Две сестры

Всегда тяжело видеть, как опускаются родственники, а когда роднее нет никого на свете – больно до невозможности. Когда летит под откос самая близкая душа, а протянутые для спасения руки просто отталкиваются. Моя сестра, мы же росли вместе, вместе развивались, вместе делили горбушку хлеба на двоих. Как же так получилось, что мокнешь под окном и что-то истерично кричишь? Я смотрю на тебя, и фигуры под дождем размываются от вытекающих слез. Твои дети кидают в окна грязью, от комьев слипшейся земли сползают к подоконнику мутные разводы.
    Совсем недавно мы шли рука об руку, улыбались утренней заре, тихо грустили перед буйными красками заката. Я же всегда поддерживала, когда наступали ненастные годы  - старалась подсунуть кусок послаще. И ты подавала руку, когда я оступалась - до сих пор помню теплую, мягкую ладошку. Как же так вышло, что косой дождь смывает тушь с ресниц, и ты мерзнешь под холодным небесным водопадом, не желая зайти и погреться?
    Ты помнишь, как появился Он? Белозубый, дышащий уверенностью и весельем, с легкой походкой бесшабашного гуляки - вместе заглядывались на проходившую мимо фигуру. И как познакомились, помнишь? Как Он осыпал подарками, цветами и комплиментами. Как мы радовались Его приходу, как рассветало в комнате от улыбок и радости, помнишь? Обе влюбились как первоклашки, но Он остался со мной. Ты же съехала на родительскую квартиру, и тихо плакала в подушку. Я не замечала родных припухших глаз, когда летала в любовной эйфории, в бескрайних берегах свободы. Пока не заметила, как из дома начали пропадать родительские вещи. Он приходил все такой же веселый, но улыбка не менялась, даже когда глаза яростно метали молнии – безукоризненной белизной сиял оскал. Как ты вздыхала, заходя к нам в гости, не в силах отвести глаз от Него, помнишь?
     Его черное нутро открылось позже, когда так и не нашел работу, хотя и прошло много времени. Оказалось, что Он только делал вид, что ищет, а на самом деле ел мои продукты, тратил мои деньги, воровал и продавал вещи наших родителей. Когда же Он поссорил моих детей с соседскими и те отчаянно бились на пустыре - я думала так нужно, и не разнимала, хотя и была рядом. Но когда увидела как Он подначивает обе стороны, как получает экстаз от боли и страдания - не могла стерпеть и выгнала Его из дома. Дети вернулись, обожженные, раненные, злые на предавшую их мать. Ты помнишь, как ревели на кухне в опустошенной квартире? Помнишь, как заливали горе водкой, почти без закуски, как я рыдала на твоем плече?
    Я смогла не опуститься, сыновья отчасти простили, хотя иногда при взгляде и проскальзывает горечь минувших дней. Я начала жить для них, работать, поднимать на ноги. Вскоре на пустых полках весело заиграла бликами посуда, с кухни доносился вкусный запах, дети одеты и накормлены. Но ты перестала к нам заходить, хотя твои дети и прибегали к моим мальчишкам поболтать и покуралесить. От них и узнала, что ты сошлась с Ним. Помнишь, как я растрепанная и взъерошенная прибежала к двери, умоляла впустить и поговорить, но ты лишь смеялась в замочную скважину. Не знаю как, но Он сумел настроить против меня. И ты забыла, как совсем недавно вытирала слезы концом платка и утешала, что все будет хорошо?
    Теперь же топаешь ногой, и брызги веером летят во все стороны. За стеклами неслышно криков, но ты продолжаешь истерично кричать что-то, яростно потрясая исхудавшей рукой. Как же ты изменилась за небольшой промежуток времени, что же Он с тобой сделал? Подурневшая, почерневшая, ты превратилась из молодой, пышущей здоровьем, женщины в сумасшедшую старуху. Почему ты сейчас пытаешься обвинить во всем меня? Я никогда не желала тебе зла, вместе прошли через многое, и ты, и я - всегда чувствовали рядом надежное плечо. Так почему же сейчас все иначе, что же такого Он тебе наговорил, что ты забыла о нашем родстве? Да ладно о родстве, но ты начала бить и морить голодом своих детей. Как оставили без работы за постоянные прогулы и пьянство - ты забыла? Он все также улыбается и живет за твой счет, а ты отбираешь последнее у детей, лишь бы Он был рядом.
    Я не смогла вынести страшного зрелища, видя как младшенький, из здорового розового крепыша превращается в исхудавшего и забитого малыша. Не взирая на соседские упреки и обвинения все же добилась его усыновления, и ты громко кричала, прося не забирать ребенка. Не понимая, что с Ним у мальчонки нет будущего, ты беснуешься внизу, на мокром асфальте. Малыш стоит рядом и горько плачет, глядя - во что превратилась недавно веселая и красивая мама. Неужели забыла, как при его рождении светило солнышко, как была счастлива, как светились радостью глаза, когда при выходе из роддома несла небольшой сверточек?
    Ты все забыла, но еще не поздно одуматься, не поздно прогнать Его, не поздно начать жить ради своих детей. Ты подняла с земли обломок кирпича и запустила в окно, резкие трещины побежали по стеклу. Я в ответ показала телефонную трубку, намекая, что вызову полицию. Ты выразительно плюнула и пошла прочь, дети бежали рядом и показывали язык, неприличные жесты. Я же долго стояла у окна, глядя, как в пелене дождя растворяется бывший недавно ярким и праздничным желто-голубой плащ. Сейчас же замызганный плащ перекрасился от дождя и налипшей грязи в горчично-синий, неряшливый цвет с засохшими пятнами крови.
   Лишь только пропала из виду, как требовательно зазвонил дверной звонок. На пороге все той же улыбкой красовался Он, холеный, лощеный, живущий за чужой счет, с шикарным букетом в руках. Дети не дали сказать ни слова, оттерли плечами и заслонили широкими спинами. Вытолкав Его на лестничную площадку, аккуратно закрыли дверь и вернулись спустя пять минут, пряча от меня сбитые холки кулаков и ссадины на лице.
    Замелькав проблесковыми маячками подскочила "Скорая", я наблюдала как выносят на носилках Его - ни жалости, ни сожаления не ощущалось. Ребята обнимали за плечи, шепча ласковые слова. Несколько мальчишек ушло в холодную морось дождя и спустя час вернулись с твоей семьей. Кольнуло сердце когда увидела тебя, понуро опустившую голову, прячущую глаза. Настороженно, постоянно опасаясь удара, смотрели твои дети на моих, а те с веселыми криками потащили их в соседнюю комнату. И через минуту в комнатах летал озорной тарарам, искренний смех заполонил квартиру. Дети вместе переворачивали все вверх дном - мальчишки, что с них взять. Потом же вместе и уберут за собой, как было всегда.
   Ты наконец подняла глаза, крупные капли слез скатывались по исхудавшим щекам. Я смотрела в небесную синь, не произносилось слов - мы беседовали сердцами. Не помню тот момент, когда обнялись, только это длящееся веками мгновение, ощущение родного существа рядом. И слезы, уносящие прочь разлуку, смывающие грязь вражды, очищающие заскорузлые чувства родства. Нас никому не разлучить.