Рештское сидение. Записки лидировщика

 

Рештское  сидение
Записки лидировщика.

Январь - март 1998 год.

Эта история началась, как обычно, с телефонного звонка от нашего лучшего друга на вертолетном заводе. И как всегда, все срочно и очень быстро, гипс снимают, клиент уезжает, срочно-срочно, уже все готово и только тебя ждут. А ты, тут, задерживаешь….
Да в чем собственно дело?
А ты помнишь, что в Дубае стоит наш вертолет? Так вот, после ремонта надо гнать домой. Машина готова, разрешения есть, через два дня рейсом летишь в Дубай, два дня на подготовку – и домой, сама перегонка займет максимум три дня.
Ну, в принципе, отчего не помочь перегнать вертолет, тем более так быстро, ведь уже все готово. Решено, лечу. Выкупаюсь в Персидском заливе, заодно подарки на восьмое марта куплю.
Дома, когда все рассказал жене, она почему-то заулыбалась и спросила: «Да ты что, так  быстро?! Ну-ну».
«Ты что это так скептицки?».
«Давай все твои лидировки вспомним и повеселимся».
«Наталья, ну, не надо о грустном прошлом, сейчас то вообще дело без проблемное.  Все готово, все получено, вертолет стоит наготове, под парами».
 «Будем надеяться!» - бодро заявила жена.

Край, напоминающий рай

Через два дня прилетаем всем экипажем в Дубай, четыре часа полета и ты на берегу Персидского залива. Как вы знаете, Дубай – это край, напоминающий рай (даже в те годы), особенно в феврале (не жарко – до 25-28 тепла по Цельсию). В аэропорту нас встречает менеджер Роствертола и везет в гостиницу. Гостиница приличная, четыре звезды, в центре города, все магазины близко, на пляж бесплатный автобус, что еще русскому туристу надо!
Вечером из аэропорта вернулась бригада техников, и выяснилось, что вертолет не готов и надо заказать еще запчасти из Ростова.
Ну, не проблема, рейс через два дня.
Не все так просто, запчасти габаритные – лопасти.
Итак?
Пять - семь дней на перевозку запчастей (надо заказать Ан-12 и получить разрешения на пролеты) и три - пять дней на замену лопастей.
Вот жена будет смеяться!
Я еще не знал, как долго она будет смеяться!
Ну, рассказывать про Дубай можно много. В феврале для нас, россиян, тут очень комфортно, температура выше плюс тридцать не поднимается, вода в заливе шикарная – градусов 20-24, лепота, купайся, сколько влезет, и от жары не очумеешь. Дубайские небоскребы тоже впечатляют, особенно гостиница «Парус», расположена прямо в море, с подводным рестораном и сумасшедшей ценой за номер.
Ну, а выбор и цены в магазинах, а также количество торговых точек, это отдельная песня. Так что все закупались по полной программе, ведь прилетим к праздникам.
Загорев, накупавшись и закупив подарки, экипаж то в ремонте участие не принимает, мы уже начали бурчать на техников, ремонтирующих вертолет. Две недели сидим, пора домой, жены ждут подарков!

Летать, так летать.
Ура! Как пел Высоцкий – ррростовчане вылетают, завтра!
Все разрешения на перелет есть, летим.
