ОХРА

Находясь в уме и какой-то там памяти не могу не заметить, что до сих пор принадлежу к числу тех безнадежно-оптимистичных идиотов, которые видя куски краски, за размазанных на прогрунтованной и проклеенной ткани впадают в мерцающий мурашками ступор. Да. Одна хозяйка галереи Минска в далеких уже двухтысячных заметила с материнским укором : "Художники...вы же сумасшедшие люди...." С ней трудно не согласится по прошествии десятка лет. Итак, я как искатель золотых жил, подобно моему первому пост-советскому ступлению на Крымскую землю Симферополя, снова искал следы присутствия продуктов деятельной фарбовки индийских художников. Иногда так легко найти общее и не только язык с укротителями холста. И надо заметить, к моему огорчению, я их не нашел в традиционном представлении ваятеля холстов берете и грязными от масляной краски рукавами. Масла вообще здесь не было.Высыпав на оранжевый плиточный пол в анджунском гэсте"Оушен Перл" краски из чемодана я понял, что промахнулся. Все четыре тюбика с моими любимыми оттенками охры были беспечно забыты в моей маленькой минской квартире. "О Боги! Писать без охры примерно как играть без трех струн на шестиструнной",- думал я покрываясь капельками пота. Пот охотно скатывался на пол подобно слезам о ненаписанных картинах. Жара. Сверху через маленькое окно в древней, вероятно еще португальцами сделанной черепичной крыше, беспощадное своими люминофорами Солнце бросало на разбросанные цветные тюбики лучи теплого света. Старинный потолочный вентилятор из 50-х взбадривал гулом и приятным ветерком мои сомнения. День похоже не задался. Рядом стояли надежные как врата родины, и стюардессы Турецких линий, два разборных подрамника моего любимого размера. Индийский ром "Олд Мунк" начал казаться уже не таким уж и сладким. Борясь с сомнениями и жарой я бросился делать то что давно умею - натягивать два куска холста. Равновесие в природе после этого странным образом восстановилось. Дело оставалось за малым. Найти пару тюбиков любимой МАСЛЯНОЙ охры. Пройдя по пестрым лавкам Анджуны мне предлагали купить все что угодно, начиная от гамаков, покрывал со слониками, до непальского гашиша и "мариванны". Меня ж интересовала "умбра ленинградская, "сиена" и " светлая охра". После третьего круга по окрестностям, истекая потом и покрываясь красной дорожной пылью стало ясно, что художников здесь не балуют. В полном отчаянии я стал возле лавки с резными черепашками из неизвестного мне камня.
-Арт-маркет? Йес? -спросил я белозубо улыбающегося человека на пороге.
-Он загадочно поманил внутрь своего помещения. На столах и стеллажах были представлены все виды слонов, коров и черепах. Совершенно безумно-счастливые расписанные на подобие хохломы. Никаких холстов, грунтов и красок не было.
-Гашиш,мариуванна?- спросил певуче продавец лавки.
И для уверенности извлек из кармана несколько маленьких целлофановых пакетиков с чем-то темным, похожим на птичий помет. Я никак не ожидал такого поворота событий и молчаливо смотрел что будет далее. Потом он извлек из стола электронные весы размером с визитку и бросил пакет на них. Весы отреагировали цифрами веса этой дури. Собравшись с моими английскими мыслями я произнес:
-Ноу драгз! Алкогол йес.
-Ноу наркоман?
-Йес! Алкомэн.
Что означало мое предпочтение. Индус быстро потерял интерес к рекламе своего мутного товара. Дорога вынесла меня к ряду ларьков с самосой и ти масалой. Рядом за стеклом я увидел, ТО ЧТО МЕНЯ ИНТЕРЕСОВАЛО ИЗНАЧАЛЬНО. Картины. Странно, что я раньше проходил мимо этого магазинчика и не замечал. На нем была надпись "Арт". На пороге стояли чьи-то сандали. Я понял, что надо разуться и вошел внутрь.На стенах висели написанные на ткани Сальвадора Дали, Будды, Шивы и Ганеши различных форм и оттенков. Рядом висели кислотные фосфорицирующие картинки галюцинаций. Грибы. Курители трубок и туманы запределья. Девушка за столиком приветствовала меня нежным кивком головы. Мы общались жестами и эмоциями. Она рассказывала о непростой судьбе индийских художников, и невзначай тыкала своими красивыми пухленькими пальчиками в прайс. Мы обсудили авторов этих замысловатых сюжетов. Она потрясающе гармонично смотрелась на фоне больших шляпок мухоморов. На вопрос , где найти охру она мило улыбнулась тыкнув указательным на полку с баночками кислотно ядовитых оранжевых красок. Я недоумевал. Собрал в кулак волю и перевел ей:
-Сиена.
"Сиена" по-английски "охра", как я полагал начитавшись переводчиков.
Девушка в цветном сари снова вспыхнула улыбкой Джоконды и подвела меня к большому полотну с многоруким Шивой.
-Йес?- Ее палец указывал на коричневый, охристый оттенок на отбрасывающей тени фигуры святого.
-Йес. Гуд. -Отреагировал мой организм на нужный цвет.
Она с еще более "ленинским" прищуром в одно мгновение смешала кисточкой апельсиново-оранжевую и черную краски. На листе бумаге передо мной залихватски коричневела заветная охра. Я был счастлив как мальчик, которому подарили велосипед на День Рождения. Там же я купил и "канвас", холст местный. Очень тонкий и податливый. Так начался процесс, приносящий мне минуты и даже часы беспечного счастья написания картин. Приятное гогеновское настроение не покидало меня. Уставший и перепачканный в краске я выходил покурить биди из своего номера. В день писалось по две картины. Такого темпа у меня никогда и нигде не было. Даже в Коктебеле в Крыму. Безумные краски красной земли, размашистых пальм и пестрых женщин в сари поселились в моих глазах.