Дверь
Я начал жизнь как полагает её начать. С видения. Не был я ни мал, ни велик, я просто оказался там, где оказался. Неприкаянный ни злобой, ни отчаяньем я бродил сквозь тупики темноты, тщательно скрываемые для меня моими родителями. Как и полагает, я ещё не был опьянен каким-то желанием, и лишь разглядывал мир в предвкушении действия, своего предназначения, своей роли в нем. Годы шли, но ничего не приходило. Ожидание так плотно сковало меня, что именно оно и оказалось для меня жизнью. В восприятии ли, в сухих фактах или в свежих домыслах находил я в себе эмоциональные силы, чтобы как-то скрасить наступление, того, что казалось мне неминуемым: смерти. И в смерти вырос я- бесстрашный и возвышенный, с грузом тяжелее моей социальной роли. Из-за дня в день я проделывал несложный путь от обучения к работе, от работы к семье и дому. В отличии от большинства знакомых мне людей, я не находил сие положение ни спасительным, ни утешающим. Я продолжил свой род - машинально, будто инстинкт размножения застал меня врасплох: голым, обессиленным, в кровати, в объятиях женщины среди ночи.
В один из дней я остался дома. Я проснулся и выглянул на балкон, и закурив, взирал на все с высока: на колышущийся ясень, усыпанный прошлогодним снегом, на гнилой, выкорчеванный асфальт, погрязший в грязных, мутных лужах,и, наконец, на свет, в котором так стремительно укутывался новый день. Как гром среди ясного неба моему взору далось странного рода картина: на дороге ведущей на соседнюю улицу создалась непривычная для здешних мест шумиха. Одевшись, я отправился разузнать в чем дело.
На сырой земле лежал свежий труп молодой женщины. Она была необычайно одета: её тело было обличено в прекрасный соболиный мех, её ноги украшали кожаные красные сапоги, а рядом со сломанным и выкорчеванным от сильнейшего автомобильного удара бедром, виднелись концы кружевной рубашки ведущей к слегка приоткрытой прекрасной груди женщины. Лицо же было сильнейшим образом изуродовано, сам труп женщины, лежал как-будто в безъестественной позе: словно в теле отсутствовал позвоночник. Для меня это стало откровением: обратной связью к тупику, к первоначалу, обрывающего все, подводящему к концу все пережитое. В тот самый момент я испытал сексуальное возбуждения доводящее все до исступления: мимо меня пронеслись видения: я вспомнил как в детстве увидел как отец насилует мать, как я первый раз увидел свою кровь и сперму. Эти видения вознесли меня так высоко, что я едва смог опомниться после пережитого.
Через мглу мои мысли вывели меня в лес, в руке блестело лезвие ножа. Как охотник в предвкушении добычи ходил я и выглядывал для себя подходящую жертву. Послышались шаги. Я уже думал бросить эту затею, ибо страх и понимания мной всей безнадежности ситуации на какие-то мгновения во мне преобладали. Но тут случилось кое-что непредвиденное: одна из намеченных мной жертв обладала столь схожими чертами с мертвой женщиной, виденной мною ранее, что я сначала замешкался. Но замешательство сменилось первобытным сексуальным чувством, позже ненавистью, а позже удовлетворением. Её плоть растекалась у меня на руках, мягкие ткани превратились в кровавое пюре. Я был не подвластен себе, от этого становилось смешно.
Механизм был запущен. По завершению, оставив растерзанное тело, переодевшись, я выкинул кровавую одежду, а затем искупался в озере, и как ни в чем не бывало вернулся домой. Я был нежен с детьми и женой, и теперь более представлял себя на том месте, что я нахожусь. Я был удовлетворен как никогда ранее, я не чувствовал раскаяние, а лишь трепетную боязнь за своё собственное существования, за то, что меня найдут в самый неподходящий для этого момент: когда я не буду готов принять наказание. Залечь на дно, обдумывая последующие преступления вот был мой план. Я был крайне осторожен, так как молва о кровавом убийстве вышла за пределы города.
Затем - звон в дверь. В проёме появляется полицейский, начинаются рядовые вопросы, впрочем я уже готов к этому, и выгляжу очень убедительно, у меня получается даже подшучивать, выражать искреннее негодование. Но когда дверь закрывается остается только страх. Страх длится два года. Затем дверь открывается мной 7 раз. На этот раз я тщательнее подхожу к делу, меня распирает от величия, теперь тела не так уж легко найти. Я забираю с собой трофеи: украшения, клоки волос. Несколько раз вырезаю мягкие ткани в районе бедра и съедаю их дома. Далее моё сексуальное удовлетворение пропадает, я заметно старею, ветшаю, заболеваю, моё лицо покрывается морщинами. Я жду пока дверь откроется. Я стою перед ней, и тень ложится так чисто у моих колен. Ожидание длится вечно, но наконец дверь открывается, и я не могу более сдерживать своё величие.
Свидетельство о публикации №215040300222