Така любовь...

Людочка страдала.

Не так давно она прочитала историю жизни Маяковского, и теперь было просто необходимо стать для кого-то Лилей Брик. А что? Личность она творческая, к тому же, можно сказать, почти красавица. Любимый муж, который мало на неё обращает внимания, как на женщину, но зато очень нежно относится к её увлечениям и похождениям, в наличии. Осталось найти Маяковского.

Да, Людочка понимала, что столь талантливую личность, как Владимир Владимирович, ей не откуда взять. Масштабы не те. Тусовка не та. Да и век не тот. Как говорится, труба пониже, дым пожиже. Но можно же поискать! Вдруг повезёт…

Искать Людочка, как истинное дитя своего века, начала с интернета. Нет, конечно же она не раскидывала объявлений из серии «ищу любовника для создания шведской семьи», она просто начала активную сетевую жизнь на форумах. И результат не заставил себя ждать. «Давай встретимся», - написал ей через неделю молодой человек, очень, судя по фото, подходящий. Людочка не спешила: она прочитала много об отношениях мужчины и женщины, и выдерживала паузу, предпочитая общаться «в личке». За это время она выяснила, что Лекс (да, на самом деле его звали иначе, но ведь и она не представлялась в сети Людочкой!) юридически ещё женат, но с женой не живёт уже две недели, работает во вторую смену и слушает ту же музыку, что она сама. Жена в Людочкины планы не входила, музыка не столь важна, а всё остальное было просто замечательно: она сама на фрилансе, муж стабильно уходит рано утром, значит, можно будет установить нормальные постельные отношения. Которых, что уж греха таить, Людочке очень не хватало.

«Готовься, - написал Лекс через три дня. – Я за тобой приеду и увезу тебя на дачу». От дачи, впрочем, Людочка отказалась: рановато ещё. Подумав, сошлись на походе в кино: во-первых, она там давно не была, а во-вторых, это вполне вписывалось в концепцию первого свидания. Билеты на последний ряд, полупустой зал… романтика!

Он оказался точно таким, как Людочка мечтала: высокий, красивый, не глупый, с нежным взглядом и ласковым голосом. Он ждал Людочку возле выхода из метро, а в его руках была тёмно-красная роза… Для неё! А ей так давно никто не дарил цветов! Он говорил что-то про Людочкины глаза и улыбку, которые прекраснее, чем на фото, про то, как он рад её видеть, про то, как ему не хватало подобной девушки всю его жизнь, а она… она молчала, чтобы Лекс не услышал, что её голос дрожит от счастья. «Он будет моим! – думала Людочка. – Да, не великий талант, но… ну и пусть. Зато рядом с ним тепло и надёжно». Почему она решила, что с ним – надёжно, она бы не ответила. Если бы кто-то, разумеется, спросил. Но он так крепко обнимал, его губы были такими мягкими, а роза так одурманивающее пахла…

Все следующие дни он писал Людочке не переставая: в «личку», пока был дома, смски, когда уходил на работу, снова в «личку» - когда возвращался со смены. Несколько раз позвонил. Основной мыслью этих посланий было: я нашёл своё счастье. Людочка старалась отвечать сдержанно, но нет-нет, да и проскакивало: я тоже. Через день он спросил, куда она хочет на медовый месяц. «Никуда, - ответила Людочка. – Я замужем». Лекс не растерялся: «Это не важно. Мы сыграем свадьбу без всякого ЗАГСа». И Людочка окончательно убедилась в том, что нашла своего героя.

Весна сменилась летом, а Лекс, с которым она виделась всё чаще и чаще, был таким же ласковым, нежным и любящим. Но всё настойчивее говорил о том, что хочет жить с ней вместе. А тут как раз квартирная хозяйка решила повысить цену… «Милый, - промурлыкала Людочка вечером мужу. – Мы будем переезжать?». Муж помотал головой и ответил что-то неразборчивое. По интонации и другим косвенным признакам было ясно: переезжать он не хочет. И Людочка решилась: «У нас же, дорогой, есть свободная комната. А у меня есть знакомый, которому в одиночку снимать квартиру слишком дорого, а ездить на работу из дома далеко. Он давно хочет в Питер переехать. Может, я ему предложу? Платить будет треть стоимости». Муж, подумав, разумеется, согласился.

