В Ларьяке

Размышляя, сидя на скамейке, ожидая своей очереди в отдел кадров, приёма в районо, мы с Галиной Семёновной и не заметили, как предстал перед нами сам заведующий районо Давыденко Александр Михайлович, мужчина сорока трёх лет, высокий, худощавый, в голубоватой рубашке и тёмно-синем костюме. Видно, побывал дома, и на голове появилась светло-серая шляпа. Утром её не было. В правой руке держит такого же цвета плащ. После обеда, действительно, погода испортилась, изменилось и направление ветра. Снова стало прохладно.
  Александр Михайлович узнал нас, ожидающих его, остановился перед подъездом дома, в котором размещался районный отдел образования, пригласил сразу к себе.
 -Добрый день! Долго ждали? – спросил он нас. – Учителя устали. Издалека приехали – из Ларьяка, Корликов, Ваты, Покура, Охтеурья. Сегодня утром в гостинице устроились, пусть отдохнут. Завтра конференцию продолжим, - рассказывает заведующий Нижневартовским районным отделом народного образования нам, совершенно незнакомым людям-новичкам.  Для нас названия посёлков прозвучали так, что мы даже не успели их запомнить. Давыденко Александр Михайлович пригласил к себе Екатерину Васильевну, начальника отдела кадров, сам изучил документы, распорядился: «Пожалуйста, оформите и дайте Лободе Галине Семёновне, учителю русского языка и литературы, вызов в Корлики, а Римме Петровне – приказ о назначении её на работу заведующей Ларьякским пришкольным интернатом и учителем русского языка и литературы в старших классах. »
 На следующий день я попала в Ларьяк. Летела на вертолёте на новое место жительства вместе с Давыденко Александром Михайловичем, с заместителем председателя Нижневартовского райисполкома Андреевым Владимиром Александровичем. Всю дорогу молчала, глядела в окно вертолёта – мимо проплывали низкие облака, под нами мелькали болота, озёра и озёра, между ними островки земли, заросшие мелколесьем. Летели час.
  Ларьяк – обыкновенный северный населённый пункт, окружённый лесом - тайгой. Прямо из посёлка в лес не попадёшь, надо переплыть реку Вах. Приличный посёлок-остров, бывший районный центр. Здесь две школы, клуб, больница, богатый зверосовхоз. 
- Как? Нравится Вам здесь?- спросил меня Давыденко. – Неплохо тут. Главное - люди золотые, живут в основном ханты, а я – наполовину манси. Я о Вас доложил и новому директору, и Андрееву. Себя покажете на работе.
 Через два часа мы в кабинете директора Ларьякской массовой средней школы, совещание проводит сам Давыденко, рядом с заведующим районо пристроился новый, только что назначенный директор школы из Магнитогорска, на совещании присутствует весь педагогический коллектив школы. Александр Михайлович говорит свободно, просто, пусть некрасноречиво, но по-деловому. Новый директор школы молодой, конечно же, человек без опыта, очень волнуется, нервничает, чуть картавит, краснеет, выступая перед заведующим, коллективом учителей. Он мне почему-то сразу не понравился. Я временно поселилась жить в одной из комнат пришкольного интерната. В интернате на полном государственном обеспечении живут дети - ханты, русских нет, кроме воспитателей и обслуживающего персонала. Интернатские дети учатся в школе, где директором человек из Магнитогорска, завуч - его друг-земляк, который по совместительству уже назначен воспитателем в интернат. Всё это меня насторожило.
 Утром следующего дня подошла ко мне дежурная  воспитательница, встревоженная чем-то, смущаясь, начала говорить:
- Вы меня выслушайте, только прошу меня не называть, обо мне никому не говорите, что Вам я рассказываю. Наиль Петрович совсем запугал детей. Он друг нового директора. Директор-то, видно, к нему приехал. Наиль Петрович бьёт детей, груб с ними.
