Лиловый нос

МЕХОВУШКА
-----------

                Была в одной деревне грузовая машина с зелеными деревянными бортами. Мотор сильный, кузов большой, шофер  -  лучше некуда.
    Он перед поездкой постучит по шинам. Хорошо ли колеса накачены?  Потом заглянет под кузов. Как там поживают   рессоры?
    Скажет грузовику:
    -  Ну, Васек-тяжеловоз, все у тебя схвачено. И колеса в норме. И рессоры в порядке.
    В кабину сядет  - дверью не громыхнет. Мотор заведет  -  зря не станет газовать. Аккуратненько на педаль нажмет и едет, куда приказано.
    Одним словом, очень вежливый к грузовику шофер. По  имени Иван. А фамилия у него была Бережков. У многих в  деревне такая же, и никто пока не жаловался  -  спокойно  все поживали.
    Вот говорят, что есть машина ВАЗ. Если послушать Ивана, то это простой Васек. Автомобиль, может, и неплохой, но по всем повадкам легковой.
    Другое дело -  Бережковский грузовик. Он и в меру надежный, и солидные перевозит грузы. Машина по всем статьям хорошая. Поэтому имеет у Ивана право. Какое?
     Как раз такое, чтобы прозываться Васьком-тяжеловозом. 
    Значит, тут у всех свои права.
    Одному быть шофером – «лучше некуда». Другому пусть не  откликаться, но в непременности  -   знать свое имечко.
    Нравился ли грузовику Бережковский порядок? Во всяком случае не возражал, фырчать на водителя не фырчал. Фокусов не выкидывал в дороге.
    Яма с водой повстречается  -  он, как водится, плеснет во все стороны. Если попадет в колдобину, то уж, извините,  тряхнет, подкинет что передок с мотором, что увесистый  кузов. Все как обычно.
    А в кабине Васек-тяжеловоз имел наблюдателя.         
    Не об Иване речь. Тот рулил, и всё.               
    Перед ветровым стеклом качался меховой чертик на резинке. Он как раз и был самый дотошный смотритель-гляделка.
    У него и забот-то других не было  -  только прыгать на    резинке и  таращиться.
    Глазки у меховушки не больше бусинок, а до чего упрямые. Никогда не закрывались.
    Хвост и ноги у него были из медной проволоки. Такие гибкие  -  как хочешь их поворачивай. Хоть загни  пятками   к затылку. Чертику все равно.
    Знай себе раскачивается в пути, поглядывает вперед.
    Или  -  налево. Или  -  направо. Ему не прикажешь, куда таращиться.
    Когда машина трогалась с места, чертик дергался. Вскидывал вверх медные копытца, а то и подлетал чуть не до потолка.
    На неровном проселке уже другое вам зрелище. Здесь начинаются в кабине пляски. Меховушка вытанцовывает не переставая. Казалось бы, у водителя от проселочной тряски должно испортиться настроение.
    Но взглянет Бережков на плясуна, рассмеется и скажет:
    -  Что, лохматый мой дружок? Веселишься?  Ну, прыгай,  прыгай, рессора тебя забери.
    Того упрашивать не надо. Способности замечательные.
Есть желание порезвиться: резина-то упругая. На каждый ухаб у чертика -  отзывчивый прыжок.
    Лишь бы резинка не подвела, а за веселого наблюдателя будьте спокойны. Не подведет. Подпрыгнет по закону проселочной  -  ухабисто колдобистой  -  дороги.
    Медные копытца, если пробираешься из деревни в деревню, непременно будут взлетать. Выше блестящих бусинок и хохолка на голове.
    Потешит наблюдательный пассажир шоферскую душу.
    За то ему, попрыгунчику, и спасибо. Не зря ездит с Иваном по ближним и дальним селам.

               
ГРАЧИ
---------

     Однажды приключилась просто-таки  удивительная
история. 
    Поверить в нее трудно, но как не рассказать о ней? Раз уж зашла речь о Бережкове, пусть станут известными все его приключения.
    Летом бывают сильные дожди  -  наездишься по лужам досыта. Много часов мотался Иван по деревням района, и меховушка знай пошевеливался, отмечая каждую бочажину с  водой.
    Шли полевые работы. Каждому колхозу, совхозной бригаде или ферме подавайте колесный транспорт.
    Вот грузовику и поворачивайся. Гони и туда, и сюда. И чтоб все были довольны.
    Васек-тяжеловоз не имел права подкачать. Иначе какой
же из Бережкова получится шофер- «лучше некуда»? Выйдет горе-водитель, и всё.
    То гремят в кузове пустые бочки из-под солярки. То наоборот солидно покачиваются уже напрочь полные, с топливом для тракторов.
    Другой раз доставляет Васек-тяжеловоз семена. Без них какое в полях полеводство? Никакое. Не вырастет ничего,  кроме сорняков.
    А еще нелишне подвезти для той же пшенички, для золотого российского зерна, минеральных удобрений.
    Чтобы суп стал вкусным, его полезно посолить  -  то же и с землей. Ее подсолишь, и она вам  уродит на славу.
    Бабка Бережковская так и говорит:
    -  Наша золотая пашеничка любит золотые руки. И сверх того  -  минералочку.
    Грузы  -  те, что поувесистее  -  Иван получал на железнодорожной станции. Подходят туда составы. А вот тебе из дальних краев подарочек. Забирай!
    Он возьмет, что ему причитается, и ездит на своем автомобиле по нужным адресам. Со станции  -  в одну деревню. Потом  -  в другую. В третью.
    Водитель старался. Но если сказать, что дым из ушей валил,  то он шел не очень густо.               
    Бережков всегда во время прочищал грузовику моторные клапана. И себя не забывал  -  не оставлял без внимания  шоферскую бодрость. Ты знай держи на высоте бодрость и глазастость.
    Рулить он день-деньской рулит. От зари до зари. Однако не позволяет разгуливаться всякому там дыму. Работу свою понимает, все слышит.
    Ишь, какие  на станции локомотивы! Неумолчно гремят стальными колесами.
    Гудят, как заведенные. Требуют, чтобы вагоны освобождались от грузов скорее. У тепловозов что ни день  -  график движения. Им подавай каждодневный порядочек.    
    Когда Иван был напрочь против? Не водится за ним такого.  Он для работы и ночь прихватит  -  не то, чтоб у себя дома  куковать, бока обминать на лежанке.
    Ездить-то он без промедлений ездит, да ведь не сахар за городом дороги.  Не ко всем селам протянуты шоссейки. С асфальтом и всякими красавистыми бордюрчиками.
    Вот оно и приключилось. То самое. Первое  -  о котором стоит упомянуть  -  приключение.
    Он заснул. Нет, не сразу, ясное дело. Не так, чтобы заглохнуть, словно моторному клапану. Поначалу у него стали слипаться глаза. От усталости.
    Поубавилась, значит, у водителя глазастость. И с чертиком случилась одновременная незадача. Меховушка так напрыгался  -   оборвалась резинка, рессора ее приголубь!    
    Без дружка под потолком  грустновато сделалось в кабине, и ресницы стали слипаться малость покрепче. Но делать нечего  -  отдыхай, пассажир.
    Вот тебе для успокоения нервов сиденье, обитое черной
кожей. Посиживай  или, если хочешь, полеживай. Как приедет Иван домой, окончательно задумается над твоей судьбой и приделает новую резинку.
    Плясать тебе не уставать!  Весели шофера. А то ведь у  глаз свой распорядок  -  бодриться им не к спеху, желают  слипнуться, хоть что с ними делай.
    Пассажир прислонился к спинке кресла. Ноль внимания к ветровому стеклу,  к упругим рессорам. Даже к шоферу.
    Вздохнул Иван. Шалишь, брат! Поработаешь еще у меня.
     Сейчас не обессудь. Нет запасной резинки.
    Где ее взять тут, посреди поля? Одни грачи летают над пашней.
    У них просить помощи бесполезно. Червячком, конечно, могут поделиться. Но чем другим  - лучше и не гоняться за ними.
    Тем временем вот что приключилось. Так сильно сомкнулись у Бережкова ресницы, что еле их разлепил.
    Он понял: бодрость упорхнет начисто если не через минутку, то через пять.         
    Караул!
    «Не сосну полчаса,  -  подумал шофер,  -  доеду лишь до первого телеграфного столба. Врежусь. Как пить дать  -  загремлю куда-нибудь. А какой мне смысл врезаться? Лучше чуток подремать».


