Ограбление

Я стоял у стеллажа с дисками. Меня интересовали музыкальные новинки, которые тут периодически появлялись. Я медленно шел вдоль стеллажа, вчитываясь в названия, пока не зашел за угол.  У соседнего стеллажа крутилась девушка: зимняя курточка, зеленая шапка, ботиночки на меху и длинные светлые волосы. Красавица прогуливалась вдоль наушников, примеряла их, вешала обратно.

Я довольно долго смотрел на нее, и она словно почувствовала мой взгляд, повернулась, заглянула в мои глаза и отвернулась обратно. За эти несколько секунд я успел разглядеть синие-синие, как небо, глаза в обрамлении густых ресниц, алые, презрительно изогнутые, губы и нахмуренные брови. Я ей не понравился, это точно.

Устыдившись, я вернулся к дискам, хотя уже было ясно, что ничего я сегодня не найду. Из представленных композиций большая часть уже хранилась в моей коллекции, а новинки в продажу еще не поступили. Смотреть тут было нечего, и взглядом я снова стал искать эту девушку.

Она, по-прежнему стоя возле наушников, оглядывалась в поисках консультанта, которые как сквозь землю провалились. Пробежалась чуть вперед и, высмотрев одного, помахала ему рукой, подзывая. Молодой человек в розовой футболке отклеился от монитора и пошел к клиентке. Тут мне пришло в голову, что стоять так и таращиться на девушку, пусть и очень красивую, просто не вежливо, и, не отказываясь от взглядов, я прикрыл их стеллажами, прохаживаясь вдоль рядов. Между прочим, вовремя, так как барышня уже два раза бросала в мою сторону хмурые взгляды. Наконец, подошедший консультант ее отвлек, и она полностью погрузилась в мир наушников. Теперь же я мог практически беспрепятственно разглядывать ее. Среднего роста,  хорошо сложена, насколько можно судить из-под куртки. Лицо, абсолютно не капризное, без пафосно надутых губок, что сейчас в моде, очень располагающее лицо.  Высокие скулы, тонкий подбородок, светлая чистая кожа.

Увлекшись, я не сразу обратил внимание на странный звук. Парень рядом присел на корточки, где-то у витрин кто-то взвизгнул, но остальные немногие недоуменно оглядывались в поисках источника странного звука. Неожиданно над залом раздался глухой мужской голос:

-Никому не двигаться, стоять на месте! Это ограбление!

Снова этот звук, теперь уже оглушительный, будто рядом, одна дневная лампа над моей головой разлетелась осколками, я только успел прикрыть голову руками. Сразу стало ясно, что грабитель вооружен пистолетом.

Несколько секунд ничего не происходило, и я осмелился выглянуть из-за стеллажа. Мужчина в черной куртке и черной шапке с прорезями для глаз, натянутой на лицо,  стоял возле касс, блокируя выход. Я покрутил головой, осматривая вход, но больше никого похожего не заметил. Грабитель был один. Приглушенным голосом он что-то требовал от сотрудницы магазина, она в ответ мотала головой и отвечала еле слышным дрожащим голосом.  Воспользовавшись тем, что на меня никто не смотрит, я присел и гуськом пополз в сторону понравившейся мне девушки: хотелось быть поближе к ней.  Она и консультант стояли рядом, смотрели в сторону входа, и оба выглядели заинтересованными происходящим, казалось, они совершенно не осознавали всей опасности, что нам угрожает. Тут девушка заметила меня и округлила глаза, я же подполз близко к ним и медленно встал рядом.

- Меня Рома зовут. – Шепотом представился я, решив, что сейчас самое время, чтобы познакомиться.

Не поворачивая головы в мою сторону, она прошептала: «Алиса».

- Вам идет: красивое имя для красивой девушки.

Алиса только нахмурила брови и недовольно дернула губой, обозначая, что сейчас не время и не место или, возможно, комплемент оказался слишком заезженным.  В это время у кассы разыгрывалась драма.

