У всего есть конец

В моей комнате было, как всегда, темно. Окна были зашторены, а лампа выключена, и лишь экран ноутбука освещал небольшой участок кровати, на котором я сидел. Просматривая фотографии и читая новости в социальных сетях, я курил сигареты и слушал музыку.

"Ты про меня забыла может, но я точно помню,
Даже спустя пару лет, каждую цифру из номера,
Который набирал каждый раз, когда был пьяным.
Хотел послать тебя и разреветься, ведь ты, дрянь,
Пришла меня спасать, а потом оставила...
Но я выжил. А ты теперь помирай."
"nedonebo — #помирай".

Некоторое время назад у меня была девушка — Женя. Я по ней очень скучал, мне ее сильно не хватало, но я никак не мог решиться возобновить наши отношения, которые закончились по моей глупости и безрассудности.
С Женей я был знаком еще с начальных классов, и когда меня унижали, гнобили одноклассники — она была единственной, кто меня поддерживал и  помогал. Я к ней быстро привязался и полюбил всем своим сердцем.
В седьмом классе я начал курить; ребята из 10-ого попросили у меня сигареты, но я им отказал и тогда они меня избили, забрали всю пачку и ушли на уроки, а я сидел у стены, весь в грязи и крови, с разбитым, кровоточащими носом и губой, с синяком на щеке и никто мне тогда не помог, кроме Жени, которая возвращалась в школу. Она подняла меня на ноги, достала влажную салфетку из своего портфеля и вытерла всю кровь с моего лица. Я помню, как она спросила меня:
— "Ты как, Марк? Что с тобой случилось? Может, мне домой тебя проводить?"
Но я не мог ей внятно ответить что-либо и просто помотал головой, отвечая, тем самым "нет". Приобняв меня за плечо, она помогла дойти до дома и там ухаживала за мной, пока не пришел отец. Я сказал Жене, что люблю ее, а она улыбнулась и ушла.

Я просыпаюсь каждое утро, еле-еле ползу в ванную и умываюсь, а после уезжаю на учебу, где провожу почти полдня. Возвращаясь домой, я иногда захожу в магазин и покупаю бутылку красного вина, а потом сижу в своей комнате, читая книги и слушая музыку все оставшееся время. Каждые два дня похожи друг на друга, и мне уже надоела такая жизнь, но я не имею возможности что-то изменить. Я следую одному и тому же сценарию, который меня раздражает и вызывает желание покончить жизнь самоубийством.

Вчера вечером я напился, а в комнате стоял сильный запах сигарет... Как обычно слушая музыку перед сном, я плакал и смотрел на свою худую руку, по которой ползут вены словно черви: две влево, третья прямо, а четвертая ползет куда-то вправо. Мне хотелось вскрыть каждую из них и почувствовать как стекает кровь по руке, как ее капли падают на паркетный пол, образуя лужицу.

Аутоагрессия и нанесение себе телесных повреждений как способ отвлечься от душевной боли и терзаний. Нанося себе порезы на руках — я расслаблялся; а горячее жжение холодной стали для меня было очень приятно, и благодаря этой физической боли — я забывал о болях душевных.

Я резал свои предплечья и запястья, а потом смотрел, как стекала по руке кровь и как она капала в раковину. "Раз, два, три, четыре, пять, десять..." — считал я свои шрамы и любовался ими. Для кого-то, красота — автомобили, картины, природные явления, а для меня — шрамы и порезы на руке. С недавних пор... "Была б сейчас рядом Женя — она побила бы меня за эти порезы" — думал я. Часто случалось, обычно — после учебы, я залезал в ванную и садился под струи теплого душа, брал в руки нож и резал руки, ноги. Думал ли я в те моменты, что творю? Нет, мне было не до того... Я просто хотел почувствовать что-то еще, кроме давящей боли в груди, голове, где-то "там" внутри меня.

В последнее время я очень много думал о смерти. Думал о том, как уйду из этого тупого, омерзительного мира. Как Есенин — повесившись? Как Маяковский —застрелившись? Или как Лиля Брик — отравившись снотворным? Они ушли, оставив свой след в этом мире, а я уйду и оставлю после себя только воспоминания, и худое тело.