ПРУД
---------

    Мысли  пошевеливаются на дорожных колдобинах. Не убегают прочь. А колеса знай  накручивают свои долгие  метры.
    Пока суть да дело, Васек-тяжеловоз  поскрипывает рессорами вдоль края поля. Не было приказа на остановку  от шофера, однако и грузовик тоже не возражал бы поостынуть где-нибудь в затишке.
    Натрудились моторные клапана  -  каждый поодиночке
и все вместе. Скоро передышка?
    «Вон там прудик,  -  потихоньку соображает Иван. -  Возле красавистых берез. Можно  тормознуть во славу транспортного путешествия.»    
    Возле низкого берега росли толстые камышовые метелки. Еще с прошлого, наверное, года стояли здесь они, поматывая седыми космами.
    Когда машина подъехала поближе, в зарослях  всполошились утки. Пришла к ним догадка: никакая не  подружка  объявилась тут. Дружная стайка мигом встала на   крыло  - полетела кругами над камышом.
    Насчет крепкой дружбы уток не проведешь.
    Со свистом рассекая прохладный воздух короткими сильными крыльями, понеслись в небо, рессора их поймай!
    Ловить их рессорой Бережков всё же не собирался, а позволил себе без  рассуждений закрыть глаза.
    Он опустил голову на руль.
    Спать, спать!
    Конечно, если разбежишься кимарить, можно очень сильно отдохнуть. День, а то и полных два. Только станет надежней позабыть о долгих бездельных часах.
    Ты вот что, шофер – «лучше некуда». Надо тебе урвать  секунду передышки,  так и рассчитывай лишь на тридцать  минут. Понял?
    Хорошо, Иван отдохнет свою норму, не задержится в снах.
    Такой дает себе зарок. А потом гремите все колокола,  пусть голова приподнимается от руля.
    И прекратите тормозить тормоза!
    Полный газ мотору!
    Снова ехать, ехать…
    Потому как ждут деревни солярку для тракторов. Полеводам столько всего нужно  -  и семян, и минеральных удобрений в объемистых мешках. И запасных частей солидный  подарочек.
    Когда Бережков обещал, чтобы взять и напрочь заснуть,
позорно подкачать?
    Не было непродуманных обещаний. Он доставит по назначению всё, что сегодня требуется.
    А вы, граждане селяне, простите его. За дрыхающие полчасика.
    Закончилось у Ивана шевеление мозгов, и он так крепко провалился посреди светлого времени в ночь  -  просто ух, ты!
    Словно ухнул в глубокий кузов автомобиля. И даже не  в кузов, а в глухой темный ящик.      
    Ни звука не доносилось оттуда.
    Чего там было, в этом ящике, поди догадайся. Во всяком случае не наблюдалось дрыхающих, никто не задавал постороннего храпака.
    Но, может, Иван успел напоследок поразмыслить о  чем-нибудь еще? О том, что неплохо это  -  в ящике  покимарить при полном спокойствии атмосферы?
    Об атмосфере  - нет, а шевельнулась у него мысль другая:
    «Новенький зеленый кузов моего автомобиля превратился в некрасивый черный ящик. Какое безобразие! Я этого дела так не оставлю».
    Тут же окончательно заснул.
    И уже ни о чем больше не думал. Даже о рессорах и клапанах.


КРЯКАНЬЕ
----------

    Раз был у тебя, шофер – «лучше некуда», зарок, то и давай. Не полеживай на руле, а по распорядку просыпайся.
    Надо так надо, он мотнул головой. Не задержался с этим делом.
    А где здесь клапана? Где мой красивый зеленый кузов?
    Поскольку толечку бодрости водитель получил, он эти  слова произнес довольно громко.
    Из кабины им уйти куда?
    Дверцы, как водится, закрыты. Не вырваться  на волю.
    Однако от бокового стекла до второго бокового стекла  они прогулялись. И до меховушки дошли в обязательном порядке.               
    Чертик блеснул бусинками на Ивана  -  ишь, какое взял громкое слово! Можно бы и потише тут радоваться.
    Бережков не собирался пугать пассажира. Наоборот  -  уважительно посмотрел на него, поинтересовался:
    - А что, дружок? Небось, и ты отдохнул, и у тебя поуспокоились нервишки?
    Тому полагалось помалкивать. Он и не говорил ничего такого, чтобы против правил.
    -  Ты не грусти здесь у меня. Резинку тебе приделаю. Обещаю, - сказал шофер.
    Вылез он из кабины.
    Перед поездкой надо размять  косточки, подышать свежим воздухом. Уж набирать бодрости  -  так набирать доверху. Чтоб хватило надолго.
    Донеслось до Бережкова тихое кряканье.
    Вот какая ловкая штука! Утки вернулись на пруд. Плавают у берега спокойные и довольные. Это что же, Васек-тяжеловоз пришелся им по нраву?!
    Те и не глядят в сторону грузовика.
    Машина сейчас не фырчит. Кузовом не громыхает. Чего бояться прудовым кряквам? Им самое время после полетов перекусить мелкой ряской или еще чем-нибудь вкусненьким.
    Уж тины в прудах обычно в достатке. Надоест птицам плавать  -    можно выйти на илистый бережок. Тут лакомств  тоже хватает.
    Кудрявая зеленая травка  -  уткам в такое удовольствие, что никакими шоферскими словами даже нельзя объяснить. Если только вспомнить грузовик и сказать: без этого дела, как без рессоры, просто невозможно. Ясно?
    Потянулся Иван, наклонился туда и сюда. Чувствует: веселей побежала кровушка по жилам.
    По всем статьям пора ехать.
    Глянул еще разок на водоплавающих, на крылатых хозяев  здешней тины. Подивился  -  нет у них беспокойства. Ноль внимания хоть на Васька-тяжеловоза, хоть на шоферскую прибрежную разминку.
    «Ишь, какие шустрые!  -  подумал, улыбнувшись.  – А если б я превратился в рыжего лиса? Да подкрался к вам?  Тогда бы от души покрякали, рессора вас напугай!»
    Учуял водитель грузовика запах прудовой темнозеленой  воды.
    Понравилось ему легкое дуновенье ветерка, разгоняющего сизоватую туманную дымку.
    Стало у него на сердце приятно. Не иначе, что очень  сильно возросла бодрость.
    -  Добрый день!  - сказал он неизвестно кому.
    И понеслась машина по дороге.
    Одна за другой идут Ваську-тяжеловозу команды от уверенного руля.  Тут повернуть направо. Здесь податься влево.
     Иван лихо управляет автомобилем, знай себе жмет на педаль газа.
    Смотрит он через ветровое стекло на проселок, и радостно ему. Поле видит хорошо, и дальний лес, и облака на горизонте. Такая снова у шофера глазастость, что не пропустит он ни ямки, ни булыжника на дороге.   
    Теперь готов хоть целые сутки гонять на грузовике с зелеными деревянными бортами.
    Поедет солярка!
    Поедут семена, удобрения, а если кому надобно, то и мешки с цементом. Без прудовой  -  будьте спокойненьки!  - задержки.
    А что же чертик на своем широком сиденье?
    У него, как известно, имеются блестящие бусинки. Он ими смотрит на Ивана. Ничего лишнего не говорит, а только гордится Бережковым.
    «Скорость у тебя приличная. Притормаживаешь там, где  надо. Выходит, что кругом ты молодец».


