Лютодар, Гл 41, 42

41 Известия

В эти дни Малый и Большой Совет заседали часто. Свеста решила привести государственные дела в порядок, чтобы оставить малышке Ливи как можно меньше проблем. Иногда на заседаниях присутствовала и будущая принцесса. Свеста решила, что сестре полезно будет поучиться быть королевой. Когда-то также поступала ее мать.

Сегодняшний Большой совет был особенно важен. Кроме главного советника, троих Великих и Миласта, который занимал кресло Летона, на заседании присутствовал начальник королевской дружины Градобар, лекарь Елений – лассаполец, казначей Растар и юная Ливи.

- Через несколько дней истекает срок глубокого траура, - сказала Свеста, -  я смогу выдать Ливи замуж и отправиться на Остров. А пока нам нужно сделать много дел.

Во-первых, мы должны решить судьбу Церда. Вы все уже знаете, что в замке у него найдены цветы фаслиска, а в сундуке, с которым он прибыл в Большой Круг – остатки растолченного в мелкий порошок засушенного растения. Вчера в столицу в оковах привезли князя Стыломорского, которого также подозревают в соучастии.
Она вцепилась пронзительным взглядом в Зимца, но тот не проронил ни слова.

- Кто за то, чтобы княжич стыломорский Церд был казнен послезавтра при всем народе Большого Круга? Я могла бы не спрашивать вас и решить этот вопрос единолично, так как он не требует разбирательства, но…

Казначей, начальник дружины, лекарь и Осен поспешно подняли руки. Остальные  последовали их примеру. Даже Зимец. Он уже знал о странной находке, обличающей Церда.

- Хорошо, - удовлетворенно кивнула королева. - Судьба одного злодея решена. Теперь я хочу выслушать доклад нашего доброго главного советника.
Главный советник учтиво поклонился.

- До нас дошли вести, что бывший Великий Летон и княгиня Дария скрываются на одном из Пагарских островов. Там же находится угнанная им «Белая птица».
- Это хорошие вести! – обрадовалась королева.

- Пагар не выдаст нам его – не будет рисковать своим ничтожным флотом из трех лодчонок против «Белой птицы», - сказал Осен, и все с ним согласились.

- Надо плыть самим.

- Полагаю, в дорогу придется отправиться Миласту – сказала королева. - Ведь он выполняет обязанности Великого Летона, а значит теперь флот под его командованием. Мне хотелось бы, чтобы Летона в цепях или его голову доставили в Большой Круг до того, как я покину столицу. Посему, князь, отправляйся сразу после казни Церда.

- Я могу отплыть завтра, - возразил Миласт, - думаю мое присутствие не столь важно.

- Как знаешь.

- А как… как мне поступить с Дарией?

- Я не могу разрешить ей вернуться в Лютодар, но ты мог бы оставить ее в Пагаре или отправить в храм Серебряных сестер на Лунаострове. В общем, с Дарией можешь делать все, что хочешь. Меня интересует только предатель.

- Моя королева. Может отложить казнь Церда, пока не доставят бывшего Великого Летона? – подал голос Зимец, но королева резко оборвала:

- Хватит! Твои уловки никому не интересны! Церд будет казнен послезавтра – и точка!

Зимец замолчал, побагровев от стыда и гнева. В чем бы ни обвиняли его кровного сына, он, Зимец,оставался одним из Великих, а королева говорила с ним, как с последним конюхом.

- Думаю, на сегодня достаточно, совет может расходиться, - сказала королева.

- Но дела казны! – подал голос Растар, - Вы должны меня выслушать. Из Летонии приходят печальные вести. Крестьяне голодают. Да и выжившая княгиня из Приречья осталась без средств к существованию – ее терем со всеми запасами сгорел. Она живет пока в Заозерске, но и у тамошнего князя дела плохи – половина полей сожжено.  Я выдал кредиты, насколько мне позволял бюджет, но это капля в море. Они просят еще и еще.

- Дай им, сколько просят.

- Но тогда королевство останется без денег.
 
- Реши эти вопросы с главным советником. Он остается, а мы отбываем на Остров. Так что в его интересах дальнейшее процветание Летонии и Лютодара.

На этом королева объявила совет закрытым. Слегка, одним подбородком, она поклонилась присутствующим и вышла. Зимец последовал за ней.

- Свеста!

- Если ты будешь просить меня опять отложить казнь…

- Нет, я хочу только напоследок увидеться с Цердом.

- Что ж, ты – Великий Зимец, стража пропустит тебя. Иди!

Зимец покраснел. Он теперь настолько боялся, что история с Цердом бросит тень и на него, что не решился идти к сыну без позволения королевы.
Но когда черное платье Свесты исчезло за углом галереи, в нем опять забурлила злость. Еще минуту назад он хотел только попрощаться с этим малознакомым юношей, которого когда-то мальчиком качал на колене и называл своим сыном. Но теперь планы его изменились.

Для начала Зимец отправился в порт, и лишь после того, как нашел там иностранный корабль и договорился с его капитаном, спустился в глубокие темницы Большого Круга.