Утром приехали в аэропорт и начали оформлять документы. Тут же возникла проблема – нет GD, Генеральной декларации на вертолет. То есть, главного документа для таможни, по которому оформляется любое воздушное судно, пароход, автомобиль, дирижабль и т.д…
Оказалось, что утеряна декларация на прибытие в Дубай. Кто ее утерял,  экипаж или менеджер  –  дело темное и сейчас выяснить невозможно, да и смысла нет. Супервайзер-индус отвел меня в главный офис к генеральному менеджеру аэропорта, выяснить, что можно сделать. Поковырявшись в бумагах и услышав от меня, что вертолет прилетел в Дубай в августе прошлого года, генеральный сообщил, что для оформления документов надо два дня. Найти в архиве декларацию, проверить, оформить новую, вот тогда все будет правильно. Поблагодарив доброго араба, вернулся в зал вылета к экипажу и менеджеру и разъяснил ситуацию, предложив так и сделать. И с удивлением услышал от доброго менеджера фразу: «Что, еще суточных хочешь срубить?». В первый момент я даже растерялся, неужто у меня такое жадное выражение лица? Попытался объяснить манагеру и капитану, что вертолет и нас могут просто арестовать в любом аэропорту за нарушение таможенных правил. Манагер (я не могу называть такого специалиста менеджером – это манагер, в самом ярком своем проявлении) опять предположил мои меркантильные интересы и мою безграмотность.
Решил разговаривать только с капитаном, по всем документам – это он принимает решение на вылет и отвечает за ВСЕ!
Юрий Павлович, как настоящий восточный дипломат ответил, что хоть он и отвечает за ВСЁ-ВСЁ-ВСЁ, но не может возражать администрации завода, в лице данного менеджера. Поэтому он вынужден выполнить это супер-срочное задание и указание администрации. А всю ответственность, за отсутствие сией декларации на борту вертолета, теперь несет наш славный менеджер. А он, как командир воздушного судна, с этой минуты за оформление и наличие декларации, а также за все дальнейшие последствия, теперь никакой ответственности не несет. Есть специально обученные и допущенные люди и им за это денег плотют.
Когда добрый индус, который занимался нашим вопросом, узнал, что мы все-таки вылетаем – он опешил и раза четыре переспросил меня – «realy, Sir???». Поняв, что эти странные русские, во что бы то ни стало, хотят неприятностей, пожал плечами и начал выяснять – как же нас выпустить на перрон. Дело в том, что экипаж проходит на вылет, на перрон - по декларации, а ее нет.
В общем, восток дело тонкое, нам выдали посадочные талоны – как пассажирам, полиция попучила глаза, но пропустила, и вот мы на вертолете.
Лететь всего ничего – один час, до острова Киш. Над заливом сегодня тихо, ветра нет, не болтает. Вот и знакомый песочно-пыльный остров, знакомый пустой аэропорт (ни одного самолета).
Сели. Вот уже пограничная стража пришла. Объясняю что мне в АДП, флайт-план подать для дальнейшего полета. Процедура обычная, позади конвоир с автоматом. Перед уходом прошу капитана уговорить персов поставить печать на декларации, написанной вторым пилотом (без каких-либо печатей Дубая или владельца вертолета, т.е. просто бумажка, липа).
В АДП все нормально, никаких проблем - летите согласно плана, Сэр!
Интересно!
Вернулся к вертолету и застал картину маслом.
Персы, конечно, отказались ставить печать на какую-то бумажку, но и не возражают против дальнейшего полета до Шираза. Наверное, заманивают нас, хитрые азиаты.
А вторая проблема, они требуют взять на борт их сопровождающего – капитана стражей исламской революции (иранский аналог КГБ). Далее мы можем выполнять полет только при наличии на борту представителя корпуса стражей исламской революции. Что ж, может это и хорошо.
Попросили у капитана документы. Очень смешно, все только на фарси, ведь весь мир знает поэта Фирдоуси. Общими усилиями выяснили, как пишется фамилия и имя капитана на английском языке, чтобы записать в задание на полет  - так требуется. Добро пожаловать на борт, капитан Ахмед. Попробовал еще раз с помощью капитана оформить декларацию – дохлый номер. А, ладно, будем надеяться, что исламское КГБ поможет.
Осторожно, двери закрываются, следующая остановка – Шираз!
Два часа над пустынной и горной местностью, но погода хорошая, ясная. В Ширазе, после посадки, заруливаем на военную базу, капитан сказал, нас там ждут и хотят посмотреть на вертолет. Да нет проблем, лишь бы проскочить до дома.
Вояки нас встретили, с интересом изучили вертолет и отвезли в гостиницу без всяких формальностей (т.е. без границы, таможни).
