ЧАСТЬ 1
ДЕТИ ПЯТИДЕСЯТЫХ
ГЛАВА 1
ПАМЯТЬ СЕРДЦА
Говорят, что все наши успехи и неудачи, вся наша жизнь - это наше детство и там надо искать причину, следствием которой стало наше сегодня и будет наше завтра. Что такое детство? Просто возраст или что-то иное? Для каждого в этом слове есть что-то свое: для кого-то это ярко и счастливо, для кого-то нет… А для меня?..
Я года свои… листаю…
Календарь перекидной…
Где я в скуке изнываю?
Может, этот год не мой?
Вечно что-то происходит…
В бурях чаще жизнь моя!
Кто-то в ней Там хороводит…
Где-то Там все в ней кроят!
Я картинки пролистаю…
Детство черо-белое…
Хоть и счастье не витает…
В общем – в целом… светлое!
Я осталась той девчонкой,
Что любовь свою ждала…
Может, где-то в мире тонком,
Мама счастье послала?
Может, счастье заблудилось
И любовь, что дочка ждет?
Мама, как же так случалось?
Жду родительский оплот!
ЛИСТ ПЕРВЫЙ…
Пытаюсь вспомнить, вытащить из памяти свои первые воспоминания… Что там? Квартира в двухэтажном доме рядом с красивым купеческим особняком, украшенным деревянной резьбой… Сейчас я знаю, что это так, но тогда помнила только свой дом, ворота, рядом с которыми мы играли, крыльцо, где сидели, глядя на дом через дорогу. Вот этот дом, что напротив, был интересен, ведь другого такого в нашем городе не было - и нет сейчас. Он кирпичный, 4-этажный, большой. Называли его все «небоскребом» и многие помнят это имя дома до сих пор, передавая своим детям, внукам… Он не походил и не походит ни на один другой дом в городе, таким казался… такой и есть сейчас. В этом доме у нас жили знакомые, с которыми мы встречались и многие годы позже, ведь тетя Тася, фронтовичка, была медицинской сестрой в первой поликлинике, куда нас водили, если мы болели.
А наш дом казался обычным, как все вокруг… На втором этаже был большой зал-кухня, где мама иногда стряпала, так как там стояла общая, большая печь и стол, прямо посредине, а по сторонам были двери в наши квартиры.
Узкая лестница, как в домах тех времен вела в каморку наверх, где была малюсенькая комнатушка. Там жила женщина, которая особо ни с кем не общалась. Она ходила в черном, на стене было много фотографий… Я запомнила одну, на которой была другая женщина в черном платье с бородой и усами… Это было так необычно, но я не спрашивала почему у нее усы и борода, ведь она женщина. Тогда мне было невдомек, что это – священник. Священник… Такого слова я не знала, во времена моего детства говорили «поп»… Правда в то время не знала я и этого слова, ведь жила в этом доме только первые годы своего детства.
Две семьи жили внизу. Я знала, что одна семья татар, а другая – евреи. Вот с ними мы общались больше. У них было двое детей, близких мне по возрасту, с которыми мы играли, Борис и Роза. Дядя Семен был столяром-краснодеревщиком. Когда мы уехали, то родители общались с этими соседями еще долгие годы, а шкаф, сделанный дядей Семеном жив и сейчас.
Еще одна семья, где мужчина был военным, жила с нами через стену, но у них был отдельный вход с улицы прямо на второй этаж. Я не помню, чтобы я когда-нибудь была у них. Да я вообще мало что помню.
К нам вела из залы дверь в большую комнату, где тоже была небольшая печь, ведь другого отопления и не было, стоял большой стол и лавка, а еще кровать, где спала моя тетя Лиза и у печи маленькая детская кровать.
Лавку я хорошо помню. Она была большая и тяжелая, а как-то упала мне на ногу, было много крови, а на мизинчике остался шрам. Из этой комнаты можно было зайти в спальню родителей, небольшую, но с огромным окном, размером не меньше двери… Там стояла родительская кровать вся в белом, кружевном… Очень красиво! У них в спальне было радио, большая черная тарелка в углу. Радио в нашем доме никогда не выключалось, по радиопередачам можно было знать время. Так было всегда.
В чем я ходила в этот период… помню разве что по сохранившимся фотографиям. Знаю, что у меня были трикотажные костюмчики, красивые и обычные платья детские «трапецией»… а волосы были короткие светлые. До того, как я родилась, меня хотели назвать Светланой, но родилась я такая черноволосая, что в пору было назвать «галкой». Так вот и не получилась из меня Светлана, а называть меня люди этим именем впоследствии называли. Играли мы больше в общем зале, а тетя оставалась со мной и моим младшим братом, погодкой, Сергеем, когда мама уходила на работу. Она много вышивала, вязала. Очень много после нее осталось красивых вещиц, которые придавали дому уют.
Почему я помню свою кровать? Среди моих воспоминаний почему-то есть то, как какой-то солдат склонился надо мной, спящей в кроватке. Много позже я узнала, что это был мой двоюродный брат, вернувшийся из армии и заглянувший к нам в гости. Двоюродные братья и сестры иногда были почти ровесниками родителей, ведь в большой семье своей папа был младшим.
Еще помню, как возле нашего дома останавливалась коляска, запряженная лошадью… и автомобиль, который взрослые называли «черным вороном». Позднее такие автомобили были в скорой помощи, с красными крестами, но тогда они были черные. Часто мы играли и во дворе, у ворот дома. Играли в «красочки», «в глухой телефон», «в магазин», «в дом»… В эти игры мы играли еще очень и очень долго.
ЛИСТ ВТОРОЙ
Помню, что неподалеку, на трамвайной остановке в небольшом сквере стоял белый памятник, где Сталин и Ленин сидят на скамье. Мы часто проходили мимо. Когда памятник исчез, я не заметила, просто вспомнила, вдруг, что был такой памятник. Вся моя жизнь это история моего города, края, страны…
Помню, улицы были с булыжными мостовыми и деревянными тротуарами, через щели которых видно было болотную жижу. Все это исчезло даже из этой старой, купеческой части нашего города, а мы жили именно в этой части города. Почему-то мне от этого грустно.
Меня часто отводили к знакомым, что жили на соседней улице. Тетя Таля помогали маме посидеть с нами, когда тети не стало, белила нам квартиру, стригла нас, а у нее тоже были дети, только старше, однако с младшей, Тамарой, мы много общались. Можно сказать, что Тамара была моей старшей подругой, которая играла со мной как с куклой и позднее любила таскать за собой… Ей интересно было играть с нами в школу, обучать… Помню она учила меня немецкому языку… Те слова, которым она тогда учила, запомнила я навсегда. Игрушкой большой я была и позднее, когда она ходила на танцы, меня таскали за собой и туда. Эта мелочь тоже ускоряла мое развитие и взросление.
Они жили в большом двухэтажном доме, в котором был длинный коридор и комнаты по обе стороны его. Рядом с каждой дверью тумбочки, на которых стояли керогазы или керосинки. На них готовили еду. Керосин нужен был еще и для керосиновых ламп. У них в комнате тоже было много вышивок и мне это казалось красивым. Под окнами дома росли цветы, а вечером запах табака и других цветов наполнял воздух.
Как-то, когда мы были у них в гостях, по радио объявили о смерти Сталина. Кто он я не знала, но почему-то все начали плакать. Все соседи выходили в общий коридор, и общее горе охватило весь дом.
Вскоре нас с братом отправили ночевать к дяде, что жил в небольшом частном доме с полатями под потолком. Ох, и интересно было там лазить! А еще у них были бутерброды с маргарином. У нас дома маргарина не было, и бутерброды показались необычными, а значит интересными, вкусными. Я тогда не знала, что маргарин – это более дешевый продукт, менее полезный, потому мы ели сливочное масло. Холодильников тогда не было, погреба у нас не было, поэтому продукты держали в воде или за форточкой… Да много и не было в те годы продуктов в доме.
На другой день нас забрали от дяди Павла домой, где посреди большой комнаты стоял гроб, в котором лежала тетя Лиза, а мы все сидели вокруг. Остались фотографии, которые напоминают об этом. Фотографии – это целый мир, который позволяет разбудить нашу память, это история нашей жизни и жизни страны, где мы жили, это память сердца.
Сейчас я знаю, что у тети был порок сердца. Ах, как же ей с нами было нелегко, но зато она помогла маме «поднять нас», ведь на работу из декрета нужно было выйти через 2 месяца после родов. Тетю я помню смутно очень, больше ее фотографии, но хорошо помню похороны, первые в моей жизни, помню храм, в котором ее отпевали, как сейчас. Позднее перед школой меня там причащали… Помню кладбище и могилу, в которую опустили гроб и часть гроба внизу, в яме, в котором как я узнала позднее была моя бабушка Аня, не дожившая несколько месяцев до моего рождения.
Бабушка, Анна Юделевич, была дочерью купца первой гильдии в Забайкалье, которая полюбила батрака и убежала с ним, за что она была проклята отцом. Ей пришлось самой работать то прачкой, то еще какие-то работы по дому выполнять у богатых людей. Но это был ее выбор. Отец ее так и не простил. Богатые не только платили, но и отдавали какие-то свои вещи, платья, что-то для детей вкусное иногда.
Сейчас я поставила памятник общий бабушке и тете Лизе, ведь кроме меня никто этого не сделает. Не довелось мне иметь бабушек и дедушек, испытать их любовь!
ТРЕТИЙ ЛИСТ…
Родители отправляли меня с младшим братом в гости к родным и знакомым с ночевкой после смерти тети Лизы.
Особенно часто к дяде Боре, маминому брату, который был еще и моим крестным. Они работали по сменам и могли за нами присмотреть, когда родители были на работе. Как-то принято было помогать друг другу и родным, знакомым. Там я чувствовала себя как дома. Спала на кровати моего двоюродного брата Саши и перед сном смотрела на коврик на стене, где был изображены улочки городка, очень непохожие на мой город. Мне казалось, что я попадала в сказку и бродила там мысленно, фантазировала. Сейчас я понимаю, что это был своего рода лубочная картинка типа гобелена. Как мне там нравилось гулять! Может, именно тогда и родилась страсть и мечта путешествовать? А может, там и родились мои будущие сказки?
А однажды мы всей семьей стали жить у дяди долго время, хотя их квартирка была меньше нашей, но в те годы это казалось вполне нормальным. Мне трудно сказать сколько. Оказывается, нас почему-то из квартиры выселили, а квартиру опечатали. Я и позже у родителей не допытывалась о причине этого жизненного эпизода нашей семьи. Просто теперь уже знаю, что отец, когда это случилось, ухитрился написать и послать телеграмму в Кремль, Маленкову, который был тогда главой страны.
На обращение быстро отреагировали и нам дали другую квартиру на одной из центральных улиц города. Это была комната в двухкомнатной квартире на третьем этаже кирпичного дома, а еще была перспектива занимать квартиру полностью со временем. Комната была не очень большая, но в доме был уже туалет и вода, а так же балкон. Дом и сейчас выглядит хорошо, как многие постройки пятидесятых годов двадцатого века. Жили мы там не очень долго, поэтому соседей я не помню, так как мало бывала дома. Маме жить в коммуналке не нравилось, а это все равно, что коммуналка.
Помню кровать родителей с ковром на стене и детскую кроватку, стол и радиолу, да сундук, еще бабушкин, зеленый, кованный металлическими платинами крест накрест. Иметь радиолу – это уже быть богатыми. Пластинок было, как мне казалось много.
Жизнь в этом доме, мало чем, отличалась от жизни, что была у нас прежде. Иногда у нас была своя няня, кто-нибудь из знакомых, но долго не задерживались почему-то. Те, кто нанимает детям няню сейчас, наверное, причины этого понимают.
Как-то меня увезли в больницу с подозрением на скарлатину. Я попала в инфекционное отделение, но мама уходить и оставлять меня там отказалась. Мы долго бродили с ней по территории больницы, огороженной высоким забором. В конце концов, оказалось, что в одном месте рядом с больнице была автобусная остановка. Тогда мама покричала людям, что ждали автобус, какой-то мужчина помог нам выбраться. Мама передала меня, а потом сама перелезла через забор. После этого к нам неоднократно приезжали из больницы, но мама была на страже и никого не пустила и меня не отдала. Сейчас на месте той больницы Музей военный, вечный огонь горит - центр города. Но память о том случае сохранилась у меня.
ДЕТСКИЕ СОКРОВИЩА
В конце концов, мы попали в детский сад, в который мне долго ходить не пришлось, большая уже была. Зато этот период времени я уже помню вполне прилично, да и фотографий стало больше, чтобы иметь о себе представление. Платьице, чулочки, сандалии или боты, а зимой шубка, шапка меховая и сверху шаль, чтобы не замерзнуть, ведь морозы тогда были сильнее, чем сейчас.
В понедельник мы с братом уходили в детский сад, что был неподалеку и до конца недели были там. В детсад мы шли одни по булыжной мостовой, так как машин тогда в городе было немного, но уже были в городе трамваи. Они есть и сейчас. Забирали нас домой в субботу, ведь в ту пору был только один выходной день у всех. Оставались в группе долго, уходили последними.
Детский сад помню хорошо. Этот деревянный дом до сих пор стоит на том же месте, а рядом такой же деревянный роддом. В нашем детском саду во дворе была песочница, росли цветы, а в сарае жила лошадь, на которой привозили продукты и все прочее. А еще по двору ходили индюки, очень важные. В роддоме тоже была лошадь, у которой однажды появился жеребеночек, и было интересно наблюдать за тем, как он плохо держался на ногах и первое время падал. В этом дворе мы качались на примитивных, самодельных качелях… высоко раскачивались. Я тогда не боялась высоко раскачиваться. А еще мы играли в молодогвардейцев. Откуда мы про них знали? Не помню теперь. Такие вот игры случались во времена моего детства.
Помню хорошо запах запеканки, как принадлежащий моему детскому саду, игрушки, рояль, под которым мы играли в дом с куклами или в кубики. По утрам мы делали зарядку под бубен, который мне он очень нравился, хотелось, чтобы у меня был такой. Сейчас они есть в магазинах, а тогда об этом можно было только мечтать. Вечером после ужина мы играли в игрушки перед сном и пели песни хором. Думаете детские? «Шел отряд по городу, шел издалека…» и что-то в том же духе. Почему грустное? К праздникам готовили программу, песни и танцы, детские, в которых я участвовала, украшали наши комнаты.Весной делали веточки цветущих яблонь, осенью раскрашивали листья, вырезанные воспитателем. Водили нас гулять в скверы, приезжал в гости в детский сад кукольный театр со своими представлениями, смотрели диафильмы. Сейчас такие вот наши мультики многие уже не знаю. Но это были другие времена, все было иным, уходящим в историю вместе с нами.
А еще помню, что как-то читала стихи Благининой по радио. Я стояла на стульчике и рассказывала стихи. Тогда я еще не понимала того, что делала.
Конечно, были и свои собственные сокровища, которые не купишь: фантики от съеденных конфет, цветные стеклышки… Сейчас в магазинах столько конфет, что фантики уже не собирают, а тогда каждый новый фантик - такое же событие, как новая марка коллекционера!
На лето нас вывозили на дачу, за город. Это был тоже двухэтажный дом с верандами застекленными, с большим двором, а река Обь была совсем близко и неподалеку дендрарий, где было множество красивых цветов. К Оби нужно было спускаться по большой лестнице, берег был очень высокий. В выходной день мы ждали родителей, которые приезжали навещать детей. Некоторые детки плакали и просились домой. О себе я этого сказать не могу.
Позднее раз-другой я бывала в пионерском лагере и жизнь на даче очень схожа с жизнью в пионерском лагере.
Помню некоторых детей, но мало кого теперь узнаю. Не будешь же останавливать, переспрашивать? К тому же, имена забылись. А вот мальчик Витя, что был в одной со мной группе, запомнился. С ним время от времени я встречалась на протяжении всей жизни. Последний раз встретила его у себя на работе, когда он выходил от руководителя, он увидел меня и окликнул по имени. Мне кажется, что он все тот же, просто взрослый. Может, и во мне что-то осталось от той девочки с бантом?
Мои игрушки, что были в то время, тоже помню: это была кукла с глиняной головой и набитым опилками туловищем, большой пупс, которого можно было купать, деревянная лошадка, на которой можно было качаться, трехколесный велосипед, на котором каталась по двору, да корова на колесиках, у которой рога двигались. По тем временам это было много игрушек. Были дети, которые их не имели их вовсе, возможности иметь игрушки у них просто отсутствовали.
Позже появилась плюшевая собачка, которую подарили брату на день рождения, были кубики с картинками, из которых можно складывать сказки, пирамидка, да книжки с картинками. Конечно же, был у нас мяч и скакалка, да еще мы в классики играли. Уже позднее у брата появились другие игрушки. А еще была любимая игрушка – калейдоскоп со стеклышками внутри. До сих пор люблю эту игрушку. Был и фильмоскоп с диафильмами. Ох, и здорово было смотреть кино на стене, ведь другого кино дома быть не могло.
