Решилась

Незаметно прошел этот пасмурный вечер.
Ей хотелось тепла, но порадовать нечем,
Сквозь завесу дождя на такси прикатила,
На четвертый этаж поднялась через силу.

Дверь была заперта не на два оборота -
Неужели он раньше вернулся с работы?
Тут её полоснуло морозом по коже:
Незнакомая женская обувь в прихожей...

В коридоре - штаны, а поверх юбка мини,
И бюстгальтер на люстре болтался отныне.
У трюмо, где висели часы заводные,
Одиноко лежали трусы кружевные.

Отказавшись во всё это верить морально,
Пошатнулась она и направилась в спальню.
Догорели последние крохи надежды -
Оба были внутри и совсем без одежды...

Ни упреков, ни криков, ни битой посуды,
Но во взгляде читалось: "Как мог ты? Иуда!"
Громко звякнули об пол ключи от квартиры,
Грудь сдавило как будто всем воздухом мира.

А соперница живо одежду собрала,
Через пару минут её в доме не стало.
"Позвони, дорогой!" - донеслось на прощанье.
Кто же знал, что не шутят с такими вещами?

На кровать в полуобморочном состояньи
Опустилась она в безысходном молчаньи
И в бессильи лежала, залившись слезами.
Он смотрел на неё, улыбаясь глазами.

"Я давно тебе всё рассказать собирался,
Я тебя не люблю. Хоть с тобой и остался.
Собирай чемоданы, уматывай к маме!" -
Он сказал ей, топча её душу ногами.

Он не знал, что не стоило так насмехаться.
Она взрослая. Ей уже не восемнадцать.
Прежде робкая девочка канула в Лету.
В её недрах решимость оттаяла где-то.

Он лежал на кровати, лежал без движенья,
Не окончив насмешливого предложенья,
На столе шоколад и "Мартини" бутылка. 
А из шеи торчала обычная вилка...
 
Сквозь завесу дождя по ночным переулкам
Она шла. И шаги её слышались гулко. 
Защемило в груди, и запястье болело,
Но впервые она ни о чём не жалела!