После ужина в гостинице, устроили экскурсию по Ширазу. Оказывается, в Ширазе находится самая большая и красивая, так называемая зеркальная мечеть, то ли в этом регионе, то ли в мире. Наверное, так оно и есть, но я в азиатской архитектуре не силен, так что не комментирую. Хотя размеры впечатляют. Посмотрели на «Ворота Шираза», построенные еще до нашей эры. Глядя на эту древность, представил, что нет асфальтированной дороги, а по пыльной и каменистой дороге в Шираз, через эти ворота, входит караван верблюдов груженый коврами и пряностями…
Пять тридцать, раннее серое утро, с минарета муэдзин призывает правоверных, плодится, и размножаться, а мы уже едем на вылет. Нас ждет Тегеран и далее Решт.
По прибытии в Тегеран возникли первые проблемы. Дело в том, что погода ухудшилась и сейчас невозможно перелететь в Решт, надо ждать и отдыхать в гостинице. Но - нас не выпускают из аэропорта.
А как? Декларации нет, виз нет. Кто такие, откуда и как сюда попали?
Капитан Ахмед, просто красавчик, вот что значит НКВД-ГПУ/СТРАЖ ИСЛАМСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ. Исчез на двадцать минут, а затем вывел через военный сектор, и опять без какого-то досмотра и документов. Военный автобус доставил в гостинцу.
Четыре дня ждали погоду и бродили по Тегерану, хоть и погода не очень – все время дождь, да и смотреть в Тегеране особо нечего. Но уж слишком скучно сидеть в гостинице и по ТВ семь раз в день слушать намаз, семь раз смотреть на диспуты богословов в чалмах и десять раз в день любоваться, как Иран победил Ирак.
На пятый день погода резко улучшилась, и мы перелетаем в Решт. Это последний аэропорт на территории Ирана. Потом еще посадка в Баку. И домой, в Ростов!
Полет до Решта занял полтора часа, перепрыгнули через хребет Эльбурс в районе Казвина, кстати, максимальная высота хребта 5456 метров.  Вот и Решт, он находится на южном берегу Каспийского моря. Вот тут вся история и закрутилась кандибобером.

А вы кто такие и как сюда попали?
Поначалу все шло нормально, перед тем как поехать в АДП, подавать флайт-план, попросил мужиков не упускать из виду нашего капитана-сопровождающего: «Держите его, пока не оформим все на вылет!!!»
В общем, возвращаюсь, капитана нет, а таможня и пограничная стража пытают менеджера: «Декларация где, СЭР?????»
Да вот, тут у нас…. – это менеджер тычет липовую бумажку. Никто на энту бумажку не смотрит, печатей ведь нет.
Аааа, НЕТ ДЕКЛАРАЦИИ????!!!!
Как это, как это?!
Это что за НЛО и как вы сюда попали???
А может вы шпиёны или оружие врагам исламской революции везете???
Ну, кажется, приплыли…
Поначалу решил сидеть себе тихо и не вмешиваться, ведь есть специально обученный манагер! Но через полчаса понял, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и включился в процесс.
Ситуация складывается нехорошо, т.е. как и должно быть! Нет основного документа, а без него мы никто. Рассказы про капитана, сопровождавшего нас весь полет, никакого впечатления на таможню и пограничную стражу не производят. А нет его нигде и искать видать никто не будет.
Как говорят немцы – аусвайс!!! Нет аусвайс? Хенде Хох!
Так и персы с нами. Вертолет, с нашего согласия, осмотрели. И нас, с вещами – на выход из вертолета. Вертолет опечатали, а нас в аэровокзал – на досмотр и на допрос.
Сидим всей командой в коридоре, и по одному вызывают в кабинет на досмотр и на допрос. Правда, в качестве переводчика приходится быть мне. Ведь со стороны персов англоговорящий кадр появился только через час. Как потом оказалось – министр иностранных дел провинции Решт, о, как.