Маме, по-прежнему, не нравилось коммунальное житье, хотя другого житья она и не знала в своей жизни. Она уговорила отца начать строить свой дом. Они продали многое из того, что имели и начали строить дом пополам с папиным братом, дядей Павлом, в доме которого мы иногда бывали. Строил папа все своими руками. Этот дом до сих пор стоит на том же месте. Мне его жаль, словно мы его предали, и он стал сиротой, видимо потому, что в него вложена энергия папиных рук, да и энергетика всех нас. Но и этот дом не стал для нас своим.
ЛИСТ ЧЕТВЕРТЫЙ
Переехали мы, когда я пошла в школу. Первое время меня папа даже возил в школу из той же квартиры, заканчивая отделку дома.
Дом и сейчас стоит, порой зовет к себе. Видно помнит своих первых хозяев. Помню его прежним с лепниной на потолке, печью «голландкой», какие были раньше всюду и даже во дворцах… правда без израцевой плитки отделка, всего лишь металл и окраска его черная. А еще оранжевый абажур по среди комнаты. В одном углу родительская кровать, все такая же кружевная. Позднее кровать стала никелированная. В другом углу была этажерка с книгами, а в третьем гибискус – китайская роза большая стояла… Может, потому и люблю ее до сих пор? Потому, что напоминает детство? Под абажуром, по посреди комнаты стол на точеных ножках, круглый, раздвижной, сделанный руками папы. А прежний стол стоял на кухне. Диван и телевизор появились уже позднее. Первое время смотреть кино по телевизору ходили в гости. Собиралась куча народу, сидели, где придется, часто просто на полу и смотрели.
Напротив нашего дома был пустырь, там мы садили картошку еще долго. А папа посадил кусты бузины, она красиво цвела, а осенью украшалась ягодой. Там мы играли в войну. Войска – это мальчики и девочки… друг против друга. Как это не странно, но я была у девочек командиром, хотя помню себя стеснительной. Странно как-то это осознавать мне сейчас. Когда и что появилось? Когда и что исчезло? Видимо с возрастом все меняется в нас… и так всю жизнь!
Во дворе был палисадник… где росла сирень, сосенка, под которой посадили ландыши. Во дворе росли цветы и ранетка, которая весной красиво цвела. В этом дворе мы бросали мяч в кольцо, ходили по забору, стараясь удержать равновесие, залазили на крышу, где можно было загорать или просто лежать глядя на небо.
Дом был с противоположной стороны двухэтажный, так как он стоял на пригорке. С той стороны был огород, где тоже росли, а весной буйно цвели ранетки, росли и ягоды… Весной я ложилась под этими яблоньками и читала, а лепестки сыпались на меня словно хлопья снега… аромат был такой сладкий и вкусный, обволакивающий! С тех пор я очень люблю весну.
Я часто отрывалась от книги и мечтала, глядя на небо и плывущие облака.
За забором была другая улица, на которой жили мои подруги… Самый близкий путь - через забор, где порой оставались куски от юбки. Однажды я порвала так модную в то время плиссированную юбку, боялась, что мне попадет от мамы.
Теперь уж хорошо помню, как выглядела, ведь у меня уже выросли косы, почти до пояса, которые нужно было заплетать и подвязывать корзиночкой, чтобы рядом с ушами оставались банты. Ленты были тогда атласные. Как бы волосы туго не заплетались, вокруг лба они выбивались и висели завитками, особенно если погода была влажной. Бывало, на уроке учительница ругала меня, требовала эти «завлекалочки» убрать, но они все равно выбивались наружу, так как не были длинными. Форму школьную мне, похоже, не покупали, заказывали и шили. Поэтому я отличалась от других девочек, носивших обычную коричневую форму и сатиновый фартук. Ворот платья был стойкой, платье синее, шерстяное с какими-нибудь складочками, «защипчиками» и прочими «прибамбасами», что делали тогда для красоты, но ажурных фартуков тогда еще не носили, не было таких тканей. Вне школы у меня было несколько красивых китайских платьев просто замечательных, даже по нынешним временам. Китайские товары были самого высокого качества, и купить их можно было не каждому, но ведь мама работала в магазине, и у меня было все это. Тоже было и с обувью, ботиночки «со смехом», такие и сейчас опять в моде, а позднее и туфли-лодочки, классу к 7 уже и замшевые с лакировкой (искусственное уже появилось тогда), что смотрелось классно, ведь напоминало дорогую обувь.
Октябренком я не была, кажется, тогда их еще и не было, а красные пионерские галстуки повязали нам уже во втором классе. Была в школе своя общественная жизнь… Когда в первом классе была санитаркой, то проверяли чистоту рук и воротничков, а позднее стала звеньевой, затем председателем совета отряда, старостой класса. Ну, это уже позднее. Видимо отсюда появляются корешки будущих организаторских способностей, которые потом пригодились в жизни.
Помню, в младших классах читала стихи, была ведущей на смотре между школами.
Мама работала в магазине, что был напротив школы, и мы иногда бегали туда. А на переменах покупали пончики с повидлом, играли в разные игры.
А еще я всегда любила рисовать. Порой что-то получалось, так что стенгазеты ко мне приклеились на несколько лет. Когда была маленькой родители тоже бывали рядом иногда. Помню, как мама нарисовала мне куклу, а папа лошадь! Любил папа лошадей, водил нас на ипподром, на скачки, рассказывал, как в армии был у него конь Орлик и какой он был замечательный. А еще папа водил нас в цирк, что иногда приезжал в город. А, в цирке были лилипуты, иллюзионисты, клоуны. Нравилось мне в цирке и позднее, ведь там всегда играл хороший оркестр! В праздники папа водил нас на демонстрацию, а зимой на елку, где мы катались на санках с горки.
Мама чаще оставалась дома, ведь много времени проводила на работе, а дома была куча домашних дел: стирка, готовка, уборка…
Почему-то и тут помню, что однажды болела с большой температурой. Сознание было так искажено, что это состояние запомнилось до сих пор. Мама часто лечила нас с братом керосином, ведь чаще всего была ангина. Лекарств особых и не было, цинтрамон, а так же камфара еще… в уши помню капала камфарное масло, белый стрептоцид рассасывала при ангине. Которая у меня случалась очень часто.
ПРАЗДНИКИ…
Помню, что перед праздниками мы ложились спать в обычном доме, а просыпались в праздничном. Где все блестело чистотой, украшено было вышивками, все накрахмалено, отутюжено! Салфетки, скатерть, шторы на окнах и дверях... Многое было сделано и оставалось памятью от тети Лизы. Праздничным убранством и на столах была куча настряпанного мамой за длинную бессонную ночь.
Особенно помнятся праздники, такие, как Пасха, новый год.
Мама любила стряпать и умела это делать хорошо! Когда мама что-то делала на кухне, она напевала песни. Это были песни, что сейчас в передаче «В нашу гавань заходили корабли», бардовские, народные. Папа тоже любил музыку. Когда играли что-то заводное, то он пускался в пляс, а это он умел делать хорошо. Вроде бы в армии выступал в ансамбле.
Водили родители нас в кино, где перед сеансом играл оркестр, и люди танцевали. Некоторые кинотеатры и сейчас в нашем городе существуют из тех, где мы бывали вместе. Правда внутри уже осовременились и их не узнать. Бывали мы вместе в театре, в парке. Видимо так формировалась моя любовь к искусству, к литературе.
К новому году мы готовили игрушки, гирлянды. Резали. Клеили. Красили. А мама делала нам с братом костюмы, папа помогал. Елку ставили и украшали вместе. Это очень радостное событие, которое я до сих пор люблю. В доме в ту пору появлялись конфеты и фрукты, которых в обычное время не было. Запах мандарин, апельсин и сейчас напоминает детство и новый год.
На улице мы строили в снежных сугробах блиндажи, городки, ведь снегу было очень много. Да и морозы в пору детства были сильные, дыхание перехватывало от него.
К нам часто на праздники приходили гости, родные и друзья. Не так много пили спиртного, но чудили много, пели, плясали. Переодевались. Мы дети, тоже разыгрывали свои представления, а потом гуляли во дворе, пока не замерзали. Придя домой, укладывались спать в другой комнате. Много шептались, говорили руг с другом. Делились секретами. Все ночевали обычно у нас, спали на полу, а смеху было много и веселья. На новый год наши пельмени были с записками, которые сочинялись при подготовке к празднику с пожеланиями, заданиями, которые надо исполнить. Всем хотелось найти записку, а их было много, что делало еду веселой и запоминающейся.
Пасха, это был совсем другой праздник, но тоже любимый мной. Мы просыпались в нарядном доме. На столе стояли крашенные яица, куличи, рулеты, пироги и булочки. С утра воцарялось веселье. Бились друг с другом яицами, а потом ели все, что настряпала и наготовила мама.
А еще был обычай христосоваться при встрече не только словами, но и троекратными поцелуями. «Можно поцеловать вашу дочку», - просит сосед маму. «Конечно», - смеется мама, я смущаюсь, а сосед доволен, что может прикоснуться к соседке с длиной русой косой. Все ходят друг к другу в гости, настроение замечательное и от праздника, и от того, что всегда на Пасху светило солнышко, было тепло и ощущение, что лето не за горами: «Вот и весна пришла настоящая». Снимали теплые вещи.
В конце лета в городе был праздник цветов. Так воспринимала я, а на самом деле праздновали осень. На горе был парк, куда мы любили ходить, и там были выставочные залы по типу московской ВДНХ. Мы ходили по павильонам, где в это время выставлялись цветы рядом со стендами о сельском хозяйстве, промышленности, связи… Было много тематических композиций… Там в парке можно было поглядеть домашних животных, грядки с растениями, с цветами, растущие на отведенных этому местах, а еще был пруд, где можно было кататься на лодке. Красивый был пруд… Осталась фотография, правда более поздняя. Сейчас его уже нет. А еще с горы видна была Обь… Когда-то там на горе был храм… возможно появится вновь, ведь там когда-то было кладбище… остались некоторые могилы известных людей.
Я очень любила, когда семья собиралась вся вместе: лепили пельмени, играли в лото или в карты, солили капусту. Все много разговаривали, при этом, смеялись. В карты у нас любили играть все, редко «в дурака», больше во что-то более сложное. Иногда правда играли в шахматы, в шашки, в домино, а это тоже было время общения - лучшее время, когда теплота отношений и шуточки грели душу. Это было для меня праздником.
ГЛАВА 2
ПАПИНА ДЕРЕВНЯ…
Летом мы иногда уезжали к родным в деревню. Там все было особое. Крик петухов на заре, раннее мычание коров, бредущих на пастбище через все село. Утром часто ходили с кружками за земляникой. Она росла рядом, а потом ели ягоду с молоком. Как вкусно! Сейчас иногда вспоминаю и делаю так, как в детстве, с какой-нибудь ягодой! Вечером были посиделки, вечерки… но это было уже позднее, да и не долго, ведь свет выключали рано. Ночью света не было, а потому в домах была всегда керосиновая лампа, да и свечи парафиновные. Окна в домах были маленькие и на лето их выставляли, чтобы можно было открывать. Изба была с печью, но летом кушали в сенях. Это было вроде летней кухни.
А как-то мы вместе с родителями поехали на родину к папе. Это было всего один раз. Папа рос без родителей, даже беспризорничать приходилось, когда дед с бабкой умерли. Вначале ехали поездом, потом на грузовике в кузове, где стояли лавки, как показывают в советских фильмах. А потом от конечной остановки нужно было идти в наше село пешком по грязи.
Это небольшое село, по которому петляет небольшая речка, заливая весной соседние огороды. Дома там стоят высоко на бревнах, как избушка на курьих ножках. Под домом домашние животные могли укрыться от дождя. А птицы зимовали под крышей, ведь дома были не очень большие. Папин зять, у которого мы гостили, жил один, сам все по дому делал, сам и хлеб пек. Когда-то не пошел в колхоз, так и остался единоличником.
На следующий день мы заходили в соседний дом, где когда-то родился отец. Стены были деревянные, покрытые голубой краской полностью, да и потолок тоже. Всюду сверху была нанесена художественная роспись. В музее как-то говорили, что художники по селам ходили, так же как печники, плотники. Было очень красиво! Интересно то, что сделано было это в начале 20 века, а сохранилось так, будто только что. Такие краски классные были тогда. По углам были полочки для всяких мелочей, для зеркала, для иконок. Так было принято в сибирских домах. Рядом с домом амбар, где хранили зерно и другие запасы продуктов. Родители отца были кержаками, староверами. Их в том селе было много. Да и сейчас есть, если живы.
Хотелось мне поехать в то село с жертвой для храма, в котором отец бывал, где его крестили. Жаль, что он сгорел, о чем из газет узнала. Старейший был храм.
На родине у мамы в Забайкалье мне так и не довелось побывать. Родители ездили уже, когда стали пенсионерами, а у нас были свои семьи. Но так много помню про места, о которых фильм «Даурия» и иные фильмы, книги. Об Андрияновке в Карымском районе Забайкалья, о Чите, о сопках, о багульнике…
МАЛЬЧИКИ, МАЛЬЧИКИ…
На той улице, где мы жили в Барнауле кроме подруг прямо напротив, но уже по другой улице-проезду жила семья с внуком, отец которого служил в Германии, а мальчиков после 15 лет отправляли на родину. Служба военная продолжалась долго и за это время выросли там, в Германии 3 сына. Старший делал часто во дворе зарядку, скакал через скакалку, глядя на наши окна. Он был старше меня и уехал после школы учиться в Томск в институт ядерной физики, а когда вернулся, то я уже была замужем, чего он не ожидал. Средний был моим ровесником, но у нас с ним был взаимный «неинтерес», а вот младший мне нравился, чем-то притягивал к себе. В том возрасте это очень заметно.
Надо сказать, что первый поцелуй у меня был тоже с мальчиком, который меня моложе… ему было 4, а мне 5 лет. Он и родителям своим тогда говорил, что хочет на мне жениться. Наверное, не судьба, если не сложилось.
Вспоминается череда мальчиков, которые были мне симпатичны, тех, кто ходил за мной по пятам. Чем была для них интересна я? Чем мне они казались необычными, интересными и почему все в моей жизни так складывалось? Многих из мальчиков я не помню даже по именам.
Как-то уже взрослую меня подвез дин из них на работу. Как он меня донимал своим поведением, говорящем не о симпатии, а совсем наоборот, когда мы учились в школе! Злил меня ужасно не только тем, что дергал за косу. Правда, позже мы катались с ним на коньках, а уже взрослым, тогда, в машине он признался мне, что был в ту пору в меня влюблен.
Вот так и я вела себя неадекватно своим чувствам, и мальчики вели себя неадекватно своим. Мы все тогда не умели сказать и не знали, что сделать, не знали как, не было красивых слов и признаний, не было цветов и подарков. Как жаль! Не принято было это в нашей среде в ту пору. Наверное, от того много было несчастных судеб, браков по обязанности, когда что-то случилось.
Сейчас понимается многое спустя годы, что из всего этого, детского и формируется образ тех, кого мы любим в дальнейшем. Как-то так уж по жизни сложилось, что все больше меня окружали мальчики, парни, мужчины, что значительно моложе меня. Может, оттого, что братья и друзья их были младшие, а жизнь моя прошла среди них, мальчишек?
Размышляла тогда о многом сама. Казалось что самое главное – это ум и честность, а все остальное можно поставить на другое менее важное место. Вот и замуж вышла исходя из этих своих соображений. Даже представить не могла тогда, что залог счастья – только взаимная любовь!
Но это сейчас так думается, вспоминая прожитое, ушедшее в прошлое. Но особо дорогого не было, о чем стоило бы жалеть. Правда, говорят еще, что этот образ должен напоминать отца. Наверное, и, правда - так. Что-то в этом есть.
Часто думается, почему в моей жизни что-то сложилось так, а не иначе, о судьбах, о жизни… Почему я не философ?
КНИГИ…
Очень я любила читать с раннего детства, а в 3 классе читала уже «Войну и мир» Толстого, переписывала в амбарную книгу библиотеку школьную, что была просто в шкафу одного из классов. Странно, но пришло время, когда я стала работать в библиотеке. Как все переплетается в жизни, как все в ней связано!
На праздники родители дарили нам книги, как поощрение за хорошую учебу. Купить хорошую книгу тогда было не просто. Сейчас они все у брата. Я любила читать всегда. Читала запоем, что по возрасту, «Тимур и его команда», «Старшая сестра», сказки Мамина-Сибиряка и сказы Бажова… много всего.
Тайком, может быть ночью, читала и мама, некоторые книги, явно не для детских глаз принесенные в дом, она прятала под матрац, а я находила и их читала тоже. Так я знакомилась с самой разной литературой, а не только с нужной и классической. Но и дома наша литература позволяла читать многое. «Красное и черное» я прочла тоже очень рано. Именно при чтении этой книги задумалась о словах: «муж», «любовник», «любовь». По моему детскому разумению «любовник» от слова «любовь». А значит, это – хорошо. Ах, как далеко я была от истины, на каком же гнилом фундаменте строился дом моего будущего!
