Я люблю тебя, Зак Роджерс. Двадцать вторая глава

ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

— Значит, «Black Hills ».
— Да, — пыхтя, ответила я.
На моих плечах сидел огромный плюшевый медведь, которого Зак выиграл для меня в тире несколько минут назад. Ну-у… как сказать, выиграл. После десяти неудачных выстрелов психанул, просто вытащил его из палатки и вручил мне.
Еще плюс к этому я несла букет, а Зак расслабленно шел рядом, засунув руки в карманы брюк. Он предлагать тащить медведя, но я отказалась… и сейчас об этом крупно пожалела. Игрушка внезапно стала тяжелой, как скала.
— Где это?
— В Южной Дакоте.
— Это недалеко отсюда, — Зак устремил задумчивый взгляд вперед.
— Через два штата, — усмехнулась я. — Вообще недалеко…
— Я просто прикидываю, сколько времени займет дорога от Индианаполиса до… — он пытался найти ответ в моих глазах.
— Спирфиша, — пробормотала на автомате.
Зак кивнул.
— Впервые слышу об этом городе, — признался с улыбкой.
— Да-а. Там немноголюдно. Население Спирфиша десять тысяч человек.
Он невесело присвистнул.
— Скукота.
И снова он говорит, как Джесс. Моя бедная лучшая подруга долго мирилась с мыслью, что будет учиться не в крутом и огромном мегаполисе, а, цитирую: «В жалком, убогом городишке, где с насекомыми разговаривать веселее, чем с людьми, у которых задница вместо лиц, и в ней толстое шило».
Я рассмеялась над своими мыслями, и Зак вопросительно уставился на меня.
— Так… кем планируешь стать?
Оу…
— Социальным работником, — ответила негромко.
Был вариант учиться на ветеринара, но мое сердце не выдержит всю жизнь видеть несчастных животных. С людьми проще. На них смотреть не так жалко.
Я старалась не смотреть на Зака, который наоборот только и делал, что не сводил с меня глаз.
— Хмм, — одобрительно промычал он. — Мне нравится. Ты поедешь с Джессикой?
Само собой.
— Ага… — белый медведь на моих плечах начал падать назад, и меня потянуло вслед за ним.
Зак поймал меня за локоть и с мягкой улыбкой стянул медведя с моих плеч.
— Теперь моя очередь? — уточнил он.
Я стала мять трапециевидные мышцы у основания шеи.
— Да. Пожалуй, да.
Зак запихнул полутораметрового медведя себе под мышку и развернулся ко мне лицом.
— Куда пойдем дальше?
Мы обошли большую часть парка, и все говорили, говорили, говорили… На улице стемнело, и разноцветные фонарики создавали волшебную ауру. Невольно складывалось такое ощущение, будто это место таило в себе что-то магическое.
— Вон там карусель, — Зак вытянул руку и указал пальцем немного влево.
Я прикусила губу, сжимая в ладони цветы. Этот аттракцион для детей выглядел очень привлекательно, и всей душой меня тянуло к нему. Но не будет ли выглядеть странно, что двое взрослых людей катаются на деревянных лошадках, дельфинчиках и розовых слониках?
— Мы здесь абсолютно одни, — прозвучал рядом спокойный голос Зака.
Он будто пробрался в мою голову и прочитал мысли.
Я позволила себе сомневаться еще несколько секунд, а потом радостно кивнула.
Этот вечер был отличной возможностью погрузиться в беззаботное детство, в котором все казалось таким правильным и идеальным. Детям везет. Бесспорно, они умеют видеть зло и добро. Они могут отличать одно от другого. Но совершенно в детях то, что они искренне верят в добродушие этого мира, и что любое зло способно превратиться в добро.
Я завидую им. Иногда мне хочется иметь хотя бы сотую долю их ослепляющей веры.

Наверно, мы катались на карусели целую вечность. 
Затем прошли мимо нескольких аттракционов. Я не отставала от игрового аппарата, где нужно было бить молотком по выскакивающим резиновым головам клоунов, которые выглядели очень жутко. После этого Зак предложил заглянуть в «Туннель ужасов», но я сразу же отказалась. Когда мне было шесть, я потерялась в этом самом туннеле. Меня нашли спустя три часа под столом, за которым иссохшие нарядные трупы ели торт в виде расчлененного человека.
— Как твоя мама? — я постаралась сделать свой голос максимально мягким, когда задавала этот вопрос.