Я представляю, как пойду в ванну, прилягу в теплую воду и утону. Погружусь на дно ванны, не буду дышать некоторое время и наглотаюсь воды, а потом мое бездыханное тело всплывет на поверхность и будет плавать, пока не сломают замок двери, и не обнаружат меня мертвым. Когда они посмотрят на меня, то увидят, как мои глаза устремлены в потолок, а лицо будет отображать радость, счастье, и как глаза мои блестят, словно бриллианты на свету.
Думаю о том, как вскрою свои вены обычным, старым перочинным ножом. Я четко представляю, как провожу этим ножом вдоль вены на левой руке; как легко прикасаюсь лезвием к коже, давлю ножом на нее и провожу лезвием от кисти до локтя ровно по вене, а потом буду сидеть и смотреть, как кровь льется багровой рекой.
А может я повешусь? Возьму тот канат, который висит на турнике в коридоре, развяжу его и сделаю петлю. Залезу на этот чертов турник, просуну свою голову в петлю и прыгну вниз. Закрыв глаза, я вижу как болтаюсь на желто-синем турнике. Мое лицо, руки и ноги станут синими, холодными.
Или, возможно, я просто открою шкафчик с медикаментами, открою все эти баночки, наберу горстку таблеток, выпью их и лягу на кровать, с которой больше не поднимусь никогда...
Еще я мог бы взять пистолет, который отец приносит домой и чистит каждый свободный вечер. Он из этого пистолета, наверное, ни разу не стрелял, так что я уверен в целой обойме. Не понимаю, зачем он его так часто разбирает... Я бы взял этот пистолет, взвел курок, подставил дуло под подбородок и выстрелил!

Я не боюсь умереть, я боюсь длительности предсмертного момента. Мне нужно что-то, что убьет меня мгновенно... Например, я мог бы выйти в окно и разбиться насмерть, но времени, за которое я буду падать до земли, будет предостаточно чтобы задать себе вопрос: "а зачем?" и осознать факт, что осталось жить несколько миллисекунд. Я боюсь этого времени, за которое смогу осознать, что сейчас умру.

Поздней ночью вернулся с работы отец. Его зовут Вячеслав, и он  полицейский. Правда, не такой, который выезжает на захваты всяких бандитов, а простой участковый. Отец у меня взрослый, состоявшийся мужчина 45-ти лет, и на его голове уже, в некоторых местах, прослеживалась седина. Он все ждал момента, когда ему пора будет уйти на пенсию, но поскольку работа у него несложная — он продолжал зарабатывать на жизнь. Мамы у меня не было с самого детства, потому что при родах она умерла: не выдержало сердце. Она родила меня ценой своей жизни и мне ее не хватало... Он мне никогда не рассказывал о маме. Однако, он у меня хороший: он гордится мной и помогает когда может, обеспечивает и заботится обо мне. Мой отец — самый настоящий пример для подражания. Пусть мы с ним, в последнее время, не очень часто общаемся — я знаю, что он меня любит, а он знает, что его люблю и уважаю я. После работы он возвращается уставшим, берет из холодильника пару банок пива и садится смотреть сериалы, а утром опять уходит на работу. Я ему не завидую в этом плане...
— "Привет, сын!" — он вошел в мою комнату и поздоровался. — "Как твои дела?"
— "Здравствуй, пап." — ответил я безэмоционально. — "Могло быть и лучше. У тебя как?"
— "Могло быть и лучше, Марк. Чем занимаешься?"
— "Как обычно, трачу жизнь на всякую хрень. Ты же знаешь." — сказал я грустно.
— "Не грусти, сын. Дай сигарет, а то у меня закончились..." — попросил отец, а получив желаемое он удалился из комнаты.
Сейчас, в не самый лучший период моей жизни, мы общаемся с ним только так. Мне помнятся времена, когда мы постоянно ходили в какие-то кафе, парки, кино, посещали выставки и театры... А сейчас мы никуда не ходим и оба проводим остаток своего дня за ноутбуком или перед телевизором. Не скажу, что это плохо, но и не хорошо вовсе. Я хотел бы как-то обрадовать отца и вновь почувствовать его гордость за меня!