- Вы идиоты! – Заорал мужчина в маске. Он развернулся в сторону двери и выстрелил. Потом обратился в сторону зала:

- Все, кто здесь есть, поднимите руки и медленно передвигайтесь к дальней стене. – Он указал пистолетом в сторону стены, махнув им над стеллажами. 

Мы, как и было велено, медленно подняли руки над головой, и так же медленно, друг за другом, пошли в указанном направлении, сбиваясь в кучу у стены. Лица у всех были встревоженные. Больше никто не проявлял любопытства, все были напуганы, осознание острой опасности пришло к каждому. В этот момент стерлись различия между мужчиной и женщиной: каждый пытался спрятаться за другим, вдруг отчетливо осознав ценность своей жизни, и перестав ценить чужую.

Я тоже чувствовал страх, и тоже желал исчезнуть отсюда, спрятаться за кем-то, чтобы меня не было видно. Но постарался не делать этого. Возможно, я сегодня умру, так зачем оставлять напоследок тяжесть на совести? Вместо этого я прикрыл Алису. Но, как оказалось, у грабителя другие планы, он хотел видеть каждого, и для этого рассадил нас вдоль стены, плотной цепочкой, бок о бок.

Грабитель прошелся вдоль ряда, вглядываясь в лица, как бы оценивая каждого из нас. Его же лица не было видно, только темные глаза из прорезей, взгляд озлобленный, жесткий. Алиса сидела рядом со мной. Я взял ее за руку, сжал ее прохладную ладошку. Мне хотелось как-то успокоить ее, прижать ее к себе, вдохнуть запах ее волос. Алиса в ответ сжала мою ладонь.

Тем временем грабитель велел всем снять верхнюю одежду, шапки, перчатки и даже обувь. Телефоны и планшеты, плееры и другие устройства, все скинул в кучу у стеллажа. Выдернул одного мальчика, консультанта, велел собрать одежду и так же бросить в кучу.

- Послушайте внимательно, что скажу. –  Обратился к заложникам грабитель. – Несколько правил для хороших отношений у нас с вами. Ведь никто не хочет быть убитым? – Он замолчал, будто ожидая возражений. Ему никто не ответил: все напряженно на него смотрели, ждали. – Что ж, отлично. Правило первое: говорить только когда я разрешу. Правило второе:  на вопросы отвечать четко, приказы выполнять быстро. Правило третье: друг с другом не общаться. Как видите, правила не сложные.  Сколько мы тут просидим, неизвестно. Для справки: тупой охранник нажал кнопку, блокирующую дверь, теперь ее можно открыть только снаружи другой такой кнопкой.  Тупой охранник умер, непослушание наказуемо. Надеюсь, все понимают, что открывать нас придет полиция. И чтоб вы знали, сидеть мы будем здесь до тех пор, пока у меня с полицией не возникнет договоренность. Когда это случится, я отпущу всех, кроме одного человека: для гарантий моей безопасности мне нужен будет один заложник на выход. Попить, поесть, звонки мамочке и папочке – об этом можете забыть на очень долгое время. Кому не терпится, ходите под себя, я не из брезгливых.

Тут он засвистел какую-то мелодию и, не выпуская нас из поля зрения, пошел вдоль шеренги. Ходил он так довольно долго, потом ему это надоело, и он просто устроился сверху на вещах. Для нас потянулись долгие часы ожидания. Через несколько часов я уже чувствовал онемение во всем теле, спину ломило, пить хотелось ужасно, и я только радовался, что еще не хочу в туалет. Мы с Алисой спрятали ладони между нашими телами  и периодически жали руки, как бы подбадривая друг друга. Ближе к ночи одна девушка расплакалась. Сначала она старалась сдерживать слезы и были слышны редкие всхлипы, но чем больше проходило времени, тем чаще становились эти всхлипы, пока совсем не превратились в рыдания. Грабитель скучно смотрел сквозь прорези в шапке, поигрывая пистолетом. Сидящие рядом с девушкой принялись успокаивать ее: мужчина погладил по голове, другая девушка взяла ее руки в свои. При этом оба все время бросали взгляды на грабителя, как бы спрашивая у него разрешения.

