Спрятавшиеся в темноте

Тонкий ободок следа остался на столе от донышка бокала. Она отпила свой коктейль, как всегда с изяществом, которое его восхищало. Он оторвал взгляд от стола, посмотрел на неё. Она безучастно скользила по экрану, висящему под потолком. Там беззвучно крутился раз за разом надоевший музыкальный клип. Музыка, доносившаяся откуда то из-за барной стойки, совсем не совпадала с картинкой на экране, только иногда забавно передразнивая её.
Она молчала, её скучающий вид стал в последнее время для него привычен. Раньше это заставляло его паясничать, рассказывать полуправдивые истории, добиваясь её внимания и улыбки. Сейчас он лишь покрутил бокал пива в руках и сделал глоток. С напитком в руке молчать было проще.
-Как прошел твой день ? - Бессмысленная попытка.
-Ты уже спрашивал... Хорошо. Весь день демонстрации, показы, документы. Всё на бегу...
-А я кажется, втянулся...
-В свою работу? - Она была явно удивлена. Не заметив того, он завладел её вниманием.
-Да.
-Но ведь она бессмысленна!
-Это тебе так кажется...
-Но ты сам жаловался, ныл о том, как устал от непрекращающейся рутины. Ты сам говорил...
-Я помню, что я говорил. - резко. Затем чуть мягче. - Я начал находить в этом... Не знаю.. Когда я их соединяю, создаю, рисую, мне кажется, словно я спасаю эти одинокие квадратики и кружочки...
-Спасаешь?
-Даю им надежду...Спасаю от одиночества. - Молчание. Пожав плечами, она помешала соломинкой лед в коктейле.
-Все равно ничего другого у меня толком не выходит... - Пробный камень, брошенный в вату. Никакой реакции. Он вспомнил, как наблюдал за низкими серыми облаками, обволакивавшими телебашню. Заворачивали иглу в вату. В этой вате тоже полно игл.
-Никак не привыкну к нашим долгим разлукам. – Ещё один камень. Она медленно подняла глаза к потолку, будто прикидывая высоту. – Ты ведь ещё любишь меня?
-Конечно, люблю,  - механически, почти без эмоций.  В темноте, ночью, она произносит это иначе.
-Я тебя тоже. Вернее я знаю, что люблю, но… Но я не чувствую этого. Только знаю.- Поймал её внезапно сосредоточившийся взгляд,  им она полоснула его по плечам и лицу, отвернулась.
Он думал о том, что с ними произошло и куда все исчезло, когда сквозь вату вдруг усилившейся музыки услышал собственный голос, четко повторяющий каждую его мысль:
- Что же нам делать?... что же мне делать?... Что такое... Где разладилось? Что случилось? Перегорело? Не пойму... Все потеряло смысл - наши встречи, наши взгляды, наши объятия. Исчезло и пропало нечто, скреплявшее наши руки, и они в поисках прежней привязанности вцепились в тонкое стекло бокалов, которое уже хрустит от напора невысказанных слов и невыраженных чувств... Нам скучно... Тебе скучно... Так невозможно дальше продолжать, нельзя заставлять себя.
-Ты часто об этом думаешь,- услышал он в ответ, - но потом все проходит. - Она ласково потрепала его по голове, как верного пса. - Ты просто устал, вот тебе и лезет в голову всякая чушь. Допивай и пойдем".
На улице стемнело, тонкий иней покрывал припаркованные автомобили, ветер усиливался. Она взяла его под руку, и каблуки в унисон ударяли предательски ровный асфальт. Отойдя от освещенного входа, они окунулись в холодный вечер, сделавший их заговорщиками. Фонарь вдалеке сулил раскрыть их личину, и, опережая его, она оставила дыхание поцелуя у него на щеке. В вечерней темноте все было так, как и должно было быть. Спрятавшись от света, они не знали точки, и не было лишних слов, сказанных, написанных, перечеркнувших эмоции и страсть. На свету, под фонарем он на секунду замедлил шаг. Их тени, резко очерченные светом, вдруг оторвались, и, словно ускорив шаг, растворились в темноте впереди.
-Что такое, милый? – её голос.
-Ты заметила? Наши тени…
-Тебе все это мерещится, ты выпил…
-Но… Я…
-Пойдем же. Пойдем домой. – Её голос настойчиво и нежно звал его за собой в темноту.
-Мне холодно, – его голос дрожал на свету, хрипло вырываясь из горла облачками пара. Он попробовал крепче взять её под руку, прижать к себе. Но рядом никого не было. Одинокая тень лежала у него под ногами, своей чернотой как углем подчеркивая строку. Висевший сверху фонарь, непокорный налетавшему ветру, внезапно погас.