Через несколько минут я выключил ноутбук и разлегся на кровати. Лежал и смотрел в потолок думая, что все случившееся — моя вина и это только мои проблемы, и что я все это заслужил. В один момент мне захотелось застрелиться из отцовского ПМ-а, который я мог спокойно достать из кобуры. На глазах опять появились слезы, но я за считаные секунды успокоился и взял себя в руки.
Присев на диван и закурив сигарету, я обдумал свое желание. Мне казалось, что это самый легкий способ уйти из жизни; самый простой вариант избавиться от всех проблем сразу. Я был уверен в своем выборе и, затушив сигарету, через пару секунд отправился в коридор за пистолетом. Тихонечко подойдя к отцовской тумбе, я слегка приоткрыл ящик и достал оттуда кобуру. Вернувшись в свою комнату, и сев на диван, я стал рассматривать его. "Небольшой, но способный убить меня" — думал я.
Пожалуй, пистолет — это одна из немногих полезных вещей, которые я держал в руках за последнее время. Пистолет — вещь, способная отобрать жизнь. Именно это мне сейчас нужно было — отобрать жизнь у самого себя. Я подставил дуло к своему подбородку и почувствовал его холод, почувствовал страх. Одна часть меня не хотела этого делать, а вторая часть — желала покончить со всем как можно скорее.
Положив аккуратно палец на курок, я зажмурился и сжал челюсть. Сжал челюсть так крепко, что боль в зубах чувствовалась сильнее, чем дуло пистолета. В голове пронеслись небольшие отрывки жизни: детский сад и моя беспечность, школа и первые друзья с врагами, влюбленность, первый поцелуй и секс с Женей, первая бурная пьянка и драки, окончание училища и получение диплома... Говорят, что перед смертью видишь самые значимые и моменты в жизни. Это правда — картины хороших времен пролетают в голове словно кадры кинопленки.
Нажав на курок, я услышал лишь щелчок. ПМ был на предохранителе... Чертов пистолет был на предохранителе! "Боже мой, я даже застрелиться не могу нормально!" — ругал я себя. Психанув, я кинул ПМ в стену и он тут же выстрелил. Отец сию же минуту прибежал в мою комнату и выглядел он обалдевшим, был в полном недоумении, а лицо его выражало эмоцию "какого черта тут происходит?!" и сам он кричал: "Что ты делаешь, твою мать?!". Я находился в шоке и просто смотрел то на отца, то на пистолет. Он присел рядом, на диван, крепко обнял меня и прижал к своей груди. Я слышал как он несильно плачет, и мне было стыдно за то, что я только хотел сделать.
— "Извини, пап..." — прошептал я. — "Пожалуйста, извини!"
Через несколько дней, после случившегося, я впал в очередную депрессию, но совсем тому не удивился и не расстроился. Депрессии для меня — обычное дело, и они со мной на протяжении всей жизни.

Через неделю, после случившегося, я сходил в магазин и купил бутылку красного вина, которую в одиночестве распил дома, слушая музыку и просматривая какие-то художественные видеоролики. За целый день я умудрился выкурить полную пачку сигарет, то и дело выходя на балкон или в подъезд. Садился куда-нибудь и думал: "Как же все так вышло?". Мне не хватало человека, а точнее говоря — девушки, которая сидела б рядом со мной в такие периоды и гладила бы мои волосы, обнимала за шею и ложила свою голову мне на плечо, приободряя добрым словом или фразой "я люблю тебя, родной". Мне сильно этого не хватало.
Следующим вечером я вспомнил о Жене, девушке из школы, и мне захотелось с ней пообщаться, встретиться даже. Я ее так давно не видел, не слышал, не дышал ароматами ее духов и не трогал шелковистые волосы, не держал ее мягкие и теплые руки! Я помню, как Женечка поддерживала меня на протяжении нескольких лет, и я также помню, каким был мудаком, сорвавшись на нее и удалив все контакты.