Наверное, тогда я смотрела фильм «Пышка», читала Ги-де Мопассана, Бальзака, его маленькие рассказы. Но что-то полезное я вынесла из них. До прочтения мне очень хотелось быть мальчиком и совсем не нравилось девочкой… Именно Мопассан дал мне понять, что быть Женщиной – это высокое звание. Ведь любящие мужчины (о желающих я тогда не знала) преклоняется перед женщиной, значит ею быть стоит! Надо сказать, раньше я любила читать романы, чтоб было долго читаемо, а рассказы, новеллы я полюбила много позже.
Сейчас, когда я знаю, что мысль материальна, созидательна, я понимаю, что творить свою судьбу начала уже тогда. А Бальзака почти всего прочла в школьной библиотеке в 8 классе, в мои 15 лет. Читала запоем, погрузившись в мир другой жизни, другой страны. Я знала героев, повторяющихся из книги в книгу так, будто жила в то время и встречалась с ними. Тогда же читала и другие произведения о Франции, Англии, Шотландии, мечтая побывать там, где жила когда-то вместе с героями своих книг. Была в самых разных ролях и проживала их жизни. Была я и «Джен Эйр» и «Птичкой певчей – королек» и героиней многих других историй, описанных в книгах.
Я садилась за стол с романом, ставила рядом сахарницу, воду и читала, не отрываясь часами, читала вечером при свете и в темноте. О глюкозе необходимой мозгу я не знала, но делала все, что требовал организм. О шоколаде я и не мечтала. Я всегда мечтаю только о реальном, а в те годы сахар – это единственное реальное сладкое… ну и варенье, что тоже могло присутствовать рядом с книгой, которую я поглощала в то или иное время.
Сказки я любила всегда, но больше всего с хорошим концом, хотя читала все. Очень отпечаталась во мне «Русалочка», будто бы это я. Ох, как поздно я поняла, то литература с самопожертвованием героинь стала моей литературой и ею я творила свое самопожертвование, творила свою душу! Как жаль, что не знала тогда, о том, что творю свою судьбу, проживая чужие нелегкие жизни. Как жаль, что мамы не следят за нашим чтением, не руководят им, не обсуждают прочитанное, чтобы помочь дочери скорректировать свою судьбу, помочь быть любимой и счастливой. Задача родителей не выкормить ребенка, как птенца, а научить его жить в любой трудной жизни, но быть любимыми и счастливыми, направляя его путь в этой жизни!
РОДИТЕЛИ
Мама и папа видели, что я вырасту красивой и боялись, что буду заносчивой. Маме казалось, что я вижу себя в зеркало, значит, знаю о своей внешности все. А папа, как и другие папы не задумывался, что его слова обо мне – это самое важное, что помогает будущей женщине стать любимой и счастливой.
Им в голову не приходило, что в зеркале мы видим только знакомое нам отражение, привычное. Если мы слышим, что мы красивы или уродливы, то в зеркале находим именно это, подтверждение услышанного от людей и, прежде всего, от родителей, от мамы и папы. Мы видим в зеркале подтверждение сказанного окружающими людьми. А ведь в годы моего детства и юности не принято было делать комплименты, дарить цветы, говорить о любви… Я и не слышала о себе, а если что-то слышала случайно и мельком, то не понимала, не осознавала услышанного.
Более того, папа всегда подшучивал надо мной: «О, да у тебя руки-ноги разные!», одна правая, другая левая… Для маленького ребенка, который не понимает, что так и должно быть, это звучало как отрицание его привлекательности. Вся моя внешность преподносилась мне со смехом, который я воспринимала, как насмешку. Чувствовала себя гадким утенком. Все во мне казалось некрасивым. Я сравнивала себя с другими, которые хоть чем-то имели со мной сходство, оценивала себя по ним. Позднее я поняла, что сравнивала далеко не с лучшими образцами, которые следовало иметь перед глазами.
Так родились во мне застенчивость и все то, что позднее стали называть комплексами. В некоторых семьях, я видела, что детей обнимали, целовали, но мне этого было не дано даже после того, как я спросила об этом маму. Она ничего мне не объяснила и ничего у нас с ней не изменилась. Она не липла ко мне, а я к ней. Видимо, я сочла, что не заслуживаю быть любимой! А как важно осознавать, что ты достоин любви. Уверенность в этом – залог счастья и взаимной любви женщины! Как мне этого не хватало! Любовь в ее глазах я увидела только перед ее смертью в те последние месяцы, когда она почти не двигалась и не говорила, будучи парализованной. А я так и не сказала ей слов, которые хотела и могла сказать! Сейчас стараюсь сказать своим детям, внукам о своей любви при жизни и они тоже. От этого на душе теплее.
Мальчики, которым я была интересна, стеснялись ко мне подойти… Причины этого в ту пору я еще не знала. Те, кто был симпатичен мне, смотрели на других. Так мне казалось. Может быть, на более открытых, не таких замкнутых, а может, на более доступных, которым свойственно было флиртовать. Я же выросшая среди братьев и их друзей, вела себя, как мальчишка, была с ними на равных и другой манеры поведения не знала. Да, в общем-то, не знаю и до сих пор, в полной мере. Глаза всегда отвожу, чувства свои стараюсь скрыть. Позднее узнала, что нужно вести себя адекватно ситуации, но узнать об этом было негде, книг об этом не было.
Поэтому уроки любви постигала из книг тех, что читала тогда, из советских фильмов и песен.
После 8 класса, который заканчивала уже вдали от родительского дома в санаторной школе, волею судьбы я пошла работать, пытаясь соединить работу с учебой, а позднее и с семьей.
Так началось взросление.
ЧАСТЬ 2
СКВОЗЬ ВРЕМЯ
ГЛАВА 1
ВЗРОСЛЕНИЕ
«Я живу на планете Любви,
Поселилась здесь прошлым летом…»
(из моих стихов)
Жизнь – это большой промежуток, когда ты вроде как в гору идешь, а потом с нее спускаешься, когда приходит время спускаться с горы. Это зовется жизнь. Иногда хочется обернуться и взглянуть на путь, что остался позади. Каждая часть моей жизни могла бы стать отдельной повестью или даже романом, но столь подробно разглядывать листы жизни мне не очень хочется, тем более что мое повествование дополняется стихами прозой, уже написанными мною, а так же фотографиями разных событий. Я поворачиваю трубку калейдоскопа, взглянув в него, замираю, вглядываясь в мозаику моей жизни.
Когда-то моя бабушка, родившаяся в 19 веке в купеческой семье, вышла замуж за служившего у отца работника, без согласия своих родителей. Отвергнутая семьей, она стала прачкой у богатых. Давно это было. И вновь я листаю страницы моей жизни. Мой папа после смерти родителей жил у деда с бабкой, а после их смерти отправили в город, в приют, затем беспризорничал, пока не стал мальчиком «на побегушках» в торговых лавках. Мама после окончания семилетней школы стала продавцом. Жила она тогда в Чите, но после репрессий попала в Барнаул, Алтайский край как раз образовался. Так мои родители попали в Барнаул, в торговлю, в сферу, где они встретились, а после войны поженились.
Как-то так получилось, что и я, окончив 8 классов, пошла работать. Была такая должность – курьер. Было это в 63 году. По городу ездила, развозила счета для оплаты за услуги предприятий по пользованию промышленным железнодорожным транспортом. Заводы тогда у нас в городе, да и в крае крупные были, промышленность успешно развивалась, особенно оборонка. Когда у меня было свободное время на работе, училась печатать на пишущей машинке. Сейчас, такую офисную технику только в музеях можно увидеть. Научилась красиво оформлять документы, изучила делопроизводство. Наставница моя, Зоя Иосифовна, раньше работала в Совнархозе, пока не ликвидировали, поэтому она свое дело хорошо знала, и было чему у нее поучиться. Сколько раз я вспоминала ее с благодарностью.
Вечерами ходила в вечернюю школу. Такие школы называли тогда школами рабочей молодежи, а учились там порой и бородатые дядьки. Сейчас, похоже, таких школ и вовсе нет, увидеть такие школы можно только в кино, в той же «Весне на Заречной улице».
Помню, как-то читаю на уроке наизусть «Письмо Татьяны» из «Евгения Онегина», так учитель остановила меня. «Хватит, - говорит, - а то Коинов сейчас заплачет», так он проникся моим чтением, хотя был взрослым мужчиной, работал где-то механиком, а учиться надо было. В те годы случалось, что руководители не имели высшего образования. Даже мой папа, закончивший всего-то 3-4 класса сельской школы, работал в свое время и директором магазина, и начальником цеха на заводе. Другие были времена. Я с детства любила декламировать и читала стихи еще в детском саду даже по радио, потом со сцены в самодеятельности, которая была и в школах, и между предприятиями. Хотелось мне и с подругами пообщаться, на танцы сбегать, это уже спустя много лет такие мероприятия дискотекой стали называться.
Уже на следующий год, научившись многому, смогла я найти новую работу, секретарем-машинисткой в техникум, где учили банковских работников, в том числе на заочном отделении, где я работала, учились люди отовсюду, со Средней Азии, из других регионов Сибири. Здесь требовали иные навыки, были свои особенности в работе, которые дали мне новый опыт, новые знания.
Вот в эти мои шестнадцать слышала я о сватовстве, предложение, поехать жить в Ленинград, как-то было. Так тогда назывался наш Санкт-Петербург, а попросту Питер А предложение это мне сделал тренер по футболу, где занимался мой брат. Видимо в том возрасте и пропустила я того, кто был предназначен мне судьбой, но я еще не готова была к тому, чтобы полюбить. Это была моя юность, тогда и стихи полюбила, сама писать стала, больше читать их. Эта любовь к Эдуарду Асадову на всю осталась в моей жизни, а еще к Веронике Тушновой, Юлии Друниной, Николю Асееву и к многим другим. В техникуме был один преподаватель, Эрвин, который был вдвое старше меня, разведен, но был он еще достаточно молод, всего-то тридцать два, привлекателен, а потому внимание женщин его коснулось со всех сторон. Оказывал он мне внимание, но незаметное, ведь я была несовершеннолетней. У нас было много общих интересов: поэзия, живопись… Он сам прилично рисовал, занимался спортом, имел друзей поэтов, было много общих знакомых не только по работе, а жил он в одном подъезде с моей подругой, так что я и в гостях у него была. Когда я вышла замуж, он женился на моей ровеснице.
Но были среди моих знакомых еще много других молодых людей, в том числе Костя, с которым мне было легко и просто. Как—то незаметно я к нему привязалась, но только спустя время поняла, что непрерывно думаю о нем, те, кто нравился больше чем он, менялись, а он всегда был на втором месте. Кого-то постоянного так и не случалось, похоже, сердце мое еще спало. Между тем, Костю призвали в армию, я стала с ним переписываться, как и другие подруги. Мои письма ему были интересны, они были длинные и обо всем: о городе родном, о футболе, со стихами уже своими. Мое самолюбие задевало, что я была лишь одна из многих, что не нужна ему, и я написала, что собираюсь замуж. О, если бы он написал мне что-то такое, что меня удержало бы от необдуманного поступка! Он написал, что, если я выйду замуж, то переписываться не будем. Видимо думал, что этого достаточно.
Работа уже стала более квалифицированной, поэтому у меня появилась уверенность в себе и ощущение еще большей «взрослости», хотелось уйти от родительской опеки, а куда деваться глупой несовершеннолетней девчонке, думающей, что она – взрослая? Замуж.
СВОЯ СЕМЬЯ
Вот и вышла я замуж за человека, которому буду нужна. Прикинула, что раз он - слепой музыкант, как в книжке, то я буду ему нужна, необходима и он будет меня любить, а любви мне не хватало с детства.
Возможно, что все в жизни предопределено. Во всяком случае, не было случайностью. Примерно в 15 лет у нас в кинотеатре Мир шел широкоформатный фильм «Иоланта», красивый с сюжетом, который не мог оставить меня равнодушной. Мы с подругой сидели на 1 ряду и музыка Чайковского, которым создана эта опера, любимая им тоже, сюжет, красивые съемки природы – покорили меня. Арии из оперы я знала наизусть, их часто слышала по радио, которое у нас дома не выключалось никогда. Они и сейчас звучат в моей душе, как тогда. Слепая дочь короля Рене, не знавшая о своем несчастье, ее встреча с мужчиной, любовь – это меня покорило и потрясло. Все переплелось в моей душе вместе с историей любви, знакомой уже мне по книге Короленко «Слепой музыкант», которую мы читали по школьной программе. Думаю, эти события зарубкой в моем сердце стали и притянули иные события, которые повлияли на мою судьбу. Муж был слепой после ожога в детстве.
Семья его была приличная, а он такой умный, что все-все знает, а это мне казалось залогом - всему хорошему, коли человек умный, он все делает так, как нужно. В ту пору именно так я думала. Увы, не все оказывается таким, как думаешь в своем незрелом еще возрасте, но рядом не оказалось человека, который открыл бы мне глаза на что-то важное, нашел бы нужные слова, которые помогли бы мне понять то, что не понимала, нашли бы тепло души, чтобы я прониклась нужными словами.
После замужества я из техникума ушла на работу ближе к дому с более высокой зарплатой, на которую меня устроил свекор, да и жили мы с родителями мужа. Стеснялась я их очень, шагу боялась сделать при них, не то, что общаться, когда ко мне никто не обращается. Жила на чужой территории с чужими для меня людьми. А тут еще муж ревновал и считал каждую минуту, которую я должна была бы затратить на путь с работы до дома. Семья – есть семья, вскоре поняла, что у меня будет ребенок, работу я бросила, был сильный токсикоз, а я не знала, что так и должно быть, бывает даже хуже и нужно обратиться к врачу, о чем я и не догадывалась. Рядом не было женщины, которая бы мне объяснила.
Когда родилась дочь, то жизнь и вовсе закрутилась и я в ней, как белка в колесе, ведь нужно было все успевать самой. Экзамены за среднюю школу сдавала уже экстерном. Отчетливо помню, как сдавала экзамен по химии, стояла у доски, а моя запеленутая дочка лежала в классе на столе. Так, в конце концов, со школой было покончено, но дальше учиться не получалось, потому, что нужно было помогать мужу, поступившему на юридический факультет Томского университета, у нас появился учебно-консультационный пункт. Это уже позднее появился филиал, а затем его преобразовали в Алтайский университет. Но к тому времени муж уже получил диплом, а я поступила учиться на эту специальность, о которой прежде не думала, меня интересовало искусствоведение, литературоведение, психология, архитектура, но не юриспруденция. Я читала мужу учебники, вместе с ним ходила сдавать экзамены и зачеты, а на последнем курсе писала вместо него дипломную работу. Его однокурсники принимали меня за свою сокурсницу. Попытки поступить и учиться одновременно с ним на первом курсе и на его курсе по индивидуальной программе не удались. Я уже свыклась с этой сферой деятельности, мне все это стало интересным.
Между тем, дочка росла, с 7 месяцев стала ходить в ясли, затем в детский сад, а я стала работать. Мама хотела, чтобы я была портнихой, имела специальность, которая нравилась ей, была ее мечтой когда-то, потому я пошла в ателье, учиться и работать. Сдала на разряд, пока училась, я работала там, но понимала - это - не мое. Муж увлекся радиотехникой, я помогала ему и пошла на завод радиомонтажницей, как хотелось мужу. Завод был режимный, оборонные заказы выполнял, иногда приходилось задерживаться, к тому же на границе с Китаем было неспокойно, был период, когда гибли наши солдаты на острове Даманском, что на Амуре. А тут еще начальник цеха глаз на меня положил, но кому об этом расскажешь? Уволилась, ушла на радиозавод, меня и брать-то туда не хотели по здоровью, уговорила, стала работать в две смены. Там на заводе стала кандидатом в члены КПСС. В ту пору других партий в СССР не было, а в партию сразу не принимали, только кандидатом, для рабочих приоритет был в сравнении с интеллигенцией.
Так шла моя жизнь, а в это время мои подруги юности развлекались, дружили с мальчиками, у них была полноценная молодость, все радости, ставшие мне недоступными. Это был мой выбор, но я мало о чем, жалела в ту пору, я и не знала, чего лишила себя, хотя мысли о разводе уже появились. Муж любил выпить и пьяный себя не контролировал, меры не знал. На мои слова он не реагировал, не придавал значения тому, что я ему говорила, а мне возвращаться домой все равно не хотелось. Пробовала уйти на квартиру, даже пыталась найти жилье, но с ребенком это было не просто, а потому так и жила. Когда муж стал работать, ведь учился заочно, жить стало легче и морально и материально, меньше места для дури стало в его голове. Я пошла работать в библиотеку общества слепых. Там среди книг мне нравилось, Там, в обществе слепых я вступила в партию. Казалось, что жизнь налаживается. Свекровь помогла нам получить квартиру, используя свои связи и то, что я ждала второго ребенка, а мы жили втроем в одной комнате. Родилась еще дочка. Муж по-прежнему пил, ревновал, даже осмелился предположить, что дочь не его, чем я была оскорблена до глубины души и за себя, и за дочь, будто он от нее отказался, хотя дочь была похожа на его мать.
Когда он был пьян, я не спала, пока он не угомонится, охраняла сон детей. Я садилась на подоконник и смотрела на звезды, искала ту, что когда-то была мне подарена мальчиком Сашей и мечтала о другой жизни, которая будет когда-то с человеком, который будет меня любить, которому можно будет сказать: «посмотри», и мы будем смотреть в одну сторону, понимать друг друга, будут общие интересы и все общее.