ГОНКИ
---------

    Меховушка, ясное дело, давно проведал о селянских друзьях шофера. Ну что ж, раз Иван для них старается, пусть будет ему заслуженная удача.
    Он не желает подводить сеятелей, полеводов, деревенских строителей, а тогда и непременному пассажиру, смотрителю-гляделке,  хочется того же.
     Если не сдается Бережков, чихает себе на дорожные трудности, оно и ладно.
    Ему по силам и не такое, понимать надо. Силен водитель!         
    Хотел того Иван или не хотел, но только вскоре пошла о нем слава. И не черепашьим сонным шагом.               
    Она понеслась,  полетела, словно получила сильные   крылья прудовых уток.
    Ишь, стали в округе поговаривать, какой хороший водитель. Непривередливый и добросовестный.
    Это среди шоферов такой возник слух. А в деревнях толковали по-иному.
    Там выражались подробней. Примерно так:
    -  Когда у человека совесть имеется, то и получается  -   он добрый.  Не кобенится, потому что не привереда. Настоящий свойский мужик. Не пропасть нам с ним. И дом починишь, и поле не забросишь. Будет земледельцу все, что надо.
    А потом приключилось и почище славы.
    Подошел к нему однажды начальник автобазы.
    -  Бережков! Ведь твой автомобиль выглядит неплохо, всегда в исправности. Колеса накачены, и кузов подрессорен, и клапана моторные не стучат по-дурному.
    -  Зачем ему смотреться неспособным? Мой Васек-тяжеловоз хоть сейчас готов в ответственный рейс.   
    -  Должен сказать: ты на колдобинах тормозишь вовремя. Не бьешь машину.
    -  Стараюсь. Почему ее бить? Она у меня хорошая.
    -  Есть у тебя, значит, право участвовать в соревнованиях. Готовься. Поедешь на днях.
    -  Что ж там? Не обойдутся без меня?
    -  Гонщиков будет много. Но я так полагаю: ты чемпион   от рождения. И потому обязан ехать, куда я сказал. Станем   мы победителями.
    -  Не справлюсь, рессора меня приласкай.
    -  Совладаешь.
    -  Я ведь не гонщик. Не приучен заниматься обгонялками. Только в рессорах и разбираюсь.
    Начальник автобазы одну бровь приподнял. Посмотрел на водителя Васька-тяжеловоза повнимательней. Тот ли здесь человек, о котором знают местные деревни?       
    Убедился, что Бережков никуда не исчез. Тогда внимательный начальник, поднявший бровь, другую опустил и  заявил:
    -  Чем шофера хуже поваров? А ведь нынче повара повсеместно борются за звание лучшего. Варят у них головы. И вот теперь доложи: у тебя  -  как?
    -  Что?
    -  Сварила голова молочный суп? Кашу? Харчо?
    -  А как же?! Всё понял.
    И оказался Бережков на гонках.
    Они собрали шоферов со всей страны.
    Много дней шли соревнования  -  «гонялись» водители грузовиков лихо. И позволяли себе не очень-то притормаживать на колдобинах.  Ух, отчаянные тут порядки!
    Кто не выиграл, тот проиграл.
    Что превыше третьего призового места? Только второе.
    А почетнее второго  -  первое и лишь первое! Чемпионское звание высокое. 
    Когда поздравляют победителей, кто всегда  стоит выше всех? Чемпион.