Несколько дней я был занят поиском ее в Сети. Искал везде, где она могла быть, но все безуспешно. Успев разочароваться, я решил поспрашивать бывших одноклассниц, которые могли контактировать с ней. Спросил у десяти девушек, и лишь одна была знакома с ней. Я обрадовался ссылке на страничку Жени и был счастлив, что вот-вот я могу с ней поговорить. Набравшись смелости, написал: "Я скучаю по тебе, Жень!", а через пару часов она прочла сообщение и прислала свой ответ: "Марк...". Тогда я написал, что все еще люблю ее, она мне сейчас очень нужна, а Женя ответила, спустя какое-то время, большим сообщением:
"Знаешь, Марк, после того как мы поругались с тобой — я была разбита полностью. У меня была попытка суицида, но я рада что она не удалась. Мне без тебя было очень плохо. Скажи, что и тебе было плохо без меня, пожалуйста? Только честно. Этот год для меня был кошмаром: я почти каждый день ревела, пила успокоительное, а родители меня хотели отправить к психиатру, но я врала им, что все нормально и что мне помогают таблетки (которые мне совсем не помогали, если честно). Знаешь, это было трудно: держать себя в руках и понять, что у меня больше нет тебя. Я просыпалась каждое утро, думала о тебе и плакала, пила таблетки и шла на учебу, где опять думала о нас, а когда я приходила домой — перечитывала книги, которые мы любили читать перед сном. Знаешь, как много раз я перечитала роман "Одиночество в Сети"? Раз десять, если не больше. Раз за разом, я слушала наши любимые песни. Я не могла принять тот факт, что у тебя меня больше нет... А сейчас ты написал мне, и я расплылась в улыбке, не могу поверить что ты вновь появился в моей жизни. Я так тебя люблю!"
Я настолько сентиментален, что расплакался. Я скучал по таким сообщениям, по самой Жене. В голове мелькали отрывки воспоминаний: когда мы с Женей были рядом, обнимались и целовались, смотрели друг другу в глаза и улыбались,  гуляли часами в парке и кормили белочек,  хотели завести котенка и назвать его "Любовь". По-моему, половина моей прожитой жизни — это Женя и только она одна. Я не видел будущего без нее, просто не представлял что бы я делал.
Мне хотелось с ней встретиться и приложить ее ладонь к своей щеке, чтобы почувствовать тепло. Я спросил у нее, в своем новом сообщении, где она сейчас живет и могу ли я к ней прийти, а она сказала, что переехала в другой город, который находится за тысячу километров от меня. Не такое большое расстояние, да? Я мог бы к ней приехать — эта мысль грела меня. Мы целую ночь мечтали и обменивались любовными сообщениями, разговаривали обо всем на свете и больше всего — о нас.
В конце беседы, мы договорились с Женечкой, что я приеду к ней в выходные, и крепко-крепко ее обниму, сладко поцелую и горько расплачусь от счастья. Она сказала, что это будет чудесно и сильно хочет меня увидеть. И она увидит меня, совсем скоро.

В субботу я сообщил отцу, что уезжаю на несколько дней к Жене, и на это он спокойно отреагировал и пожелал мне удачи, сказал "береги себя, сын". Улыбнувшись, я отправился собирать свои вещи в чемодан, а после — уехал на вокзал, где взял один билет к ней, глубоко вдохнул и спокойно, равномерно выдохнул. Я чувствовал спокойствие, некую облегченность и уверенность, будто все мои проблемы вот-вот исчезнут и никогда больше не явятся. Мне казалось, что когда я приеду к Жене — я начну новую жизнь. Верил, что начну новую жизнь. Спустя полчаса по громкоговорителю произнесли, на каком перроне будет мой поезд. Я встал со скамьи, взял в руки свой небольшой чемоданчик с вещами и направился к этому перрону. К перрону с поездом, который поедет навстречу счастью.

Все 16 часов езды я читал книжку, которую мы не дочитали тогда. Читал и представлял, как мило было бы, если все происходящее в книге — случилось бы с нами. Перед тем как мы приехали, — проводница сказала собираться, ибо мы скоро подъедем к вокзалу. И мне так тепло стало на душе в этот момент, так хорошо! Я думал, как Женя будет встречать меня на перроне, как мы расплачемся и уткнемся друг другу в плечо... Я предвкушал свое счастье, которое ждет меня в десяти минутах. Посмотрел в окно и увидел, как мы подъезжали к вокзалу. Среди большой толпы, я пытался найти Женю, но ее не было видно, и тут я вспомнил, что совсем не сообщил ей в каком вагоне буду, чтобы она могла встретить. Достав быстро свой мобильник и подключившись к мобильному интернету — я открыл ее страничку в социальной сети и написал сообщение: "Солнышко, уже подъезжаю. Жди меня возле входа в здание вокзала. Я буду в сером пальто, с белоснежным шарфом и бежевым чемоданом. Скоро увидимся!". Она прочитала и ответила: "Хорошо".
Минуты две я собирал свои монатки и вылетел из вагона. Спросив у проводницы дорогу до главного здания вокзала, я отправился к нему неторопливым шагом, растягивая удовольствие от осознания ближайшей действительности.
Всматриваясь в проходящих девушек — я искал личико Жени и думал насколько трогательным будет момент нашей встречи с ней. Наверное, по нему можно было бы снять какой-нибудь фильм. Вообще-то, мне всегда казалось, что по таким вот историям — можно снять небольшую короткометражку, и она всегда будет актуальна, ибо в мире много людей каждый день встречают свою любовь на вокзалах, причалах и в аэропортах.
Когда я нашел главное здание вокзала — я увидел Женечку, мою девочку. Она стояла и высматривала меня среди торопящихся людей; поправляла свои каштановые волосы, которые то и дело лезли прямо в лицо из-за ветра. Поправив очередной раз свою челку, Женя все-таки заметила меня среди толпы и побежала ко мне сломя голову, а я раскинул руки в стороны и готовился поймать ее в свои объятия. Когда Женя прыгнула на меня — я ее очень крепко обнял, поцеловал в шею и разрыдался. Как же все-таки приятно держать ее в своих объятиях, дышать ее духами и ощущать ее волосы на своем лице!
— "Ты приехал!" — сказала радостно Женя. — "Наконец-то ты приехал!".
— "Да, Женечка, я тоже рад этому." — улыбаясь, говорил я ей. — "Не представляешь, как же я рад тебя видеть, солнышко, как  люблю тебя".
Я чувствовал себя превосходно. Мигом забыл о депрессиях, своих проблемах и растворился в Жене и этом "новом" мире, в "новой" жизни.
Мне казалось, что мы одни в этом мире, а проходящие мимо люди всего-лишь декорация. Я видел перед собой только ее, представлял свое будущее только с ней. Мы стояли в центре вокзала минут 20 (я, честно говоря, совсем потерял счет времени и меня это не волновало), а потом спросил:
— "Ну что, куда пойдем? Мне нужно убрать куда-нибудь вещи, и мы погуляем. Я успел соскучиться по прогулкам за ручку и теплым разговорам с тобой".
Женя мило рассмеялась и сказала, что мы можем поехать к ней в квартиру и я оставлю свои вещи там, поживу какое-то время. Это было очень любезно с ее стороны, но для такой хорошей девушки это обычное дело, да и мы не чужие люди в конце-то концов. Я взял в одну руку свой чемодан, а в другую — маленькую ручку Жени, и сказал ей: "Веди, девочка моя, к хорошему будущему". Женя вызвала такси, мы сели в черную Тойоту и поехали домой.

