Дядя Боря, на...

     Борис Альбертович Выползов, в простонародье – дядя  Боря, «болел». Вчера он получил зарплату и позволил себе расслабиться, а сегодня его мучило жесточайшее похмелье. За все в этом мире приходится платить: если вчера было очень хорошо, то сегодня будет очень плохо – и дядя Боря «платил» добросовестно. Он лежал и очень хотел пить, но сил для того чтобы встать у него не было. Даже больше: у него не было сил стонать. Во рту было сухо и гадостно: сказывалось качество потребленного вчера продукта – паленой водки семьдесят рублей за бутылку. Дядя Боря понимал, что ему сейчас не помогут утолить жажду ни крепкий чай, ни ледяная вода из колонки во дворе: надо было вставать и идти хотя бы за пивом. Превозмогая земное притяжение и слабость во всех членах, дядя Боря встал и оделся. Процесс не занял много времени, потому что спать он вчера лег прямо в одежде. Страдалец одел плащ, нахлобучил на голову спартаковскую вязанную шапочку и обмотал шею таким же спартаковским кашне – все, можно идти.
   В винном магазине было людно. Дядя Боря сразу увидел своих знакомых: Еврея и Татарина, которые, стоя в сторонке, о чем-то разговаривали. Рядом с Евреем, дергая его за полу куртки, стоял его шестилетний отпрыск и клянчил кока-колу. Еврей дал «мелкому» монетку, и тот, счастливый побежал к прилавку. Дядя Боря кивнул обоим, и, не снижая скорости рванул к очереди, на ходу засовывая руку в карман плаща. Батюшки святы! Денег-то в кармане и не было! Сунул руку во второй карман – и там нет, и в джинсах нет – нигде нет! Пропил вчера все деньги, огромные деньжищи вчера пропил – аж две тысячи рублей профукал! Нужно было срочно обращаться к «общественности» за помощью: сердце в грудной клетке уже неоднократно давало понять, что далее проталкивать кровь по суженным сосудам оно отказывается.
- Миша! – Дядя Боря обратился к Еврею. – Дай взаймы сколько можешь, помираю…
- Борь, так водку еще не продают.
- Да мне хоть бы пивка, сердце останавливается.
- Ну вот тут у меня мелочь какая-то, на, держи, а больше нет. Сам только что «отвертку» купил.
Дядя Боря принял в дрожащую, согнутую лодочкой ладонь горсть монет различного достоинства.
- Б...ь! Пьют не просыхая, а потом побираться начинают! – неодобрительно высказался из очереди местный аристократ, работник отделения Банка, слушавший этот диалог. – Я бы таким и копейки не дал! Пусть подыхают – воздух чище будет.   
Дядя Боря пропустил реплику мимо ушей - он напряженно считал мелочь: «Один-два-один-полтинник-гривенник-один-один-пять...» Всего было семьдесят рублей. На «баклажку» не хватало десятки. А брать надо было именно «баклажку» - дядя Боря свой организм хорошо изучил за долгие годы, проведенные вместе с ним.
- Фарид! Дай десять рублей. Не хватает.
- Извини дорогой, нету уже.
Дядя Боря посмотрел на Татарина и понял, что тот не врет. Глазки у Татарина были мутноватыми и уже блескучими, а сам он так и источал доброту и хорошее настроение.
– Похмелился уже, собака татарская. – с завистью подумал дядя Боря. – Эх, ма! Чо же делать-то? Помираю ведь!
- Дядя Боря! На... – дядя Боря опустил глаза вниз и увидел, как «мелкий» Еврея протягивает ему десятирублевую монетку. – Я кока-колу потом куплю... Завтра.
И Борис Альбертович Выползов впервые в жизни заплакал...