот был уже точно рукотворным. Через несколько метров можно было идти не сгибаясь. Правда, он все время довольно круто поднимался вверх. Но идти было не трудно. Вот только от усталости путь показался неимоверно длинным. Мы устали, хотелось все бросить и свалиться спать. Лишь осознание того, что мы в опасности, что в любой момент может настигнуть погоня, прибавляло сил для  движения. Однако, шла я уже на автомате, доверившись Барбосу. А тот уверенно тянул наш балласт, карабкаясь  по ходу вверх.

 Несколько раз попадались какие-то переходы, тупики. Когда наш путь завершился, я не заметила. Наверное, заснула на ходу. Очнулась,  услышав знакомое повизгивание и царапание. В первый момент испугалась. А вдруг пес опять привел к дому, где нас поджидают бандиты?

Но за стеной было тихо. На ощупь определила, что пространство перед дверью довольно обширное. Наконец нашла ручку двери и потянула на себя. Пес первым ворвался в следующее помещение. Я зашла следом за ним, втянула девчонок и закрыла вход. Будь что будет. Дальше скитаться по туннелям у меня нет сил.

Вскоре я нашла источник света. Впрочем, искать его особо не пришлось. Он традиционно находился справа от двери. Вспыхнувшая лампа осветила очередной подвал. Сколько мне за последние дни их пришлось осмотреть? Этот ничем не отличался от виденных прежде. Разве что здесь не было специфических запахов, характерных для подвалов, используемых для хранения продуктов. Помещение было совершенно пустым. В противоположной стене виднелась еще одна  дверь.

Мне было страшно. Что за этой преградой? Не окажемся ли мы во власти подлецов, мечтающих нас уничтожить? Рядом, прижимаясь ко мне, стояли девочки. Я за них в ответе.  Надо было решаться.

 И я толкнула следующую дверь. Барбос повел  себя не по джентльменски. Он протиснулся между ног и первым  нырнул в помещение. Оно сразу же осветилось мертвенно белым светом. Мы оказались в гараже, где стояли три иномарки. Судя по всему, владелец дома человек зажиточный, если не сказать больше.

Барбос вел себя спокойно, не шумел, не скулил, не бегал. Из этого я заключила, что в доме сейчас никого нет. С одной стороны, это плохо. Получается, мы как воры проникаем в частное владение в отсутствие хозяев. А с другой стороны, еще неизвестно, кто эти хозяева и как бы они отнеслись к нашему появлению. Так что еще неизвестно, что лучше. И раз уж мы здесь, надо как можно быстрее отсюда выбираться.

На улице была ночь. Когда мы выбрались на воздух, над нашими головами светили огромные мерцающие звезды. Дул легкий ветерок. Но увиденное мне не понравилось. Дом был огромным и пустым. И рядом не было нигде света.  Мы все устали до такой степени, что притупилось чувство опасности. Вернее, оно было, но его притупило ощущение безмерной усталости. В темноте нам некуда было идти.  Вернувшись в гараж, мы устроились в одной из машин и, наконец, заснули.


Пробуждение было ужасным. Из-за неудобной позы у меня затекли все мышцы. Девчонки тоже чувствовали себя не лучше. Но страшнее было то, что в доме кто-то появился. Слышалась музыка, разговор. Пес навострил уши и ползком двинулся к двери.  Я отправилась за ним, приказав девочкам пока из машины не показываться.

Гараж соединялся с  домом коридором, из которого в комнаты вели несколько дверей, одна из них выходила на улицу, в этом мы убедились прошлой ночью. Из ближайшей к входу комнаты доносилась музыка и женский голос. Я прислушалась. Женщина говорила с кем-то по телефону. Из разговора я узнала, что она сейчас закончит дела и уедет. Скорее всего, это приходящая прислуга.