Господин министр очень хорошо говорит на английском, но в экипаже знание английского языка не для такой ситуации. Так что приходится мне присутствовать при всех беседах переводчиком. Первоначально, мы вместе с командиром, рассказали всю нашу простую и незатейливую историю про перелет до Решта, господину министру. Конечно же, остальные члены экипажа могли только подтвердить, с моим переводом естественно, наши слова. Когда на досмотр и допрос пригласили штурмана, произошел казус.
Гепеушник, т.е. страж исламской революции, проводивший досмотр, вытащил из служебного штурманского портфеля спутниковый снимок облачности, полученный в метеобюро Тегерана перед вылетом. Обычный, стандартный снимок облачности и местности, их дают по просьбе экипажа. Пришлось в течение часа рассказывать и показывать на этом снимке – вот это подпись синоптика, вот это код тегеранского метеобюро и т.д...
Виталик, на кой черт ты взял с собой служебный портфель с вертолета?
Да пусть бы себе валялся в кабине.
Бледный Виталик только печально вздохнул.
Фу, слава Богу, отмазались, не шпиёны. Виталик, радуйся, нас всех прямо сейчас не отведут на расстрел!
Ну, всех допросили, всех переписали, ждем, что же дальше?
Уже вечер,  стемнело, пора бы и с ночлегом определиться. Желательно не в зиндан (это в Азии тюрьму так называют). Но, как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Ежели ты государственные правила нарушил, то оно, т.е. государство, будет с тобой разбираться, как и положено – долго и нудно.
Только где-то к полуночи нас разместили на ночевку в зале ожидания аэропорта (аэропорт ночью не работает), выдав какие-то маленькие поролоновые матрасики. Так что мы провели изумительную ночь взаперти, в холодном зале ожидания, устроившись на лавках, креслах и стульях, благо их было много. Хорошо хоть туалет под боком и не нужен конвоир для его посещения.
Утром умылись и побрились в этом же туалете. Появился наш лучший друг – министр, и попросил набраться терпения. Наш вопрос решается, но надо время. И уехал, пообещав вернуться с хорошими новостями.
Спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон, живущий в аэровокзале.
На завтрак получили по сэндвичу, зеленому салатику и горячий кофе. В ответ на бурчание экипажа капитан бодро заявил: «Эх, а в тюрьме на завтрак макароны!» После этой фразы народ как-то притих и задумался. Капитан стал всех подходящих к нему с вопросами отправлять к менеджеру, напутствую словами: «Это не ко мне, это к главному организатору всего процесса». Это такое развлечение.
Весь день мы торчали в зале ожидания, только на время прибытия и убытия рейсов нас всех заводили в маленькую комнатку, где мы с трудом размещались, чуть ли не на головах друг у друга. Во время обеда, все теми же сэндвичами с кофе и салатиком народ уже молчал, наверное, вспоминались слова капитана про зиндан.
Вечером привезли ковры и расстелили в зале ожидания, ими же будем и укрываться, значит, не замерзнем. На ужин порадовали рисом с люля, салатом и чаем. И то хорошо, значит, в зиндан сегодня не повезут, шутка.
Приехал поздно вечером наш куратор – министр, опять успокоил, все нормально, не переживайте. Хотя вопрос и сложный, но решаемый.
В общем, на третьи сутки, вечером, всех нас, в сопровождении господина министра иностранных дел провинции Решт, и под охраной, перевезли в гостиницу. 

Решт, город гостеприимный.
Этаж, на котором нас поселили, закрыли, а на этаже, в коридоре, поставили охрану. У двери в каждый номер – солдатик, переходить из номера в номер можно, но в сопровождении солдатика. Хм, куда же это я из коридора денусь, может, выпрыгну с третьего этажа? А зачем?
Какое это удовольствие, после трех суток  маеты в аэропорту принять душ, мы уж слегка завонялись, как настоящие зэки.
Наш добрый персидский друг проверил, как мы разместились, и пригласил на ужин.