Попасть сюда можно было двумя путями – через тот самый зал суда, находившийся во дворце, где Церда уже один раз чуть было не приговорили к смерти. И через тюремную башню, которая была вынесена за пределы дворцовой ограды, так как отличалась мрачной архитектурой. Этот путь и выбрал Зимец. Охранялась башня хорошо – на каждом уровне – по три вооруженных до зубов стражника.
Церд и его дядя и опекун – князь Стыломорский Ард, младший брат Великого Зимца, помещались на четвертом нижнем ярусе.

- Ты пришел? – с облегчением заговорил Ард, увидев Зимца. - Какие вести?
- Черные! Они решили послезавтра казнить Церда.

При этих словах юноша побледнел и закашлялся.

Зимец посмотрел на него сурово.

- Церд, у меня к тебе один вопрос, единственный, зачем тебе цветы фаслиска?
Княжич обреченно замотал головой.

- Их не было у меня никогда. Клянусь Солнцеликом, Лунной девой, небесами! Чем хочешь. Но никто мне не верит… Я пользовался только местным зимским ядом, хотел отомстить Лютену. Я как знал, что именно он будет первым на турнире.

- Отомстить? За что?

- Какая нужда сейчас говорить об этом? Если мне осталось жить менее двух дней…
- Говори, я должен знать, - потребовал Зимец. – Из-за твоей выходки ты лишишься жизни, а на твоего дядю и на меня пали чудовищные подозрения.

- Когда мы штурмовали Аху в Дуране, принц попал в окружение. Дела его были плохи. Он отступал, и тут конь под ним сломал ногу. Лютен рухнул в канаву. Увидев это, защитники восточной башни бросились к нему. Его бы убили или взяли в плен, как пить дать. Но я помчался на помощь и убил всех, кто нападал на него. После этого я помог принцу выбраться. Он взял моего коня, поскакал по серпантину башни вверх, установил флаг. Мне он сказал: «Я не забуду твоей службы!» И не забыл, - юноша горько усмехнулся. - Когда подошли наши войска, Лютен поблагодарил меня… за то, что я уступил ему коня. Обида жгла мое сердце, и я решил взять победу на турнире таким… бесчестным способом, в чем сейчас очень раскаиваюсь.

- Но почему ты не пытался победить честно? Это стало бы лучшим доказательством твоего превосходства над принцем?

- Что уже говорить об этом. Я недостаточно верил в себя. И за это поплатился.
- Бедный мальчик, - вздохнул Ард.

- Мне было очень горько и стыдно за тебя, - сказал Зимец. - Но за отравленного коня, даже очень хорошего, сложить голову – слишком высокая цена.
- Что ж, - сказал Церд, - давай попрощаемся… отец? Или я должен звать тебя Великий Зимец?

- Зови, как тебе нравится. Но сейчас не время для прощаний. Я пришел предложить тебе взять свою жизнь силой.

42 Школа крови и ярости

Хозяин Авреса – Су Ан Дай, толстый ахасец, любил громкие названия. Это он придумал окрестить корабль и аттракцион «Быстрой смертью», а школа, в которой под его руководством готовили высококлассных гладиаторов, телохранителей и беззвучных воинов, называлась «Кровь и ярость».

Наставник младшей группы – Ирсим, объяснил вновь прибывшим мальчикам, что год они будут обучаться вместе, а потом распределятся на группы соответственно своим талантам. Те же, кто будет заниматься плохо, опять попадут на аттракцион «Быстрая смерть», который так любят здешние жители.

Ребят накормили, как и обещали – очень сытно и даже вкусно, жареным мясом с пряностями, круглым сладким луком, свежим хлебом и легким вином. А потом отправили в узкое очень длинное помещение с низким темным потолком, где лежали на полу в ряд соломенные тюфяки, и велели отдыхать. Это был первый этаж трехэтажного здания. Выше, как потом узнали новенькие, жили надсмотрщики и наставники, а также взрослые рабы.

 Остальные мальчики были на занятиях, в казарме находились только новички. Ладен первым двинулся с места и побрел в самый дальний угол. Раб, приведший их сюда, сказал, что там тюфяки еще не заняты. Принц лег на жидкую подстилку и обхватил голову руками.

Род двинулся за ним.

- Ты ответишь мне за смерть моего брата! – угрожающе сказал он.

- Оставь его, - посоветовал Рыжий. - Что же ему оставалось делать?

- Я бы тоже убил любого, кто тронул бы Ируса, - сказал Маес.

- Ты и убил, - засмеялся лассаполец. - Придушил как куренка.
Он издал горлом звук, как будто задыхается, и покатился по полу. Кое-кто прыснул от смеха – это выглядело забавно. Лассаполец вдруг резко сел и обвел всех безумным взглядом:

- Если я окажусь в клетке с любым из вас, ему не жить. Так и знайте! Я стану лучшим здесь!

- Хочешь, я прикончу твоего дружка? – обратился он к Роду.

- Нет, я сделаю это сам. Он убил МОЕГО брата.