- Ты так напугана? Может, поделишься с нами, что случилось? Ночь предстоит долгая, здесь скучно, так хоть какое-то развлечение. Ну, что за горе?

На этот раз в голосе грабителя не звучало угрозы, это был скучающий тон, и видимо, почувствовав это, девушка решила рассказать о своей беде.

- У… у меня…  - Всхлип.  – Маленький ребенок остался в садике. Мой мальчик, он, наверное, напуган, думает, почему мама не пришла за ним.  – Тут она опять разрыдалась. – Я… я не знаю, где он, куда его… сейчас.

- Ну, это беда – не беда. – Вздохнул грабитель.  – Скорее всего, воспитатель отвела его в полицейский участок.  – При этих словах девушка перестала плакать и во все глаза смотрела на грабителя. Да и не только она. Это были очень странные слова, будто принадлежали они не грабителю-убийце, а соседу, или даже, приятелю, утешающему свою знакомую.  Эти слова не вязались с образом грабителя совсем. Между тем, он продолжил. – Там, конечно, не рай, всякого насмотрится, но накормят и напоят, и даже спать положат. А если все будет хорошо, то завтра заберешь его.

Девушка поспешно вытерла ладонями щеки. Еще несколько раз всхлипнула.

- С… спасибо. – прошептала она. Грабитель ничего не ответил.

- Это, кстати, интересный способ скоротать ночь. Может, еще кто-то хочет рассказать о себе? Но предупреждаю сразу: не тешьте себя иллюзиями, что убить вас мне будет сложнее.

Все молчали, поглядывая друг на друга. Никто не хотел ничего рассказывать.

- А вот ты, - указал грабитель на толстого мужчину в пиджаке, - расскажи о себе: чем занимаешься, что имеешь? Такой толстый, должен что-то иметь за душой.

- У меня особо ничего нет.  – Неохотно начал толстяк. – Я работаю менеджером в банке, оформляю кредиты. По образованию экономист. У меня нет машины и своей квартиры. – Тут он прервался, словно раздумывая, нужно ли еще что-то говорить. Увидел вопросительный взгляд грабителя, решился. – Я живу с матерью, она пенсионерка, и у нее больное сердце, ей нельзя волноваться. Возможно ,что сегодня ее… - Он снова прервался и снова продолжил, - когда она умрет, у меня будет своя квартира.

Последняя фраза повисла в воздухе. На миг показалось, что даже грабитель презрительно скривился от этих слов, хотя под маской не разберешь, наверно, я все же ошибся. Следующим поведал свою биографию мальчик консультант лет двадцати на вид, со светлыми курчавыми волосами и пухленьким лицом херувима. Его история была самой простой на всем белом свете: молод, живет в общежитии, приехал из другого города, учится на журналиста, а здесь подрабатывает на сносную жизнь.

- На журналиста, говоришь? Тогда ты сможешь удачно осветить эту историю, что приключилась с тобой сегодня. Возможно, тебе сказочно повезло, и ты сегодня взял отличный старт, ведь в журналистике большая конкуренция, нужно быть самым первым, самым интересным, чтобы чего-то достичь.

Ангельское лицо усмехнулось.

- Возможно, ты и прав. Я уже думал об этом. Это будет мой дебют.

Потом был рассказ Алисы. Она живет с мужем, которого очень любит. Она надеется, что он еще ничего не знает, чтобы он не боялся, но понимает, что в таком случае муж будет переживать, возможно, еще больше. Ведь незнание самый худший враг. Она беспокоилась, чтобы он не сходил с ума, и не садился за руль в поисках ее по городу. Она хотела бы сказать ему, что с ней все хорошо. Больше она нам ничего не сказала, да это было и не нужно. Всего в несколько слов она показала всем свой мир, созданный для любви.

Некоторое время все молчали. Я решил, что историй больше не будет, но тут один мужчина поднял руку, как в школе за партой, и спросил:

- Можно, я расскажу?