- За что?
- За то, что не встаёт вовремя, в школу опаздывает, мало ли что?
Воспитательница привела конкретные примеры. Я ей поверила и стала проверять факты. Побеседовала с потерпевшими. Факты подтвердились, в письменном виде изложила Александру Михайловичу. Он от сказанного и увиденного на бумаге ужаснулся. Наша беседа с Александром Михайловичем состоялась уже в библиотеке посёлка.
- Что предлагаете делать? – спросил меня Давыденко.
- Взрослый человек совершил преступление, рукоприкладство со стороны учителя.
 Заведующий районо законы, защищающие детей, знал. Он подумал, коротко сказал:
- Напишите в форме приказа, виновника вызовем на аппаратное совещание, там и решим. Завтра я уезжаю. Вот что я Вам предлагаю. Я прочитал Вашу характеристику, посмотрел записи в Трудовой книжке – в течение четырнадцати лет работали в администрации школы, работа с педагогически запущенными детьми. Вы нужнее в центре. Хотите в Нижневартовск?
-Зачем?
- Работать. Есть вакансия инспектора в районо. Будете направлять и воспитательную работу, в школах наладите кружки, преподавание русского языка и литературы. На вакансии логопедия.  Работы много, непочатый край!
- Справлюсь? Я ведь сюда приехала только на три года.
-Видно будет. У Вас сейчас уроки литературы в выпускном классе, русский – в девятом и пятом. Наведите порядок в пришкольном интернате. В результате всего напишете справку. Я постараюсь сюда вместо Вас найти нового учителя. С сегодняшнего дня Вы – и логопед, и инспектор районного отдела народного образования. Через недели полторы командировка в школу района. Пока учите детей здесь и проверьте ещё состояние преподавания Вашего предмета в вспомогательной школе.
-Справлюсь ли я? Так много всего! – я перебила Давыденко.
 Давыденко рассказал о своей семье: супруге Кларе Зиновьевне, учительнице русского языка и литературы и заместителе директора девятнадцатой школы, дочерях Лене и Кате, которых очень любит. Они для него - первые советчики, главные люди на свете. Трудное детство выпало на долю Клары Зиновьевны и Александра Михайловича: родились они в суровом сорок первом году. Александр Михайлович из деревни Килавка Кондинского района Тюменской области, родился в семье колхозников. Закончил семилетку, затем Ханты-Мансийское педучилище, один год поработал в Елушкине Кондинского района учителем начальных классов, затем служба в рядах Советской Армии, учёба в Тюменском государственном университете, факультет историко-филологический. Учительствовал в Луговской средней школе.
- Давыденко Александр Михайлович, Вы зарекомендовали себя как хороший учитель, умеете управлять людьми, не пора ли Вам перейти на работу в районный отдел народного образования?- спрашивает и тут же советует заведующий Октябрьским районо. - Вы справитесь. Давно к Вам присматриваюсь. А мне пора на пенсию.
  С 1968 по 1984 год семья Давыденко жила в районном центре Октябрьском, шесть лет Александр Михайлович – заведующий районо, защитник, учитель детей Северного края, детей манси и ханты. А в 1984 году он переехал в Нижневартовск.
  Я была рада знакомству с этим замечательным человеком.   
После беседы с человеком от мира сего долго размышляла, как мне поступить, что делать. Прогулялась по посёлку, завернула в зверосовхоз, отправилась в гости к чёрным  лисицам в клетках. Не позавидуешь! Несколько улиц-рядков, стоят почти вплотную друг к другу аккуратно сколоченные из досок и жердей клетки на низеньких ножках. Подошла к крайней клетке-жилью чёрной лисицы. Молодая лисица. Покрутилась вокруг себя пышным, серебристо-чёрным мехом - нарядом в тесной клетушке, повернулась ко мне. Лиса щурит, косит мне глаза, смотрит зорко. Бросила я рыбку перед ней – с меня глаз не сводит. «Ну, лисичка-красавица, здравствуй!» - успела я поздороваться – помешала нашей беседе женщина-сторож зверосовхоза.
