Сюрприз

 
                Посвящается моему отцу Пятнице Ивану Ивановичу,
                участнику Великой Отечественной Войны, в частности
                в знаменитой битве под Курском. Обладателю
                многих боевых наград.
                Знай, отец, твой ратный подвиг, как и всех
                фронтовиков, сохранится на века!
                Я тобой очень горжусь, отец!...
               

  Взрывая чрево матушки -  Земли, снаряды на удивление ложились точно и кучно. Уже несколько танков, жирно чадя, коптили и так порядком закопчённое небо.
  - Смотри-и-и, смотри-и-и, Ваня!...
  - Да не туда, Иван, видишь?!...
  Прикрываясь низко ползущим шлейфом дыма, неуклюже выползал неказистый, но громадный танк, щерясь направленным на нас стволом. На него и показывал молоденький, чумазый, весь в копоти, лейтенант, командир орудия.
  - "Тигр"! - захолонуло сердце у Ивана. Танки славились своей непробиваемостью.
  - Бронебойным! Ззаряжа-а-ай!... - перекрывая гул войны и дрожь земли, крикнул лейтенантик.
  - Сейчас мы тебя, голубок, проверим на прочность!...
  Он, как и лейтенант, с ним встречался впервые. Иван обеими руками крутил, как сумасшедший, наводя прицел орудия, ствол которого, словно от волнения нещадно нагревшись, дымил.
  "Тигр", красуясь, уверовав в свою неуязвимость, начал глупо подставлять свою бочину, а может, просто не замечал окопавшееся орудие. Позиция батареи выбрана, хоть и в спешке, но очень удачно. Пушка, прикрывшись ветхим плетнём, расположилась в огороде самого крайнего дома села, была совсем не видна для фашистов.
  - Ого-о-о-онь!...
  Орудие, в мгновенье натужившись, смертоносно плюнула в ненавистного врага. Устав от бесконечных лишений войны спешила с ним покончить.
  Будто наткнувшись на невидимую преграду, танк куце чертыхнувшись, остановился, слегка задымил - нехотя. Затем, войдя во вкус, вспыхнул ярким факелом.
  - Ну что-о-о, "непобедимый", выкусил!...
  - Все вы против русского кулака квелые! - наводчик сверкнул белыми зубами, зло улыбаясь.
  В отместку, сзади, буквально за спиной, в очередной раз скорчилась от разрыва и боли плоть Земли. В суматошный грохот войны вмешался неожиданный и поэтому услышанный, детский вскрик.
  Все обернулись.
  Плача и корчась от боли, возле колодца лежала девочка.
  - Я быстро,  - Иван глянул на командира, - тот согласно кивнул.
  - Бронебойным заря-а-а-ажай-й!...
  Перебегая и падая, Иван в миг был у девочки, рядом с которой валялось покорёженное ведро. Иссушенная землица, в волнении, спеша впитывала разлитую воду.
  - Ну-у-у, что ты родная?... Зачем в этот ад, в самое пекло? Зачем?!...
  Он только сейчас заметил, что из под неестественно подвёрнутой ножки, из длинного, набухшего чулка, сочится кровь смешиваясь с водой. Привыкшее и порядком очерствелое сердце к ужасам и боли военных передряг, жалостливо сжалось при виде детской крови.
  - Потерпи, милая...  - корчась, будто от боли, он неловко перевязал, прямо поверх чулка.
  - Вон ты какая молодец!
  Девочка испуганно вздрагивая и всхлипывая, доверчиво распахнула глаза. Обняв  худосочное тельце, ежесекундно прикрывая её собой от осколков, пополз в сторону погребка, в котором схоронились селяне.

  - Вот так приблизительно и было...
  Иван Иванович, часто заморгал, стараясь незаметно смахнуть слёзы воспоминаний.
  - Нашу батарею, утром следующего дня перекинули на другое место. Жаль!... Очень жаль, что не всем удалось выжить в этой нещадной мясорубке!
  Он задумался...  Притих и зал,  словно поминая погибших солдат минутой молчания.