Дисциплинированно, в сопровождении охраны, прошли в ресторан, закрытый на спецобслуживание, уважают.
Ужин в персидском  стиле, много риса, люля из баранины, салаты, чай, кофе, какие-то плюшки. После аэропортовских сэндвичей, просто банкет какой-то. Побеседовали с нашим другом-министром. Он не уставал нас успокаивать, все решается, вот-вот решится. Ну-ну.
Попросили его организовать телефонный звонок в посольство Росси в Тегеране, и домой, в Ростов. Ведь никто не знает где мы, пропал вертолет и ни слуху, ни духу. Пообещал помочь. После ужина попрощались, и были отконвоированы в нумера. Номер на четыре человека, но просторный, да может так и лучше. А то одному в номере, в такой ситуации, как-то скучно и тоскливо. Блаженно вытянулся в чистой белой постели и тут же заснул, несмотря на все переживания.
Вот так началось наше рештское сидение.
На третий день нахождения в гостинице нам разрешили сделать два телефонных звонка, в посольство и на завод. На доклад, в сопровождении конвоира, отправился господин менеджер. Вернулся радостный, мол, все хорошо. Теперь все всё знают и будут нам помогать, через три дня улетим.
Ну-ну.
Несмотря на неопределенность нашего будущего, этот день прошел немного веселее предыдущих. Хорошо то, что о нас и наших проблемах знают, и будут оказывать помощь на самом высоком уровне. Ведь за границей нет помощника сильнее и лучше чем посольство России. Экипаж даже смог спокойно смотреть иранское телевидение, показывающее: намаз – семь раз в день, религиозные дискуссии – не меньше шести раз, победу над Ираком – раз десять, три раза новости, три раза мультики и один худфильм на производственную тему. А, забыл, иногда футбол.
А какая замечательная передача по аэробике.
Представляете, иранские красавицы, одетые в черные хиджабы до пят, в наглухо повязанных черных платках, исполняют полные грации упражнения по аэробике, под восточную музыку естественно. Этакие черные привидения мечутся по экрану. Спросонок увидишь, закричишь.
Но это лучше чем зиндан!
Через пару дней не выдержали нервы у штурмана. Вечером, в номере у командира, Виталик начал требовать от него принятия каких либо мер по освобождению из персидского плена.
Юрий Павлович, чего это мы тут сидим и сидим, надо же что-то делать, у тебя пятнадцать человек под командой!
Палыч даже как-то растерялся.
А действительно, Юрий Палыч, вы дайте команду. Мы вооружимся, из стульев сделаем дубинки, и в атаку, на Тегеран. Утром по радио сообщат, что дикая казацкая дивизия из Ростова уже захватила Решт и Казвин, и двигается на Тегеран – предложил я.
Ржали все, в том числе и Виталик.
Ночь в охраняемых палатах прошла спокойно, никто не пытался вырваться на свободу.
Утром, после завтрака, посовещались с командиром и решили заставить менеджера позвонить в посольство еще раз, и присутствовать при разговоре.
Под надзором нашей охраны, втроем спустились в рисипшэн и попросили дать возможность позвонить. После согласования с ихним НКВД, нам разрешили два звонка.
Наш мудрейший и главнейший руководитель, менеджер, дозвонился в посольство и почему стал рассказывать, что у нас все хорошо, и мы только ждем разрешения на перелет и просим посольство ускорить выдачу разрешения.
Я с ошарашенным видом посмотрел на Юрия Павловича, командир на меня…..
Юрий Павлович забрал трубку у менеджера и отдал мне: «всё рассказывай!»
На том конце, в Тегеране, отвечала дежурная секретарша. Я представился, сообщил, что я штурман-лидировщик вертолета Ми-26 и на данный момент экипаж арестован и находится под охраной в гостинице в городе Решт.  В трубке повисла тишина….
«Минуту, я позову кого-нибудь из консульских, ждите.»