Женщина несколько раз появлялась в коридоре.  Она неторопливо убиралась в комнатах, жужжала пылесосом, что-то чистила и негромко напевала. Но вот, видимо, свою работу на сегодня она закончила, потому что послышался звонок мобильника, женщина известила, что она готова, и пошла к выходу. Дверь она не заперла. А вот ворота оказались на автоматическом затворе. Едва только они щелкнули, отрезая нас от остального мира, я горько посожалела, что не отважилась  открыться  женщине. Но теперь было уже поздно.
В доме я первым делом нашла кухню, которая оказалась огромным помещением, с большими окнами, хромированным инвентарем, роскошной стойкой с электроплитой посередине.
Первым делом заглянула в один из холодильников. Продукты  свежие. Есть йогурты, сыр, масло, яйца. Словом, пока хозяева в отлучке, мышкам раздолье. Я не стала особо церемониться. Если  нарушили частную собственность, что уж церемониться с продуктами. Быстро приготовила себе и девчонкам завтрак, угостила пса, накормила беспокойно повизгивающего Чейза. Тот с жадностью набросился на еду. А когда все насытились, решила осмотреть окрестности.

 Днем дом мне показался еще более огромным, чем ночью. Три этажа. Во дворе бассейн, широкая терраса, нависающая над обрывом. Я глянула вниз, и у меня засосало под ложечкой. Далеко внизу было море, и там совсем маленькими виднелись домики коттеджей, главного корпуса нашего пансионата, а дальше был поселок.

Я поняла, что мы  находимся на территории  дачи, о которой в поселке говорили, что она принадлежит какому-то мафиози. Это уже серьезно. Если нас здесь обнаружат, мало не покажется. Интересно только, почему все открыто? Неужели хозяева не боятся грабителей?  И где охрана?

Потом я решила выяснить, каким же образом попадают в этот дом его владельцы. Машины стоят в подземном гараже, значит, где-то там есть выезд на автотрассу. Но как открыть ворота гаража я так и не поняла.

 Но ведь как-то отсюда выбираются? Только что ушла прислуга. Значит, есть и наземные ворота.

Я обошла дом вокруг.
 
С противоположной  стороны огромного строения  обнаружилась вертолетная площадка. Но вертолетом прислуга не пользуется. Я ведь не слышала гудения мотора.  Значит, должен быть наземный выезд с территории.

 Правда, это мало успокаивало. Как и предположение, что охрана находится за забором. Нам от этого все равно не легче.

В таком случае, не лучше ли опять воспользоваться потайным ходом и таким образом   попытаться найти путь к дому Липы. Возможно, нам удастся избежать встречи с бандитами.
Но перед возвращением я не удержалась от соблазна осмотреть дом.  Когда мне еще удастся увидеть подобное. Такой роскоши прежде  мне видеть не приходилось.

 В холле, пронизывающем  все три этажа, вились две мраморные лестницы с ажурными перилами ручной работы. Полы устилали ковры, стрельчатые окна были выполнены в виде витражей.

 В пролете между первым и вторым этажами на стене был расположен парадный портрет какой-то чопорной дамы в английском стиле. Элегантная леди бальзаковского возраста надменно взирала с портрета на каждого входящего, словно вопрошая, что тому нужно в этом доме. В черных с проседью волосах красовалась диадема, на шее сверкало колье, уши отягощены  большими серьгами. Ее облаченные в тонкие перчатки руки, унизанные кольцами  и браслетами, нежно касались резной рамки стоящего перед ней   портрета. Роскошная картина. Интересно,  на ней изображена  хозяйка дома?  Или это всего лишь    удачное украшение интерьера?  Честно скажу, портрет меня потряс.

 На втором этаже заглянула в ряд комнат. Угловая оказалась кабинетом. На огромном письменном столе, расположенном в центре большого помещения, стояла фотография в рамке.
 Едва взглянув на нее, я все поняла. И включила стоящий на столе компьютер. У меня с собой была флешка Али-Бабы. Висела на шее.  Через несколько минут мне многое стало понятно. Вот только применить свои знания, находясь в этом доме, я не могла. И еще поняла, что возвращаться придется тем же путем, что и поднимались.

