Деревенское счастье

ДЕРЕВЕНСКОЕ  СЧАСТЬЕ

          Давно уже опустели российские деревни. Где-то в глубинке стоят  заколоченные дома, немногочисленные старушки  копошатся на своих огородах, с надеждой ожидая приезда летом  детей и  внуков. Иногда к кому-то из них приезжают…  А кругом заброшенные, зарастающие  кустарником и лесом  поля, непроезжие дороги и непролазная после дождей грязь. Тоска.

         Совсем другую картину можно увидеть рядом  с крупными городами и, в частности, между двумя нашими столицами – на Валдае. Все деревенские дома давно уже скуплены предприимчивыми горожанами. Кто-то решил на месте старого строения построить новый деревянный дом или коттедж,  кто-то привёл в полный порядок то, что ему досталось от прежних хозяев. У всех, конечно, оформлена в собственность земля. Вот и я, много лет назад купил такой дом, в котором можно было после некоторого ремонта жить летом. Да, впрочем, и зимой. Со временем вымахали на участке посаженные когда-то в ряд ёлки, разросся орешник, выросли яблони, ягодные кусты.  Места  много - 47 соток. Метрах в ста пятидесяти от дома под горкой залив большого озера. На берегу три бани. Одна из них – наша. На другой стороне залива, в восьмистах метрах стоят на берегу ещё две бани. Но это уже другая деревня. Там летом живут человек десять. Да и в нашей деревне летом живет  примерно столько же – из Москвы и Питера. В основном, постоянно живут женщины и дети. По пятницам, а также  в отпуск приезжают главы семейств. В деревне всегда изумительная тишина, если никто не косит траву триммером. Если не хочешь никого видеть – не увидишь! Женщины изредка  заходят к соседкам   в гости. А так, занимаются огородами и цветами. Истово.

          Всё бы хорошо, но к нам на машине не подъехать. Обе дороги, идущие по разным сторонам озера,  после дождей доступны только трактору. Рисковать никто не хочет, поэтому от оставленных машин в деревне, что в самом начале озера  и где есть подъезд, по воде на лодке с вёслами добираться до нас  нужно минут сорок. С электрическим мотором – двадцать минут. Другие моторы запрещены – Национальный Парк! С другой стороны, отсутствие подъездных путей - это и неплохо. Посторонние люди к нам не заезжают. Нет ни мусора от стоянок с палатками, ни постоянного галдежа. Вот в эту дорогую моему сердцу деревню я и собирался отправиться однажды на выходные в разгар лета.

          Омрачало радость от предстоящей поездки только одно обстоятельство: - у меня была в ремонте машина. Друзья с машинами были на эти выходные заняты, а добираться из Питера с продуктами на автобусе до Валдая больше шести часов в жару, а потом ещё на другом автобусе двадцать километров до деревни, что на краю озера…!  Сами понимаете. Ведь на машине всего езды-то  три с половиной часа. Как я уже писал, аспирантом в то время у меня был генерал-майор очень серьёзной службы. После защиты кандидатской диссертации ему начальством было обещано следующее воинское звание: – генерал-лейтенант и новая высокая должность. Может быть потому, что на карту у него было поставлено многое, а может, по другой причине, но генерал почти  при каждом приезде  в  Санкт-Петербург из Москвы считал своим долгом приглашать меня на многочисленные застолья, которые устраивали в его честь в различных заведениях города. Кто-то приглашал генерала в ресторан по старой дружбе, кого-то интересовали вопросы партийного строительства в городе, а кто-то возводил второй или третий  особняк в Подмосковье…  Одним словом, знакомых в этих кругах у меня было много. Поэтому, я, недолго  думая,  позвонил постоянному участнику ресторанных посиделок, директору  очень крупного холодильного комбината, говорящего с лёгким южным акцентом:

            – Жора! Понимаешь, я сейчас без машины, а на выходные мне нужно на Валдай. Там у меня домашние сидят без продуктов!

Ответ был незамедлительный:

             - Дарогой! Мне на выходные казённая машина будет не нужна. Я пришлю её к тебе вместе с шофёром. В пятницу отвезёт, а в воскресенье привезёт тебя обратно.

              – Жора! Может шофер у меня там переночует, чтобы не мотаться ему туда и обратно?

               – Ничего с ним не случится. Всего-то до Валдая триста километров. В воскресенье и заберёт тебя обратно. Да, кстати, дарогой. Я тебе отправлю в багажнике мороженое. Не беспокойся – доедет!
 