 
С ВЕТЕРКОМ
------------

    Прежде, чем стать победителем, нужно выиграть соровнования.
    Водителям грузовиков приготовлены разные сюрпризы. Если ты солидный шофер, тебя ничто не застанет врасплох. И от сюрприза увернешься, и не забудешь крепко нажимать на педаль газа.
    Здесь на трассе каждый крутой поворот  -  это гонщику тот еще  подарочек!
    Того и гляди вылетишь с дороги куда-нибудь. На обочину  или подальше.
    Пусть не в гости к медведям попадешь, но очутишься на бобах. Уж точнее точного: скорость утеряешь  вместе с хорошим настроением.
    На гонках есть и такая подарочная штука. Разрешается   вам, быстрые водители, перестать газовать! Заверните вот  сюда, на асфальтовую площадку! Покажите, как умеете  крутить рулем и выписывать кренделя колесами.    
    Кто точнее проедет, лучше изобразит какую-нибудь восьмерку, тот наберет больше победных очков.   
    Так вот получается. Грузовик вам не фигурист на коньках, однако и ему  -  знай выписывай фигуры. Идут соревнования, ничего не поделаешь. Пусть показывают шофера свой класс.
    Васек-тяжеловоз у Бережкова исправно газовал на ровной дороге. Скоростные пробежки у него были неплохие. Не задержался он в пути, не утерял ни часов, ни минуток.
    И фигуры изображал он на асфальте не хуже многих. Счет очков рос и рос. От других не отставал.
    Но всё же первым в гонке не был пока что Иван.
    Раз нужно  проверить грузовики на выносливость, подыскали им подходящий проселочек. С буграми и канавами.  Тут уж Васек-тяжеловоз поднажал, вспомнив свои сельские путешествия,  -  начал выбиваться в победители.
    Еще бы чуточку поприбавить очков!
    И уж тогда…
    «Эх, превратиться бы моей машине в ракету!  -  подумал Иван. -  Поспевал бы я везде. Всюду первым стал».
    Потом он вздохнул и стал думать по-другому:
    «Не получится. Возьмут водители и тоже пересядут на  ракеты».
    Дело было как раз перед новой гонкой. Бережков сидел
в кабине. Поглядел он через боковое стекло на автомобили, что стояли рядышком. Сам себе сказал:
    -  Нет, побеждать надо по-честному!
    Конечно, мог Иван стать чемпионом. Уж кому-кому, но деревенскому шоферу не привыкать к трудным дорогам.  И  Ваську-тяжеловозу не заново учиться, чтобы гонять по ямам с водой. По сумрачным ельникам, подтопленным лугам  и через лесные ручьи. 
    Так что надо вспомнить и шоферу, и грузовику всё, чему научились раньше.       
    Это ж такая надежная школа, когда ездишь от села к селу каждый день, а то и сутки напролет! 
    Вспоминай Иван и крепись, крепись, крепись…
    Проселочные дороги!    
    Вот едешь ты по осенней слякоти. Не миновать грузовику предзимних дождей, потому что Ваську-тяжеловозу подарены с рождения все времена года. Летят из-под колес черные фонтаны, а водитель не плошай.
    Не бойся глубоких луж и скользких глинистых бугров.
    Зима настает. Как случилось морозное белое время, снова рули уверенней. Снегопад не снегопад  -  тоже не бойся.
    Не тушуйся, знай пробивайся через заносы.
    Разве ты, Бережков, который «лучше некуда», отступал в бураны и метели?
    Есть у тебя надежный опыт. Он ведь не легкокрылая птица,  не вот тебе упорхнул и сгинул за горизонтом, правда?
    Вспомни осень, зиму.
    А весенние разливы лесных речушек?
    Бывало, что отрезало тебя от деревни половодьем. Ехал, ехал  -  надеялся переночевать в тепле, уюте. А когда такая незадача? Оставайся, значит, кимарить где-нибудь среди воды. На островке, заросшем ивняком.
    Ведь не тряслись у тебя поджилки, Иван! Глядел молодцом и чихал на все половодные незадачи.
    Ты что делал? Искал брод, ухитрялся объезжать болотные ловушки, водяные провалы. Прорывался на машине через густые заросли.
    Вот и крепись со своим Васьком-тяжеловозом. На соревнованиях также надо уметь ездить и решать хитрые задачки, рессора им в печенку!
    Ты ведь не собираешься отступать?
    Никуда в тихую сторонку Бережков не собирался, а думал соревноваться крепче.   
    Очень солидно себе думал, и продолжал неутомимо крутить рулем, и не забывал нажимать на педаль газа.
    Счет победным очкам рос. В гонке Иван был уже третьим. А если поднажать?
    Бережков не унывал. Всё удавалось ему как нельзя лучше. Он даже начал загадывать насчет  места.
    Размышлял так:
    «Когда ты, к примеру, третий. Что делать тебе дальше? Посматривать вверх, на второе место. Да что там?! Мне бы не помешало и первое!»
    Тем временем соревнования подходили к концу. Наступил день последний, очень важный, решающий. До того решающий  -  вынь да положь. В том смысле вынь, что достаньте из коробочки высокую награду и отдайте ее чемпиону. Среди водителей он лучший из лучших.
    Волноваться Иван волновался, но и не позволял себе заблудиться в переживаниях. Мастерской повадки не терял.
    Эй, где ты там, шоферское спокойствие?               
    Никуда убегать нельзя! Сиди тихо в кабине. Сегодня,  чтоб стало тебе известно, никому не нужно гнать машину сломя голову. Нет нужды лихо крутить рулем, объезжая препятствия.
    Спокойствие и только мастеровитое спокойствие: всего-то надо проехать по чистому ровному шоссе. От города к другому городу.
    В чем хитрость соревнования? По сегодняшним правилам водители на всем пути должны держать постоянную скорость. Восемьдесять километров в час. Нажал на педаль газа  -  и катись, уважаемый гонщик, с ветерком.
    Ветер может дуть хоть справа, хоть слева. Даже  -  в лоб. А тебе не дозволяется снижать скорость. Увеличивать также не смей.
    Тут судьи строгие. Мигом насчитают тебе кучу штрафных очков. Выйдет у гонщика форменный пшик. Выехал на трассу, готовясь получить чемпионское звание. Приехал вторым или третьим. А то и вовсе не получил никакой награды.
    Молодец будет тогда настоящим молодцом, когда станет пристально, внимательно поглядывать на приборы. Без этого шоферам нельзя в любой день. На соревнованиях  -  в особенности. 
    Нажал Бережков на педаль. Покатил.
    Ветерок подлетал к Ваську-тяжеловозу и справа, и слева.
    Грузовик на таковские настырные выкрутасы лишь попыхивал дымком. Иногда тише, иногда громче рокотал мотор.
    Ивану восемьдесять километров в час вынь да положь. Он ведь не против чемпионского звания, понимать надо.