Лекс переехал в первые же выходные после Людочкиного предложения. И завертелась-закружилась у неё прекрасная жизнь: по утрам, вместо утренней зарядки, долгий страстный секс, по вечерам – совместные чаепития… Правда, начали выясняться странные подробности. Ну, например, у Лекса хронически не бывало денег. Свою долю за квартиру он вносил, а вот кормить его приходилось с тех денег, что приносил Саня (муж Людочки). Раз  в месяц (иногда чаще) Лекс не приезжал ночевать домой – всегда внезапно, без предупреждения заранее. Мужская работа по дому была ему не подвластна. Впрочем, как и Людочкиному мужу. Спасало только то, что в гости часто заходили знакомые, способные полочку повесить или кран починить. Но всё это было мелочью по сравнению с тем, что по ночам Лекс продолжал сидеть в чатах с сайтов знакомств и объясняться своим он-лайн пассиям в любви и прочих нежных чувствах. Обнаружила Людочка это случайно: Саня уснул, и она зашла пожелать любимому спокойной ночи, - а он был так увлечён диалогом, что не заметил приоткрывшейся двери и взгляда через плечо. «Что ты мне можешь дать?» - прочитала Людочка вопрос от некоей Полины. «Мою любовь, - отвечал ей Лекс. – Я буду любить тебя нежно. Я буду любить тебя всегда. Я уже люблю тебя!». И просил о встрече…

С этого дня начался кошмар. Людочка постоянно была в напряжении – Лекс постоянно лгал. Он пил и ел на деньги Сани, занимался по утрам сексом с Людочкой и затирал историю в компьютере: так, на всякий случай. Иногда Людочка его заставала за этим занятием, но он не давал ей возможности ничего спросить: сразу переходил в наступление. Любимыми фразами были «тебе показалось», «сама придумала – сама обиделась» и «тебе выгодно, чтобы я чувствовал себя виноватым». Людочка понимала, что влипла в кошмар. Как муха в варенье: сладко, но вязко и страшно. А Лекс забирал над ней всё больше и больше власти, и скоро уже ничего не приходилось скрывать ни от Сани, ни от друзей: все всё знали.

Людочка, оставшись с собой наедине, размышляла о том, что всё идёт как-то не так. Её «Маяковский» оказался не то, что вполовину менее талантлив – он был вообще ничем не одарён. Всех увлечений: посиделки в баре и игра в разные он-лайн игры. Ах да, ещё девушки: самого разного возраста, но преимущественно субтильные брюнетки. Увлечения, о которых он так красиво ей рассказывал в первые дни знакомства, оказались поверхностными: на самом деле он не занимался ничем. Говорить с ним через полгода Людочке стало не о чем: все его знания оказались весьма поверхностны, к её творчеству Лекс интереса не проявлял, а рассказ о его разнесчастной жизни давно закончился. Боже, что это был за рассказ! Судя по нему, родители несчастного были редкостные монстры: за любую провинность шло наказание, да не просто, а чем под руку попадётся. Например, тонким проводом, оставившим шрамы на спине чуть выше поясницы. С девушками ему не везло по жизни: все они оказывались меркантильными сучками, ничего, кроме денег и рабского труда от бедного юноши не желавшими и изменявшими ему с каждым встречным-поперечным. Работодатели и коллеги – жуткие создания, не желающие понять, с каким светлым умом им довелось работать. А уж про прочих знакомых и говорить не приходится: за исключением нескольких друзей, все остальные под бедного Лекса не просто роют-роют, а, не побоимся этого слова, копают! В общем, личность трагическая, с какой стороны ни посмотреть. Поначалу Людочка верила и очень жалела нового своего друга. Потом – после того, как застала его за перепиской с Полиной – доверие несколько пошатнулось. Но он всегда так искренне смотрел и так убедительно говорил!

При том, что Лекс тайком (а Людочка в этом была уверена) встречался с другими девушками, он дико ревновал её ко всем. Включая Саню и Людочкиного названного брата, с которым секса никогда не было и быть не могло. Поначалу ей это нравилось. Потом стало дико раздражать. Но к тому моменту сама мысль о расставании была уже слишком болезненной: Людочка влюбилась. Так, как никогда ранее. Лекс стал нужен ей, как воздух (да, сравнение избитое, но наиболее точно отражающее суть того, что она ощущала).