Ладен повернулся и сел на тюфяке. Он внимательно оглядел комнату – нет ли кого из взрослых, и наконец сказал:

- Я не убивал. Радим жив. Должен быть жив.

- О чем это ты? – не понял Род.

- До начала боя я предложил Радиму убить меня, так как сразу знал, что у меня не столько сил и умений, сколько духу не хватит это сделать. Но он придумал более хитроумный план и сказал, что ему удастся сыграть смерть.

- Но я видел – он весь был в крови.

- Это кровь мальчиков, которые сражались в загоне до нас, кровь маленьких мугров, которых разорвали собаки. Радим сразу заметил, что под песком глина, и в ней образовалось углубление, куда натекла кровь. Она была жидкая, едва смешанная с песком. Обнимая меня, Радим сказал, чтобы я слегка ударил его, когда он окажется возле этой ямки. И я ударил – мечом плашмя. Он упал, тут же вымазался кровью. А когда он дергал ногами и руками, я едва сам не поверил, что он умирает.

- Может ты ударил его слишком сильно?

- Я тоже так подумал, хотя во второй раз, когда по плану мне положено было его добить, я даже не донес клинка до его головы. Но он подмигнул мне, я видел. И от сердца отлегло.

- Поклянись, что говоришь правду?

- Клянусь Солнцеликом, Лунной девой, жизнью моей матери и моих отцов.
Род подошел к Ладену и крепко обнял его.

- Да, мой брат способен сыграть что угодно! – с гордостью сказал Род. - Как-то мы подшутили над нашей домораспорядительницей. Радим сделала вид, что умирает от сумеречной северной лихорадки. Как Шаня кричала, когда он вывалил язык и закатил глаза! Вы бы слышали!

- Это хорошо, что Радим жив, - деловито сказал Реса, обращаясь к принцу. - Значит, и я не нарушу клятвы, если не отомщу тебе. Ты мне нравишься.
На следующий день их подняли с тюфяков рано утром. В казарме уже было много мальчиков – человек пятьдесят. Все выскочили на посыпанный песком двор, где построились в длинную шеренгу.

Ирсим прохаживался вдоль ряда с блестящим черным кнутом в руке. Вдруг, поравнявшись с Ладеном, он схватил того за шею, бросил на песок и принялся избивать. Мальчик завизжал:

- За что? Что я сделал?

- Молчи, щенок! По справедливости я должен скормить тебя собакам! Но здесь нет зрителей, которые за это заплатят. Решили провести меня со своим дружком? Думали, вы умнее?

Реса закусил губу, а Род сжал руки в кулаки.

Закончив орудовать кнутом, Ирсим отпихнул ногой исполосованного мальчика и сказал:

- Чтобы никому не было повадно играть в игрушки со смертью, спешу вас обрадовать. Вашего дружка и твоего братца (он кивнул на Рода) нашли. Можете полюбоваться, он болтается на столбе для наказаний.

- Что за столб? - срывающимся голосом спросил Род.

Ирсим кивнул за здание казарм. Не спрашивая разрешения, Род, Ладен и Реса сорвались с места. За ними последовали Рыжик и лассаполец. С другой стороны длинного строения возвышался столб, на котором примерно на уровне третьего этажа болталось что-то красное, засиженное мухами.

- Шкуру содрали, как с кролика! - прокомментировал лассаполец. Он улыбался.
Ладен застонал. Род закрыл лицо руками и упал бы, если б Реса не поддержал его.

- Может это не он? – неуверенно спросил Реса.

- Не больно-то похож. Да? – опять осклабился лассаполец.

- Его одежда, - изменившимся голосом прохрипел Род, указывая на лохмотья, в которые обрядили труп.

- Я помню эту тунику. Отец приказал сшить нам такие перед Посвящением принцесс.

- Как тебя зовут? – вдруг обратился Реса к лассапольцу.

- Самое время познакомиться поближе? – хихикнул тот.

- Хочу узнать твое имя. Прежде чем прикончить тебя. Это ведь ты передал им рассказ Ладена?

- Пфы, еще чего, я могу убить любого, но наушничество – не мое. Ищи себе другого виноватого. Или хочешь отомстить мне? Давай.

Лассаполец выставил вперед кулак, но Реса остался на месте.

- Ладно, меня зовут Зарафей, Зарафей Волчонок. Ты здорово дрался с собаками, и если хочешь, можешь называть меня Волчонком, терпеть не могу свое имя.

- Я должен узнать, кто выдал Радима, - сжав кулаки и глотая слезы, прошептал Род.

Княжич Чернозерский был сломлен. За сутки она два раза похоронил брата.
Сзади подошел Ирсим. Совершенно неслышно. Когда-то он был бесшумным воином, наемным убийцей высшего класса.

- Хорош дружок? То-то, будете знать, как играть в игрушки с Ирсимом и господином Су Ан Даем. Привязался к какому-то слепому старикашке, порвал на лохмотки свою одежонку и думал, что его не признают. 

Потом добавил, изменив тон на повелительный:

- Ну все, щенки, хватит распускать сопли. Пора заниматься. Кто будет отлынивать – шкуру спущу.