  ...Ивана Ивановича пригласили на встречу с ветеранами из далёкого Казахстана. Звали давно. И только сейчас, наконец бросив все нескончаемые дела, приехал.
  Сельчане встретили радушно. Само село, конечно было не узнать. Ничто не напоминало  о пропахавшем здесь острие войны. Земля зарубцевалась давно - душа нет, кровоточила даже ещё сильнее от бессмысленности мировой катастрофы.

  Вопросы и расспросы стали потихоньку иссякать. Особо радовало, что интересовались былыми боями на этой земле  совсем молодые ребята.
  Окружённый толпой, вышел на улицу.
  - Иван Иванович? А мы вам приготовили сюрприз... - брови ветерана удивлённо взлетели вверх.
  - Да - да, идёмте с на-а-ами...
  Ничего не понимая, двинулись по селу. Что и говорить, народ жил хорошо.  Плетней и в помине не было. Яркие, словно игрушечные в своей аккуратности и пестроте домики, прятались в роскошной зелени деревьев и благоухающих цветов.
  - Да-а, а у нас только выжженные степи,  а здесь прям рай! Красота!... Жаль, что за боями было не до красот.
  - Ну вот и пришли... - прервал размышления доморощенный сельский гид.
  Остановились возле такой  же, как и у всех, ничем непримечательной калитки. Гид постучал.
  - Хозяева-а-а! Выхо-о-о-о-ди...
  Вначале недоуменно выглянула женщина, но увидев многочисленную делегацию, исчезла, чтобы появиться вновь - уже с мужем.
  Полная, с чисто русским, открытым лицом, подошла слегка прихрамывая довольно полная женщина, лет сорока пяти, в сопровождении мужа. Вопросительно поздоровалась.
  - Мария... мы тут хотели спросить у тебя? Ты не помнишь, случаем, как звали солдатика, который спас тебя? Ну на огороде, возле колодца... - нетерпеливо подсказал гид.
  - Как не помню... - лицо женщины осветилось улыбкой от приятных воспоминаний.
  - Сержант Пятница! По - моему, Ваней, Иваном звали - поправилась она.
  - А как ты думаешь, кто этот мужчина? - показав на Ивана Ивановича, продолжал пытать её говорливый гид, явно в предвкушении чего - то.
  - Не зна-а-аю-у-у... - растерянно произнесла Мария, - может из района, по случаю юбилея Битвы под Курском?
  - Нет, мимо... Да ты вглядись получше... - теперь уже все присутствующие наслаждались заминкой хозяев, в томительном ожидании интересной развязки.
  - Да нет, не встречались, - совсем растерялась женщина.
  - Так ведь, он и есть... сержант Пятница Иван Иванович, твой спаситель! - торжественно выпалил гид, представляя тоже прихрамывающего, с уже солидным брюшком, человека в шляпе, в котором не в жизнь не узнать  высокого, худощавого, всего перемазанного пороховой гарью, молодого сержантика, как и тогда изрядно вспотевшего от волнения.
  От неожиданности, они ещё  мгновенье всматривались друг в друга.
  Да и как  он мог узнать в этой, уже в годах женщине, ту девочку - худышку, испуганно прижимающиеся к нему всем тельцем, при каждом разрыве снаряда. Пожалуй в этот момент только её глаза отдалённо напоминали ту девчушку - кроху.
  - Дядя-а-а-а Ваня-а-а-а-а!... - с придыхом, в тоже время чисто по - детски, бросилась в гостеприимные руки давнего спасителя.
  Плакали все... Все до единого. Включая и мужа Марии, не раз слышавшего историю спасения жены. Особенно в этом преуспевали женщины. Широка и велика душа русского человека, чутка к боли и радости, порой совсем чужого человека,  воспринимая её как свою!

   ... По приезду домой, Иван Иванович ещё долго был под впечатлением поездки на места давних боев. На встречах с  ветеранами  довольно улыбался, хвастливо показывая грамоты и вырезки из газет о юбилейной встрече фронтовиков Великой Отечественной Войны, где красовалась и его фамилия...

    8 мая 2012 г.
    с. Чапаево