ЗОЛОТЫЕ  БЕРЕЗКИ
------------------

    Час едет Бережков. С приборов не спускает глаз. Однако не забывает, как и полагается, примечать то, что творится на дороге.
    Иначе вылетишь на обочину. Или куда подальше.
    Настроение у него хорошее.
    Посматривает он на асфальт, что бежит под колеса. Видит и левую обочину, и правую.
    Ишь, справа какие березки! Солнышко выкрасило их зеленые кроны  -  очень красиво позолотило. Можно залюбоваться.
    Однако забываться нельзя.
    Ты, водитель, и вперед смотри, и влево. Про другую обочину помни, про черный асфальт.
    Как у тебя с приборами? Всё нормально?
    Это хорошо. Можешь секунду полюбоваться озерцом
на опушке леса. Подходящие здесь камыши. Не хуже тех, что были на утином пруду.
    Уж, кого-кого, а смелых тех уток не забудешь. Уважали они Васька-тяжеловоза очень сильно. Не иначе, что за своего принимали.
    Между прочими делами гонщик мурлыкает песенку. Он певец пусть не из самых сладкозвучных. Не такой вам кот, чтобы пригревшись выдавать довольные громкие рулады.
    А то, что асфальтовой дорогой доволен  -  это без шуток.
    Мурлыкает он про коней. Они у него и быстрые на диво, и красавистые. С гривами и в яблоках. Не лошади  - птицы.
    Ваську-тяжеловозу слышать про скакунов не очень  приятно. Пофыркивает двигателем и погромыхивает своим
красивым зеленым кузовом.
    Небось, так себе полагает:
    «Никакие лошади вам не птицы. Это я уткам свой. Я и есть смелый стремительный летун».
    Как он там о себе думает  -  утка он или не совсем  -  а только идет второй час гонки. Потом третий.               
    Иван перестал мурлыкать.
    Двигатель ровно шумит. Шелестят по асфальту шины. Дорога аккуратно укладывается под тугие колеса.
    Приходят к Ивану мысли о награде. Должен он ее получить непременно. Поэтому размышления выходят у шофера завлекательные.
    Хочется думать снова и снова, как будет приятно домашним. Деревенским родственникам. И всем добрым знакомым. 
    Однако долго и с увлечением не станешь раскидывать  умом  о награде. Даже если каждого знакомого припомнишь, все равно через пять минут вздохнешь  -  ох, медленно течет время!
    Еще тебе, гонщик, ехать и ехать. От города до города хватает километров. Не десяток насчитаешь и не сотню. Куда больше!
    И никуда не денешься, в том вся хитрость судейская. Желается наблюдательным хитрецам начислять штрафные очки. Значит, тот водитель, который стремится быть чемпионом,  должен иметь другое желание.
    Как раз такое, чтобы взять и увернуться от штрафных очков. Разве непонятно?
    Вот Бережков и соображай:  увеличить скорость  -  себе дороже. Уменьшить ее  -  опять же ни-ни.
    Держи, шофер, ногу на педали газа. Старайся не шибко шевелить ботинком.
    Что, не нравится? Надо терпеть. Уж такая она здесь, последняя соревновательная гонка.
    Чувствует Иван: становится ему неуютно. Можно даже  сказать  -  грустновато. Потому что нет борьбы с ловкими  соперниками.  А что есть? Одна лишь зеленая тоска.
    Не оранжевая и не лиловая. Именно  -  из всех зеленых  -   самая зеленая.   
    Через полчаса уж очень стало ему грустновато. Не так, чтобы лить слезы от тоски и печали. Но достаточно, чтобы напрочь позабыть мурлыкающие песенки.
    Не радуют шофера опушки лесные. Нет охоты думать о награде. Даже рессору поминать нет у него желания.
    Веки у водителя начали опускаться. Они теперь были очень тяжелыми. Моргай не моргай  -  слипаются. Хоть что с ними делай!
    Похоже, повторяется у Ивана старая история. Теряет он бодрость, шоферскую глазастость, а в подарочек получает от длинной асфальтовой дороги сонливость.               
    А где ж его дружок? Почему не пытается развеселить?
    Чертик, конечно, тут. На месте.
    Он всегда вместе с Бережковым. Ему любые дороги в радость. Почему? Потому что водителю грузовика ездить с дружком на пару лучше. Спокойней.
    Прыгает меховушка, старается. Медные копытца взлетают исправно. Хохолок на голове то кивнет Ивану приветно, то улетит под потолок.
    Ау, шофер - «лучше некуда»! Где твоя глазастость? Бодрей гляди, веселей!
    Пытается меховушка расшевелить водителя. Растормошить. Иначе Васек-тяжеловоз позабудет про уверенный руль и съедет на обочину.
    Резинка, на которой висит чертик, новенькая. Крепкая.
    Не оборваться ей, сколько бы не прыгал лохматый дружок. Так что можно устроить в кабине смешное зрелище.
    Задорно блестят бусинки-глаза. Спой, Бережков, песенку. Хочешь  -  помурлыкай про коней. Не беда, что Ваську-тяжеловозу припоминаются утки.
    А желаешь  -  вдарь удалую плясовую. Русскую народную. Их ведь много, песен. Таких, чтоб не грустить и враз прогнать зеленую тоску
    Греми, Иван, хоть в полный голос. Иначе как сладишь с хитрющей дремотой? Вон какая она  -  никак ее не побороть!
    Не смотрит водитель на лохматого дружка. Не до того ему.
    Бережков и за дорогой-то наблюдает не очень внимательно.    
    Раз глазастость поубавилась, бороться надо с этим делом. Вот он и таращится усиленно, и шевелит бровями, и лоб трет. Да что же за напасть такая приставучая!
    Ресницы словно медом намазаны. Они слипаются, и сладко-сладко становится гонщику. Когда они смыкаются, не хочется больше открывать глаза.
    Хоть поднимай веки домкратом!
    Мысли какие-то странные крутятся в голове. Насчет того, что не мешало бы Ваську-тяжеловозу превратиться в кровать.
    И хорошо было, если б Иван очутился в этой самой кровати. Под одеялом. И без носков с ботинками.
    Уж он бы тогда поспал!
    Отдохнул на все сто!
    Рессоры и моторные клапана шофер должен отставить. Напрочь позабыть!
    Баю-бай, Ваня! Дрыхни. Задавай храпака. Нынче  -  самое время.
    Не перестают, крутятся мысли. 
    Да, не сказать, что удается лохматому дружку распотешить шоферскую душеньку. Мается она всякой чепухой. Нет в кабине веселья. Даже на медный грош. На самую маленькую железную гаечку или болт.
    Очень сильно клонит Ивана в сон.
    Он старается не сдаваться. Однако и дремота не из  слабеньких.


СТОЛБЫ
----------

    Значит, сдаться гонщику?
    Может, кто и клонит Ивана. Пыхтит усердно. Однако снами увлекаться шоферу не с руки. Он знает: кимарить за рулем  -  сидеть в луже. Или в канаве на обочине.
    Он глаза разлепил, сказал меховушке:
    -  Правильно понимаешь наше положение. Плясать тебе не  переставать. А мне застегивать роток на все пуговки рановато. Буду считать столбы.   
    Едет и оповещает лохматого дружка:
    -  Черный телеграфный столб  -  это раз. Теперь выскочил километровый дорожный столб. Пусть нам станется  -  два. О, глянь-ка,  чей тут бетонный столб? Не имею понятия, но пусть идет как третий по счету. 
    Нашел себе четвертый?
    А как же, их по сторонам гладкой асфальтовой ленты видимо-невидимо. Устанешь высказываться.
    Меховушка веселее заблестел своими бусинками. Разговоры в кабине ему по душе. С ними шоссе между городами окажется куда короче.
    Как поживаешь, Иван? Легче тебе стало?
    Бережков поживал чуточку теперь получше.
    Столбы вроде бы помогали.
    Он провел шершавой ладонью по набрякшим векам  -  шалишь, дремота! нас так просто не возьмешь!    
    Усилился встречный ветер. Он бил в лоб Ваську-тяжеловозу. Тормозил движение. Что делать водителю?
    Правильно, надо малость поднажать. Придавить педаль газа к полу кабины.
    Он поскорее придавил.
    Грузовик шумнул в ответ. Прибавил ходу. И вот уже прибор снова показывает норму. Скорость восемьдесять километров в час.
    То, что нужно. Тютелька в тютельку!
    Придорожные березки гнулись под ветром. Зеленые листья трепетали. Сверху была им подсветка золотом.
    Если есть у тебя желание, шофер, любуйся опять расписными кронами. Летние лесные опушки всегда готовы порадовать зрителей.
    Солнышко подмигивало Ивану.
    «Ишь, ты!  -  подумал гонщик.  -  В прятки со мной играет. То спрячется за тучкой, то выглянет».
    Вот оно снова исчезло за белыми облаками. Похожими на пушистых персидских кошек
    Дружка за дружкой подплывали к солнцу другие облака. Маленькие пуховые шарики.
    Котята, рессора с ними поиграй!
    Новый порыв сильного ветра. Иван покрепче ухватил руль, придавил крепче педаль газа.
    Потом подмигнул облачку. Эй, котенок! С рессорой лучше не играй. Она тяжелая.
    Гонщик повеселел. Ему нравилось, что погода была хорошая. Что ровно шумел мотор.
    Думалось ему: в нынешний расчудесный день не может случиться ничего неожиданного. Есть возможность  выиграть даже чемпионское звание.
    Он бросил считать дорожные столбы.
    Придет, придет победа! Разве не об этом гудит трудяга-мотор? Погромыхивает красивый деревянный кузов разве не об этом?
    За боковым стеклом мелькают березы.
    В горячей позолоте их зеленеющий убор. Шевелятся под ветерком листья, раскачиваются гибкие ветви. О чем говорят деревья, посылая привет быстро бегущему по шоссе Ваську-тяжеловозу?
    Они добрые. Они машут ветками вслед грузовику, желают водителю победить. 
    И солнце тоже не случайно подмигивает шоферу. Оно хочет сказать: готовь,  Бережков, чемодан для большой награды.
    Вот теперь скажи Иван сам себе  -  есть ли у тебя спортивная чемпионская сумка?