- Нравятся? – спросила меня женщина.
-Да. Жаль мне их!
-Поняла. Век их короткий. От них совхозу большая прибыль.
 В поселковой библиотеке Ларьяка нашла нужную для меня литературу об особенностях развития детей-олигофренов, об особенностях их развития, поведения и мышления. Посетила несколько уроков русского языка  в третьем, четвёртом классах вспомогательной школы. В классах по восемь-десять школьников, в основном мальчики. Заранее познакомилась с учительницей, как ни странно, супругой нового директора массовой школы. Я ей, Людмиле Григорьевне, для изучения порекомендовала литературу, взятую мной в библиотеке. Итак, я в классе. Поздоровалась со всеми ребятами, представилась, отправилась за последнюю парту. Прозвенел звонок. С небольшим опозданием в класс вошла Людмила Григорьевна, высокая, уверенная в себе женщина. С классом работает около двух недель. Сообщила тему урока, сказала:
- Пишем диктант.
- Вы нам не говорили, что будем писать диктант! – возразила рослая девочка с задней парты у окна.
Позднее я выяснила, что у девочки лёгкая дебильность. Дети с таким диагнозом встречаются и в наших массовых школах.
- Не мешай, Галя, пишем диктант.
 Дети раскрыли домашние тетради. Слежу за письмом мальчика, соседа по парте. Оценок в тетради нет – домашние тетради не проверяются. Каллиграфия ужасная, в письме много ошибок, запятых и точек не признаёт. Все пишут, а двое перестали писать: один из них закачался, закрыл глаза; второй тычет пальцем в спину впереди сидящего ученика, спрашивает:
- Эй, что она сказала? Дай мне тетрадку, я у тебя спишу.
- Вова, пиши сам, - делает замечание учительница,- не вертись, не мешай Мише.
- Я отстал. Повторите предложение,- просит мальчик.
- Сейчас я тебя с урока выгоню!
«Сейчас вмешаюсь. Не допущу, защищу ученика,- подумала я. Учительница по взгляду заметила моё возмущение, продолжила диктант. Вдруг прямо под носом учительницы закачался второй мальчик. Людмила Григорьевна не выдержала, вышла из терпения, кричит:
- Перестань качаться! Не могу больше!
 Звонок с урока. Я подошла к учительскому столу, подняла все тетради, их восемь.
- Тетрадей я Вам не дам. Вначале я проверю…
 Учительница на Север приехала явно не детей учить, а за деньгами. Не захотела работать в массовой школе, сюда пожелала: больше платят…
 Я в Нижневартовск собралась только через три недели после отъезда Александра Михайловича: не было нового учителя, привыкла к своим выпускникам, к детям в интернате. Начало октября, но уже холодно. Поредели листья на деревьях. Ещё неделю назад осина была нарядная, вся красная. Нравится своей стойкостью и красотой северная рябина, её пурпурные, жёлтые, багровые листья, оранжево-красные ягоды. В середине сентября выпал первый снег, полдня пролежал на земле, растаял. И сейчас пошёл мелкий снег, затем повалил хлопьями. Настоящая зима. А в аэропорту Нижневартовска подул порывистый, сильный ветер. Он мешал шагать по асфальту, крутил снег в воздухе. Под ногами смешались листья и снег. Бегу к домику в аэропорту, а там – Давыденко. «Одни командировки. Неужели не надоели поездки в непогоду, дома человеку не сидится. Работает без выходных дней», - подумала я. Он на этот раз ждал вертолёта в Охтеурье.
- Римма Петровна, здравствуйте! Опаздываю на вертолёт. Меня не будет два дня. Пишите справки о командировке в Ларьяк. Пока устраивайтесь в гостинице. Спешу!