Хмурые заметки

Автобус движется по вечернему городу, мерцающему огнями фар и уличных фонарей, регулярно сотрясая пассажиров нескончаемыми дорожными ямами. На заднем сиденье двое гостей с Кавказа что-то бурно обсуждают на своём. На другом конце автобуса щуплый упырь лет сорока с синими, от обилия "перстней", пальцами, обнимает женщину, осыпая поцелуями разбитых губ её шею и лицо, то и дело запуская клешни под куртку своей дамы. Справа от счастливой пары сгорбленная старушка считает мелочь, время от времени поправляя края пальто, которое, судя по внешнему виду, было изготовлено в предвоенные годы на какой-нибудь советской текстильной фабрике. Сидя среди этого балагана, понимаю: вот она, в рамках одного автобуса, мне открывается цветная иллюстрация жизни всей нашей Великой Родины. Рвотный порыв подкатывается к моему горлу при каждом соприкосновении пьяных губ с женской шеей... Конец представления, моя остановка!

Выхожу с одновременным чувством облегчения и осознанием полной безысходности... Неспособности сделать что-либо при виде бьющейся в предсмертных судорогах страны. Глоток свежего морозного воздуха, одурманивающий надеждой встряхнуть хмурые мысли, оказывается пустышкой. Воздух в этих местах давно не свежий, но до краёв пропитанный дымом выхлопных труб и заводов. Шагаю к переулку, стараясь выкинуть из головы все печальные размышления. Краем глаза замечаю, что один из монобровых товарищей идёт вслед за мной. Опаски никакой, ведь он один, а ПМ49 в кармане и 16/13 в наушниках придают мне просто несокрушимой уверенности.

Спустя 10 минут подхожу к своей трёхэтажке. Картина здесь неизменна; пьяные вопли и шансон из приоткрытых окон и несколько грязных алкашей, что слоняются от подъезда к подъезду и изо дня в день слышат от меня одни и те же слова: "Сигарет нету, мелочи тоже". Эти, обросшие густой бородой, лица, источающие запах застоявшихся мусорных пакетов, в очередной раз заставляют меня задаваться вопросом: "Что же может довести человека до столь скотского существования?".

Загоревшаяся в квартире лампочка заставляет прыснуть в разные стороны с пяток тараканов, что так безмятежно лакомились крошками на столе. "Паразиты" - подумал я и провёл мысленную параллель между ними и положением дел в государстве. А ведь действительно, один в один. И самое печальное то, что от тараканов нельзя избавиться до тех пор, пока жители всего дома не договорятся об одновременной и повсеместной дезинфекции. Но абсолютному большинству соседей будет наплевать, даже когда тараканы будут догладывать их кости. Поэтому, видимо, мне и дальше придётся жить в доме, набитом паразитами, которые в любой момент готовы дружной сворой накинуться на то, что плохо лежит.

И всё это гнетёт до такой степени, что, сняв обутки, нет иного желания, кроме как упасть на диван и не открывать глаза до утра. Вот только утро своим наступлением убивает все глупые надежды и встречает лишь обыденным завтрашним дном. И так, осознание безысходности подкрадывается всё ближе, готовое вот-вот ударить под колено и обронить подавленное тело наземь. И лишь немногое заставляет меня раз за разом сдерживать этот подлый удар, не опрокидываться на колени, а стоять на прямых ногах с высоко поднятой головой... Это безмерная вера в родных и близких. Это твёрдая вера в счастливое будущее своей Родины. Это нерушимая вера в силу русской мысли и слова, которую я могу вложить даже в листы старой потрёпанной тетради.