МЕЧТА
-------

    «Если для награды, то найдется,  -  думал гонщик.  -  Лежит она за сиденьем. Там полбатона хлеба, кусок колбасы. Также запасной ремень мотору,  И еще кое-что из мелочи. Известно, без новых свечей зажигания можно и прогореть»
    Сумка, выходит, есть. Одна беда, свободного места в ней маловато. Но ничего. Хлеб и колбасу Иван, как только приедет на финиш, сразу съест. Не залежится у  него продуктовый тормозок. 
    Потому что и голод не тетка, и местечко для награды все-таки надо освободить.               
    Дорога пошла круто в гору.
    Казалось, машина мчится прямо в гости к пушистым белым котятам.
    Затем грузовик понесся вниз. В ложбину между холмами.
    Снова подлетел в небо. Глянь  -  солнышко скрылось. Потемнели придорожные кусты.
    Лес подступил к асфальту. От мохнатых елей повеяло сумрачной прохладой.
    И вдруг всё перемешалось. Сумрак сменился темнотой, лесная прохлада  -  зябкой сыростью. Иван увидел, что едет мимо знакомого пруда.
    Туманно кругом, но всё же узнал он заросли вдоль низкого берега. Ну, конечно  -  вон и длинные камыши размахивают своими пышными прическами!
    Когда Бережков подъехал поближе, взлетела стая диких уток. Шумно захлопали крыльями.  На этот раз они испугались Васька-тяжеловоза не на шутку.
    Боязливые оказались, рессора в них бабахни!
    Кряквы со свистом рассекали воздух короткими крыльями, улетая вдаль.
    Они пропали в туманной дымке, и Бережков вздохнул с сожалением. Была бы свободная минутка  -  поохотился на уток в камышах.
    Живешь в деревне, имеешь какое-никакое ружьишко, да чтоб не сходить на вечернюю зорьку? Не стрельнуть, когда по весне тянут вальдшнепы над перелеском?
    Ходил ведь с соседом, с егерем охотничьего хозяйства.
    На дальние озера он тебя водил, учил таиться камышах
высматривать взлетающих чирков. Когда разрешена охота, почему не добыть пусть и ту же утку для своего семейства?
    Здесь, в родных краях, раздолье  -  не окинешь глазом. Оно тебе хоть зеленошумно лесное, а хоть и многоводно озерное.   
    Что скрывать, любит Иван родную землю. Всегда готов  всласть поездить здесь на своем безотказном автомобиле. Не прочь походить и пешком. С ружьишком.
    Да, а как это он очутился в любимом краю? Соревнования  были далеко отсюда. И вроде бы еще не закончились. Чудеса!
    Иван взглянул на чертика.
    Слышь, наблюдатель-гляделка! Есть к тебе вопросы. Насчет непонятных происшествий.
    Тот крутил головой, посматривая по сторонам. Веселить Бережкова не торопился. Медные копытца не пускались в пляс. И хохолок торчал не так чтобы очень задорно.
    Не сверкал он круглыми бусинками.
    Не понравился смотритель-гляделка водителю.   
    Эй, друг лохматый! Хватит отмалчиваться. Ты-то как  сегодня поживаешь, рессора тебе в бок!?
    Видишь: перед нами пруд, возле которого отдыхали мы однажды. Знакомые утки, правда?
    Меховушка дернул хохолком. Правда тебе тут, Иван, или чередой сплошные чудеса, но…глянь-ка сюда.
    Хмыкнул шофер. Туда, сюда  -  напрочь лишние разговоры.  Не хватало здесь рассматривать что-то в микроскоп. 
    Не успел хмыкнуть, а вместо чертика рядом с Иваном кто?
    На резинке начал плясать гномик в красном колпаке.
    Он был обут в зеленые туфли с загнутыми вверх подметками. Его большой нос посреди мясистых щек сиял очень убедительно. Ярким лиловым светом.
    Гномик то задевал стекло туфлей. То, взлетая, доставал кисточкой колпака до потолка Ивановой кабины. При этом попрыгунчик хихикал и показывал водителю дулю.
    Хихикнет, подует на дулю и снова  покажет ее хозяину Васька-тяжеловоза.
    Вот тебе! Что, съел? Вот тебе!
    «Я сплю,  -  подумал гонщик.  – Нет никакого пруда. Нет камышей, уток, запаха воды. Тормози, шофер! Иначе ты разобьешься. А зачем это нужно тебе?!»
    Он со всей силой нажал на педаль тормоза.
    Его бросило вперед. На руль.


