Экскурсия

ЭКСКУРСИЯ

      Не  следует  обижаться  на  людей, утаивших  от  нас  правду:
                мы  и  сами  постоянно  утаиваем  её  от  себя.   
                Франсуа  де  Ларошфуко
       Почти не теряя своей любимой скорости, вездеход ровно шёл по абсолютно гладкому склону холма вверх, оставляя на девственной поверхности Луны заметные и вечные следы своего нового маршрута. Антон не боялся случайных столкновений с другими лихачами и даже камнями на рыхлом реголите, поэтому обернулся к детям.
       Марк и Саманта за почти десятичасовую монотонную, и потому необыкновенно утомительную поездку, прошли через все эмоциональные стадии своего подросткового возраста. Сначала это было бурное веселье по поводу отбытия из дому, потом щебетания о незнакомых пейзажах за окнами, перешедшее в неторопливые разговоры, которые тоже иссякли, дойдя до редких фраз.  Последние несколько часов пути они то подрёмывали, что лучше получалось у более флегматичной Саманты, то без особой охоты что-то почитывали, то бесцельно посматривали в окна, за которыми пока не было ничего, для них такого уж интересного.
       - Всё, детвора! – громко и энергично воскликнул Антон. – Мы – почти  у финиша!
       Измученные поездкой, заждавшиеся обещанного отцом сюрприза, дети взбодрились на удивление почти мгновенно.
       - Закрыли глаза, и без моей команды пока их не открывать! – многообещающе и быстро говорил Антон. – И не мухлевать!
       Дети послушно зажмурились и для ещё большей подстраховки от своего сильно оголодавшего любопытства, от самих же себя плотно прикрылись ладошками.

       Вездеход наконец взобрался на вершину холма, промчался по ровной площадке метров двести, и остановился, заглушив двигатель.
       - Открыли глаза и смотрим вперёд! – разрешил Антон.
       Дети опять отреагировали почти мгновенно.
       - Wow! – восторженно сказал Марк. – Вот это да!
       - Ой!.. – подхватила более пугливая Саманта. – Oops!..
       - Это у нас что?  – спросил Марк как более философски и аналитически устроенный умом. – Второе Солнце? Послабее первого?
       - Нет, это Земля… - загадочно ответил Антон.
       - Земля?!. – хором изумились дети, подавшись вперёд. – Та самая, далёкая и прекрасная Земля, о которой в детстве вы с мамой рассказывали нам так много чудесных сказок?!.
       - Да, это та самая Земля. Планета, с которой мы с мамой когда-то прилетели сюда, на Луну, и уже здесь родили вас.
       - А почему её никогда не видно из нашего дома?.. – обиженно спросила Саманта. – Почему, чтобы её увидеть, пришлось ехать так долго?.. А ещё из ваших сказок мы думали, что до неё далеко-предалеко, и что она находится в другом звёздном мире, у другого Солнца.
       - От нас её не видно потому, что Луна – её спутник, и вращается вокруг Земли и своей оси с такой скоростью, что всегда обращена к ней только одной стороной. Здесь Земля висит на небе постоянно, а у нас её вообще никогда не бывает.
       - Обидно, - проговорил заворожённый зрелищем Марк. – Мы так долго были лишены такой невиданной красоты!
       - Согласен, - сказал Антон. – Но тогда были бы постоянные помехи астрономическим наблюдениям, потому нашу станцию и построили в лунной тени. И Земля всё-таки очень и очень далеко – до неё почти четыреста тысяч километров.
       - Там живут удивительные звери, растут прекрасные деревья и цветы, поют сказочные птицы, плещутся реки и моря, летают пахучие ветры… - вспоминала сказки Саманта. – И ещё там много людей и детей… Я хочу туда.
       - И я тоже! – поддакнул сестре Марк. – Нам к ним лететь не на чем, но почему они ни разу не прилетали к нам?!.
       - О, это долгая и весьма печальная история… - сказал Антон. – Поэтому мы с мамой и ждали, когда вы вырастите настолько, чтобы понять…
       - Там что-то случилось?.. Давно? - догадался сам наделённый быстрым умом Марк. – Что-то ужасное?..