Через минуту на связь вышел мужской баритон, досконально расспросив о ситуации, поинтересовался: «А тот балбес, что звонил раньше, почему ничего не сказал???? Зачем ввел в заблуждение?».
(Мне это тоже интересно.)
«Ждите. Через пять дней к вам приедут!»
Мы с Палычем молча смотрели на «манагера».
Почти неделю никто не знал, что произошло на самом деле! Этот парень, то ли со страху, то ли от своей бестолковости, все скрыл, и все могло повернуться очень плохо.
Юрий Павлович ласково поинтересовался у «манагера»: «Тюрьма, твой дом родной?»
После этого эпизода, до самого вечера был в прескверном настроении, это как же один чудик может всем такую большую свинью подложить.
На следующий день утром, после завтрака, за нами прибыл полицейский конвой. К сожалению, никто из полицейских не говорил на английском. Единственно, что мы поняли, нас срочно куда-то везут, правда, без вещей, но надо взять все документы. Всех усадили в автобус и в сопровождении полицейских машин мы минут двадцать ехали по городу. Все высказывали совершенно разные предположения. Менеджер почему-то решил, что нас сейчас освободят и отвезут в аэропорт.
Наконец приехали. Глянув на длинное серое здание, я объявил: «Друзья, вы видите прямо перед собой полицейский участок, а справа, красиво украшенное колючей проволокой и охранниками, здание местного зиндана. Добро пожаловать!»
Как потом оказалась, я не особенно ошибся. В левой части здания находился полицейский участок, в центральной части – здание суда, ну а справа, рядышком – тюрьма. Так сказать, три в одном флаконе.
Полицейские быстро провели нас по мрачным коридорам в небольшой пустой зал, мест на 30, не больше, и рассадили нас на первых рядах. Народ сидел притихший и настороженный. В окно было видно левое крыло здания, там определенно находилась местная тюрьма. Как-то наводит на нехорошие мысли. Минут через пять в зал зашли два персонажа и уселись за столом на небольшом помосте перед нами. Несмотря на серьезность ситуации, я с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться.
Может кто-нибудь из вас помнит старинный черно-белый фильм про Ходжу Нассредина? Так вот, перед нами сидели один в один персонажи из этого фильма. Первый – крупный, дородный мужчина, с седой ухоженной, окладистой бородой, в шикарной белой чалме и черном шелковом халате. Это был кади – судья. И второй – худющий, с узким худым лицом, на кончике длинного носа висят круглые очки в металлической оправе,  длинная козлиная бородка и черная чалма. Секретарь судьи. Я уже не мог больше терпеть, и тихо, давясь и икая от смеха, спросил командира, сидящего рядом – «Палыч, фильм Ходжа Нассредддин помнишь?»
Мы оба сидели, опустив головы, и давились смехом, несмотря на ситуацию. Кошмар!
Судья разложил какие-то бумаги и торжественно спросил на хорошем английском языке, готовы ли мы ответить на его вопросы.
Командир посмотрел на менеджера, потом на меня, и заявил: «Константиныч, давай, разбирайся!»
Я с трудом подавил смех и встал, поклонился судье и поинтересовался, знает ли господин судья, что согласно международных правил, в таких случаях необходимо присутствие представителей посольства.
Господин судья нахмурился и сердито спросил: «Вы отказываетесь отвечать на мои вопросы?»
Пришлось сделать книксен и разъяснить, что мы ответим на любые его вопросы и предоставим все наши документы, как свидетельство нашего уважения к господину судье. Но в любом случае хотели бы видеть представителей посольства России, так как не совсем понимаем, что происходит. Кроме того, во избежание каких-либо недоразумений и недопонимания, мы просим предоставить переводчика со знанием русского языка.
Кади благосклонно кивнул, что-то сказал секретарю и тот вышел. Через пять минут в зал вошел офицер, с майорскими звездами на погонах. Выслушав вопрос кади, он повернулся к нам и резко спросил на великолепном русском языке – «Вы военные пилоты?»
«Нет, господин майор, гражданские, вот наши документы, пилотские лицензии и паспорта.»
