Майская рыбалка

Мистика по мотивам истории
Яна Кауфмана "Можайская рыбалка"
   
   

       Ранним утром Афоня с трудом выходил из сна, во сне которого никак не мог проснуться. Едва открыв уже открытые во сне глаза, он посмотрел на часы, резко хлопнул по кнопке будильника, который щелкнул и уже собирался зазвенеть. Было пять часов утра.
    Афоня готовился пойти на рыбалку. Дома его осуждали за то, что он мало времени уделяет семье, а вчера упрекнули, что он даже маленькой рыбки не в состоянии поймать на своей рыбалке.
    - Ты ни на что не способен, – подытожила жена.
    - Нет, – ответил обиженный Афоня, – я докажу вам завтра на что я способен.
    Утром он был настроен решительно. Стараясь не разбудить жену, он тихонько надел дождевой плащ, взял с собой всё необходимое для рыбалки и для себя, вышел из дому и не спеша пошел вдоль своей деревеньки Мышкино, неподалеку от которой располагалось Можайское водохранилище, куда он и направился.
    Ночью прогромыхала уходящая стороной первая майская гроза, и небо медленно светлело, смывая с себя рваные облака и кое-где тускло мерцающие звезды. Воздух был влажным и прохладным.
    Афоня расположился на берегу под старой березой, собрал удочку-трехколенку, наладил скользящий поплавок, нацепил на крючок изворачивающегося червяка, плюнул на него и далеко забросил насадку. Затем он устроил на своем обычном месте раскладной стульчик, уселся на него, достал плоскую фляжку, подарок сына, отпил для бодрости пару глотков крепкого самогона и стал караулить клев. Хорошо было любоваться водной гладью и слушать внезапные громкие всплески окунёвого жора.
    Клёва не было. Сигнальный колокольчик молчал, как рыба, а рыба не хотела принимать насадку, как ребенок рыбий жир. Афоня не уставая насаживал очередного червяка, плевал на него, выбрасывал, насаживал другого и, смачно матюгаясь, забрасывал насадку то левее, то правее от себя, но поплавок, словно подвешенный на леску без прикорма, лениво покачивался на поверхности воды, не подавая никаких признаков того, что к его наживке проявляют интерес. Верхушку берёзы уже осветил солнечный луч, проглянувший сквозь развалившуюся грозовую тучу, и наступающий полдень не оставлял уже надежды даже на скудный улов. Надо было что-то делать.
    «Без улова мне домой сегодня лучше не приходить» - думал Афоня, поглядывая на поплавок и перебирая в голове все хитрости рыбной ловли, которые слышал от рыбаков, когда они хвастались друг другу своим уловом. Перепробовав все известные затеи с насадками, прикормами и поплавком, теперь он настойчиво пытался изобрести свой, еще никому не известный способ – придумать какую-нибудь мудрёную фишку, на которую бы клюнуло.
    Ничего не придумав, Афоня отпил из фляги несколько глотков, достал бутерброды со шпротами, кусок буженины, соленые огурцы, вареное яйцо и разложил всё это на газету, которую прихватил из дому, чтобы почитать заинтересовавшую его статью под названием «Пятница, 13-е».
    Закусывая бутербродами с огурцами и одновременно читая статью, он периодически глотал свою самогонку. Смутно улавливая взаимосвязь пятницы с 13-м числом, солнечным затмением и предупреждением рыбаков о чём-то нехорошем, Афоня незаметно опорожнил флягу, достал еще целую бутылку самогонки и стал ее открывать. Пробка, которую Афоня утром с трудом затолкал в бутылку, не поддавалась. Стараясь изо всех сил вытащить её зубами, он напрягся, дернул бутылку вниз, она выскользнула из рук, упала на газету со статьей о дурных предсказаниях, а он остался стоять под березой с пробкой в зубах.
    Стало темнеть.
    Почувствовав что-то неладное, Афоня поднял бутылку, отпил несколько глотков и посмотрел на небо. Черный диск медленно наезжал на солнце. Не поверив своим глазам, он встряхнул головой и снова посмотрел вверх. В глазах потемнело, он качнулся и чтобы не упасть взялся за что-то корявое, которое вдруг появилось из земли рядом с ним. Это была костлявая рука, при виде которой Афоне захотелось с криком бежать, куда глаза глядят, но они у него уже никуда не глядели и он, теряя сознание, беззвучно навалился всем телом на нее.
    Придя в себя, он увидел перед собой её – молодую красавицу, которая гладила его волосы и медленно снимала с него одежду. Находясь еще «в себе», куда он только что «пришел», Афоня не понимал, что происходит. Он видел то, чего вообще не может быть и, должно быть, этого совсем и не было, а лишь какой-то розыгрыш, где он сам же и играл в этом главную роль.
    А происходило то, что и должно было происходить по сильному желанию Афони – во что бы то ни стало поймать сегодня крупную рыбу, такую, чтобы, наконец, поймать её, а главное – удивить жену, на что он способен, вопреки мнению семьи и, возможно, еще некоторых, которые часто подшучивали над ним.