Когда он получил диплом, я поступила учиться, а он стал работать адвокатом. Опять я уволилась, чтобы помочь ему, была ему секретарем и помощником, пока он нашел себе секретаря, которому мы платили зарплату, а мне опять надо было искать работу. А он пить опять стал, да и домой не всегда приходил, стал интересоваться другими женщинами. Найти работу мне помогла свекровь, я пошла работать в отделе кадров на завод, да вместо мужа выполняла обязанности юриста, хотя до диплома мне было еще далеко, ведь я только еще поступила учиться в Алтайский университет.
Шел 1974 год. Работа кадровика мне нравилась, она все время меня чему-то учила, перед глазами множество людей, с их судьбами, а это мне всегда было интересно. Время от времени меняла работу, чтобы больше была зарплата, ближе к дому либо должность выше, ведь не у всех людей получается продвигаться по службе без труда, особенно раньше. Смысла не было ждать, когда тебя заметят и оценят. Чаще всего это замечают в сравнении, когда ты уже ушел. Работу часто совмещала с руководством партийной организацией. Училась, шла к своей новой мечте, стать судье и хоть какое-то время работать судьей. На последнем курсе перевелась на дневное отделение, распределилась в суд, в Новосибирскую область. Шел уже 1980 год. Должностей стажеров в тот год не дали, а от предложенной должности нотариуса я отказалась, хотя уже уволилась и готова была уехать в другой регион, так что молодой специалист из меня не получился в том смысле, в каком были молодые специалисты в советские времена.
По-прежнему жили с мужем, хотя уже несколько лет, как были разведены. Он пил все больше, порой даже валялся пьяный у подъезда или в подъезде, где его собутыльники оставляли. Мне было стыдно перед соседями. Сдала документы в резерв, ждала, что пригласят. Не знала, что под лежачий камень вода не течет, все еще не знала. Как-то пришла в управление юстиции, узнать о своих перспективах. Остаться в своем городе судьей не могла. Мне сказали, что меня компрометирует мой муж, а подбор кандидатов уже окончен, но я согласилась ехать любой самый дальний район.
РАБОТА, О КОТОРОЙ МЕЧТАЛА
В те годы мне и в голову не приходила, что мечты наши сбываются. В восемьдесят втором году предстояли новые выборы в суды, и я согласилась ехать в любой самый дальний район, лишь бы уехать от мужа, так как разменять квартиру муж не давал возможность, всячески препятствуя этому. Предложили дальние районы на выбор. Поехала на собеседование, и мы сразу же договорились в первом районе, куда я приехала. Тут же с первым секретарем райкома партии поехали в областной центр для дальнейшего согласования моей кандидатуры, которое успешно было завершено. Впереди предстояла встреча с избирателями и выборы.
На встречу с избирателями ехали вместе с районным депутатом, который должен был отчитываться перед избирателями. Помню, как шокирована я была, проблемами, которые были у сельчан. Была бы колонка с водой и возможность купить хлеб. Даже в то время это казалось таким малым, а было таким необходимым. Как сейчас помню эту поездку. Шел май, уже его конец. В горах в это время красота, которую даже описать сложно. Все горы в цвету. Побывала в нескольких селах, миновали горные перевалы, испытала восторг, который позднее не раз описывала в стихах и прозе. До сих пор воспоминания свежи и памятны, хотя прошло с тех пор много лет.
22 июня прошли выборы, и я приехала этот район уже судьей, поселилась в сельской гостинице и некоторое время жила в ней. В магазине «завтрак туриста» - «без слез не ешь» и «солянка» - «вырви глаз», а хлеб, если до 18 часов не купил, уже не купишь. Магазин практически один на все село. Столовая рядом, «хочешь – ешь, хочешь - нет», кушать можно только с большой голодухи! А жить надо, каковы бы условия ни были.
Привезла детей, взяв их, два чемодана и подушки. Позднее папа привез те мои вещи, что мне выделил муж, не успев продать. Деньги от проданных общих вещей прислал мне, рассчитав сумму так, чтобы она равнялась моей доли пая в кооперативной квартире, а всем сказал, будто вещи я забрала и увезла, а долю за квартиру он перевел деньгами. Все представил так, будто я его чуть ли не обокрала. Поэтому получить свою долю без суда я не могла, ради детей, хотя они имели право на жилье.
Хочешь узнать человека, с которым живешь во всей красе, хотя долгие годы жил вместе и общался каждый день – разведись. Тут и о себе многое узнаешь, и о тех, кто тебя окружал. Так я узнала о своем муже, что это за человеку, и в изобретательности его ума тоже можно было убедиться. Так что, свою долю я смогла получить только спустя годы, уже от его новой жены. Она после его смерти обменяла квартиру на меньшую и отдала мне мою долю, на которую я смогла купить детям по цигейковой шубе, вместо квартиры. Долю наследства дети после его смерти тоже не получили. Об этом никто не позаботился. Мы думали, что эта доля останется родителям, а фактически только его жене и сыну. По уму надо было бы поселить детей там, когда мы вернулись в город, но ничего такого не хотелось, старшая дочь училась в другом городе. Видно не судьба!
ГЛАВА 2
ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ
Даже если поднимаешься в гору или идешь по гребню горы, то приходится где-то подняться, где-то спуститься. Ровным путь наш редко бывает. Так было и в моей жизни.
Моя мечта исполнилась. Первое дело для рассмотрения мною в качестве судьи было назначено предыдущим судьей «заражение венерическим заболеванием». Была в ту пору такая статья в Уголовном кодексе РСФСР. Оказалось, что потерпевшая и подсудимый уже живут семьей, ждут ребенка. Так и пошли мои судейские дела. С коллективом предстояло жить день ото дня вместе, заботиться обо всех, заботиться обо всей работе суда, так как, по сути, я стала его председателем.
Работать в суде приходилось напряженно, допоздна и домой работу брать, писанины много очень. Обучала товарищеские суды, участвовала в сходах граждан в селах. Планировала много выездных заседаний по гражданским и по уголовным делам, ездила по селам зимой и летом, это давало возможность больше дел рассмотреть, не дожидаться, когда приедут люди, вызванные в суд, но и район посмотреть, полюбоваться горами нашими. Домой возвращались порой глубокой ночью, а утром опять работа, опять суды. С транспортом не просто было в те далекие годы, где можно было, на прокурорской Ниве ездили, иногда маленький автобус за нами приезжал из колхоза или совхоза. В конце подсудимого размещали с конвоем, а впереди я с секретарем, народным заседателем запасным, да заместитель прокурора. Тогда в судах дела только с народными заседателями рассматривались, но их и в селах избирали всюду, чтобы было, кому в делах участвовать. С собой брали в качестве народного заседателя судебного исполнителя, тем более у нее были дела и по исполнению судебных решений, чаще всего по алиментам. В дороге разговаривали о том, о сем, как в обычной компании, и анекдоты и все прочее.
Помню, судили за убийство мужчину из далекого небольшого села. Суд был в сельском клубе, в советские времена во всех селах клубы были, но событий мало интересных в глубинке, а потому суд в селе – это большое событие, собравшее в клуб всех, кто мог, расселись, кто как мог. Печка была натоплена, ведь была зима, а другого отопления и быть не могло. Я совсем простывшая была, говорить могла, только шепотом.. На больничный ходить не было возможности, ведь суды назначались заранее. Пришлось народному заседателю переводить все, что мною сказано было, чтобы люди слышали. После суда, а ехать надо было несколько часов, уже ближе к райцентру, милицейская машина нас встретила, подсудимого с конвоем к себе забрала. Машину прислали, так как волновались за всех за нас, не случилось ли чего, ведь мобильных телефонов не было, о них не знали в те времена, да и обычные телефоны не всюду были.
С уголовными делами свои сложности, больше думаешь о соразмерности наказания содеянного преступником. Как-то судили молодого парня, цыгана, очень симпатичного. Само собой – кража лошадей. Народные заседатели – женщины, давно в суде заседают. Тронул он наши женские души, да еще вокруг суда цыгане со слезами и причитаниями чуть не всем табором. Как зашли в совещательную комнату, определились с наказанием. Мои заседатели сидят у окошка, о том, о сем болтают, а я за столом пишу приговор. Когда дошла до мотивировки наказания, чувствую, что не связывается у меня такое наказание, что мы решили с обстоятельствами дела и личностью подсудимого, ведь нужно учесть отягчающие обстоятельства, что в законе перечислены, тут ничего упустить нельзя, а смягчающие тоже, но какие… Говорю своим заседателям, что не связывается наказание, не получается написать, а они уперлись: нет, как решили, так пусть и будет. Их большинство, а мне что делать? Я – убеждать, а они непреклонны. Рабочее время давно закончилось, сидим, выйти из совещательной комнаты нельзя до оглашения приговора. Написать так, как предварительно решили и свое особое мнение отдельно – не хочется, уязвим будет наш приговор. Время идет, мы ни с места. Вот уж пастух коров гонит с пастбища, слышно, что мычат, а мы все сидим. А надо сказать, что у обеих моих заседательниц коровы были, доить пора идти.
- Хорошо, - сдалась Людмила, - что там надо, как?
Тут мы и договорились уже втроем, достигли консенсуса. Правда, слова такого в те далекие уже 80-е еще мы не знали, оно во времена Горбачева пришло в нашу жизнь.
Бывало ли, что угрожали мне, как судье? Конечно. Ждут наказания помягче, порой даже обстоятельства какие-то есть, за которые можно зацепиться, но все ведь взвешивать надо, и «за», и «против». Если приговор жесткий, то после оглашения его, подсудимый иной раз зол бывает, высказывает слова угрозы, будущей расправы. Иногда она и реальной кажется, но проходит время, и все выравнивается, успокаивается, страх и злость уходят. Все мы люди и все можем понять.
Случалось ли, чтобы давали взятки? Случалось. Приехал как-то чабан из другого села, да прямо ко мне домой. Сумку мне протягивает. Теперь думаю, что подставить меня кто-то хотел, и посоветовали ему это. Само собой я отказалась, дверь перед носом закрыла. Потом смотрю, а сумка эта в подъезде у порога стоит. В сумке оказалось мясо и шкурки лисьи. Что делать? Он из другого села, а машины в суде тогда не водились. Занесла сумку, мясо в холодильник. Стала искать того, кто бы увез, но не просто. Машины и у народа не часто случались. Дня два искала, договаривалась, чтобы увезли «взятку». За мясо деньги положила подателю взятки. Взял ничего не сказал, когда ему привезли. Ох, и забот с этими взятками, не соблазнительно, а обременительно! Так я прошла первую проверку на бескорыстие.
В другой раз, накануне суда ко мне домой приходят мать и сестра подсудимого, тоже с сумкой. Разозлилась я на них, выставила, возмущена была до предела, обратные чувства вызывает, хочется еще сильнее наказать, чем могла бы без этого в пылу гнева. Прошла ночь, пришло утро и уразумение. Он (подсудимый) причем? Он не виноват в том, что мать и сестра так поступили. А она, мать, каково ей, душа за сына болит… Пришла на работу, а тут адвокат, родителями приглашенный, приехал из города, опытный, тоже судьей когда-то работал, предложил мне внимательнее посмотреть на квалификацию преступления. Прислушалась я к его совету, вдруг и правда на следствии напутали, перестраховались, ведь такое частенько случается. При выяснении обстоятельств дела и материалов следствия я поняла, что и правда есть сомнения в наличии вины подсудимого в смерти потерпевшей. Бить он ее бил, но после этого еще много чего прошло в разных местах и от разных людей. В суде внимательно проясняла события того дня, когда потерпевшая получила тяжкие телесные повреждения, от которых умерла. Назначила я условное наказание, в зале суда парня освободила из-под стражи. Так что без взяток и подарков обошлось, все учла и личность подсудимого, водителя автобуса, у которого жена была дома и ребенок маленький, да и вся семья хорошая, мать – врач, отец в областной газете заведовал сельхозотделом. Приговор это вышестоящий суд оставил без изменения.
Уже позднее, когда мои отношения со следствием напряглись так, что увольняться я собралась из суда, прозвучал телефонный звонок домой:
- Мы узнали, что у вас трудности, чем можно вам помочь, - спросил отец моего бывшего подсудимого.
Ох, и дорогого стоит порой благодарность людская, помнится навсегда! Правда, случается и наоборот… все, как должное принимается и никакой благодарности в душе. Но это я уже позднее поняла на другой работе. Потом моего гражданского мужа судили за драку, так этот отец бывшего подсудимого рядом бы в суде вместе с женой, слезы мои утирали, поддерживали морально.
Была бы я лояльнее: не так принципиальна со следствием, возвращая на доследования; не сообщала бы о недостатках следствия в вышестоящие органы, тогда муж мой отделался бы легким испугом, а может и без испуга. Но коль ко мне не подобраться, решили иначе избавиться от меня таким путем мои коллеги из властных структур, вынуждена была уехать от скандала.
- Не судите, да не судимы будете, - говорит Библия, книга книг, а народ добавляет, - от тюрьмы и от сумы не зарекайся.
А следствие и вправду оставляло желать лучшего… Как-то поехали мы на выездное заседания прямо на полевой стан во время стрижки овец (красивое оно это руно, рада, что видела все своими глазами это, а не только в фильме «Поющие в терновнике»). Суд был прямо на поляне, приурочен к послеобеденному отдыху, чтобы не отвлекать стригалей от дела. Я вела суд, задавала перекрестные вопросы, выясняла обстоятельства дела. Выяснилось, что один из свидетелей неправду на следствие сказал, что кардинально меняло все дело. Мобильников не было, приходится реагировать по ходу. Суд завершился приговором, вынесением частного определения в адрес прокуратуры за ненадлежащий надзор за следствием, да в отношении свидетеля я возбудила уголовное дело за ложные показания (было раньше такое право у суда).
Сожалею, конечно, что руководителям милиции и прокуратуры не хватило ума и совести, чтобы просто поговорить со мной о своих претензиях, рассказать, что все это влияет на их карьеру, премии и прочее, а сама я даже не предполагала этого. Не было у меня опыта и времени, чтобы задуматься об этом. Вот и «рыли они мне яму», пытались добиться, чтобы избавиться от меня в своем районе.
В среде осужденных обо мне говорили разное, как о судье, обмениваясь мнениями, ведь они там обсуждают всех нас, а слухи к нам, «на волю» доходят. Не могли они вычислить, какой приговор я вынесу, строгий или нет, так как всякое случалось.
Как-то один подсудимый, как сейчас помню, Овечкин, заявил мне отвод в суде, так как я знакома с семьей потерпевшего, убитого им грузина. Видать следователь подсказал. Ждали они, как я поступлю. Село, все друг друга знали, так что я к этому готова была, отвод удовлетворила, а если бы не было отвода, вынесла бы приговор, наскребла бы смягчающие обстоятельства, чтобы определить чуть меньше 10 лет, которые по этой статье были. Передали дело в другой суд, получил он все 10 лет лишения свободы, а потом говорил в камере:
- И чего меня заставили отвод ей заявлять, лишние месяцы в следственном изоляторе пришлось «париться», такое – то наказание и она мне бы определила.
Когда гражданские дела назначала летом, то порой до 15 в день назначала. Никогда не знаешь, приедут ли с летней стоянки чабаны, ведь овец они выше в горы перегоняют, а тогда скота много было, не то, что сейчас, всюду были и помещения для скота, строились, обновлялись, перестройка все изменила, больше разрушила, кругом останки тех построек, как древние развалины стоит. Грустно. Иски чаще всего прокурор предъявлял за недостачу скота. Домой чабаны ездили не часто, в баньке помыться, да за хлебом.
Обычные дела в суде рассматривались. Одноэтажное здание с печным отоплением.
Конечно, много и бытовых дел было, разводы, раздел имущества, взыскание алиментов, но раньше суд обязан был мирить супругов, надо было стараться сохранить семью. Я старалась. Любовь к психологии помогала, да и просто по зову души. Если удавалась помирить – рада была за них, за детей их.
Как-то одна семья разваливалась, так как муж изменил жене, разлучница меж них появилась. В этом случае, очень нужен посредник. Вот им и мог стать судья, если не формально, а с душой к людям. Правда, время мало было и тогда, но людей жаль было. Он виноватым себя чувствовал, но не знал, с какой стороны к жене подойти, она у нас в амбулатории медсестрой работала, терять мужа не хотела, опять же дети, годы совместной жизни меж ними, не так уж плох он был, но и лицо свое держать хотелось. Помирила я их. Рады этому были оба, готовы были молиться на меня, ведь в селе встречались.
Не любила я, когда имущество делили, мелочно, «тебе носок правый, мне левый», делили истоптанные половики и съеденную картошку, выпитый огуречный рассол и еще Бог знает что. Очень неприятны были и наследственные дела по той же причине. Дела об установлении отцовства высвечивали что-то свое, с обеих сторон. Как-то парень письмо показал, а в нем женщина ему писала:
- Должен же был быть кто-то крайним, так пусть это будешь ты, - писала она, а других доказательств, что он – не отец у него не было, да и судебная экспертиза в те времена не была точной, как сейчас по ДНК.