- Твоя история нас удивит или порадует? – Цинично спросил грабитель.

- Нет, но я должен, не могу молчать.

- Валяй, рассказывай.

Это был эмоциональный человек, он рассказывал, порой нарушая хронологию событий, но для него это было не важно, ему необходимо было выговориться, излить свои эмоции, сдерживаемые, похоже, очень долго.

 - Понимаете, я женат,… на мегере женат. Она раньше хорошая была. Мне казалось. Но теперь… Вчера достала меня, совсем озверела, они с ее мамочкой столько говна наговорили, а мы просто с мужиками в бане пиво попили. Ну мужики, ну понимаете, ну пиво всего лишь, ну что такого! – Он рассказывал взахлеб, местами повторяясь, призывая нас всех в активных слушателей, желая комментариев, да даже просто сочувствующих взглядов. Для него была важна иллюзия диалога. – У Лешки, кореша, день рождение было, купил ему подарок за десятку «деревянных». Так скандал! Ну лучший же друг! Как бы я мог не купить! Да и деньги-то я  зарабатываю. Представляете, что говорит ? Что спиногрызу денег не хватает, то ему это купи, то то. А сама дома сидит, не хрена не делает. Растолстела – жуть! Мамаша ее – та еще мегера. Приходит к нам два раза в неделю, все проверяет, как я справляюсь. А у нее получается, что никак, по ее словам, все я плохо делаю, все не так. И курица моя вздумала поддакивать ей! То кран течет, говорю, вызови сантехника. Нет, говорит, дорого, ты сам почини. А я не сантехник, ну не умею я, так что ж мне теперь? Я вызвал, а она ему дверь не открыла! Так и убил бы, блин! – Сказал, и испуганно замолчал.

- Так убей, и спиногрыза убей, зачем терпеть? – Посоветовал грабитель.

Мужчина вдруг затряс головой.

- Нет, нет. Я так не могу, это просто выражение. Я так не могу, не могу.

- Тряпка ты, вот и жена у тебя бесится. Понял? Тряпка. Женщины любят, когда мужчина управляет, а когда им самим приходится управлять, они уважение быстро теряют.

Тут девушка, которая плакала, тихонько спросила:

- А у вас… У вас есть, что рассказать? Кто вы, и зачем грабите? Может, с вами что-то случилось, может, вам помощь нужна?

- Хотите узнать про меня? – Все с ожиданием смотрели на грабителя. В самом деле, хотелось знать, для чего все это?  Он усмехнулся. – Мне не нужна помощь. Я поспорил, что смогу ограбить какой-либо крупный магазин… Да, вы ж не знаете, кто я такой... Свое первое преступление я совершил в возрасте пятнадцати лет, тогда я познакомился с одним местным парнишей, и мы провернули несколько воровских делишек. Когда родители узнали, мне пришлось уйти из дома. Мы с ним сколотили отличную банду, воровали и продавали краденое. Нас ни разу не поймали. Мы жили на старых садовых участках, там были развалившиеся лачуги, никому не нужные. Никто не приходил, не искал нас. Однажды все надоело. Воровство было мелким, захотелось крупного дела.  Мы придумали план и вскрыли квартиру. К тому моменту мои родители переехали, но я этого не знал. План провалился, когда хозяева пришли домой. Нам пришлось их убить. Это были мои родители, я сам их застрелил. Соседи слышали выстрелы, вызвали ментов…  В общем, нас схватили.  – Он обвел всех насмешливым взглядом. – Неожиданно, правда? Ну так слушайте дальше. Через пять лет меня выпустили. Судьи посчитали, что я запутался в жизни, меня сбили с пути нехорошие парни, и что я раскаиваюсь. Это было наивно. Если кто кого и сбивал с пути, то это именно я. Выйдя, я принялся за старое. Сколотил новую банду. Теперь мы действовали намного осмотрительнее, в течение года вскрывали квартиры, грабили. Но попались. Вообще-то, это было ожидаемо, рано или поздно все случается. Меня посадили на десять лет. Тюрьма или воля, мне все равно, мне и там было хорошо. Я сидел с одним очень интересным человеком, мы заключили спор, вот так, тупо и не оригинально, спор. Это уже старый человек. Но он оказался богатым, старый ворюга. Суть спора такова: если я сумею ограбить по крупному и выйду сухим из воды, то все его деньги достанутся мне. Юридическая сторона вам не должна быть интересна, это сейчас не важно. С его деньгами я уеду отсюда. Вложу во что-нибудь, подумываю перейти на крупный бизнес: наркотики, например… Теперь вы понимаете, что помощь мне не нужна. Во всяком случае, не такая, какую вы можете предложить. В этой ситуации помощь нужна, скорее, вам.  Но я сказал, что не буду убивать, если все получится хорошо. Мне лишние трупы сейчас не к чему, просто не выгодно. Без груза проще будет свалить отсюда.