ОВРАГ
-----------

    Завизжали шины. Машина проехала несколько метров и
остановилась. Прямо перед километровым столбом.
    Если Васек-тяжеловоз и не вздохнул облегченно, то стало ему полегче  -  здесь уж нет никаких сомнений. Не стучали моторные клапана и не погромыхивал кузов. И не попал грузовик в дорожную переделку.
    Стоял себе спокойно. Лишь из-под колес немного тянуло разогретым асфальтом.
    Черные полосы исчеркали шоссе. Но ты, шофер, можешь открывать глаза и гнать себе дальше. Поспишь когда-нибудь после.
    Иван глянул в боковое стекло.
    Вот куда он не попал сегодня  -  в глубокий овраг. Ишь, какой провал красуется за километровым столбом! Надоест кувыркаться там.
    Почувствовал Бережков, что сразу жарковато стало ему.
    Расстегивает он рубашку на дополнительную пуговку. Не помешает сейчас малость охладиться.
    Чертик тихонько раскачивается. Поначалу-то впечатало его здесь крепко  -  в потолок кабины всеми копытцами.
    Теперь, значит, успокаивается.
    Водитель тронул лохматого дружка пальцем.
    -  Нехорошо превращаться в гнома. Да еще показываешь дулю, куда это годится?   
    Тот блеснул бусинками. Откачнулся.
    Повернувшись спиной к Ивану, дрыгнул согнутой в коленке ногой.  А хорошо кимарить за рулем?
    Он бы сказал и не такое. Уж не смолчал.
    Укоризненной была его спина. Обещала гонщику дружеский выговор. А если промолчал меховушка, то по всегдашнему своему обыкновению не влезать в лишние  разговоры. 
    -  Что мне спорить?  -  пробормотал шофер.  -  Ты прав,
дружище.
    Кто-кто, а Бережков не новичок в своем деле, знает порядок. Если поехал, то прикрой дверцу кабины. Хлопать лучше не надо. Глаза, конечно, держи в поездке широко открытыми. А дремать нельзя ни в коем разе.
    При всем при том уважай любой проселок. Зазря не газуй, соблюдай правила движения. Тише едешь  -  дальше будешь. Эту поговорку водитель должен взять на заметку. Правильно едешь  -  будешь с целехонькой рессорой. Поспешишь  -  ее рассмешишь. И рессора у тебя от смеха лопнет. Вот какие пироги с кашей.
    Варить должна голова у шофера. Чтоб варила не хуже той, что у повара. Тогда свои получатся  у водителя вкуснеющие харчо, борщ, молочный суп. Всё, что требуется лучшему по профессии. 
    Когда соревнования… что ж, и тут дремать не приходится. А приходится давать бодрости и глазастости прибавку. 
    Какой же ты чемпион, если соня и растеряха?!
    Бережков не мешкая отвел грузовик назад. Дал газ.
    Автомобиль рванул вперед.
    Не задерживайся, Васек-тяжеловоз, у овражного этого провала. Береги часы и минутки, как раньше берег.   
    Тебе не привыкать наматывать километры на колеса, убегать от штрафных очков.
    Мчался грузовик вперед, к финишу гонки. Иван и Васек-тяжеловоз жали во
все свои лопатки. Они гнали, чтобы очутиться подальше от неудачи. К чемпионскому званию -  поближе. Но кто же знал, что чудеса тоже любят бегать за шоферами?
    Через час догнало Ивана сонное видение.
    Ну, просто хоть что с ним делай  -  с утиным прудом!
    Получилось вот что.
    Ты рулишь, не зеваешь. Баранка исправно крутится. Руль послушно командует Ваську-тяжеловозу: тут заверни влево, а на повороте смотри в оба. Круче разворачивай колеса, иначе вылетишь на обочину.
    Помнишь недавний овраг?  Вот и шустри.
    Васек-тяжеловоз бойко пофыркивает. Шустрить не отказывается.   
    Бережков глядит на приборы перед собой.
    И что же он там увидел?
    Такого  -  порядочек, восемьдесять километров в час!  -  не приметил.
Утиный пруд выскочил на приборную панель. Чудеса догнали-таки Васька-тяжеловоза.
    Развернулся пруд перед гонщиком во всю ширь. На тебе, водитель, и камыши, и тину, и запах прохладной воды!
    Ты, значит, отдыхай, прохлаждайся, утки будут безостановочно летать кругами. Они станут навевать тебе прекрасные мечтания. Пострелять в камышах не желаешь?
    Ой, как жарко стало Ивану!
    Он по профессии вам не охотник. Должен исправно крутить баранку. Потому что давно ходит в шоферах. И не надо ему совать ваших уток.
    Сейчас рванешь с трассы в сторону. Сам запорхаешь крылатой птичкой. С асфальта прямиком в перелесок.
    Ишь, какие они себе на уме, эти ласковые чудеса! 
    Ничего, он теперь не промахнется. Знает, что надо быстренько делать. Не гляди на пруд, гонщик из лесных да  озерных краев, а  тормози.   
    Бережков и во сне педаль нащупает. Есть навык. Не собьешь Ивана. Тормознет на все сто, а Васек-тяжеловоз тоже сообразит, как оно лучше.
    Нажал гонщик на педаль.
    Грузовик скорость вмиг уменьшил.
     С трассы он не съехал, чему водитель порадовался:
    -  Молодец, Васек-тяжеловоз! Однако нам не стоит двигаться шагом. Давай держать чемпионскую скорость.   
    Соревнования были не шуточные, вполне серьезные. Здесь будет тебе и холодно, и жарко. Кто обещал, что нисколько не устанешь?
    Не было обещаний. А строгие судьи  -  вот они. Им желается знать, кто лучший по профессии.
    И Бережков также не против прознать таковскую штуку.
Можно собратьям погоняться. Почему обязательно  -  ни к чему?
    Шофера не хуже поваров. Пусть не в белых колпаках работают, но у каждого есть голова на плечах.
    Так что можно, товарищи Бережковские, варить суп и почаще даже. Каждый год, а?
    Бывают дорожные волшебства, без них не обходится дело. Тут главное соображай, откуда что взялось.
    Камышовые кряквы почему привязались к Ивану?
    Однажды он очень сильно устал в пути. Было с ним такое. И никуда не сплыло  -  затаилось в голове, начало поджидать своего  часа.
    В тот раз случилась история простая. Не вот тебе волшебная.       
    Когда умаялся в поездке, довелось ему отдыхать как раз
у пруда. Утки в камышах снились неспроста сегодня. Приключилась у шофера нехватка. Недостача бодрости и глазастости.
    Вот и вышло — чудеса  полезли, словно тесто из квашни. Только успевай поворачиваться. Чтобы не загреметь туда, не знаю куда.
    То, что напрочь не сплыло, мигом и всплыло. Полетели
кругами волшебные кряквы. Запросила голова хоть полчасика, чтобы развеяться и живее шевелить мозгами.
    А ты, если в профессии не промах, сделай себе памятную заметочку -  в пути усталость может навалиться неожиданно.
    Тогда свободно окажешься в ласковых сновидениях. Весь в окружении чудес. Перед правилами дорожного движения весь в долгу,   как в шелку.
    Будет тебе волшебно-приставучий  навал или где-нибудь задержится, но когда подкрадется усталось, принимай срочные меры.
    Как ее побороть?
    Трудное это дело, однако прогнать приятные чудеса шофер обязан.
    «Вот что сейчас будет,  -  подумал Бережков.  -  Возьму
я кусок колбасы и припасенный к ужину хлеб. Ждать финиша гонки зачем? Стану потихоньку заправляться».   
    Куснул хлебушек. Раз и другой.
    Нет, не лезет в горло сухомятка.
    Откусил колбасы. На вкус оно выходит получше, и всё же не хватает колбасному обеду сдобного хлебного аромата.
    Неладно получается. Когда от еды нет удовольствия, не  очень тебе хочется жевать. Возьмешь и забудешь куснуть  четвертый или пятый разок, задремлешь.
    Тогда полетишь уткой над своим расчудесным прудом.   
    -  И нечего на меня глядеть!  -  сказал Иван меховушке. – Ясное дело, я тебе не повар, чтобы знать все подходы к желудку. Но бутерброд соображу построить. Нужно положить колбасу на хлеб. Заправочка будет  -  что надо»
    Начал он жевать то, что выстроил.
    Чувствует: спать не к спеху. Вкус у бутерброда подходящий. Чтобы ехать себе и ехать.
    -  Хлеб с колбасой я сам съем,  -  сказал Иван дружку с черными бусинками. -  Грузовик у меня  и капли не получит.  Пусть Васек-тяжеловоз обходится бензином. Много вас тут, желающих смолотить мой бутерброд».
    Хотел чертик смело ответить  -  сроду грузовик не мечтал о вкусных бутербродных кушаньях!
    И, как всегда, раздумал подавать голос. Очень нужно здесь разоряться. Чей тормозок? Вот пускай тот и уминает свое, а чертику можно просто посматривать по сторонам. Есть у него такое желание, понятно?
   -  Ну, ладно,  -   сказал Бережков.  -  Пожалуйста.  А вообще-то я не жадный. Случился такой день, и всё.
    На приборной панели в кабине пока что никаких чудес. Ни пышноволосых камышей, ни зеленой тины.
    Спокойно можно выведать, сколько осталось километров  до финиша. У Бережкова  -  когда старых камышей не видать  -  страха нет перед приборами.
    Взял и глянул, и выведал.
    Осталось Ваську-тяжеловозу минут пятнадцать нормального хода.
    Вроде бы и не очень много времени, чтобы пугаться
чудесно-волшебного пруда. Да ведь беда в том  -  не спрашивает он, когда приласкать водителя.
    Захочет и в любую минуту объявится, и запустит уток по кругу. А ты, усталый гонщик, радуйся.
    Нет уж, продолжать надо жевание. Иван станет есть по возможности дольше. Никто еще не засыпал, когда имеется достойное угощение. Пусть не шикарное поварское блюдо, но  вполне приличный бутерброд, ароматный и сочный.         
    Машина, мелко дрожа, мчалась по шоссе. В свою очередь глотала. Не колбасу и хлеб  -  километры.   
    Васек-тяжеловоз словно чувствовал, что скоро конец соревнованиям  и  можно будет вернуться домой. Туда, где леса, настоящие озера и знакомые проселки.
    Всё ближе, ближе город.
    Не за горами финиш.
    Бережков был начеку. Он уминал хлеб с колбасой.
    Ему и есть-то уже хотелось не так чтобы очень.
    Честно говоря, не хотелось вовсе. К нему одна за другой подскакивали   мысли  -  а не отложить ли бутерброд подальше?
    Э, нет! Тут как тут будут необыкновенные пруды!   
    Отстаньте, бродяги. Иван вами обучен.
    Он подмигивал меховушке.
    Знай себе набивал рот.
    Вот и рессоры покачивают машину, убаюкивают гонщика.  И асфальт становится перед городом всё более гладким.   Таким, что лишний раз не подпрыгнешь на сиденье.
    А шофер теперь себе на уме. С набитым ртом он выстоит против камышей на приборной панели. Против уток, зеленой тины и всех прочих волшебных штук, о которых раньше не имел понятия.
    Выстоит, приедет домой. Тогда зажарит  хоть чирка, хоть крякву. Для родных и друзей.
    У Ивана есть уверенность, что  теперь не промахнется на охоте. Как раньше случалось иногда.
    Вы, утки, допекли шофера. Он имеет твердое желание добыть одну и приготовить вкусное блюдо. Пусть сам ни какой не повар.
    Меховушка успокоился.
    Он почти не дрыгает медными копытцами.
    Там у себя, под потолком кабины,  висит на резинке. Соображает: а я  уже вижу финиш!
    Пришел-таки хлебу и колбасе конец.
    Но здесь завершилась и гонка.