По алиментным делам я всегда за детей была, если по уголовным делам за уклонение от алиментов, наказание назначала, то максимальное, год лишения свободы. Вообще дела о детях всегда тяжелые морально, лишение родительских прав тоже бывали.
Помню, еще в те времена судьбы алкоголиков решали: кого в лечебно-трудовой профилакторий принудительно лечиться, кого в наркологическое отделение на 3 месяца. Милиции много надо было поработать, чтобы собрать больше их и привезти в суд, а вот материалы, как и следствие, не всегда умели приготовить, чтобы доказательно было. Мне нужно было оценить, пьянство это бытовое или алкоголизм, как болезнь. В ту пору такие критерии были. Приведут человек десять одновременно, а результативность всего -один-два человека. Тоже повод быть мной недовольными у людей в погонах, работа-то пустая была, но вслух ничего не говорили.
Правда, бывало и другое. Как-то попросили определить 15 суток одному парню, сказали:
- Поработать с ним надо по уголовному делу.
Возможность была установить законно такое административное наказание. Позднее я в отношении него уголовное дело рассматривала, наказание вынесла уже уголовное, а еще позже узнала, что умер он в тюрьме. То ли в милиции с ним так «поработали», то ли в зоне, но на душе у меня рубец от сомнений остался. Может, просто стечение обстоятельств. Все ли так у меня в работе было? Не знаю, старалась, любила я свою работу, недаром о ней мечтала. А мечта-то моя сбылась!
А ведь были у меня и другие заботы, приходилось заботиться о том, чтобы обеспечить суд дровами, завести, распилить, наколоть, другие хозяйственные дела, чтобы суд нормально работал.
В восемьдесят третьем году нагрузка была у меня очень большая, и по уголовным, и по гражданским делам, а по штату судья тогда был один. После годового отчета, анализ сделала, обобщила судебную практику, направила в управление юстиции, показала, что нужен еще один судья. Через некоторое время, появился второй судья, которому могла передать часть судебных дел.
Я к тому времени с детьми жила в трехкомнатной квартире, но заботиться нужно было о дровах тоже, чтобы титан топить, ведь горячей воды не было. Но мы часто ходили в гости в баньку. Кур купила и сарай обустроила. Малое, но хозяйство. Ко всему приспосабливается человек. Да и в селе лучше стало, продукты в магазинах начали появляться, кое-что в столовой покупала.
Село, где мы жили не очень большое, но и не маленькой, расположено было среди гор вдоль речки Чарыш и дорог, оно расползлось, как паук. Люди в селе жили разных национальностей, не как в других селах района, где жили иногда либо только алтайцы, либо казахи, либо было смешанное население. В нашем селе было много приезжих строителей, армяне, грузины, молдаване, чеченцы, ингуши и много других. Даже мы, русские чувствовали себя чужими на этой земле, а потому держались ближе друг к другу. Первое время, пока меня не знали, стоишь в магазине в очередь перед продавцом, алтайкой, впереди подходят алтайцы, говорят с ней на родном языке и она их обслуживает, а других в упор видеть не хочет. Со временем ситуация стала проще, и в президиуме сидела во время обще-районных и государственных торжественных событий, да и близко общалась с адвокатом, алтайкой, у которой муж был русский, начальником строительной организации работал, был у строителей свой магазин, свое обеспечение. Первое время благодаря ей, мы выжили, смогли купить тушенку, чтобы варить те же супы, пусть с крапивой или лебедой, но супы. Овощи уже потом стали в село завозить, но одному разу в сезон капуста, огурцы, помидоры. Это сейчас в магазинах все есть. Фруктов и не было вовсе, но уже лучше, чем было, жить можно стало. Огороды алтайцы не садили, базара в селе не было. Первое время все везла я из города, даже яица, набью в трехлитровую банку, сколько войдет и везу, ведь за 300 км обычным способом было не довезти по тем дорогам и перевалам, что были. Не обустроено тогда было в горах, об асфальте и не мечтали.
Но и это было уже лучше, чем прежним судьям, что до меня работали, кому приходилось на лошадях добираться из села в село, реки в брод переходить из-за отсутствия мостов. Медленно в горы цивилизация шла. Это сейчас с развитием туризма в 21 веке все изменилось, да и то… в глубинке все еще очень похоже на прошлые времена.
«БРАК» С БРАКОМ
Когда я приехала в район, заприметил меня один чеченец. Он был бригадиром строителей, работал в этом районе уже не один год и много чего построил в районе, в круг его друзей входило много руководителей колхозов, военком, начальник милиции, а с военкомом мы жили в одном доме, так что встречи были неизбежны, да и адвокаты, с которыми я работала постоянно, его хорошо знали.
Он пытался ближе со мной познакомиться через них, но никто ему помогать реально не стал, тогда он стал чаще попадаться мне на глаза, потом стаз названивать домой, узнав телефон по адресу бывших жильцов, ведь в селе хорошо друг друга знают. Потом встретились. Его друг, грузин, женился на алтайке, учительнице местной, что тоже рядом жила, дочке бывшего председателя райисполкома, брат которой был местным КГБешником. Ухаживал он со мной настойчиво, но в меру, постепенно беря рубеж за рубежом, не форсируя событий. Потому он и добился моего внимания, что был интересным, с хорошей речью, начитанный, хороший рассказчик. Как-то он целый роман рассказывал так, что у меня оставалось впечатление, будто я его читала сама.
В конце концов, я сдалась на милость победителя, но дочка моя старшая была категорически против моего замужества. Так все и пошло через пень-колоду, каждый чувствовал себя свободным. Вот он и заглядывал к своим старым подругам, заводил новых, хотя уже вещи к нам привез, но мне было некогда обратить на это внимание – у меня была работа.
Приходилось заставать его с другими женщинами. Но я умею себя держать в руках в разных ситуациях, каково бы мне не было. Ясно, что меня это задевало глубоко, а ему это нравилось. Из случившегося делала свои выводы, но по разным причинам не готова была с первого разу расстаться. Была озадачена, что делать, ведь у меня особое положение в районе, как люди оценят? Потому и не спешила какие-то действия предпринимать решительные. Обижал неоднократно и глубоко. Однажды, обидел при людях, я вышла, оставив его там, куда пришла. Ушла, а лил сильный дождь, можно сказать ливень, гремел гром, сверкала молния, а я чувствовала, что мне жить не хочется и не могу вернуться домой. Мое настроение и погода очень похожи были. Я пошла, как говорится, куда глаза глядят, и получилось, что вышла за село, в лес, к подножью горы. Вымокла насквозь, перестрадала. После грозы выглянуло солнце, и мое настроение менялось с погодой, успокаивалась душа. В жизни всегда так - то грозы и печали, а то все изменится и становится радостно, иначе просто быть не должно. О чем думала – не помню. Вернулась в село, но не домой, прошла мимо дома, вышла на горку, с которой было видно село, прошла по поляне с эдельвейсами, стала смотреть вокруг на обновляющуюся природу и обновлялась вместе с ней. Увидела Его издали возле гостиницы на площади, развернулась, и пошла к дому. Видимо, и он увидел меня, потому что вскоре приехал домой. Поняла, что переживал, но он словами меня не баловал. Единение с природой запомнилось на всю жизнь, запомнилась и причина, которая дала мне возможность это пережить.
А, между тем, посылая дела на доследование и вынося частные определения, я рыла яму себе, настраивая против себя милицию и прокуратуру, мужиков, носящих погоны. Они, в конце концов, создали против меня коалицию, «втихушку» на меня строчили жалобы в областной суд, в управление юстиции, искали проколы в работе и тенета в личной жизни.
Какое-то время все обходилось пониманием, дисциплинарным наказанием за нарушение сроков оформления судебных дел и передачу в канцелярию, так как я не успевала все отписывать при высокой нагрузке. Тогда они стали охотиться за моим мужем или сожителем (как называли раньше), зная, что в селе и за руль садятся не всегда трезвыми, по строительству могут быть какие-то нарушения. В конце концов, он попался на том, что в дверях гостиницы оттолкнул БОМЖа, а тот упал. Из этого создали уголовное дело, да еще подговорили свидетелей из числа сотрудников милиции, будто он оказывал сопротивление при задержании. Задерживали его у меня дома, используя свои «ментовские приемчики», квартира и подъезд были залиты кровью. Причем, случилось это уже тогда, когда я все-таки решилась с ним расстаться, застав накануне его в постели с другой женщиной на квартире его друга, военкома, которого тоже покинула жена, Светлана, а мы с ней дружили. Зная, что отчасти он пострадал из-за меня, я не смогла бросить его в этой ситуации. В управлении юстиции, когда мне предложили перевод в другой район, сказала, что если потребуется, то брак зарегистрирую даже на зоне, если потребуется. При таких обстоятельствах ничего не оставалось, как искать другого судью, тем более, что я и раньше писала заявление на увольнение.
Носила передачи, помогала его братьям, а тут еще перед судом его сестра старшая приехала к нам. Но я уже уехать не могла в город до завершения его дела.
После суда опять ездила к нему на свидания, возила передачи, столкнулась с тем, с чем сталкиваются другие, ведь он среди родственников указал меня. Помогала, как могла, металась между ним и дочерью, сдающей вступительные экзамены в пединститут и младшей дочерью, которую уже отправила в город к бабушке.
Попытки поменять квартиру на город ничего не дали. Вещи перевезла к родителям в двухкомнатную «хрущевку», разместились как-то. Родители считали, что он остался работать там, где мы жили, пока он не освободился, не узнали ничего. Куда же еще? Он мне писал письма и в одном предложил зарегистрировать брак, но без обсуждения этого предложения (либо – да, либо – нет). Это ему было нужно, а я, зная, что так смогу помочь ему больше, согласилась, да и думалось, что он сможет это все оценить. Не оценил, но я это поняла в тот, первый день после его досрочного освобождения, а в последующем еще больше в этом убедилась.
Период, когда все менялось в моей жизни (я уходила из суда, пришлось ездить самой по тюрьмам, как множество других людей) был, наверное, самым темным в моей жизни. Я похудела, почти не ела, переживая ужасный длительный стресс, но, так уж устроена жизнь, что не может быть только темной или только светлой, она разная и все в ней есть. Чем темнее время, проживаемое тобой, тем больше шансов, что жизнь подкинет период замечательно прекрасный – такой урок жизни я получила от этого периода жизни.
Работала я опять в кадрах на крупном заводе, даже начальником отдела предлагали, но я отказалась, так как пришла туда по приглашению этого начальника, который их не устраивал. Он был адвокатом и приезжал к нам в район, когда я судьей работала. Подлость не в моей натуре. Просил директора завода помочь с жильем, но он не откликнулся, поэтому, когда мне предложили работу на другом заводе начальником отдела кадров и пообещали жилья, то я согласилась. Так уж сложились опять обстоятельства.
Вскоре я предложила своему теперь уже мужу расстаться, но он не мог согласиться уже в силу амбиций, а тут еще я оказалась беременной, что в его планы не входило, так как уже завел себе еще подружку в городе, где жил его брат. Он думал, что если я сделаю аборт, то все будет, как было, верил, что я его люблю. Я действительно любила, но жить с таким мужем уже не хотела. Как-то, вернувшись домой в декабре, увидела, что он собирает вещи. Я поняла, что он новый год собирается встречать с братом и какой-то подружкой, но он растерялся и не знал, что сказать, вспомнил, что я предлагала расстаться, и сказал, что уходит совсем сам. В душе я обрадовалась, но боялась спугнуть его, помогала собиратьвещи, а он в это время искал повод остаться, оставить что-то из вещей, чтобы был повод вернуться, но не нашел. Мы назначили встречу у ЗАГСа после праздников, чтобы развестись. Он приехал, но в машине сидела какая-то женщина, которой он представил меня, как жену. Заявление писал он, у него был прекрасный почерк, в качестве причины развода, он указал, что нет детей. И это было, как насмешка, так как я ждала ребенка. В ЗАГСе мы расстались, назначив новое свидание для получения свидетельства о расторжении брака.
Я пошла на прерывание беременности, хотя мне было принять это решение очень тяжело. Одна из причин – медицинские показания, я прошла рентген, будучи беременной, но, не зная об этом. На этом фоне моя любовь перешла в ненависть, которая жила во мне очень долго. Он после выписки моей из больницы, пытался вновь вернуться, но я была против, моя дочь тоже. Вообще-то мои дети к нему относились хорошо, даже по-своему любили его, но они не так много о нем знали. Еще долгие годы он периодически звонил моим родителям, говорил и со мной.
ОПЯТЬ В ГОРОДЕ
Муж бывший, от которого я так далеко уехала, за эти годы успокоился, женился, даже сын у него родился.
Завод, где я стала работать, был меньше, я занималась не только кадрами, но и бытом, было служебное жилье, общежития свои, детские учреждения, могла что-то доброе делать людям.
Со своими бедами приходили, если могла, помогала. Когда ушла, вспоминали добрым словом, а особенно спустя годы, так как к профессиональному празднику я оформляла столько медалей «Ветеран труда», что чуть не сумками их носила, а потом появились льготы разные тем, кто такими медалями награжден. Был на заводе и клуб, так я сценарии писала к праздникам, организовывала разные мероприятия. Всегда я занималась общественной жизнью.
Однако, отношение к отделам кадров у людей порой странное, думают, что если ты их на работу принимал, значит и все вопросы к тебе. Даже директор порой так же относился ко всему. Рабочий на работу не вышел – с кадров спрашивает. Предприятие стройиндустрии, люди разные, не простые порой, не только ветераны завода, так как рабочих в те годы не хватало. Привлекали к труду тех, кто освободился из мест лишения свободы «на химию», как тогда называли, жил под надзором. Позднее такого наказания не стало. Днем они свободны были, а вечером должны были возвращаться под надзор. Работали и такие рабочие, каких я когда-то направляла в лечиться от алкоголизма принудительно. Они тоже, как осужденные жили за колючей проволокой, лечились, строем ходили на работу под охраной, а потом их забирали. Те, кто в наркологических отделениях психбольницы лечились, тоже у нас работали. Так что компании не простые были, но мне это было привычно. Трезвые они все нормальные мужики, а порой и руки у них были золотые, да и мозги в порядке.
Квартиру обещанную дали мне в доме для малосемейных, но это хоть что-то, отремонтировали и стали с дочкой жить, а старшая жила в Бийске, училась в пединституте.
Со временем решила я уйти из кадров совсем. Куда?
- Дай, - думаю, просто пойду на крупный завод оборонный, а там видно будет, что дальше делать, отдохну от руководящей работы, от лишних спросов.
Цех куда я пришла, как завод был огромный. Стала работать просто упаковщицей, так хотелось тупой работы, чтобы освободиться от всяких думок, но от себя бежать сложно, вносила рацпредложения, даже в отдел главного технолога приглашали работать. В профсоюзах стала заместителем, от руководства отказалась, а помогать кому-то мне не трудно. Потом позвали в наше планово-экономическое бюро нормировщиком. Я юрист и согласилась, показалось интересным попробовать себя в иной сфере. Скоро стала уже замещать инженера по охране труда, потом экономиста производственно-диспетчерского отдела, сама стала экономистом по производству, ведь начали вводить хозрасчет. В конце концов, даже начальника планово-экономического бюро замещала, с удовольствием делала отчеты, анализировала производственно-хозяйственную деятельность. Все это мне нравилась.
Начались 90-е, брат предложил организовать бизнес, я подготовила учредительные документы, он зарегистрировал, предложил стать директором, и я согласилась просто потому, что интересно что-то создавать. Что-то начало получаться, а времена не простые были. Не без стрессов, уголовники, мошенники проклюнулись всюду, а тут ГКЧП. Был у меня в ту пору такой стресс, что из квартиры выйти боялась даже на лестничную площадку. Брат ситуацию недооценил, тогда я все бросила и уехала в гости в село, потом к подруге в город Заринск с детьми посидеть пока она в городе за больной мамой ухаживала, а оттуда в Бийск, где и решила обосноваться.
ПЕРЕСТРОЙКА В ЖИЗНИ
«Камень на камень и строится дом…
Что-то былой уходит на слом…»
1992 год. Переехала в город Бийск, устроилась с перспективную мебельную фирму, которая начала из кооператива преобразовываться в акционерное общество. Мне все было интересно потому, что менялось законодательство. А тут еще и компьютерная техника начала внедряться, вначале русско-язычных программ не было, потом начали появляться, все это нужно было осваивать. Мышки тогда еще не было, все клавиатурой приходилось делать, другого ничего не знали. За время работы там окончила дважды курсы международные управленческие, память о которых осталась до сих пор – так много они мне дали во всех отношениях по уровню обучения. Значит, мне все это надо был в жизни?..
Искала обмен или покупку жилья, брату дала доверенность, чтобы приватизировал мою квартиру и был готов оформить продажу или обмен, если появится вариант. Искали варианты все родные. Почему брату? Да просто по работе ему было проще, а у моих детей были очень маленькие дети. Время такое было, что цены скакали чуть не каждый день. Люди старались покупать, что могли, и в домах появилось много бытовой техники, коробки стояли, вкладывали деньги в товары, хоть их и не так просто было купить. Домой писала письма, обычно на родительский адрес, где почитать могли все. Увидев, что продавать квартиру не время, я и брату написала, чтобы не спешил с продажей, так же как и родителям написала.