Больше никто ничего не рассказывал. К середине ночи я уснул. Правда, это был не глубокий сон, я просыпался от каждого шороха, но все же это был сон. Грабитель, похоже, не спал всю ночь. Наверное, он выспался в тюрьме. Алиса тоже уснула, во сне положила голову мне на плечо. Я старался поменьше двигаться, чтобы не разбудить ее. Утром мы услышали долгожданные слова.

- Здание окружено. Отпустите заложников и выходите с поднятыми руками. Повторяю, здание окружено!

От этого крика все резко проснулись. Грабитель встал, размялся. Подошел к мальчику херувимчику, и, ткнув в него пистолетом, поднял на ноги. Развернул к себе спиной, приставил пистолет к  его виску.

- Мамаша, просыпайся. Найди бумагу и чем писать. Только быстро, не тяни. Давай, вставай, живо! – Прикрикнул грабитель на девушку. Она с трудом поднялась, морщась от боли в затекшем теле, и неуклюжей походкой медленно побрела в сторону касс. 

- Считаю до пяти! – Крикнул вслед грабитель. – Раз… Два…Три…

На «пять»  она вернулась с пачкой листов в руках и черным маркером.

- Отлично. Теперь пиши: « У меня в заложниках тринадцать человек.  Почувствую опасность – убью всех. Готов отпустить за условия».  – Она написала под диктовку. – Теперь иди к окну и дай им прочитать, ровно две минуты. Поняла?

Девушка кивнула и пошла в сторону витрин. Через небольшое время вернулась.

- Они прочитали?

- Там был один полицейский у окна – он прочитал.

- Сойдет. Подождем.

Мы ждали, но долгое время ничего не происходило. В какой-то момент грабителю надоело ожидание. Он поманил пальцем Алису. Она, словно только того и ждала, встала. Размяла затекшее тело, подошла к нему.

- Пойди, выгляни в окно, посмотри, что они делают. Смотри, сколько их, где стоят, чем вооружены. В общем, любая информация. Это ожидание сводит с ума.

Я вдруг подумал, что грабитель тоже устал. Мне показалось ,что его внимание стало рассеянным, он думал о чем-то своем, уже не обращая внимания на нашу возню.  Алиса прошла к витринам, без обуви ее шагов совсем не было слышно, к тому же мы не могли видеть ее за стеллажами. Она отсутствовала долго, но даже на это грабитель не обратил внимания. Когда же она вернулась, в ее руках был зажат пистолет. Она шла, осторожно ступая, чтобы не выдавать своего присутствия, сжимая пистолет в вытянутых руках и нацелив его грабителю в спину. Первой ее увидела молодая мама. Издав всхлипывающий звук, она вдруг обратилась к грабителю:

- Скажите, а если… если он вас обманет? Такое ведь возможно?

Этот вопрос вывел грабителя из задумчивости. Он уставился на нее, будто видит впервые, потом усмехнулся, помотал головой.

- Нет, это исключено. У нас все по документам, мне осталось только подпись в банке поставить, у меня на руках завещание. Так что, не переживай, не обманет.