СЕКРЕТ      
-----------

    Васек-тяжеловоз пересек линию финиша, все начали поздравлять водителя. А у него один вопрос  -  много получил штрафных очков?
    Чудак человек! Если зрители кидают вверх кепки, машут тебе руками, то они знают, что делают. Раньше у тебя уже были успехи в гонке. Правильно?      
    Сегодняшний штраф -  не очень большой, поэтому ты и есть победитель.
    Успокойся. Не сплошной ты соня и не полный растеряха. Дорога была трудной. Главное, что доехал ты до города и меньше всех получил штрафных очков.
    Пригодилась Ивану сумка. Достал он из нее запасные свечи зажигания. В моторе Васька-тяжеловоза будут стоять новенькие.
    Теперь Бережков поедет домой, и туда надо без приключений добраться, там заждались, наверное.
    Свечи он вынул из сумки, а что положил взамен?
    Награду, конечно. И кроме того прихватил себе в обратный путь хлеба и колбасы. Научен камышовыми прудами, понимаете?
    Меховушка в кабине то ли спал, то ли всё, что надо, уже высмотрел. И Васек-тяжеловоз стоял спокойно, и чертик не плясал на своей резинке.
    Иван щелкнул лохматого дружка по носу:
    -  Пора домой. К настоящим уткам.
    Тот качнулся на резинке. Кажется, даже заперебирал  медными копытцами. Так ему хотелось в родные края.
    Долго не успокаивался. Всё кивал в согласии.    
    В том смысле кивал, что нечего и спорить. Пора лохматому чертику возвращаться домой, рессора его причеши!
    Спрашивали Бережкова другие шофера: как удалось победить? Ведь впервые участвовал он в соревнованиях. Наверное, секрет какой-нибудь у него припасен, а?
    Очень им хотелось разузнать Бережковские ловкие приемчики. Потому что каждому желается на гонках быть первым, самым лучшим. Как, например, каждый не прочь на голодный желудок умять приличный бутерброд.
    -  Есть секрет,  - улыбаясь, отвечал Иван.  -  Увижу вылетающих из камышей уток. Сразу: стоп, машина, рессора тебя задери!
    Гонщики потом между собой говорили, что хитрец Бережков, жалко ему выдавать свои приемчики.
    Невдомек им было:  говорил он чистую правду.    
    Ведь главное не заснуть за рулем. Разве не так? А уж  кому что снится…
    Ты, гонщик, лишь не зевай. Хорошо рули, вовремя нажимай на педаль тормоза, на педаль газа. Придет тогда и победа.
    Вернулись домой Васек-тяжеловоз, Иван и его лохматый дружок.
    Затем не раз приходилось участвовать шоферу в соревнованиях. Стал он известным гонщиком, колесил по всей стране.
    И всегда был начеку. Если, сидя за рулем, заметит уток,
летающих кругами над камышом, притормозит. Уж не вот   вам залюбуется на ласковые видения. Хорошую прошел  школу насчет дорожных чудес.
    Что хочешь с ним делай  -  нога сама найдет тормозную педаль.
    Чертик никогда больше не превращался в гнома с сияющим лиловым носом.   
    Зачем лохматому дружку, если шофер всё делает   правильно? Вот подумайте сами  -  зачем?