Зак немного замедлился, и из его глянцевых голубых глаз ушел свет.
Я не пожалела о том, что спросила. Мне хотелось, чтобы он поговорил со мной об этом. Мне вообще хотелось поговорить о чем-то, что касалось его. Все время, что мы находимся в парке, Зак интересовался исключительно моей жизнью.
— Она… держится, — его голос охрип из-за внезапного приступа волнения, которое сделало его лицо бледным.
Я поджала губы, теряясь среди сотен вопросов, превращающих мои мозги в бесполезную жижу.
— А как… мистер Роджерс?
Зак насупился и тихо откашлялся.
— Все хорошо.
Мы поменялись ролями. Теперь я смотрела только на него, а он куда угодно, но не в мою сторону.
Отчего-то мне с трудом верилось в его слова. Но тяжесть, застывшая на его лице, не позволяла мне настаивать на подробностях. Я остановилась на том, что Зак сам расскажет, если пожелает.
— Понятно, — сказала на выдохе.
Мы шли бок обок, но сложилось такое чувство, будто между нами километры, которые нам никогда не суждено преодолеть. Вязкая тишина уничтожала то легкое и непринужденное настроение, к которому мы шли на протяжении этого вечера.
Неожиданно Зак остановился.
Я вопросительно взглянула на него.
Зак поставил медведя и протянул мне руку. Я вскинула брови.
— Прокатишься со мной? — он ждал, когда я вложу свою руку в его ладонь.
На чем прокатиться?
И стоило мне отвести глаза от печального лица Зака, я заметила над нами бесконечно возвышающееся колесо обозрения. Вблизи оно казалось просто дьявольски огромным. У меня закружилась голова от такой высоты, но я устояла на ногах.
Громко сглотнув, опустила испуганный взгляд на Зака.
— Н-нет.
— Ты боишься? — в его голосе послышался намек на веселье.
Ничего забавного.
Я переступила с ноги на ногу, прижав к груди цветы, словно щит, и решила не отвечать на этот вопрос.
Робкая улыбка сделала Зака чуть менее грустным.
—  Да брось. Это же безопасно.
— Ни черта, — вырвалось у меня.
Зак ласково рассмеялся.
— Я буду рядом.
Он решил действовать. Молча сжал мою ладонь, при этом пристально глядя мне в глаза, словно пытаясь загипнотизировать и внушить уверенность.
— Не бойся, — сказал он. — Я не позволю этому огромному колесу убить тебя, договорились?
— Мы не настолько хорошо ладим, чтобы я могла доверить тебе свою жизнь, — сглотнула я.
Его улыбка стала шире. На щеках появились неглубокие ямочки.
— Со мной не пропадешь.
Я попыталась изобразить подозрительный взгляд, но Зак лишь громче рассмеялся. Крепче сжав мою ладонь, он потянул меня к колесу обозрения.
— Нет, нет, нет, нет, нет… — я стала пятиться назад. — Нет! Зак, я не сяду в эту громадину. Я…
— Не заставляй меня брать тебя на руки, Наоми.
Воу.
Мое сердце пропустило удар от испуга, так как Зак был настроен решительно.
Но я боялась этого колеса. Я чертовски боялась высоты. И даже если за все время существования этого парка никто ни разу не грохнулся с него, я вполне могу стать первооткрывательницей и расшибиться в лепешку.
— У тебя такое лицо, что мне страшно предположить, что творится в твоей голове, — с задоринкой признался Зак.
Во рту пересохло, и я попыталась сглотнуть.
— Пожалуйста, — Зак сделал еще один шаг ко мне. — Все будет хорошо.
— Нет, — мой голос дрожал от страха.
— Если упадешь ты, упаду и я.
— Уж не сомневайся. Я непременно потянула тебя за собой вниз.
— Я не буду сопротивляться.
Меня пугало еще сильнее то, что он говорил абсолютно серьезно.
Было страшно смотреть в его глаза. Было страшно увидеть в них решимость, которая сумела бы сломать меня.
Еще раз сглотнув, я перевела растерянный взгляд на колесо. Я сосредоточила внимание на нескольких кабинках, находившихся на самом верху. Меня скрутило от одной только мысли, что я буду там.
— У тебя есть пять секунд, чтобы согласиться, — предупредил Зак.
Я замотала головой.
— Не сяду.
— Пять.
Он начал отсчет.
— Ни за что.
— Четыре.