«Ваш вертолет – военный?»
«Нет, господин майор, гражданский, вот документы, господин майор.»
«Что у вас за груз?»
«Стенды с выставки, сэр. Вот документы, господин майор.»
«Как вы сюда попали?»
Последовал длинный и печальный рассказ о наших перелетах по Ирану. А также рассказ про сопровождавшего нас капитана из корпуса стражей исламской революции.
Все это время я стоял по стойке смирно, оттопырив локти и изображая дисциплинированного солдата рейха. Сердце майора смягчилось, и он стал задавать вопросы более дружелюбным тоном.
Кади внимательно изучил все документы с помощью офицера и нам торжественно объявили, что мы можем отправляться в гостиницу, ожидать, пока приедут представители посольства Росси. 
Не успели мы вернуться в гостиницу, как примчался наш лучший друг – министр. Он был чем-то расстроен и тут же начал упрекать меня, что мы потребовали представителей посольства. По его словам, судья был готов освободить нас буквально сразу после нашей дружеской беседы.
Ну-ну, я не такой доверчивый. Объяснил ему, что нас никто ни о чём не предупреждал. Мы узнали о том, что мы находимся в суде, только увидев судью перед собой. Покачав головой, как это умеют делать только азиаты, он все-таки согласился с тем, что все равно придется ждать сотрудников российского посольства.
  Пять дней до приезда палочек-выручалочек прошло чрезвычайно нудно. Завтрак, валяние в койках и попытка смотреть иранское телевидение, приседания, отжимания, прием свежего воздуха через форточку, обед и послеобеденный сон, травля старых анекдотов, игра в шахматы, телевизор и наконец- то ужин. После ужина попытка найти на ТВ спортивную передачу и смотреть любой спорт: перетягивание каната, лечебные прыжки толстых мужиков в мешках и, наконец, удача – футбол!!! Пред сном посещение соседних камер, пардон, номеров. А какая у вас в номере погода? А кто у вас в футбол выиграл? Прогулка по камере перед сном, как и положено, гуськом друг за другом, прикол такой, душ, и беспокойный сон.
Уррааа!!! Сегодня, пятого марта, спасители приехали!!!! Два крепких мужичка, консульские работники, в сопровождении нашего друга-министра, наконец-то пришли к нам в гостиницу. Всё  повыспросили, посмотрели все документы, страшно удивились, что нас выпустили с острова Киш, должны были еще там повязать. Зато теперь им будет легче решить проблему. Назавтра назначено заседание суда. Выяснив все, что надо, они уехали проверять российское консульство в Реште. Хоть оно и не работает, но вся территория охраняется, и два человека следят за хозяйством.
С утра надраились и оделись как для морского парада, суд – дело серьезное. За нами заехали полицейский конвой и посольские. Вот мы и в знакомом зале суда. Наши дипломаты уселись в первый ряд. Ждем.
Торжественно появляются судья, секретарь и майор-переводчик. Наши дипломаты очень хорошо говорят на фарси, поэтому мы сидим ничего не понимая, так как общение с судом теперь идет на местном диалекте. После двадцати минутного разбирательства, уточнения некоторых вопросов, судья торжественно объявляет о том, что о следующем заседании нас известят…
Приехав в гостиницу экипаж, засыпал дипломатов вопросами.
Все нормально! А как вы хотели? Прямо сразу на вылет?
Министр, который приехал чуть позже, тоже успокоил – все нормально, судья еще должен проконсультироваться по всем вопросам. Перед тем как вся эта компания собралась уходить, попросили разрешения для всей команды сделать по короткому звонку домой. Министр созвонился с ихним НКВД, и через пять минут мы устроили очередь перед телефоном в рисипшен.
Когда дозвонился домой, жена от растерянности смогла спросить только – ты где? Успокоил, все хорошо, сидим в Реште, все нормально, завтра суд и нас выпустят на свободу…
«….. да не переживай ты! Все нормально, кормят нормально, отель нормальный, судья добрый. Ну, задержались чуток. …»
«Месяц? Ну, бывает.»