       - Да… - кивнул седеющей головой Антон. – Но я сейчас всё расскажу по порядку. Шестнадцать лет назад на этой, всегда обращённой к Земле стороне Луны, были разбросаны двадцать научных станций с многочисленными персоналами. Американские, российские, французские, немецкие, международные – на Земле в те времена жили разные национальности. Мы с вашей мамой тогда ещё не были даже знакомы. Она работала на американской станции, а на Земле у неё оставались муж Ирвин и дочь Элизабет – ваша сводная сестра, с которыми она постоянно выходила на связь. Я жил на российской базе, и у меня на Земле тоже была жена Анна и двое сыновей – уже ваших сводных братьев: Игорь и Святослав.
       В общем, мы жили здесь, работали, путешествовали по Луне, ездили друг к другу в гости, и всё было прекрасно, пока Земля однажды не замолчала… На всех диапазонах и на всех базах… Никто ничего не понял, Землю постоянно вызывали, пока не увидели даже без биноклей, что на нашей родной планете что-то стало неладно… Это сейчас Земля совершенно белая, а раньше она была красивой и многоцветной: зелёной, синей, коричневой, жёлтой. И над всем этим плавали белые облака. Очень быстро всё это исчезло, и Земля стала такой, как сейчас.
       И ещё были прекрасно видны взрывы на ней и на орбитах вокруг неё. Термоядерные и пострашнее даже их…
       Все тут переполошились, поняв, что дома по какой-то дикой и нелепой случайности вспыхнула скоротечная электронная война боевых супермозгов, с применением термоядерного, нейтронного и аннигиляционного оружия. Но тогда мы ещё на что-то надеялись, и стали готовить свои корабли к возвращению на Землю.

       И вдруг наблюдатели обнаружили ракеты, летевшие к Луне с молчащей Земли. Их запрашивали, но они тоже не отвечали. Все здесь решили, что это беженцы, лишённые средств связи с нами, что в спешке там подготовили только системы жизнеобеспечения и космической навигации. Мы ждали людей, спасавшихся от гибели, а прилетели термоядерные бомбы… Чей-то Супермозг позаботился и о нас… Безумие Войны - в том, чтобы убыть все шансы и для случайно уцелевших…

       …Пятьдесят бомб на двадцать компактных станций – это Смерть с запасом… Не уцелело ни одной. Супермозг всё правильно рассчитал.  Максимальные поражающие свойства любой бомбы – в атмосфере планеты. Высокие температуры, осколки, ударная волна. В космосе и на Луне ударной воздушной волны нет, да и сильнейшего нагрева атмосферы – тоже, поэтому они взрывали бомбы на глубине, чтобы максимально использовать в качестве поражающей силы материал  лунного грунта…
       - Погибли все?.. - вдруг вставил нетерпеливый Марк.
       - На станциях – да, но некоторые из нас были в поездках и достаточно далеко от мест взрывов. Чудом уцелели четырнадцать человек: две женщины и двенадцать мужчин. Мы все ринулись за горизонт, на обратную сторону Луны, к нашему с вами теперешнему дому, надеясь, что Земля не станет бомбить законсервированную базу, лишённую персонала. А гоняться с атомными бомбами за штучными вездеходами – это уже безумие над Безумием даже для сумасшедшей войны…
       - Где остальные?.. – спросил Марк, у разума которого было больше вопросов, чем у эмоций Саманты. – Почему они не с нами?
       - Общая беда нас сильно объединила. Мы аврально расконсервировали станцию, запустили её, сделав жильём для всех, и через связные спутники слушала, слушали, и слушали родную Землю… Мы не могли выходить на связь с ней, боясь прицельного залпа уже по нашему последнему прибежищу, но ещё надеялись на то, что масштабы войны не столь катастрофичны.
       Два месяца напряжённых, но бесплодных ожиданий… Потом несколько разведчиков съездили сюда, к терминатору, и сообщили, что Земля сплошь покрыта облаками.