— Нет, Зак! — я попыталась вырвать свою ладонь из его руки.
— Три, два…
Он согнул ноги в коленях, приготовившись поднять меня.
— Ладно! Ладно! — воскликнула. — Твоя взяла.
— Хорошая девочка, — одобрительно кивнул Зак.
— Да иди ты, — пробурчала я.
Подмигнув мне, он вновь потянул меня к колесу. На этот раз я сопротивлялась не так сильно, как в прошлый.
— Если меня стошнит на тебя, я не виновата, — пробормотала, когда мы остановились у преграждения в виде толстой цепи.
— Я как раз не в восторге от этой рубашки, — сказал Зак.
Я сердито зыркнула на него. У него на все есть отговорки?
— Больше нет необходимости держать меня за руку, — пробормотала, глядя вниз на наши сплетенные пальцы.
— Вдруг, ты убежишь?
Я огорченно вздохнула.
— Ты же все равно меня догонишь и притащишь обратно… верно?
Он сверкнул идеально ровными и белоснежными зубами в темноте.
— Ну вот. А ты говоришь, что не знаешь меня.
— Я такого не говорила.
— Правда? Но хочешь сказать.
Я собиралась открыть рот, чтобы сказать, что он ошибается, однако через пару секунд сомкнула губы и отвернулась.
— Как ты собираешься заставить эту махину работать? — поинтересовалась угрюмо.
— Никак. Это сделает работник парка. А, вот он, кстати.
Я подпрыгнула, когда услышала сзади чьи-то шаги. Резко обернувшись, увидела рослого, полноватого мужчину в темном костюме, похожем на униформу охранника. Он кивнул Заку и залез в кабинку управления аттракционом. Через минуту я услышала визгливые, режущие слух звуки пришедшего в работу механизма.
Колесо начало двигаться, и это вогнало меня в неописуемый кошмар. Мне хотелось убежать куда-нибудь, ну, или на крайний случай спрятаться в объятиях Зака. Я была реально близка ко второму…
— Ты очень милая, когда зеленая, — он решил пошутить.
— Замолчи, — прошипела, не сводя глаз с колеса.
Захохотав, Зак убрал цепь на нашем пути, и мы вплотную подошли к аттракциону.
Перед нами застыла кабинка. Зак разжал мою ладонь и как истинный джентльмен пропустил вперед.
Я крепче вцепилась в букет.
— Нет. Ты первый.
Он бодро пожал плечами и залез в кабинку.
— Твоя очередь.
Я смотрела на проход этой кабинки, как на портал в ад. Хотя, в принципе так оно и было.
Сжав кулак свободной руки, я сделала глубокий вдох и шагнула внутрь. Села напротив Зака и поджала дрожащие ноги, положив на них цветы и свои ледяные руки.
— Не бойся, — повторил Зак.
Работник парка закрыл за нами кабинку. Я нервно оглядывалась по сторонам.
— Просто ничего не говори, ладно? — попросила я.
— Хорошо, — пауза. — Не думал, что ты боишься высоты.
— Сюрпри-и-из, — промямлила с сарказмом.
— Ты должна преодолеть свой страх.
— Перестань геройствовать.
— Я вовсе не геройствую, а пытаюсь помочь тебе. Бояться неплохо. Но не позволяй страху одерживать над тобой вверх.
Я вперила в него взволнованный до чертиков взгляд.
— С каких пор ты говоришь о таких вещах?
Когда мне страшно, я выставляю наружу шипы.
— Я знаю, о чем говорю, — его спокойный и мягкий голос заставлял меня чувствовать себя последней сволочью, ведь я была груба с ним. — Когда мне было страшно, рядом не было никого, кто мог бы мне помочь. Нет… они были со мной, но я отталкивал от себя. Всех, — голубые глаза наполнились необъятной печалью. — Сейчас, когда тебе страшно, я хочу вместе с тобой преодолеть это. И я хочу, чтобы ты не отталкивала меня, а позволила помочь тебе.
Хрупкая тишина разбилась вдребезги, когда кабинка взвизгнула под нами и начала медленно двигаться.
О боже… Боже, боже, боже… Боже мой…
Я вцепилась влажными пальцами в холодную, железную скамью, на которой сидела. Старалась смотреть в одну точку, когда ощущала, что мы поднимаемся. Я даже подумала о том, что можно выпрыгнуть, пока не поздно, пока мы не оказались на достаточной высоте…
— Посмотри на меня, — услышала вкрадчивый голос Зака, но не выполнила его просьбу. — Пожалуйста.