Как-то позвонила родителям, мама сказала, что брат квартиру мою продал. Когда она назвала сумму, за которую квартира продана, то мне, аж, плохо стало в кабинке междугороднего узла связи, ведь мне он предварительно не сообщил об этом варианте, не спросил, согласна ли я с такой суммой, а я ожидала сумму в два раза больше, о чем знали все родные. Самое смешное, что дочь уже нашла подходящий вариант, но об этом я узнала позже. Я поняла, что осталась без квартиры и мне за эти деньги уже ничего не купить. У меня жилья своего не было и деньги вкладывать было не куда. Перезвонила брату, а он спокойно сказал, что хоть сейчас купит мне такую же квартиру. Сказал это и забыл. Деньги в одном городе, я в другом. Что делать не знаю, в растерянности. И первая мысль из безвыходной ситуации – создание семьи с мужчиной, обеспеченным жильем. Сама-то жила в служебной квартире, вроде как присматривала за ней, даже не платила, но пятый этаж, крыша протекает, от летней жары раскаляется, голуби спать не дают. Одно хорошее - соседка, с которой подружились, да знакомые в городе, есть с кем общаться, коллеги по работе.
Познакомилась с мужчиной из города Горняка. Он приехал ко мне, я к нему. Понравилось мне у него дома, самодельная резная мебель, много книг, живописи, поделок разных. Участок с гаражом тоже красиво обустроены были. А еще он был немец. Помню, как-то в молодости, один знакомый сказал, что замуж за немца надо выходить. Вот и застряло это у меня в голове. Он в школе работал, картинную галерею создавал, сам рисовал, был коллекционером, общался с художниками, искусствоведами, музейщиками, в газеты писал о том, о сем. Мне было с ним интересно. Вот и решила я попробовать создать с ним семью.
Переехала, помогала ему во всем, временно работала через отдел культуры, занималась садом-огородом, расписывала пасхальные яица, даже персональная выставка в Горняке у меня была, потом маслом стала писать. Но всегда есть какое-то «но», оно было. Он пил, хоть и не буянил, но «пуганая ворона куста боится»: опять, как и муж бывший. Как-то он рассказал, что бил жену бывшую, тут мне стало страшно, ведь для себя я этого не хотела, а пьяные непредсказуемы. Как-то очередной раз выпил лишнего, а я в магазин ушла. Прихожу, а он мне в дверях:
- Чего пришла, иди, откуда пришла.
Он-то просто брякнул, а мне как-то легче стало, решение приняла, сумку с продуктами на ручку двери повесила, развернулась и ушла в чем была, без денег. Ушла в соседнее село, где жил его брат (это недалеко было, а погода была чудесная). Взяла на дорогу денег у жены брата и отправилась в соседний район к своим сватам, у которых не так давно гостила. А потом решилась все же вернуться в родной город. Потом уж зятья мои съездили в Горняк за моими вещами.
ГЛАВА 3
ПЕРЕСТРОЙКА В МОЕЙ ЖИЗНИ
Идешь по жизни и размышляешь, чем дальше, тем размышления глубже, уже не столько о настоящем и будущем, но еще и о прошлом. Листаешь страницы жизни, лист за листом, словно книгу. Чего только ни было в моей жизни, с чем только не столкнулась?
Жить стала с родителями, спала в бывшей кладовке, с окном в спальню. Дети жили в «малосемейках» со своими семьями. Зато не было рядом со мной теперь пьянок, агрессивных мужчин рядом, стрессов связанных с мужьями-пьяницами.
1993 год. Решила пойти насчет работы в управление юстиции, где не была после увольнения из суда. Неожиданно взяли на работу. Для начала стала работать в кодификации, а потом в орготдел перевели, как и намечали. Это мне нравилось. Опять я бывала в судах, работа была связана с судами. Иногда и юристом приходилось работать в интересах управления юстиции. Воспрянула духом, словно вновь родилась.
Новые времена начинались, судебная реформа. С девяносто четвертого года у нас на Алтае вводили суд присяжных, надо было формировать списки присяжных заседателей, а я единственная компьютером владела, и что-то в этом понимала. Вместе с программистом создали для этого программу, вместе формировали списки присяжных заседателей, из поступивших к нам из городов и районов края списков. Коллеги праздновали новый год, а я заканчивала списки готовить, ведь нужно было успеть их подписать. Руководитель ждал и, когда я завершила эту работу, меня уставшую и больную позвал к общему столу.
Освоила я подробнее председательскую работу, работу канцелярии, судебных исполнителей. Проводила сама проверки или участвовала в совместных проверках, групповых, оказывала методическую помощь в работе, уже знала достаточно, чтобы чему-то научить. А было это время МММ, краха многих банков, развитие преступности. В судах дел было очень много, они не справлялись с нагрузкой, люди жаловались, а мы проверяли обоснованность этих жалоб, вели прием и в кабинетах, и в следственных изоляторах вместе с прокурором по надзору. Под контроль взяли сроки рассмотрения судебных дел, По просьбе краевого суда делала обобщения судебной практики, иногда совместно с судьями проверки проводила, сочиняли мероприятия по преодолению недостатков в работе, выявляли лучших и распространяли их опыт. Стал важным подбор кадров судей и председателей, занималась и этим.
В новой газете «Вечерний Барнаул» вела рубрику «Из зала суда», в академии, где обучались судейские работники Западной Сибири, читала лекции, как преподаватель, имела свои темы лекций для председателей судов, судей, работников канцелярии и судебных исполнителей. Преподавательская работа мне нравилась. Участвовала я и в научно-практических конференциях, выступала на них, в научных сборниках печатались мои статьи.
А еще в управлении юстиции курировала международное законодательство, которое в начале девяностых стало актуально, никто не знал его, поэтому консультировала всех, даже перед судьями краевого суда выступала, знала эти вопросы больше других в крае.
Да ЗАГСы края курировала, новое законодательство тогда по этим вопросам появилось, читала лекции для работников ЗАГСов неоднократно. А там подошло время создания судебных приставов. Новое законодательство, опять надо всем обучаться, обучать других, разрабатывала бланки, которых раньше просто не было, методические указания для будущих судебных приставов-исполнителей, так как работа становилась иной. Потом эта служба выделилась в отдельную, а я осталась с судами.
Коллеги по кабинету менялись, и мне иногда приходилось работать не только на своей зоне районов края, но и за двоих, а потому знали меня в крае все. А тут заместитель начальника нашего управления сменился, начальник отдела ушел из управления, он, уходя назвал меня наиболее опытных. Посыпались на меня дополнительные документы исполнять, хотя никто меня на новую должность не назначал. Пурхалась я пурхалась на двух участках, да плюс еще куча всего, стало совсем невмоготу. Заместитель начальника управления новый вникать не стал, «расписывайте работу на других», - говорит. А как я могла это делать? Попросила помощи у мужчин в отделе, но народ они ленивый, несмотря на то, что я им не раз помогала в свое время, мне помочь отказались, а тут одного из них сделали начальником отдела. Я написала заявление на отпуск, а меня не отпускают. Ушла с нервным срывом на больничный, лечилась в клинике неврозов.
Стала я читать новую литературу, занялась аффирмациями, словно заново родилась. После больничного ушла в отпуск, а за это время судебный департамент при Верховном Суде родился, а у нас управление, появились там первые работники. А тут я из отпуска вышла и перевелась туда, ведь туда ушли все суды. Работу нашу никто не знал в новом управлении, так что мне карт-бланш был дан, к моим предложениям прислушивались.
Так в крае появились базовые суды, где распространяли передовой опыт, внедрили конкурсы среди работников канцелярий. Начальником нашего отдела назначили мою давнюю знакомую, которая напористо продвигала мои предложения. Вскоре по предложению заместителя начальника управления меня впервые в жизни повысили в должности.
Реформы продолжались, начало формироваться законодательство о мировых судьях, в том числе региональное. Опять эта работа досталась мне, причем в свободное от основной работы время, вечерами. Писала законы, постановления, согласовывала в разных структурах, где требовалось. Пришло время. когда все было утверждено, принято, заработало, подобрали кадры, которые надо было обучить.
А тут кодексы начали меняться. Опять нас распределили по отраслям права. Нужны были новые бланки, новые подходы, чтобы судьи могли начать работать с момента их ввода в действие.
Эти годы дали мне столько опыта, сколько кому-то за всю жизнь не дано будет, опыт – это очень важная часть нашего жизненного багажа. Почти за десять лет работы с судами я оказалась на стремнине судебной реформы, объездила почти все суды края. Мои суды были в большинстве своем в предгорных районах, всегда находилось время посмотреть достопримечательности района в командировках, красоту нашего Алтая. И сейчас вспоминаются те годы калейдоскопом картинок, красивых и значимых, сложных и приятных, ведь суды были моей мечтой когда-то.
НОВАЯ ЖИЗНЬ
За эти годы и дома у меня происходили перемены. Папа умер после инфаркта (не хотел пить таблетки, а это было необходимо с его сердцем), когда я еще в управлении юстиции работала, коллеги приходили меня поддержать.
Мама тоже перенесла очередной инфаркт, но она лечилась постоянно. А тут у нее после смерти папы инсульт, выхаживали ее, как могли. Бабушка моей крестницы, наша давняя знакомая, помогала мне маму выхаживать, к нам ходила, как на работу. Только благодаря ей, я могла работать и даже в командировки ездить. Конечно, я платила ей, трудные времена были, даже пенсию нерегулярно платили в те годы, а для их семьи это была помощь. Больше года я смогла работать спокойно, но пришло время, когда она сказала, что больше не может. Некоторое время я утром маме оставляла еду, прибегала в обед, разогревала, кормила и опять на работу бежала. Потом ушла в отпуск и после него уволилась. Хотя до пенсии было чуть-чуть.
Пришлось искать клиентов, чтобы подрабатывать в свободное время, занялась сетевым бизнесом. Это все давало возможность ухаживать за мамой и иметь хоть какой-то доход, но основным были наши две пенсии, да брат приносил кое-что из своего сада-огорода. Не просто было.
Сетевой бизнес дал много полезных знаний и умений, его стоит попробовать, да и всерьез. Библиотечка собралась по бизнесу и психологии, по медицине, которая мне была привычна еще со времен, когда с первым мужем жила (он любил медицину, но не мог стать врачом), он меня к этому приобщал, я ему много чего читала. А тут - восточная медицина – это особо интересно еще со времен увлечения гороскопами. Было время и для творчества. Брат дал списанный старенький компьютер, все лучше, чем пишущая машинка, которая у меня была. Первую свою сказку написала еще, когда работала, коллеги поддержали.
А тут мама дома упала, перелом шейки бедра, слегла и уже больше не встала. Не знала я, как ухаживать за лежачим больным, делала, что могла, врач наша ничего не подсказывала, а помощь становилась нужна все больше и больше. Первые годы не ходила, туалет ей у кровати устроила, а потом совсем свалилась, памперсы стали требоваться, приходилось поить, кормить самой, успокаивать, прикрывая брата, которого она хотела бы видеть чаще, чем он приходил, а ему надо было напоминать, что пора маму навестить.
Видя, что ей лучше уже не станет, возраст дает знать о себе, многие стали с ней говорить о квартире, кто любопытства ради, кто, заботясь обо мне, чтобы при жизни распорядилась квартирой. Она была уверена, что сын о своей сестре позаботится, не обидит ее после смерти. В конце концов, соседка убедила ее, что нужно завещать мне квартиру, коли другого жилья у меня нет, чтобы на старости лет не остаться без крыши над головой. Я весь разговор и не слышала, может, на кухне была, какие аргументы и примеры из жизни сказаны были, только результат мне соседка озвучила, когда я зашла в комнату. Мама согласилась пригласить нотариуса, сама уже парализована была на одну сторону. Через несколько дней я ее переспросила насчет нотариуса, она подтвердила, что надо вызвать на дом. Я договорилась с машиной, чтобы привезти нотариуса, с нотариусом, привезла, пригласила соседку, что дома была с паспортом, и она подписала завещание вместо мамы, как положено для таких больных. Той соседки, с которой мама говорила, дома не было. Это маму огорчило. Они зашли к маме в спальню и нотариус разговаривала с мамой проясняя, на сколько она в своем уме, кто у нее есть из наследников, есть ли у других жилье, чтобы не лишить жилья нуждающегося родственника. А мы с водителем были в соседней комнате и слышали то, что там происходила. Потом нотариус предупредила о необходимости хранить тайну завещания, и ее увезли. В это время и дочь ко мне старшая зашла из БТИ, что в соседнем доме. Свидетелей невольных оказалось много. Вскоре у мамы и речь почти пропала, могла говорить очень тихо или кивать. Врача постоянного у нас не было, чаще дежурные приходили, но никто ничему не научил меня. К тому времени из-за стресса, недосыпа (спала в полглаза) у меня поднялось давление, стало прыгать, спину сорвала совсем, так как тяжело ухаживать за лежачим больным, даже если он не большой и тяжелый. Это был самый черный период моей жизни.
Тогда я увидела любовь и благодарность моей терпеливой мамы, поняла многое, чего не понимала прежде. В конце концов, я стала просить помощи в поликлинике и ко мне стала приходить медсестра помогать с перевязками (оказывается, такая возможность была), но это были уже последние дни моей мамы. В последний день, когда мы переодевали маму, медсестра отметила, «очищается», но я не поняла этого значащего много слова.
Ночью я услышала необычные звуки из комнаты мамы, кинулась туда, стала ее окликать, но было поздно, она не реагировала, вызвала скорую помощь и позвонила брату, сказав, что мама умирает. Он примчался быстро, тоже пытался говорить с мамой, пока не понял, что это бесполезно. Врачи подтвердили агонию, какое-то время посидели, сказали, что это может длиться долго, и уехали. Мама была уже в ином мире перед лицом Бога или ангелов, отчитывалась о грехах своих, коих у каждого из нас много, но все еще дышала.
Потом все было, как чаще всего и бывает, все закрутилось. Прожила мама 10 лет после папы, хотя болела смолоду. Занимаясь хлопотами о похоронах, я и плакать не находила время, только в первый день наревелась от души. Незаметно пролетело девять дней, а там и сорок, день, когда сообщила брату о завещании. Мама ему не сообщила, а у нас такого права не было.
Брат возмущался, требовал отказаться от завещания и поделить поровну. Огорчало, что ему было безразлично, где и как я буду жить, если поделим квартиру на двоих, что даже «малосеймейка» мне не получится. Ему нужно было больше, чем осталось бы после покупки мне другого жилья.
Оказалось, что еще при жизни мамы он пообещал сыну долю, полученную после смерти мамы. Правда, слухи об этом до меня доходили, но верить в них не хотелось, будто хотели ускорить смерть мамы.
Брат пытался через суд оспорить завещание, подговорить свидетелей из числа соседей. Прошло несколько судов, судебная экспертиза, а потом суд вынес свое решение, оставив завещание в силе. Жалоба в краевой суд ему не помогла, и я получила документы на квартиру, стала ее собственником. Но вот брата у меня не стало, он перестал со мной общаться, да и с моей старшей дочерью тоже. Я поздравляла его с днем рождения, с Новым годом, но он говорить не хотел. Когда встретились у его дочери на дне рождении, не только я, но все ощущали напряжение оттого, что у нас такие отношения, поэтому я перестала ходить в гости к ней, меня он тоже не поздравил с юбилеем. Так я потеряла родителей и родного брата. Было от этого горько и больно.
Поставила памятник маме, потом бабушке и тете, что вынянчила нас с братом начала ремонтировать квартиру, которая за годы безденежья была запущена, да и ничего маме не хотелось в доме после утраты когда-то имущества семьи в ходе репрессий тридцать седьмого года.
А ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ…
Возможности такие у меня появились только после выхода на работу, ведь была пенсия и зарплата (пусть и небольшие). Квартира приобрела совсем иной вид, нежели был до смерти родителей.
Мечтала о работе по специальности в среде медиков, чтоб было интересно общаться. Все сложилось, как хотелось. Новая сфера деятельности - медицинское право. Думала, что будет скучно в узких вопросах, но оказалось интересно не только все про все знать, но и глубоко знать какую-то область. Теперь эта область так узка, что я одна в крае такими вопросами занимаюсь, как когда-то давно в управлении юстиции. Интересна была и эта работа. Опять статьи стала писать в журналы научные и в сборниках публиковаться – от себя не уйти.
Появилось свободное время, дающее возможность ходить в театры, на концерты и выставки, зоопарки и дендрариумы, время на детей и внуков, на творчество. А еще я всегда мечтала о путешествиях. Они стали реальными, когда стала повышаться зарплата и пенсия. Запоминающиеся события жизни планировала, и они в моей жизни были, причем, такие, о которых прежде я и мечтать не могла.