       Вот тогда все и поняли, что Солнце к Земле больше не пробивается, там резко падает температура, и начинается многолетняя, если не вековая ядерная зима…
       Было совершенно ясно, что все в нашем далёком доме погибнуть не могли. Даже в былые вселенские катастрофы на Земле исчезали максимум девяносто пять процентов всех видов. Значит, обязательно должны остаться живые: в убежищах, бункерах, где-то ещё. Но они не связываются с нами по причине полного уничтожения всех станций космической связи, или на поверхности Земли слишком высока радиация, чтобы люди пока рискнули покинуть свои укрытия.
       И вот тут начались серьёзные проблемы уже у нас, здесь… Понимаете, когда впереди тебя НИЧЕГО и НИЧТО, не всякая человеческая психика с этим справляется… Особенно – маятниковая мужская. Стали происходить сильнейшие и немотивированные срывы, спровоцированные алкоголем и незапрещёнными медицинскими наркотиками, переходившие в жуткие драки, которые иногда заканчивались чьей-то смертью… Потом настал этап глубочайших депрессий, приводивших к тому, что люди кончали с собой любыми подходящими для этого способами… Жуткая Жизнь в окружении Смерти, когда не знаешь, что может произойти Сегодня или Завтра, но понимаешь, что это НЕИЗБЕЖНО…
       - Кладбище за холмом – это они?.. – мрачно спросил Марк.
       - Да…
       - Так десять могил… - правильно сосчитал в уме Марк.
       - Двое ушли к трещине – « Бездна », а там до дна – полтора километра…  Ещё одно наше кладбище…
       Антон нервно кашлянул.
       - Ужаснее всего, дети, что массовый психоз не щадит никого! Ладно, есть слабые люди, которых не всегда удаётся спасти, но они уходят, унося с собой в могилу и сильных, пытавшихся помочь им выжить… Если бы не это, нас на станции сейчас было бы не четверо, а человек пятнадцать. А у вас имелись бы и друзья, и подружки. Бриджит была жизнерадостной девушкой из многодетной французской семьи, она радовалась тому, что у неё хорошая наследственность, и обещала нам нарожать от кого угодно и кого угодно в любых количествах!

       …Лучано, тайно влюблённый в неё ещё по американской базе, добровольно ушёл из жизни, но перед этим позаботился о том, чтобы она не досталась никому…
       Повисла тяжёлая пауза.
       - А почему тогда нас так мало у вас?!. – возмутившаяся Саманта инстинктивно и прекрасно разрядила обстановку.
       - О, это ещё одна грустная история, - вздохнул Антон. – Но – тоже по порядку.
       В общем, настал день, когда мы с мамой остались на базе вдвоём. Нам с ней повезло в том, что мы оба оказались психически сильными и жизнелюбивыми людьми, и мы поклялись друг друга не предавать, бросая. Мы решили так: что случилось, то случилось, и ничего уже не изменить, поэтому при любых дальнейших обстоятельствах нужно делать только две вещи: выживать и жить! Не важно, сколько: два месяца или двадцать лет! Тем более что шансы для этого – почти неограниченные! Станция рассчитана на пятьсот человек, и есть практически всё для Жизни: оранжерея, регенераторы воздуха и воды, даже возможность разводить животных и рыб, не говоря уже о консервированных запасах продуктов. Мы прикинули с мамой, что, даже учитывая всего четыре наши рабочие руки, которых будет очень мало для обслуживания всего, рассчитанного на полтысячи, до старости мы тут доживём без каких либо проблем. Особенно – не боясь инфекционных болезней, которыми здесь попросту не от кого было заражаться.
       И вот именно тогда мы подумали уже о вас, как о своём продолжении и нашей единственной Надежде. Мы думали, что на старте у нас будет один ребёнок, но родилась сразу двойня! В доме русского и англичанки говорят на двух языках, чтобы сохранить для Будущего хотя бы их, поэтому и имена своим детям мы подарили смешанные. Марк – это русское имя, а Саманта – английское.