Задрожала с неистовой силой, когда ощутила его прикосновение на тыльной стороне своей левой руки. Он нагнулся вперед, чтобы быть ближе ко мне.
— Не двигайся! — почти пропищала я. — Не шатай кабинку.
Его хрипловатый смех ничуть не помог мне успокоиться.
— Подними голову, Наоми, — не унимался он. — Это красиво. И вовсе не страшно. Ты только взгляни.
Я хотела зажмурить глаза.
Зак шумно выдохнул и свою вторую руку положил на мой подбородок. Я не успела осознать, как мои обезумевшие глаза уставились на умиротворенное, красивое лицо.
Но очень скоро переключила внимание на то, что было за пределами этой кабинки.
Я увидела небо.
Глубокого, темно-синего оттенка. Оно было бескрайним. Оно поглощало все мои мысли и сомнения. Оно стремительно рассеивало страх, который намертво вцепился в мою душу. Я тонула в этой необъятной, завораживающей тьме, и мне казалось, будто стерлась граница между небом и землей.
Я перестала дышать.
Обратила застывший взор на яркие огни ночного города, накрывшие Индианаполис ослепительной и прекрасной пеленой.
Я перестала чувствовать под собой пол, исчезли стены.
Все ушло.
Было только небо.
У меня должны вырасти крылья.
Я хотела взлететь.
Я хотела ощутить свободу. Но эта кабинка и земля, от которой меня разделяли жалкие метры, не позволяли насладиться этим чувством.
Мне нужно было взлететь выше.
Еще.
Возноситься до тех пор, пока не покажется на горизонте край Вселенной.
— Ну как? Больше не боишься? — шепотом спросил Зак.
Я не могла пошевелить губами и своими конечностями.
Я была очарована той красотой, которая открылась моему взору.
Я находилась на одном уровне с небом.
Высота вовсе не страшная. Она обескураживающая и такая пленительная.
— Нет, — наконец, заставила себя произнести в ответ.
— Вот видишь, — я ощутила тепло его руки на своей.
Здесь, на вершине этого мира, даже воздух был другим. Чистым и приятным. Им невозможно было надышаться.
— Все такое крохотное, — прошептала я.
— Ты очень красивая, — вдруг сказал Зак.
Его слова моментально вернули меня с небес на землю. Падать было больно.
Я не могла передать словами, сколько ласки было в его взгляде, устремленном на меня.
— Спасибо, — прошелестела на свистящем выдохе.
В его глазах сверкали звезды, и я не могла перестать смотреть в них.
— Не за что, — лучисто улыбнулся Зак.
— Нет. Есть за что. За этот вечер, — я набрала полную грудь воздуха.
Зак отклонился и убрал свою руку с моей. Мне тут же стало холодно.
— Это только начало, — заверил он.
Звучит… многообещающе. Даже представить трудно, что может быть лучше целого арендованного парка аттракционов.

***

 — Мне придется уехать на несколько дней, — заявил Зак, остановив внедорожник у моего дома.
— Зачем?
— За карбюратором для «Плимута» твоего дедушки, — он послал мне немного усталую улыбку.
— Ты не обязан это делать.
— Обязан. Я обещал ему. И тебе.
В любом случае, меня не радовало то, что он уезжает.
— Когда вернешься? — поинтересовалась я, изучая его спокойное лицо в полутьме.
— Не знаю. Но я позвоню тебе.
— У тебя нет моего номера.
Его губы растянулись в загадочной улыбке.
— Есть.
Я открыла рот в беззвучном удивлении.
— Откуда?
Не помню, чтобы давала ему свой номер.
— Ну-у… Джейсон тут совершенно не причем, — пробормотал Зак.
Я расслабленно усмехнулась.
— Все ясно.
Вслушиваясь в ритм, который Зак отбивал пальцами по рулю, я думала над тем, каким будет наше прощание. Что сказать ему напоследок? И что он мне скажет? Может, даже поцелует? Если он это сделает, отвечу ли я? И…
— Наоми? — позвал меня Зак.
Встрепенувшись, я издала непонятное мычание.
— Что? — прочистив горло, уточнила я.
Он как-то странно и пристально смотрел на меня. Этот взгляд невольно возродил нешуточное волнение в моем сердце.
