Утреннее веселье

     Пятница. Утро. Последний рабочий день. А дальше целых три дня выходных, так как очередной праздник на воскресенье попал. Еду, сидя у окна в передней части автобуса, где два сиденья напротив друг друга расположены.

Все как обычно. Хотя нет, не совсем. Напротив села девушка, как говорится, не из нашей ежедневной компании.

Незнакомка меня немного заинтриговала, но не стройностью фигуры и красивым ухоженным лицом со стандартной в таких случаях вредной гримасой, а руками. Возраст молодой, но кожа на руках старушечья, сухая, вся в глубокую сеточку, и цвет какой-то пыльный.

Сижу, гадаю: может, зимой без варежек все время ходит или с химреактивами без перчаток работает, а может быть, аллергия на солнце?

Так потихоньку, кто в каких раздумьях, мы добрались до автовокзала. Часть пассажиров поменялась, и автобус не спеша поехал дальше.

Но неожиданно сонная атмосфера утреннего рейса улетучилась от громкого и требовательного стука по металлической обшивке. Водитель, чертыхаясь, приостановил «пазик» и на секунду открыл двери.

Пассажиры с любопытством уставились на проворно запрыгнувших в автобус двух молодцов лет по тридцать. Один был высокий, в руках он держал большую коробку с тортом, а другой маленький, с пятилитровой бутылью в прозрачном пакете. В бутыли просматривалась темная пенящаяся жидкость, похожая на ягодную брагу. Тот, что с коробкой, качнулся и, пытаясь удержаться, оперся ею на плечо моего соседа. Девушка, хотя ее никто не задевал, ядовито фыркнула: «Еще бы на голову поставил».
Одеты ребята были в белые рубашки с разляпистыми галстуками. Чувствовалось, что сей атрибут они нацепили впервые. По диагонали новеньких пиджаков красовались ярко-красные ленты с надписями «Жених» у маленького и «Свидетель» у высокого. Потянуло густым перегаром вперемешку с когда¬-то аппетитным запахом рыбной нарезки и лукового салата.

Внешний вид и поведение новых пассажиров буквально кричали, что ребята второй день свадьбу гуляют. Видимо, как начали с вечера поднимать тосты «За любовь» и «Горько», так и не останавливались до утра. Этакие герои из шукшинских рассказов.
Я предложил свидетелю подержать коробку, пока он ее окончательно не уронил. Хозяин торта радостно вытянул руки и быстренько сплавил ценный груз. Но в этот момент его опять качнуло, и он поставил коробку прямехонько на колени девушки, чем вызвал ее злобное бурчание.

— «Баба-¬яга», — окончательно определился я,  — «а руки обветрились от постоянных полетов с метлой в ступе».

Быстренько передвинув торт к себе, я обхватил его покрепче, прижав к животу.
Торт оказался довольно тяжелым и почему-то перетягивал на одну сторону. Но объяснение нашлось быстро: картон на этой стороне коробки был запачкан и помят. Чувствовалось, что мои опасения были не напрасны и  сладкое торжество уже несколько раз падало. В моем воображении ярко представились обязательные на свадебном торте игрушечные жених с невестой, дружно уткнувшиеся лицами во взбитые сливки.

Девушка брезгливо посмотрела на грязный бок коробки, потом на меня, как на неразумного, и демонстративно отвернулась к окну.

— Слышь, отец, а далеко до больницы ехать? — спросил высокий, считая теперь меня своим родственником. В его интонациях проскальзывали провалы вежливого воспитания в детском возрасте.

Запах перегара запыхавшихся гуляк уже окончательно доминировал в салоне автобуса.
— Еще пять остановок. Подскажу вам, когда подъезжать будем, — участливо ответил я.

Девушка передернула плечиками и лбом плотно прижалась к стеклу, чуть ли не слизывая с него последние молекулы чистого воздуха. Весь этот балаган ей откровенно не нравился.

У меня же было прекрасное утреннее настроение, и я громко пошутил.
— Что, от невесты сбежали или свидетельницу навестить отправились?

По автобусу прокатился нестройный смешок.

— Да нет, нам кровь сдать надо. — Высокий отодвинулся, открывая жениха. Тот часто-¬часто ладошкой свободной руки помахал мне. Его широкая улыбка, как раскрывшиеся меха гармоники, выражала  бесконечное счастье.

— Так может лучше подождать недельку, чтоб кровь была лучшего качества, а то, я смотрю, вы еще не все допили, —  кивнув на бутыль, продолжил я подшучивать над ребятами.

— Да нет! — Опять данеткнул свидетель. — Это не нашу кровь нужно сдавать. Вот коровью везем. — Он опять открыл всем маленького жениха, а тот, все так же улыбаясь, для подтверждения сказанного приподнял пакет с бутылью.

Рядом стоящие пассажиры начали подбирать ноги и потихоньку отодвигаться от чересчур веселых парней.

— Да мы мою свадьбу праздновали, — мысли жениха заплетались чуть меньше, чем язык, — а тут баба Клава прибежала, рыдает: «Корову волк зарезал». Я ветеринаром работаю. Вот надо выяснить, не бешенный ли волк был, а то если что, мясо есть нельзя, придется корову в могильник отправлять. Жалко, столько мяса пропадет.

Я не заметил, когда площадка вокруг друзей окончательно стала совершенно пустой. Да и сидящие пассажиры подозрительно косились на бутыль, как на колбу с психотропным веществом, ожидая, что она вот-вот лопнет и забрызгает всех  неотвратимым бешенством.

На несколько секунд повисло молчание.

— Так, может быть, нужно было волка поймать сначала, — уже совершенно серьезно обратился я к ребятам. — А то он еще кого-нибудь покусает. Так и будете каждый раз туда-сюда ездить.

— Да не-е-ет. Волка сразу убили, — удивляясь моей непонятливости, хрипло протянул свидетель. И кивнув на коробку, громко пробасил.

— Вот его голову везем, анализ слюней нужно сделать. Можешь развязать веревку, посмотреть. И он потянулся рукой, чтобы помочь мне снять крышку.

Мне показалось, что девушка ногами от пола даже не отталкивалась. Она на мгновение зависла высоко в воздухе, мелькнув перед моим носом коленками, и без применения колдовских аксессуаров и пасов уже в следующую секунду была на другом конце автобуса. То же самое, но с небольшим опозданием проделали и остальные пассажиры вокруг меня.

До сих пор не знаю, почему я не бросил коробку и не сиганул вслед за ними подальше от сладкого пирога, в одночасье ставшего смертельно опасным? Я стоически переборол в себе нахлынувшие было страх и отвращение,  продолжая мужественно обнимать псевдоторт. В награду ко мне снова вернулось пропавшее было на мгновение веселье.

— Господа! Так вам какая больница-то нужна?  — Мой голос звучал иронично и снисходительно.

Вопрос и насмешливый взгляд вызвал у ребят неподдельную озабоченность.

— Ветеринарную, конечно, — жених все больше удивлялся моей несообразительности.

И тут все пассажиры автобуса дружным хором  вместе с солистом-водителем возопили:

— Так вы не в ту сторону сели!