Дети настояли на подключении Интернета, чтобы люди могли читать то, что я написала. Этот аргумент возымел действие, у меня появился свой блог, а это оказалось очень интересным. Появились друзья, ставшие для меня родными. Это все заменило мне семью, жизнь стала казаться полноценной, несмотря на отсутствие рядом родного и близкого человека, любимого и любящего. Но так уж распорядилась судьба и моя неразумная головушка. Были в моей жизни те, с кем я вполне могла быть счастлива, но это было тогда, когда я была к этому не готова. И вот, я уже в семье старшая. Это пока родители есть мы – дети, а когда их нет, я – родитель для всех своих детей и внуков, для всех моих потомков. Ушла из жизни даже свекровь, за которую я держалась, как за человека, который был мне вроде родителя когда-то через моего мужа.
ЧАСТЬ 3
ПОИСКИ СЕБЯ
ГЛАВА 1
ПОИСКИ ВЕРЫ
Семья, в которой я родилась, очень верующей не была, но в семьях родителей вера присутствовала. Еще в войну папа в партию был принят, а потому вся жизнь, казалось, должна была быть такой, какой идут мои родители. Мама же хоть и была комсомолкой, в партию не стремилась, у нее на все был свой взгляд. А когда мама схоронила свою младшую сестру, бывшую нам с братом нянькой, то ее еще больше к вере это толкнуло, но особо это не проявлялось. Маленькая я была, и об этом не задумывалась. Помню, только что перед школой причащалась в храме, единственной тогда, что оставалась в нашем городе. Времена были такие, храмы порушили и веру хотели под корень вырубить.
Во втором классе я стала пионеркой, как все, активисткой была, шла по проторенному родителями пути, как река, у которой не могло быть иного направления. Вступив в свое время уже в партию, как папа, я вскоре стала секретарем парторганизации, и такая жизнь длилась не год и не два, а несколько лет. Другой жизни не представляла. Шли годы, больше начиталась, чего-то насмотрелась, появляться стали сомнения, в действиях партийных людей не все идеально было. А времена были атеизма, его изучали, ему следовали, но была возможность изучать разные верования, религии. Изучала и познавала я, сравнивала. Однажды мне, секретарю парторганизации, подумалось:
- А что будет, если я сдам партбилет только потому, что в душе моей верю в Бога?
Подумала, словно зерно какое-то в душе появилось. Жизнь шла обычно по инерции. Когда появился муж, мусульманин, а моя вера препятствовала нормальным отношениям с его семьей, я серьезно задумалась о смене веры, ведь православие во мне в ту пору еще не укоренилось, очень мало знала о нем. Пыталась периодически читать Библию, но не давалась она мне своей мудростью. Видать не время было.
Когда этот муж под следствие попал за драку, на партийном собрании этот вопрос обсуждали, ведь я в суде и порочило это меня, тем более что я ему передачи носила, а с передачей записку как-то ему передала. Решили меня обвинить в попытке вмешаться в следствие, скрыть какие-то другие его преступления, начали давить на меня. Сижу я (парторганизация была общей для суда и прокуратуры), и думаю:
- Если моя записка у прокурора, то он ее покажет только в том случае, если я откажусь оттого, что передавала записку.
А записка простенькая была, просто прокурору хотелось, чтобы я в чем-то была замарана. А во мне бесенок какой-то проснулся, толкнул меня на ложь, чтобы убедиться, что записка в сейфе, что рядом со мной. Бесенок победил, а не разум, я отказалась от записки, оскорбив своей ложью «товарищей по партии». Собрание приняло решение исключить меня из партии. Голоса я не считала, меня это не особо заботило в то время, да и решение собрания не окончательное, требуется решение бюро райкома.
Партийная комиссия, что расследовала мое персональное дело, выслушало мои объяснения, а я всегда была правдива и искренняя по природе своей. Они приняли мою сторону. На бюро райкома у меня попросили партбилет, якобы взглянуть на оплату взносов, но так у себя и оставили, утвердив решение собрания, хоть и не единогласно.
Написала я апелляцию в обком партии. И опять, несмотря на рекомендацию уже другой парткомиссии, что была за меня, я была исключена из партии. Конечно, я очень нервничала все это время, начиная с партсобрания. Вышла вне себя и слышу за спиной разговор:
- На партсобрании большинства при принятии решения не было, а вы его утвердили. Надо переделать решение бюро райкома, будто вы сами приняли такое решение, а не утверждали решение собрания.
Услышав предложение фальсифицировать документы, я была готова выйти через окно, что выходило на лестницу и прямо на улицу. Несправедливость ранила, не само решение. Но я пережила это. По инерции подала апелляцию в крайком партии для отмены решения, потом была еще инстанция – съезд партии, что должен был скоро свершиться, но я передумала.
- Зачем мне такая партия? Я в такой быть не хочу, и даже если принято будет решение о восстановлении меня в партии, все равно сдам партбилет за ненадобностью. Так стоит ли доказывать, что ты не верблюд, тем более документы наверняка уже сфальсифицированы.
Когда решение внутри принято, всегда становится легче. Трудно принимать решение, муки испытываешь только до принятия тобой решения. Осталась я перед Богом, как есть, но с мужем, мусульманином, расстались только спустя годы.
В девяносто первом ощущала потребность уйти в монастырь, но у нас на Алтае их не было. Написала в Ново-Голутвинский, что в Коломне. Он тогда начал возрождаться. Даже письмо, что мне написала настоятельница Ксения, до сих пор храню в книге Нового завета. Посоветовала она мне найти себя «в миру» столько, сколько смогу, а уж если невмоготу будет, тогда можно приехать. Решила я еще побарахтаться в этом жизненном молоке, пытаясь сбить сметану, выжить. Успею, если что. Зрелость не раз это подтверждала, а в душе осталась приоткрытой дверка туда, в тот мир, что ближе к Богу. Не дозрела я до него.
Стала жить, искать новые возможности выжить. Пришло время, когда Библия вошла в мою жизнь, а псалмы стала читать, как любую поэзию, с наслаждением, молитвы стали бальзамом для души.
Теперь для меня существует лишь вера моих предков, христиан, поиски свои я завершила. Я не догматик. Понимаю и принимаю многое в других религиях, но вера и религия – не одно и тоже. В моей душе есть Бог, как есть он в душе всех живущих, просто кто-то уже ощутил его, а кто-то еще нет. Он един для всех, мне с ним хорошо, я перед ним, как перед отцом своим, он даже ближе мне, чем были родители или кто-то еще.
Я не могу сказать, что соблюдаю строго все обряды, все праздники знаю, но я бываю в храмах, чту веру, просто я не могу на бегу бывать в них, мне всегда хочется остаться, когда я туда вхожу, побыть ближе к Богу, рядом с людьми верующими. Периодически исповедуюсь, хотя и не так часто, как следует, но искренне и ото всей души. Таинство причастия принимаю с благоговением и радостью, а молюсь своими словами, хотя знаю несколько молитв. С радостью посещаю храмы в других городах, поклоняюсь иконам, радуюсь, видя ,что храмы все более полны верующими, что молодых все больше.
Я очень рада тому, что внучка старшая когда-то попросила меня сходить с ней в храм, ходила и с другими внуками, а потом и правнука учила креститься, поклоняться иконам. Это дорогого стоит, ведь будучи в партии я детей своих не крестила, они уже взрослые окрестились осознанно. С младшей я тогда ходила, а она уже сына ждала, беременной была. Старшая дочь уже вместе с детьми окрестилась.
Так я проделала длинный путь от веры в «Советы» к вере в Бога и счастлива этим.
ГЛАВА 2
О ДРУЖБЕ И ЛЮБВИ
Долгий это путь – мои размышления, моя жизнь и мыслей пролетело много, взглядов на все. Время, итожа, думалось и думается. Множество людей прошло через мою жизнь, кто-то ушел безвозвратно, и мне даже неизвестно когда и где они покинули этот мир; кто-то возвращался в мою жизнь спустя годы; кто-то в моей жизни всегда.
О дружбе и любви я размышляю столько, сколько себя помню. Может, потому, что любви мне всегда не хватало? Мама с папой всегда на работе, няня – больная и с ее пороком сердца у нее на нас особо-то сил не было - только самое основное.
Мне вообще всегда интересны люди и их взаимоотношения, хочется их понимать, самой тоже быть понятой. Дружба и Любовь – они существуют в мире сами по себе, а мы как кометы пролетаем где-то во вселенной, притягиваясь и разлетаясь вновь, проносясь мимо. Только если есть взаимное притяжение, тогда это можно назвать дружбой или любовью, а это уже высшее проявление такого притяжения. Без взаимного притяжения, взаимного доверия, взаимного уважения, взаимопонимания ничего такого быть не может.
Я не путаю отношения с коллегами, с соседями, родственниками, приятелями. Считается, что это – дружба, любовь, а я даже не знаю, есть ли это у меня в полной мере так, как я это понимаю. Я не знаю, что в действительности у них в душе, в душе людей, которые меня окружают в реальном и виртуальном мире, независимо от того, как тянется моя душа к кому-то. Только кому-то свыше это известно. Возможно, Госпожа Судьба знает это или Богу это ведомо – мне этого не постичь.
Я несказанно благодарна жизни, что Интернет дал мне новые возможности столько виртуальных друзей, сколько в реальной жизни не может быть за всю долгую жизнь. Я отдаю себя им с радостью, то чего мне хочется, я знаю, а это делает жизнь легче и краше. Я знаю про себя, что моя душа открыта. Кому и насколько? Это – мое кредо. Душа, как створки раковины затворяются уже когда не нашла взаимности, когда плюнули в душу недоверием, непониманием, ложью, подлостью… Я готова к этому. Потерять доверие просто, куда труднее его завоевать. Как часто я теряла тех, кому доверила свое сердце, а оказалось, что это «и не друг и не враг, а так», как у Высоцкого. Тяжело становится так же, как при смерти самых близких людей.
Частицы моей души летели во Вселенной среди тех, кто меня окружал. Они мерцали, как звезды, сгорая, ведь душа такая огромная, что вмещает весь мир, а частицы ее живут, сливаясь с частицами материи, что нас окружает, перемешивается в силу каких-то химических и физических процессов и, пока ее частицы живы, живы мы – души людские. Все мы по природе своей одиноки, даже среди людей, как не суетимся по жизни.
Как хорошо, если удается светить и греть, осознать, на какое-то время, что жизнь прожита не зря. Я подхожу к рубежу, который дает основания понять, что я, несмотря на то, что много плутала по жизненным дорожкам, сумела вырулить на главную дорогу, путь, данный мне и моей душе на свой срок.
Идет его величество Время и мой срок вместе с ним. Время столь удивительно – может растягиваться и сжиматься. Я стараюсь растянуть его, вмещая как можно больше значимых событий, тех, что могут оставить след моей жизни, как бы короток он ни был, как след угасающей в небе звезды, но это – мой след.
Свою душу, наполненную любовью, я оставлю своим потомкам, освещая их путь и наставляя, передавая то лучшее, то важное, что есть у меня, а это – потребность любить, отдавать свою любовь бескорыстно тем, кого люблю, моему миру, моей Родине, моим потомкам.
Я верю, что моя любовь поможет им, даже тогда, когда срок жизни придет к концу и продолжаться будет в какой-то иной реальности, но будет, обязательно будет!
Я – ЖЕНЩИНА
Невольно время от времени размышляешь о жизни и ее смысле, когда уже накапливается какой-то жизненный опыт. Каждый это делает в свое время, проходя те испытания, которые посланы нам по жизни и по судьбе, а если их много было и разных, то иногда долго анализируешь, сопоставляешь, пытаясь сложить мозаику своей жизни, найти верный путь, которым будешь готов идти дальше.
Когда-то в далекой юности, мне нравились большие семьи, не богатство привлекало, а теплота отношений, видимо неосознанно моя женская суть в этой жизни уже тогда проявлялась. А еще раньше я жалела, что не мальчик. Может, оттого, что рядом был младший брат, которому доставалось любви и внимания больше? Ах, мне всегда чего-то не хватало, а, прежде всего, любви. Дочь моя младшая тоже еще в три года мечтала о замужестве и детях. Или это удел Скорпионов – сильная женская энергетика?
Рождение детей – вот удел и важнейшая роль женщины в жизни по продлению жизни на Земле. А у мужчины? Может, создание условий для жизни женщины и своего потомства, совершенствование мира и его защита? Всегда ли люди выполняют свое предназначение? Увы! Приоритеты стали иные у многих в нашем мире, а ведь от каждого зависит нынешняя и будущая жизнь.
Сколько ошибок мы совершаем по не знанию, все, куда-то спеша, забывая остановиться и подумать: «Куда, зачем, почему, как…», вместо желания обдумать, понять, узнать. Вот они – важные вопросы, которые стоит задавать себе и другим, чтобы осознать. Они, как ключ к познанию мира в отличие от навязывания иных взглядов и приятия их.
Болит душа за Судьбу нашей Земли, жители которой становятся перед угрозой своему собственному дому, самим себе и своим потомкам. Так важно, чтобы это понимали именно женщины. Только они способны привести мир вокруг к гармонии.
Как поздно я осознала все это, а ведь после меня останутся мои дети, мои любимые две дочки, а с ними мои внуки, которых уже пять, есть правнуки, которых пока только трое. Значит, род наш продолжает жить. Уже они, мои внуки, становятся родителями. Осознаю, что не зря прожила я и не зря пишу, в надежде, что прочтут, поймут то, что меня волновало, чем жила, о чем мечтала. Они – мое продолжение, плоды моей жизни, корни которой давно там, в земле. Древо жизни, о нем думается мне сейчас. Чем дольше живешь на свете, тем большая ценность – потомки: дети, внуки, правнуки… Все больше тепла души от встречи с ними, от мыслей о них!
Много думала о воспитании детей, о моей роли в этом. Жаль, что мое воспитание не позволило ощутить любовь в полной мере, научиться передавать ее дорогим мне людям, а среди них самые близкие – дети.
Уже взрослой стала пытаться вспомнить то, чего не додала своим детям – проявления моей любви. Я понимаю, что упустила это, очень важное, нужное каждому. Другие были времена. Нужно отдать любовь свою, причем, столько, насколько способен, но и не избыточно, чтобы не избаловать излишне, чтобы не позволять из себя «веревки вить», когда на любую просьбу – только согласие и человек не готов принимать «нет», как часть своей жизни. Должен любой человек быть способен принимать и говорить «нет» и «да» в нужных ситуациях, если это отвечает внутренним потребностям, нужно иметь чувство меры.
Я думаю, важно научить любить и принимать дар этот, научить быть счастливым и получать удовольствие от каждого события в жизни, от каждого дня; научить подниматься всегда, сколько бы тягот в жизни не случилось.
Заметила, что мы не такие, как наши дети, внуки. В нас еще много от поколения наших родителей. Мы не умели получить удовольствие от жизни, стремились жить, как надо, а не так, как хочется. Мы боимся сделать что-то не так, страхи из жизни поколения наших родителей перешли к нам, мы боимся ошибиться, а потому не достигаем того, чего могли бы достичь. На все в жизни нам требуется больше времени, а новые поколения людей, молодежь наша не боится нажать незнакомую кнопку компьютера, войти в любую незнакомую программу, они находят пути в реальном и виртуальном мире, не боятся принять решение, сказать «да» или «нет», они свободны от страхов.
КАК МНЕ ТЕБЯ НАЗЫВАТЬ?
Задумалась я тут как-то об именах, о том, кто как, при этом называет друг друга, о кличках людей «позывных их». Читала раньше об этом книги и поняла, что с именем судьба дается. Я стала размышлять и сама об этом. Размышления мои длятся уже много лет.
Что и как меняется в жизни людей, когда их называют не полным именем, данным при крещении или регистрации рождения, как сейчас, а иначе? Полным именем называли своих детей дворяне, обращаясь к ребенку любого возраста, не случайно. Ведь святые уменьшительных имен не имеют, а мы хотим, чтоб детей наших охраняли ангелы и заботились о них святые. В народе же все было иначе. Называли люди друг друга и детей своих, используя суффиксы, уменьшительные имена, клички, в зависимости от фамилии (родоначальника семьи), от отца (по отчеству), от места проживания и как-то иначе.
Стала я вспоминать знакомых и родственников и просто известных мне людей в зависимости от того, как они обращались друг к другу. Подруга моя близкая, хорошо это помню, пока муж ее был жив, называли друг друга «дорогая» и «дорогой».
А как-то попутчица рассказывала о счастливой семье своего мужа (в этом смысле я коллекционирую счастливые семьи). Так они, обращались друг к другу не иначе как «любимый» и «любимая». Как мне было по-хорошему радостно от этого. Радостно за них, которые старались сберечь свою любовь и сберегли ее. А еще, было немного завидно, а я этим похвалиться не могла! Запомнилась мне эта дорога и попутчица уже благодаря этому, хотя прошло уж много лет с той встречи.
Иногда муж с женой, достигнув определенного возраста, даже и небольшого, начинают называть себя не именами и ласковыми словами, а по роли в семье: «Ну-ка, мать…», «Давай-ка, отец…». Ну, а дальше, соответственно «дед» и «бабка» входят в их обиход, вначале вроде бы шутя, а потом уже привычно. А вместе с этим уходят и те отношения, близкие отношения мужчины и женщины, которые были когда-то. Глянут назад, а не тянет уже их друг к другу. Почему, не задумываются, считая, что это возраст.