       - Здорово! – признал Марк. – И мне всегда это нравилось. Забавно переключать мозги с одного языка на другой! Но, всё-таки, почему нас действительно только двое?!. Нам с Самантой уже по тринадцать лет, значит, вездеход должен быть забит нашими братьями и сёстрами!
       - У вашей мамы во время беременности были серьёзные осложнения, которые только усугубились родами. Мы с ней, как могли, пытались решать эти неожиданные для нас проблемы, но я – физик, а она – химик. Какие из нас врачи, и уж тем более – акушеры?..
       - Значит, мы так и останемся вчетвером… - грустно резюмировала Саманта. – Когда–то у нас не получилось друзей и подружек, а теперь нет даже других братьев и сестёр…
       - Отчего же… - не согласился с дочерью Антон. – Мы с мамой ещё не глубокие старики: ей сорок два, а мне – сорок пять. Сейчас репродуктивный период жизни человека продолжается до шестидесяти лет, так что у ваших родителей ещё есть шансы сделать вам неплохую компанию. И мы горим желанием возобновить попытки…
       - Но… - смущённо начала Саманта. – Где?..
       - Дело в том, дочка, что нас на Луне уже четверо, и чисто теоретически мы теперь можем искусственно смешивать наши гены, и какое-то время это даже будет приносить результаты. Но дальше – тупик, деградация, мутация, вырождение, и прочая гадость. И всё-таки, у нас есть немало других неплохих вариантов и шансов поспорить с Судьбой!
       - Здорово! – Марк восторженно захлопал в ладоши. – Люблю, когда вы с мамой регулярно и иногда даже хором говорите в разных наборах два слова: ШАНС! и ЕСТЬ! Просто обожаю!
       - Да, есть! Двенадцать человек погибли за полгода, а перед этим мы делали регулярные вылазки к разрушенным взрывами базам. От некоторых из них совершенно ничего не осталось, но другим частично повезло. В частности, на французской базе уцелела секретная лаборатория по синтезу HOMO SPACE – Человека Космического. Они должны были экспериментировать с генами людей и разводить в пробирках будущих покорителей Космоса.
       - Где?!. – возмущённо спросил теперь уже Марк. – Я у нас ничего такого не видел и даже не слышал о нём!
       - И я!.. End me!.. – ни с того ни с сего поддержала его Саманта.
       - Увы, дети, всё так и осталось на той базе – мы ничего оттуда не вывезли. Начались известные психологические проблемы, а потом нам с мамой было уже не до утопий. Оставшись вдвоём, мы решили сначала попытаться продолжить род нормальных людей естественным способом. Мама благополучно забеременела, мы с ней уже не могли рисковать собой в дальних поездках, а потом – уже и вами. А когда поняли, что визита на французскую базу не избежать, стали ждать, когда вы подрастёте, и станете нам полноценными помощниками. Вам исполнилось тринадцать, и ваш час настал!
       - Вперёд! – кричала сумасбродная Саманта. – Forward!
       - Ура!!! Банзай!!! – ещё громче заорал Марк, не сдерживая в себе смех. – Come on!!!
       - Через неделю, - пообещал Антон. – Раньше вся наша жизнь здесь была сказкой о прилёте с другой звезды, и все погибшие, могилы которых вы видели, являлись частью этой легендой, которую мы с мамой из предосторожности придумали исключительно для вас. Теперь вы всё и обо всём знаете, а значит, мы – единый коллектив и одна команда. И поедем мы уже не на одном вездеходе, а сразу на четырёх, чтобы подстраховывать друг друга. Машины старенькие, часто барахлят и ломаются, поэтому, если один или два в пути закапризничают, для завершения операции нам хватит и двух.
       - На станции двести вездеходов, - сказал Марк. – Сколько до французской базы?
       - Триста с лишним километров.
       - Можно на такой важный случай создать эстафету.