Ещё через полгода Людочка вдруг поняла, что все его удары (моральные, не подумайте плохого! Лекс – человек мягкий, деликатный, он и таракана зря не обидит!) абсолютно осознаны. Если у него было дурное настроение, он старался сделать именно то, что может её как можно больнее задеть: не вернуться домой в обещанное время (а то и вовсе не вернуться), уйти курить, не замечая её слёз, не выполнить обещаний, а то и просто сказать что-то колкое, едкое именно тогда, когда она ждёт нежности. На все её попытки выяснить, что случилось, в чём же, собственно, проблема – в нём? в ней? в них обоих? – он улыбался, говорил, что всё в порядке. Или начинал всё ту же песню: сама придумала – сама обиделась. «Но как же – сама? - удивлялась Людочка. – Ведь это же ты не приехал, когда я тебя ждала полтора часа под дождём!». «Так получилось, - лучезарно улыбался Лекс. – Я должен был съездить к родителям. Да, заранее я об этом не знал!». И из дальнейшей его речи становилось понятно, что она, Людочка, лишает своей любовью его свободы. Но у неё, Людочки, свободы быть не может: она же его жена. Пусть и не по паспорту.

Ещё через несколько месяцев, застав жену за штудированием истории в чужом компьютере, Саня не выдержал. «Милая, - сказал он. – Что ты с собой делаешь? Ты же изменилась, и далеко не в лучшую сторону!». Людочка рыдала на его плече, объясняла, что ничего с собой не может поделать: они нужны ей оба. И Лекс, наверное, немного больше. «Что ж, - ответил ей муж. – Если что, я всегда рядом».

Кошмар продолжался. Разумом Людочка понимала, что надо избавляться от этой «любви»: ничего, кроме боли, она не приносит. «Когда любимый человек делает тебе больно в первый раз - можно понять и простить. Перетерпеть свою боль, загнать её в самый угол - нет, дорогая, шалишь, больше никогда! Когда та же боль приходит во второй раз - прогнать её становится сложнее. Но когда она появляется снова, и снова, и снова, и снова - наверное, это сигнал к тому, что лучше убить её одним ударом. Не загонять, не прятать - убить. Прогнать то, что вызывает эту боль. И забыть обо всём - и о плохом, и о хорошем. Иначе больно будет всегда, и через некоторое время других чувств не останется...» - писала она в дневнике. Но прогнать не получалось. Наоборот, только усиливалась ревность: он посмотрел на эту девушку? Уничтожить тварь! Он с кем-то говорил по телефону? Срочно выяснить, с кем! К нему в друзья добавилась женщина? Срочно проштудировать всю её страницу – вдруг это его новая любовница?!

А потом появилась Она… Она была много старше, и, вроде бы, не представляла угрозы. Но Лекс почему-то ушёл за ней. И вот тут Людочке бы вздохнуть с облегчением – всё, кончилось! Можно избавляться от зависимости! Нет больше в её доме объекта любви и ревности – ну, кроме Сани, с которым внезапно наладилась семейная жизнь. Но нет: просто так любовь не отпускала. Первые пару месяцев Людочка писала жалобные или гневные послания обоим воркующим голубкам. Послания игнорировали. Она применила казалось бы безотказный приём: написала Лексу, что беременна. Полный игнор. Написала его новой пассии, что случился выкидыш – эффекта ноль. Оставалось только плакать на Санином плече, писать страдальческие посты в соцсетях и со стороны наблюдать, как у Лекса развиваются события в новом доме. Для этого приходилось заходить на их странички в соцсетях и в блогах, теребя при этом болезненную рану в собственной душе. Но как иначе узнать, насколько много страдания сопернице он принесёт? С общими друзьями-то эта милейшая пара общаться практически перестала: не до них.

А в жизни голубков не было ничего нового: полгода его теперешняя любовь была счастлива, потом всё чаще начали звучать тревожные нотки в сообщениях на «стене» в контакте, а потом – случился полный разрыв. Людочка злорадствовала. Но и ощущала некоторую зависть: у неё-то самой не хватило сил выгнать причиняющего боль. Ах, как ей хотелось бы сейчас посмотреть в глаза своей – уже бывшей – сопернице! Ехидно сказать: а ведь тебя предупреждали: он и тебя бросит! И неважно, что это не он бросил, это его изгнали – эффект-то один. Одиночество. Ах, как хотелось бы! Но она никогда не сможет сделать этого: от главного-то, не смотря на все уверения, она так и не избавилась. Она не смогла перестать любить. И она всё ещё по вечерам ждет: в двери повернётся ключ, и знакомый голос скажет: «Солнышко, я пришёл!»…

Людочка страдала…