А возраст ли?.. А может просто вбили себе в голову (в подсознание свое), те обращения, которыми стали звать друг друга? А, как известно, с матерью не могут у сына быть отношений, таких, как с женой, а у женщины не может быть их с отцом. Установили блок в своих головах сами себе. Появилась у них проблема в отношениях. И не поняли они, что сами себе это сделали. Некоторые из них стали думать, что угас интерес просто к этому человеку и стали искать замену на стороне, находя себя объяснения и оправдания и не пытаясь понять и решить свою проблему, созданную ими же самими. Порой и семьи на этом разваливались, либо счастье и любовь уходили из этих семей. Кто-то заменял себя женщину на бутылку, кто-то решал это иначе. Несколько знакомых семей живших счастливо, много лет обращались друг с другом только по имени: «Зоя», «Ваня», «Коля»… Они сохранили свою любовь на многие-многие годы.
Вспомнились мне браться Сергей (родной) и Александр (двоюродный). Сергей женился на Томочке рано и по любви. Вопреки воле родителей, она сбежала с ним жить к нам накануне свадьбы, не дожидаясь, когда на нее обрушится родительская сила и власть. Появились дети, и отношения их стали меняться. Как-то незаметно он стал называть ее «Андреевна», она стала уклоняться от своих супружеских обязанностей, начиная на сон грядущий не любовные игры, а стирку или что-то подобное. Жил он с ней несмотря ни на что, и семья вроде бы числилась нормальной? Смотря что, считать нормой, Она его любила и ждала до самой последней минуты своей жизни. А он бежал от больной жены куда угодно. Знать не было уже тяги к ней и любовь, прежде жившая в нем, давно ушла.
Александр женился тоже рано, еще до армии его дочери, Леночке, год был. Пока служил, любимая жена загуляла, дочка осталась у его родителей. И стал он отец-одиночка (был у меня и другой брат, который вырастил с младенчества дочь, не имея родителей или других помощников). Встретил Александр после армии на заводе знакомую, стали общаться. Увидел он в ней человека, который поможет ему вырастить дочь. Стали они хорошими товарищами по жизни. Вырастила она не только его дочь, но и сын у них родился. Казалось бы, все хорошо у них, но не в тех отношениях, которые должны быть у мужа с женой. Называл он ее «Петровна», относился к ней с уважением, но не более того. Она постепенно, не видя в нем интереса к себе, как к женщине, перестала уделять внимание своей внешности, но жизнь шла гладко и спокойно. А он свои мужские проблемы, недостаток ласки и тепла искал в других местах, от чего семейная жизнь вроде бы и не страдала. Поздно она об этом задумалась, но вернуть время никому еще не удалось, ведь ушли годы.
Гляжу на своих детей и их семьи. Обращаются друг к другу по именам, часто используя уменьшительные и ласковые имена и словечки. И радостно мне от этого. Ведь сулит это гармонию в их отношениях и долголетнюю супружескую жизнь. Правда не нравится, когда внуки называют своих любимых «зайками» и прочие клички дают. Вижу я проблемы впереди от этого.
Часто, подбирая имена детям, мы думаем о содержании имени, о звучании имени, но забываем об этом важном, что сулит счастливую судьбу. Мало родить и воспитать детей, надо научить их быть счастливыми! А может именно это и есть самое главное!
МУЖЧИНЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ
Мужчина в жизни женщины, словно часть ее. Именно тогда, когда он есть, она чувствует себя полноценной. Говорят каждый человек, встреченный нами в жизни для нас либо Учитель, либо Ученик. Случайностей нет в нашей жизни, это известно с древности. Так и в моей жизни каждый встреченный мною мужчина дал мне что-то, пусть даже это был горький урок или сюжет для творчества. Порой листаешь страницы прошедшей жизни, начинаешь видеть то, что ускользало, иначе оценивать события, людей, порой сожалеешь о том, чего изменить уже невозможно.
Вот страничка, в которой в юности юноша по имени Саша подарил мне звездочку в небе. Как жаль, что тогда я не могла оценить романтики его слов и поступков, но спустя годы именно это событие помогало мне переносить тяготы жизни личной, ведь эта звездочка всегда на своем месте, так легко найти ее, а рядом его звезду. Это был лучший подарок в моей жизни и самый памятный. Жив ли он, где, как сложилась его жизнь? Если бы можно было вернуться в то далекое время! Как жаль, что я не могла еще оценить этого только в силу своей молодости!
Олег посвятил мне стихи, писал целые письма в стихах. Долгие годы я вспоминала этот образ, как светлый эпизод моей жизни. Оценив это, я не скупилась на стихи в подарок людям, что встречались в моей жизни. Пусть будет для них память, которая может согреть душу.
Вот другая страничка: мой первый муж, вместе с другом, поют мне серенаду под аккомпанемент фортепьяно, пусть она и шуточная была, но она была. Любил ли он меня? Сейчас я не могу сказать это с уверенностью, не верю, что любил, потому, что любовь – понятие, к которому я очень требовательна.
О, сколько этих эпизодов, маленьких страничек моей жизни! Часто влюблялась в недоступных по каким-то причинам. Это бывает часто с женщинами. Умения разглядеть не хватает всем нам, и мужчинам тоже.
Первая любовь осталась без взаимности. Именно она толкнула меня замуж «на зло» самой себе, в надежде на взаимность. Что-то все-таки дало мне это замужество, не только детей. Благодаря моему первому браку я расширила свой кругозор, так как энциклопедическая разносторонность его, желание ему помогать, чтение ему дало мне больше знаний. Он открыл для меня мир музыки, ее возможности, тогда узнала и полюбила классику, джаз. Обладая абсолютным слухом, он мог играть практически на любых инструментах. Дал урок и развод с ним, показал мне его во всей красе. Когда оставляешь мужчину, то нередко видишь его мелочным, агрессивным, непорядочным. Да и о себе узнаешь, услышав от него такое, чего и предположить сам не мог бы, особенно когда он в запале не может остановиться, пытаясь тебя унизить и оскорбить.
Когда рассталась со вторым мужем, то остались в памяти совсем иные картинки в калейдоскопе жизни. Но самое главное, что я поняла, надо быть одного круга, одни обычаи и нравы, одно воспитание, один менталитет, а разные национальности и религии разводят людей по разные стороны, далеко друг от друга. И все же он научил меня понимать, оценивать хорошее даже в плохом, видеть чуть дальше и глубже. Как ни странно, спустя годы, переживая трудные времена, когда хотелось ощутить себя защищенной, именно его образ давал ощущение защищенности только оттого, что он рядом. Значит, было в нем что-то такое, чего я не оценивала, когда мы были вместе.
Сколько всего узнала из жизни с мужчинами: беспричинную ревность, вредные привычки, агрессия, когда тебя ни с того, ни с сего могут оскорбить, ударить. Как первый муж говорил: нападение - лучшая защита, а, приходя пьяным домой, считал необходимым готовиться к защите. Надо сказать, что в жизни приходилось не раз видеть женщин, которые буквально провоцировали своих мужей на агрессию. За долгие годы жизни видишь много разного, являясь участником или свидетелем, а это становилось потом каким-то эпизодом, отраженным в творчестве. Багаж жизненный накапливается и хочется иногда поделиться виденным, слышанным, пережитым.
Был ли в моей жизни женатый мужчина? Был, и не могло не быть. Когда-то, когда еще жила с мужем и дети были маленькие, но уже узнала о его изменах, сидела с дочкой у подъезда, увидела мужа, возвращающегося домой после ночевки с другой женщиной. Как я тогда осудила ее, ту женщину. Позднее получила урок жизни: не судите, да не судимы будете. Со временем я прочувствовала на собственной шкуре то, что когда то осуждала. Я была наказана тем, что со мной случилось то, что я осудила, я допустила так же. Теперь я всегда стараюсь напомнить всем, при случае, что осуждать никого и ни за что не следует, чтобы не оказаться в той же ситуации. Я испытала всю тяжесть ожидания внимания, времени, что мне может выделить любимый мужчина. Меня это очень задевало, самолюбие было задето мое, уязвлено чрезвычайно. Длились эти отношения года три, а было в них много разного, и хорошего, и трудного. Тяжело было принять решение расстаться и пережить это. Зато как легко, когда расстаешься с отношениями, которые не нужны.
По возрасту мужчины, встреченные мною были чаще моложе меня, но именно молодые дают больше для души, дают возможность почувствовать себя рядом с ними девочкой, слабой женщиной, чувствовать себя за мужским плечом, о коем мы так мечтаем, особенно много дал мне Саша (это имя стало каким-то магическим для меня). Встречались мы только год, вместе быть не сложилось по разным причинам. Любил он выпить, и семью свою он потерял по этой причине, жена нашла другого. Новую семью создать он не сумел, да и я не могла бы с этим мириться, ведь обжегшись на молоке, дуешь на воду. Где он сейчас, даже не знаю, жив ли? Много мужчин, моложе меня ушли уже в мир иной.
С Сережей тоже не во время встретились, хоть и разведен был, но еще жена в душе оставалась, не мог он смириться с разводом пока она не ушла совсем к другому, хотя изменяла она. В разводе всегда две стороны виноваты - только степень вины разная. Спустя годы, стали мы с ним общаться по телефону, теплые были разговоры обо всем, иногда растрогаемся и оба чуть ли не плачем. Он хранит мои стихи, но живет уже с другой женой, воспитывает приемных детей вместе с нею.
Были и другие мужчины, так что гороскопы уже можно сопоставлять с реальными людьми, но еще больше было лет одиночества, когда либо жила память о том, с кем рассталась, либо мечты о том, кто еще не встретился. Теперь знаю, кого хотела бы иметь рядом, но годы прошли мимо, оставив в душе свои следы и зарубки в памяти, которые напоминают либо имена, либо музыка, либо памятные места и даты. Ответить на чью-то любовь тоже не случилось.
Ничто не уходит бесследно, просто где-то прибудет, где-то убудет, но все рядом, в одной жизни, в одном мире. Жизнь общая для всех, как история мира, страны, малой родины, так и своей семьи. И я вписана в эту историю, стала частицей общего целого, оставила свой след, пусть и не столь заметный всем, а с годами этот мой след в этой исторической эпопеи сотрется вовсе вместе с людьми, которые были рядом, которые помнят эти события. Потому и решилась написать историю моей жизни такой, какой она была.
Разное было в этой жизни, но подробно расписывать эту жизнь не хотелось. Прожила ее так, как сумела. Важно чтобы жизнь жила свою собственную, а не по планам кого-то другого, даже и родителей, жизнь с собственными ошибками, с собственными решениями, с собственными выходами из разных ситуацией, ведь от этого становишься только сильнее. Люди, что окружают очень важны, поэтому хорошо, когда они такие, каким бы ты сам хотел быть.
Коллекционирую пары, что были созданы по любви и прожили вместе долгие годы – это то, к чему стоит стремиться, учась у них делать верный выбор, дающий возможность быть всегда со своими детьми, внуками, правнуками, когда они общие и счастье общее. Вот оно счастье, которое не дано, счастье, о котором мечтала.
ГЛАВА 3
РОД…
Круговорот жизни во Вселенной, на нашей Земле, бесконечен, но мерки разные: миг, день, месяц, год, жизнь… Сегодня думается о жизни обычного человека, рождение – смерть и так бесконечно…
«Праправнуку уже пятый год, растет еще праправнучка, ей скоро два, скоро год будет еще одной правнучке….начат новый год, новый отсчет многому… Дай Бог! Мы всегда этому рады, когда в нашей семье появляется новый малыш, так уж заведено. Но уж так повелось в нашей жизни, что рождение и смерть бродят рядом. «Так уж бывает, так уж выходит…» кто-то приходит, кто-то уходит… Вспомнилась песенка советских лет…», -может быть именно такие мысли были в новогодние дни у моей свекрови, которой был 91 год, а может, и иные… Как знать.
Возраст, о котором можно только мечтать… Сколько вмещают эти прожитые годы?.. 91 год в здравом уме, на собственных ногах, наверное каждый мечтает о таком. Помню, она как молитву произносила много лет настрой на жизнь до последнего дня на собственных ногах и в здравом рассудке.
Сейчас ее уже нет. Когда люди праздновали Старый новый год, она собрала всех к себе… просто потому, что в мире живых ее уже не было, собрала, быть может, в последний раз.
Последние годы она была старейшей в семье, рядом с нею чувствовала себя ребенком, хотя бы чуть-чуть, видя в ней какую-то опору, защиту. У нее был сильный характер, сильный внутренний стержень. Наверное раньше было много таких людей, сейчас люди несколько иные стали - не лучше, не хуже, просто иные.
Род – как много это значит, если об этом думать! Когда-то об этом задумывались совсем мало, если и думали, но чем старше, тем больше цепляешься за тех, кто дал нам жизнь.
Не даром рисуют родовое древо издавна, а корни любого древа в земле, там, куда ушли наши предки. Ствол, на котором ветви и листья – твои потомки. Ствол – это ты сам. Какую жизненную силу ты даешь или дал ветвям и листьям, что ты еще можешь, а может, должен?..
Вот и я теперь все больше ощущаю себя этим стволом. И всего-то два разветвления, уже крепких – это мои дочери, забота о которых бесконечно в моем сердце, которое бьется, чтобы дать им силы. Вряд ли они осознают это так как я. А, может, осознают то, чего я в их возрасте осознать не могла? Новые ветки этого древа – мои пятеро внуков, о которых волнуюсь. Трепещут ветки и только кажется, что ствол недвижим. Кажется. Листочки – дети внуков, они появляются один за другим, как весной на ветках окружающих нас деревьев, так же радуют нас своей нежностью, свежестью, уязвимостью. Растет мое древо, и пока оно крепкое.
Моя свекровь родилась в далекие годы коллективизации в селе. Какая это уже далекая история! Потом она училась в Учительском институте. Шли предвоенные годы, о которых люди ее поколения говорили, как о времени, когда «жить стали лучше, жизнь становилась лучше». А может просто потому, что это были годы их молодости? Ее воспоминания, которые она записала в тетрадку, закончились этими предвоенными годами. Потом была война с горем и утратой дорогих сердцу людей. Потом замужество. Муж – фронтовик, получивший ранение под Москвой. Появились сыновья, а с ними радость и заботы, да и горе. Пришлось похоронить сыновей друг за другом, ухаживать за могилами детей – это большое горе. Долгие годы труда, все среди людей, в памяти которых осталась она человеком мудрым, авторитетным, уважаемым, к которому можно обратиться за помощью, советом, поддержкой.
Для меня она стала последние годы, после смерти родителей неким якорем, за который я цеплялась, как за нить связующую меня с поколением родителей. Она помнила меня совсем юной, при ней я стала мамой, бабушкой, прабабушкой. Как важно иметь рядом таких людей.
И вот, все это позади. В иной мир ушли родители, братья и сестры, коллеги и друзья, а главное муж и дети. Уже там, в ином мире множество дорогих и родных сердцу людей, к которым тянет все больше. Тех, кто рядом и тоже дорог, что остаются в этом мире, как бы дороги они ни были, но их меньше. Кто перетянет? Те или другие? Един ли мир, что вокруг нас и невидимый мир? Уход ее в иной мир спокоен, ведь с возрастом готовность к этому все больше. Я это уже стала ощущать сама.
И вот, могилу окружают практически только внуки и правнуки. Их много, частицы ее остались в них… Слезы… Ощущение потерянности в их глазах, тех, кому предстоит жить дальше и быть опорой другим. Я рядом и это глубоко трогает меня. Моя свекровь много значила для меня после смерти родителей, хотелось, чтобы еще пожила, ведь мы – дети, пока живы наши родители, а без них чувствуешь бесконечность Вселенной больше, ощущения глубже того, что я уже нахожусь у подножья той горы, на которую когда-то только пыталась подняться.
Такова жизнь и этот процесс бесконечен, как сама жизнь!
Мозаика жизни
© Copyright: Лидия Калашникова, 2015
Свидетельство о публикации №215040100238
Свидетельство о публикации №215040100238
Рецензии
Лида, спасибо за экскурс в твою личную жизнь! Чувства были всякие, ну и натерпелась ты от этой жизни... всё описала правильно, не каждый решится на такое. Узнала тебя так близко, как будто рядом прожила всю жизнь. Счастья и здоровья, пиши - это твоё.
С уважением.
Лидия Скрипкина 2 27.12.2019 17:04 • Заявить о нарушении
С уважением.
Лидия Скрипкина 2 27.12.2019 17:04 • Заявить о нарушении
Спасибо, Лида, я рада, что мы ближе стали!!! Уж ты натерпелась, так натерпелась! Очень сочувствую. По сути и сейчас у тебя столько, что не каждый способен выдержать. Кое что я писала, но в жизни было круче, сильнее, хуже... Старалась сдерживать свою откровенность, насколько возможно. Сама не знаю, как получилось, что взялась писать о себе. Это порой очень тяжело и трудно, ведь приходится возвращаться в прошлое и вновь переживать, а потому не хочется... Пофилософствовала мал мало)))
С уважением Лидия
Лидия Калашникова 28.12.2019 06:25 Заявить о нарушении
С уважением Лидия
Лидия Калашникова 28.12.2019 06:25 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.