Дома я убрал свой чемодан в шкаф и прилег на диван вместе с ней, обнял ее и гладил по голове.
— "Мне так приятно лежать рядом с тобой... Мне этого не хватало. Каждую ночь я обнимал подушку, вместо тебя, и чувствовал комок в груди, а сейчас этого нет. Спасибо, Жень, что ты опять у меня есть, и что вновь меня спасла." — говорил я шепотом ей на ушко.
С Женей мы так пролежали часа два, перешептываясь и везде трогая друг друга. Все никак не могли насытиться присутствием рядом, но все же встали и начали собираться на прогулку вдоль пруда. Женя сказала мне, что вечером там очень красиво, особенно — при закате солнца, и мы обязательно должны сходить туда. И пока она доставала из ящика бутылку вина — я переоделся, а после  мы отправились на улицу.

Вечером в этом городе красиво и спокойно, пусть даже многоэтажки закрывают весь обзор и шумят машины — здесь все равно лучше чем в моем городе, который я успел возненавидеть.
Я взял Женину руку и поцеловал ее, а она улыбнулась и сказала мне: "Какое же я все-таки чудо". Пять минут ходьбы и мы пришли к пруду, где заняли самое красивое место, по словами Жени, и смотрели на закат. Он был действительно красив: впереди нас было яркое, оранжево-красное небо, а позади уже наступала ночь и тьма. Довольно необычное ощущение: мы будто вот-вот пропадем вместе с этим солнцем, которое садится за горизонтом. Однако, даже если так произойдет — я рад что буду в это время вместе с девочкой, которая уткнулась головой в мою грудь и обнимает меня за талию.

Моя жизнь наконец-то изменилась. Я стал намного счастливее, жизнерадостнее и не вешал руки, когда у меня что-то не получалось. Я знал, что дома меня ждет любимая и любящая девушка, которая всегда подбодрит меня приятным словом, не бросит в трудную минуту. Я готов был сделать для этой девушки абсолютно все, лишь бы она была довольна и счастлива, потому что Женя — сделала это для меня. Женя — единственная, кто сумел сделать мою жизнь лучше. Она единственная, кто всегда делал все лучше. Я был безмерно доволен тем, что у меня есть такой человек, как она, и я никому, ни за что, никогда ее не отдам. Она только моя, всегда будет моей, и мне плевать, что это эгоистично.

Сейчас я жалею, что хотел когда-то себя убить. Но я понимаю себя "тогдашнего", ибо был обессилен и удручен накопившимся. Во мне тогда не было желания жить, потому что я считал эти проблемы нерешаемыми, и все всегда держал в себе — это, конечно, тоже сыграло большую роль на желании убить себя. А еще, я теперь знал как бороться с этим. Мое лекарство от депрессий — Женя,  вдохновение — Женя, смысл жизни — Женя.

Удивительно, как много сможет измениться, будь у нас любимый человек рядом, который никогда не осудит и всегда улыбнется, поймет, прижмет к груди и скажет "люблю".