Перекусив на дорогу, мы тронулись в обратный путь. Мне было страшно возвращаться в лабиринт подземных ходов. Но на поверхности было еще страшнее. Кроме того, я надеялась, что Барбос на этот раз  выведет нас к дому Олимпиады Георгиевны. Несмотря ни на что, только там я надеялась найти защиту.


Когда Барбос привел нас в большую пещеру, была, видимо, уже ночь. Вторая ночь в лабиринте. Как видно,  пес или не помнил дороги к дому Липы, или понял, что там ему не откроют, потому что, основательно покружив по переходам лабиринта,  мы вновь оказались рядом с гротом. Я с ужасом думала о том, что придется  ночевать по соседству с трупом. Но потом все же сориентировалась и отправилась к  провалу, через который мы попали в лабиринт.

 Здесь мы и улеглись. Вернее, Ирка с Лерой прикорнули возле меня, забрав  щенка. А я села, привалившись к жесткой, неровной стене. Барбос просунул голову под мою руку. Я благодарно почесала ему под подбородком, за ушками, и он засопел. Над головой в узкой расщелине виднелся клочок ночного неба. От этого мне становилось спокойнее, дышалось легче. Теснота подземных помещений могильной тяжестью давила на сознание. Я почему-то не опасалась бандитов. Скорее всего, они еще вчера днем прочесали лабиринт с собаками и возвращаться сюда не будут.


В первый момент я не поняла, где нахожусь. Из сна меня вырвал  лай собак. Потом рядом послышалось хриплое рычание и затем оглушительный лай.

-- Замолчи,  Барбос, ты  покажешь собакам наше укрытие, -- прикрикнула я на собаку. Но было уже поздно.  Собачий лай стал приближаться. Я представила, что сейчас сюда ринутся злобные твари, чтобы разорвать нас. Барбос, ощутив мое состояние, тоже ощетинился, намереваясь дорого продать свою шкуру.

Но вместо собак  темноту провала пронзил яркий луч фонаря, и тут же кто-то закричал:

-- Вот они, провалились в трещину, я их вижу.

Дальше я уже ничего не помнила. Сознание просто отключилось. Пришла в себя от резкого запаха нашатыря. Рядом  стоял Петя, чуть дальше Алексей. Сердце в один миг скатилось в пятки, а во рту ощутился вкус крови. Я тотчас вспомнила подслушанный прошлой ночью разговор в подвале, и на меня волной накатил ужас. От неожиданности и безысходности я закричала, как безумная. Какой-то мужчина в камуфляже и черной маске мигом подскочил ко мне, раскрыл хромированный чемоданчик и тут же сделал мне укол. Дальнейшее вспоминается смутно. На какое-то время я впала в безразличное состояние, которое помогло мне справиться с ситуацией, понять, что в данный момент ни мне, ни девочкам ничто не грозит.
 
 Пете  я обрадовалась, но на Алексея  смотрела с нескрываемой ненавистью. И как  этот гад, который  называл меня своей подругой, а за спиной прошлой ночью именовал не иначе как старухой, может так притворяться заботливым другом, удрученным нашей пропажей, а не далее, как  сутки назад отдал распоряжение затравить нас собаками.

Смущало только, что сейчас Алексей с неподдельным участием занимался девочками, а, увидев Барбоса, весело расхохотался:

-- А это еще что за чудо? Где вы его откапали? – и потрепал по холке. И Барбос  стал благодарно тереться о его ноги. Неужели этот  мой друг детства настолько двуличен и такой актер, что даже собака ему поверила?

Я уклонилась от его сочувствующих объятий. Ни  к чему. Как только смогла ворочать очень уж толстым и сухим языком, почти промычала:

-- Я выполнила твою просьбу, Алексей. Нашла  твою мать. Не думаю, что это для тебя новость, но идем, покажу.

Алексей вздернул брови:

-- В чем дело?, -- но послушно встал вслед за мной. Правда, идти мне было трудно, словно, на плечи взгромоздили тонну  песка. Мужчина в камуфляже с чемоданчиком чуть ли не взвалил меня на свои плечи. Мне только оставалось перебирать ногами. Следом за нами отправились несколько  охранников с фонарями.