       - Молоток! – изумился Антон. – А мы с мамой до этого не додумались нашими стареющими мозгушками! Правильно, сынуля! Человек в скафандре может преодолеть по Луне два десятка километров пешком, пока не кончится кислород. Значит, надо подстраховаться: понаставить на нужном маршруте исправных вездеходов через каждые двадцать километров! Это всего пятнадцать – двадцать машин до французской базы! А потом ГАРАНТИРОВАННАЯ экспедиция из четырёх вездеходов параллельным курсом! При любых,  даже самых неожиданных обстоятельствах, успех неизбежен! Мы привезём установку, мы воспользуемся генным материалом французов, мы сохранили его от погибших у нас космонавтов, и значит, мы можем экспериментировать! Попробуем починить маму, есть ещё искусственное оплодотворение, суррогатное материнство, дети в пробирках. Главное – чтобы был результат, а он обязательно будет! Теперь нас четверо, мы – сплочённый коллектив, и мы – могучая Сила!
       - Пока экспедиция откладывается, - важно сказал Марк.
       - Это ещё почему? – удивился Антон.
       - На месяц… - пообещал Марк. – Не больше. Вездеходов у нас мало. Из пятнадцати бывших осталось десять. Сам посчитай. Мы – на четырёх, значит, на саму эстафету остаётся лишь шесть. Недостаточно. Я понимаю, как ты рисковал, отправляясь с нами на одном, но нас прикрыла бы на наших двухстах километрах мама. Правда, с суматохой, как это у неё обычно бывает… Но серьёзное дело потребует спокойных нервов и холодных голов.
       - Молоток! – подтвердил Антон свои первые предположения относительно сына. – Значит, прямо завтра мы лезем в склады базы, и начинаем монтировать из комплектующих два десятка новых, а не затасканных за пятнадцать лет эксплуатации вездеходов. В восемь рук это будет уже веселее и быстрее. За две недели мы их и соберём, и опробуем, и даже перегоним в нужные точки. Потом – экспедиция, и после - поэтапный перегон сделавших своё дело вездеходов назад, на базу. Я правильно тебя понял, коллега и напарник?
       Марка уже распирало самодовольство.
       - Точно!
       - Тогда так и сделаем. Мама тоже будет в восторге и от новой идеи, и от её автора.
       Антон посмотрел на весьма оживлённую дочь, потом перевёл взгляд на сына.
       - Ну и ЧТО вы обо всём этом скажете?..
       - Я хочу домой… - устало сказал Марк.
       - ТУДА?.. – Антон вопросительно кивнул головой в сторону своей прародины.
       - Нет, я хочу ДОМОЙ!
       - И я! And me! – тут же прикомпанилась к нему Саманта. - I want go home!!!
       - Тогда едем! – Антон развернул вездеход, по своим чётким следам доехал до края площадки, и, даже не оглянувшись на Землю, погнал вниз его по склону, набирая скорость. – Эх, побыстрее бы домой-то, хоть к завтраку! – сказал он с сожалением про медлительный вездеход. – Но не получается у него ехать тут бодрее тридцати километров в час! На этой скорости он уже как бы взлетает над грунтом, теряя с ним сцепление. Вектор тяги, будь он неладен! Мы с мамой пробовали снабжать колёса шипами – для глубинных связей, но скорость так и осталась прежней. Зато тряска возросла неимоверно.
       - Ладно, – величественно простил машину Марк. – Нам и это сойдёт. С двадцатью-то штуками…
       Антон включил ноутбук, посмотрел расписание пролётов над ними пассивных ретрансляторов, и вышел на связь с женой.
       - Hello, Diana?!.
       - Да, я есть на свьязи, Ант!..
       - What is you?..
       - Normально! Работаюсь в оранжерее! А ты какой?!.
       - I’am go home! WE come back!
       - Ну и чьто там нашьи милыйе дьетки?..
       - Beautiful!
       - КАК они?..
       - They a OUR childrens… - ответил Антон жене на её скрытый вопрос, подразумевавший возможное желание детей немедленно и безоговорочно попасть на Землю.
       Диана счастливо засмеялась.
       - Тогда дайвайте быстрейе возвращайтесья, а то йя тут одна уже ужайсно без вас соскуйчилась!

            Утраченный  дом –  это еще  не  потерянная  Жизнь…