А я то и не считал, ничего себе, быстренько перегнал!
Спалось плохо, снились Ходжа Насреддин, судья и секретарь с козлиной бородой. Почему-то приснился штурман Виталик, идущий в атаку на здание суда с ножкой от стула….
Прошло еще три дня гостиничного веселья перед телевизором и за шахматами….
Утро какое-то хмурое и неприветливое. Опять конвой. Вот и знакомый зал. Торжественно входят судья, секретарь и переводчик. Секретарь раскладывает документы перед судьёй и переводчиком. После минутного совещания, судья встает и торжественно оглашает вердикт.
«За данное нарушение, согласно законов Исламской Республики Иран, полагается наказание в виде года лишения свободы» (один год тюрьмы, однако).
Пауза…., во время которой весь экипаж начинает медленно оседать на своих стульях.
«Но!...
Учитывая добрые отношения наших стран и то, что мы являемся дорогими друзьями и гостями правительства провинции Решт, он считает возможным наложить на нас штраф в размере пятнадцати долларов (в пересчете с их реалов). В случае уплаты штрафа прямо сейчас, мы будем освобождены прямо из зала суда.»
Меня тут же отправляют в сопровождении конвоиров в ближайший банк, где я оплатил штраф (получилось по доллару за человека), получил квитанции, и, вернувшись, вручил доброму кади. 
Вот мы и свободные люди.
Раскланявшись и поблагодарив судью, в сопровождении конвоя полицейских, министра и дипломатов, едем в гостиницу за вещами – и в аэропорт.
Кстати, за гостиницу заплатило правительство провинции Решт, а это приличная сумма. Как потом выяснилось, за стоянку вертолета в аэропорту заплатило тоже правительство. Уж очень иранцы хотят дружить с Россией и получать наше оружие!
Пока техники готовят вертолет, смотался в АДП и подал флайт-план. Диспетчер, улыбаясь, поздравил с освобождением, подтвердил разрешение на перелет в Баку и мы распрощались.
У вертолета еще продолжалась суета. Я позвал командира, и мы подошли к нашим дипломатам.
«Спасибо большое за помощь, но остался один вопрос. Если иранцы не поставят печать в генеральную декларацию, то в Баку нас опять арестуют. Как бы получить заветную печать?»
Старший ушел в офис аэропорта. Вернулся минут через пять и объявил:
 «Летите, пока выпускают. А то будете до лета тут сидеть. Ну, а в Баку заплатите долларов пятьсот, я думаю, хватит»
Как в воду глядел. Баку, это ведь тоже - восток, дело тонкое.
О том, как в Ростове таможня арестовала вертолет без документов, рассказывать не буду, нас это уже не касалось…..

Гороскоп и жизнь. Лирический постскриптум.
Седьмого марта, когда мне удалось позвонить домой, к жене в гости пришли наши друзья. Они сидели за столом и обсуждали, куда это я пропал, что могло случиться и где это мы сидим. Ведь никто еще не знал о нашем аресте, в том числе и на Роствертоле.
Жена достала газету «Вечерний Ростов» за шестое марта 1998 года, которую только что получила, и зачитала всем гостям гороскоп на неделю.
Про мой знак Зодиака «Лев» было написано:
«На этой неделе могут разрешиться довольно мягко и быстро многие запутанные ситуации в вашей жизни. Возможно, вы найдете общий язык с противниками, преодолеете коварные происки сослуживцев. Вас ожидает оптимальное решение юридических вопросов в судебных инстанциях. Того, что вы хотите, можно добиться только приветливостью».
И тут раздался мой звонок...
Пожелтевшую газету храним до сих пор.
Теперь иногда, в мутных ситуациях, говорю – как человек, судимый исламским революционным судом республики Иран, я бы посоветовал……
В общем – Да здравствует самый гуманный в мире исламский революционный суд республики Иран!!!!