    - Кто вы и почему это делаете? – произнес Афоня в себе, пока еще не очнувшись.
    - Я русалка, и хочу помочь тебе поймать большую рыбу, – где-то глубоко в нём прозвучал её ответ.
    - Мистика какая-то, – отодвигаясь к кустам, сказал Афоня и пощупал своё голое тело.
    В кустах что-то шевельнулось, подняло его на ноги и сунуло в руки бутылку. Афоню почему-то это не напугало, и даже не удивило, словно он был уже своим среди них. Афоня по привычке хотел глотнуть из бутылки, но русалка остановила его.
    - Подожди, эта бутылка не для тебя, – сказала она.
    - А для кого? – спросил Афоня, – для вас? Пожалуйста, мне не жалко, – добавил он, протягивая ей бутылку.
    - Спасибо, – поблагодарила русалка и отпила пару глотков.
    Афоня удивился. Он просто поверить в это не мог.
    - Я думал, что русалки не пьют, – сказал он.
    - Вот поэтому ты и не можешь поймать ни одной приличной рыбы, – ответила она и передала ему бутылку.
    - Как это?
    - А так, – ответила русалка, – нормальные рыбы давно уже даже после первой не закусывают.
    У Афони шевельнулись волосы на голове, и что-то сдвинулось в ней.
    «Ну, конечно же!» – моментально дошло до него, – «почему я раньше сам не догадался! Как можно жить теперь так, чтобы есть или закусывать без самого главного! Это дошло даже до рыб, времена такие. Чудеса, да и только. Вот в чём оказывается секрет. А это и есть та самая фишка, без которой в наше время и рыбку не вытащишь из пруда! Вот это да».
    - Сработало! – закричал он, и чуть было не очнулся.
    - Ну, что, ты готов её поймать? – спросила русалка и, взяв его за руку, потянула с собой.
    - Да, – ответил Афоня, – что я должен делать?
    - Следовать за мной, чтобы угостить рыб своей самогонкой, – сказала она, – кстати, она у тебя крепкая и приятно действует.
    - Это русская текила, я сам научился её делать, – похвастался Афоня.
    - Думаю, улов у тебя сегодня будет таким, как ты этого желал. Пошли, – сказала  русалка и потянула его за собой.
    Афоня без страха погружался в воду вместе с ней и чувствовал себя, как ни странно, комфортнее, чем у тещи на даче. Дышать было легко и приятно. Ему уже точно не хотелось выходить из себя.
    Бутылку эту они распили вместе с рыбками всю. Больше всех пил огромный сом, который перед каждым глотком что-то «говорил» на ухо русалке. После последнего глотка сом лизнул Афоню в ухо, и он очнулся с пустой бутылкой в руках. Вокруг не было ни сома, ни русалки, ни костлявой руки, и вообще ни души. Колокольчик на удочке громко звенел, а поплавок с леской резко погружался в воду.
    - Вот она, рыбка золотая! – крикнул Афоня и ухватился за удочку, которая потянулась за поплавком.
    Он настолько был взбудоражен событиями в себе, что не помнил, как вытащил то, что поймал, и как всё так случилось, что он всё же поймал эту рыбу. Афоня был уверен только в том, что всё это произошло из-за статьи «Пятница, 13-е», которая и подсказала ему главную фишку рыбалки, – «рыбы тоже теперь закусывают не на сухую наживку, а только после первой, и некоторые – после второй». Теперь он знает главное, что нужно знать для истинного рыбака, и это уже ни какая не мистика, а факт, которым он теперь владеет.
    Была пятница. Выходные дни обещали быть. Хорошее настроение зашкаливало. Уходя домой, Афоня забрал с собой все свои снаряжения, пойманную рыбу и бережно сложенную газету со статьей, чтобы показать её жене и рассказать, каким невероятным образом она помогла ему «споймать»*, как он говорил, большого сома.
    Жена смотрела на Афоню без всякого восторга - так, как будто ничего не произошло, и даже впервые пойманная им рыба не изменила её мнение о нём.
    - Какой же это большой сом, – сказала жена, – обыкновенная маленькая рыбка, и даже не золотая.
    - А ты хотела, чтоб еще и золотая? – возмущался Афоня, – уже и размером тебе не угодишь.
    - Угодишь, Афоня, угодишь, только зачем так преувеличивать? Что есть, то есть, на одну порцию может и хватит, разве не так?
    - Посмотри статью «Пятница 13-е», может быть, ты убедишься, что это никакая ни маленькая рыбка, – обиженно сказал Афоня и протянул ей газету.
    - Где? – сказала жена, листая газету, – нет тут ни большой, ни маленькой, ни какой.
    Не поверив, Афоня взял газету и стал искать статью под названием «Пятница, 13-е». Статьи не было.
    - Должна быть! - возмутился Афоня.
    - У тебя всё так – «Должон быть!» и всё, а то, что у тебя «должон быть», его там уже давно нет, дорогой, вот так, – сказала жена, взяла его маленькую рыбку  и пошла на кухню.
    Афоня остался ни с чем.
   
   
    Споймать* - действие, которое здесь связано непосредственно с уловом на рыбалке, - производное от слов «словить–поймать» (не мяч, конечно).


    Эд Гемадзе