Алиса сделала еще несколько шагов, приближаясь к нему. Пистолет почти упирался в его спину, в любую секунду он мог почувствовать и обернуться, и тогда у Алисы не было бы шансов.

Не отпуская внимания грабителя, девушка с поспешностью снова обратилась к нему:

- Вы верите в судьбу?

- Что?..  Да что ты несешь? Время разговоров закончилось ночью!

Он дернул рукой с пистолетом, словно хотел поднять ее.  Алиса выстрелила. Первые две пули попали в него, третья проскочила мимо и застряла в стене. Хорошо, что все сидели. Грабитель покачался, в его глазах застыло изумление, неподдельное удивление, читаемое сквозь маску. Словно испугавшись того, что сделала, Алиса бросила пистолет к нему под ноги, и отошла назад. Она не заметила, как по ее щеке покатилась слеза. Грабитель упал лицом вниз.

Несколько минут все сидели молча, никто даже не пошевелился, все смотрели на этого странного человека, которого больше не было.  Алиса первой пришла в себя, бросилась к витринам и застучала в стекло: видимо, полицейские там все же были. Следом за ней побежала девушка, потом и остальные потянулись к витринам.  Я пошел последним, но остановился, увидев у окна на полу охранника. Под ним была лужа засохшей крови, а его лицо и руки приобрели темно синие пятна.  Зрелище было на столь омерзительное, что меня тут же стошнило.

Через несколько минут полицейские взломали дверь. Нас освободили, но просили некоторое время не расходиться, необходимо было, чтобы каждого осмотрел врач, и требовалось ответить на вопросы полицейских. Для нашего удобства полицейские заняли кафе через дорогу, перекрыв проезд  машинами. В кафе нам предоставили туалет, бесплатную еду и горячий чай. Наши вещи так и остались в куче у стеллажей, никто о них даже не вспомнил. Кто-то занял столики, но большинство выстроилось в очередь в туалет. Мы с Алисой были тут же, я встал в очередь за ней. Молодая мама задержалась в туалете, и толстый мужчина, который живет с больной мамой, принялся барабанить в дверь.

- Что ты там застряла? Выходи, давай! Тут все ели терпят!

Ему вторил еще один мужчина, тот, который считает свою жену мегерой:

- Мамаша, в самом деле, сколько можно? Выходите уже!

В конце концов, с туалетом было покончено и мы с Алисой сели  за столик. Симпатичная официантка, полная сочувствия, плескавшегося в больших глазах, принесла нам по тарелки густого горячего супа и два стакана компота.

- Кушайте, пожалуйста. Если захотите чай или кофе, скажите, я сразу принесу. Но врач сказала, что сначала надо супчик.

Сказала, и ушла за другой порцией – обслужить других потерпевших. Пока мы молча ели, в кафе стали набиваться люди: оказалось, это родственники и просто знакомые потерпевших. Люди встречали друг друга, обнимались, плакали. К мужчине с мегерой пришла толстая высокая женщина с круглым, как колобок, пацаном.  Они сели за столик, что-то эмоционально друг другу говорили, пацаненку быстро надоело сидеть, и он принялся палить в окружающих из воображаемого пистолета.

- Паф! Ой, тот дядя мертв! Паф, паф! И тетя тоже!

А потом съел папин суп. И выпил его компот.

К Алисе тоже пришел молодой человек. Она поднялась ему навстречу, и они отошли в сторонку там крепко обнялись, поцеловались.  Оба смеялись, что-то шептали друг другу, и снова смеялись. На их лицах была такая радость, что я невольно тоже заулыбался. Да и отчего не улыбаться? Все живы, для всех все закончилось благополучно.

Я вдруг вспомнил, что вчера утром поругался со своей женой. Ссора была ерундовая, я даже не вспомню, из-за чего она началась. Но мы оба были очень гордыми, и к примирению нам трудно делать шаги. Сегодня я понял, что пора перестать прятаться за своей гордостью. Пора домой, ведь меня наверняка там ждут, я в этом уверен. И вот так, улыбаясь, я отправился домой, как только меня отпустили.