Едва увидев тело Липы, Алексей скрипнул зубами, выхватил мобильник и отдал несколько распоряжений, потом, кивнув на меня, приказал:

-- Петр, Вениамин, Ксению и детей сейчас же отправьте домой. Оставайтесь с ними. Дело приобретает серьезный оборот. Чтобы ни волоска с их головы не упало. Под вашу ответственность…

Уходя, я оглянулась на Алексея и внезапно услышала сдавленное рыдание и еле слышный голос:

-- Эх, мать, как же ты так подставилась… Кто же тебя…


Спуск со скал в памяти у меня не сохранился. Никаких отвесных стен мы не преодолевали.  Как меня спустили, я не запомнила. Видела, что детей держали на руках двое охранников. Внизу каким-то образом оказался и Барбос. Рядом был верный Петюня. Не успели отойти от скал, как над вершиной завис вертолет, с него горохом посыпались люди…
Проснулась я в своей постели. Рядом повизгивал во сне Чейзик. Из соседней комнаты доносились голоса детей  и Пети. Сидя за столом, девочки  за обе щеки уплетали кашу. Я тоже ощутила страшный, аж до судорог в желудке, голод, и еле двигая ногами, присоединилась к ним. Никогда еще овсянка не казалась мне такой вкусной. В углу чавкал над кастрюлей Барбос. Ну, этот никогда не отличался  воспитанностью.  А вот девчонки соревновались в скорости опустошения тарелок, не заботясь о внешних приличиях. Наверное, и я со стороны выгляжу не лучшим образом.

И тут я вспомнила предыдущую ночь. И то, о чем говорили в неизвестном мне доме.

-- Где Тина и Ника?  Они ночевали дома? – я с беспокойством оглядела комнату, словно здесь был ответ на мой вопрос.

Петя  покачал головой.

-- Ксеньдревна, да кто вообще эти две ночи глаза сомкнул?  Как после обеда все кинулись вас искать, так  почти двое суток и не прекращали… Девочки тоже искали. Сейчас они, кажется,  с Оксаной, помогают ей на кухне.  Может и не время, но все же ответьте, каким образом вы оказались на скалах. Ведь вас предупреждали, как это опасно. Хорошо, что уже поздно вечером один из охранников вспомнил,  что вы побежали к скалам. Собаки уже были спущены, пришлось  их загонять.  Когда сразу в скалах не нашли, я позвонил хозяину.  Тот срочно вылетел к нам. Сам возглавил поиски. Господин Лепилов очень переживал. Когда поняли, что сами ничего не отыщем, он позвонил кому-то, и нам прислали проводника с  собакой-поисковиком. Она по следам и нашла провал. Без нее мы бы  не справились. Теперь рассказывайте, как вас туда занесло.

Что-то мне в его рассказе показалось странным, но что? Сознание никак не могло зацепиться за эту странность. И я отбросила ее.

-- Петя, я должна тебе много чего рассказать. Но сначала мы должны забрать девочек из кухни. И потом у меня много претензий к твоему господину Лепилову. И я хотела бы, чтобы присутствовали при нашем разговоре не только ты, но и Оксана, и кто-нибудь из проверенных людей из органов.

-- Из каких это органов?

-- Ну, я не знаю, из милиции, что ли… А пока пойдем сходим за девочками.

На кухне Тины и Ники не оказалось.  Оксана, занятая готовкой, махнула рукой:

-- Они зачем-то Игорю понадобились. Он их с собой забрал.

-- Когда? – у меня опустились руки и сразу отяжелели ноги.

-- Да уж с полчаса…

-- Петя, их надо найти, их же могут убить. Петенька, сделай что-нибудь… -- я не сдержала рыданий. Начальник службы безопасности не стал больше спрашивать. По мобильнику отдал распоряжения, а нас, проводив в офисный этаж, попросил подождать.