          Что такое мороженое жарким летом в нашей деревне, отстоящей от валдайских магазинов с холодильниками даже не на километры, а на полтора часа путешествия по жаре? Это -  вожделенное  для женщин и детей лакомство,  особенно вожделенное   по причине своей  недоступности. Мужику за водкой всегда можно смотаться в магазин, многие знают, где торгуют самогоном. Нет проблемы! Но мороженое!  Короче, часов в восемь вечера на сверкающей чёрной Волге мы прибыли в валдайскую  деревню на берегу озера.  Меня уже встречали на лодке.

            Когда я перетащил в лодку сумки и сетки с провиантом, шофёр открыл багажник. Там стояли упакованные  коробки. От них поднимался лёгкий парок.

             – Сухой лёд, - авторитетно сказал шофёр.

           - Без надобности всё сразу не открывайте. Держать холод будет сутки. Всего Вам хорошего. Приеду в это же время в воскресенье.

 И уехал.

           После недолгого путешествия по воде продукты были размещены в холодильнике, а мороженое, всего три коробки, было поставлено в самое прохладное место до утра. Наутро после завтрака и первых купаний началось:

       - Папочка! Я только одним глазиком посмотрю, а потом снова закроем! Ну, пожалуйстааа! 

     Конечно, содержимое коробок было интересно всем. В меньшей по размеру коробке оказался роскошный торт-мороженое. В двух других лежали эскимо, стаканчики, брикеты, сахарные трубочки. Всё с разными наименованиями: фруктовые и сливочные,  крем-брюле  и пломбир. Снизу, с боков и сверху мороженого дымился сухой лёд. Тут я понял, что съесть это всё одной семье невозможно даже за неделю.  По команде   вдоль деревни побежал наш малолетний гонец,  дочка. На радостную весть сбежались все, кто был - одиннадцать человек. Женщины и дети, и ещё один мужик – сосед, непьющий, кстати.  Все радостно оживлённые. Я не большой любитель мороженого, и мне было интересно посмотреть, сколько можно съесть этого продукта истинным ценителям. Невольно вспомнился рассказ  знакомого охотника, убившего медведя. После снятия шкуры он бросил кусок мяса своей собаке-лайке. Та с жадностью проглотила.  Второй кусок, третий.

               – И я решил посмотреть,  сколько в неё влезет, - рассказывал он мне. – Когда я сбился со счёта, собака затихла. Она спала. Из пасти высовывался недоеденный кусок мяса…

          Решили начать с торта. Коробку поставили на деревянный стол, намертво покрытый заветренной после многочисленных зимовок клеёнкой. Вдоль стола были две доски для сидения, прибитые к закопанным в землю деревянным чурбакам. Всего шесть посадочных мест. Стол стоял на краю газона в две сотки, который я каждую субботу перед посещением бани  тщательно подстригал газонокосилкой. Под нетерпеливые детские крики коробку торжественно открыли. Зрелище было довольно нелепое: на роскошном  газоне  на убогом столе стоял изумительной красоты торт-мороженое с фруктами и всякими завитушками. Вокруг стола суетились полуодетые, загорелые соседи-дачники. Самые ловкие гости сидели уже  на скамейках.  С тортом разобрались довольно быстро, я бы сказал, мгновенно. Пришла очередь следующей коробки. Количество сухого льда в ней несколько поубавилось, но мороженое сохранилось прекрасно. В ящике было штук тридцать, не меньше. Принялись и за них…  Ещё по одному. Ещё.  Дети с мороженым стали разбегаться по участку, споря, у кого вкуснее. Потом прибегали снова к столу, хватали эскимо, стаканчики.  Прикинув, сколько мороженого у нас влезет в морозильную камеру, было предложено гостям остальное мороженое забрать с собой и дома заморозить – не пропадать же добру!

            - Вот это счастье привалило, спасибо, - сказала соседка Нина, перекладывая своё мороженое сухим льдом.

              – Да, настоящее деревенское счастье, просто чудо - вторила её соседка Оля тоже с мороженым,

              – Господи! А где же мой Гошка? Гошааа!  Поиски были недолгими: в тенёчке под кустами, на краю газона, на перемазанном мороженым надувном матрасе безмятежно спал весь в сладких подтёках  шестилетний Гоша. В кулачке он крепко сжимал палочку от эскимо.