Зак нерешительно и быстро провел языком по нижней губе, хотел что-то сказать мне, но внезапный грохот со стороны моего дома вмиг рассеял атмосферу спокойствия. Я обернулась к окну и увидела разъяренного отца. Он был источником звука. Он громко захлопнул входную дверь. Но та распахнулась через несколько секунд, и показалась темная макушка мамы.
Они кричали так громко, что их с легкостью можно было услышать даже здесь, в огромном темном автомобиле. Но я не слушала их. Не собиралась. Не хотела. Этот внедорожник был моей броней, за которым я скрылась. Мое тело болезненно сжалась в оцепенении. Воздух сотрясался с каждым криком, разносящимся по округе.
Дерьмо.
Когда отец, лишь мельком взглянув на автомобиль Зака, устремился прочь, я громко выдохнула.
Мне хотелось закрыть уши, когда до меня донеслось всхлипывания мамы перед тем, как она исчезла за входной дверью.
В машины царила напряженная тишина. Мое сердце билось ровно, но громко, и его удары растворялись в салоне.
— Наоми.
Я вздрогнула, когда моего слуха коснулся сожалеющий голос Зака.
— Не надо, — попросила я. — Мне пора.
Не глядя в его сторону, стала толкать от себя дверцу, но та не слушалась и открылась лишь с четырнадцатой попытки. Оказавшись снаружи, я резко втянула в себя воздух, решительно настроившись проигнорировать слезы мамы, когда зайду в дом. Она сама виновата. Она приняла решение дать отцу второй шанс. Не я.
Я здесь не причем.
Это не должно меня касаться.
— Еще раз спасибо за этот вечер, — сказала перед тем, как хлопнуть дверцей.
Зак не успел ничего ответить.
Я понеслась к дому, едва сдерживая себя от желания побежать… в другую сторону. Унести свои ноги так далеко, как это только возможно.
С зажмуренными глазами достигнув порога, я оттолкнула от себя входную дверь и поклялась себе, что не буду смотреть, как Зак уезжает.
Прямо сейчас я поднимусь в свою комнату и не выйду оттуда до утра.
И мне абсолютно не интересно, из-за чего родители устроили скандал. Меня это совершенно не касается…
Только почему так сложно убедить себя в этом?
Мое сердце беспокойно дрогнуло, когда я проходила мимо гостиной. Мама сидела ко мне спиной. Она упиралась локтями о колени и рыдала. Совесть не оставляла в покое мои мысли, она подталкивала меня к ней, приказывала крепко обнять ее и, несмотря на все, сказать, что все будет хорошо.
Но вспыхнувшая обида связала меня по рукам и ногам.
Сколько людей пострадало из-за необдуманного поступка мамы? Джеймс, я, Зак… да и она сама.
Разве сейчас она счастлива? Что-то не похоже.
— Ну, давай, скажи уже что-нибудь, — сказала мама.
Я содрогнулась и повернулась в ее сторону.
— Скажи, что я неправа. Скажи, что я совершила ошибку. Скажи, что я самая глупая в мире женщина...
Ее голос сквозил ядом и непривычной жесткостью.
Мама обернулась ко мне через плечо. Ее красное лицо было залито слезами.
— Осуди меня, — судорожно прошептала она. — Ты же хочешь сделать это.
«Не вздумай реветь» приказала себе.
Сжав кулаки и стиснув до боли зубы, я подняла подбородок и ответила ей ледяным взглядом.
— Это твой выбор, и тебе с ним жить, мама. Я больше не стану вмешиваться в вашу с отцом жизнь. Я больше не буду пытаться убедить тебя бросить его. Мои слова все равно для тебя ничего не значат…
— Не говори так, — она покачала головой.
— А как еще говорить? Если бы это было не так, ты бы прислушалась ко мне и не плакала сейчас из-за этого урода, — процедила сквозь зубы, выдавливая наружу свою ярость. — Если бы мое мнение было важно для тебя, ты не была бы так убита. Не я злодей, мама.
— Я люблю его, — мама протяжно всхлипнула.
Моя душа разбилась вдребезги.
— Тогда мне очень жаль, — сказала просто и устремилась прочь.
Побежала по лестнице вверх и за считанные секунды достигла своей комнаты. Оказавшись в ней, бросила букет на кровать и сползла по стене. Вытянув ноги на холодном полу, прижала руку к губам, чтобы сдержать крики и боль.
Ее жизнь неминуемо идет ко дну, но она говорит, что любит причину своих страданий.
Я не понимаю…
Я не понимаю свою мать.