Жизнь река... душа - река...

Он закрыл глаза… Глубокие вдохи, как мехи, нагнетали воздух в уходящее из жизни тело. Душа готовилась обрести свободу, и лишь мгновенья жизни теплыми пальцами впивались в ее живую бесформенность.
Хочется жить…   Печально отдавать свое тело на растерзание смертельной боли. Ведь и боль, и душа были там, куда нельзя самому заглянуть. Жизнь – боль, смерть – облегчение. Что же выбрать? И кто может разрешать неразрешимое?
Сейчас я вижу себя в чем-то другом. Тепло разлилось широкой, полноводной рекой вокруг маленькой, как ладонь, бесконечно-большой Вселенной. Звезды купаются в душе и тела своего я уже не вижу… Тайна рождения мира открылась. Эта тайна была во чреве материнском.  Пронзительный и дикий крик, такой далекий, что корни его уходят в глубочайшую древность, потряс Вселенную. Она умерла, женщина, давшая мне жизнь. Крик смерти или гимн жизни?
В каждом атоме черного вселенского мрака я слышу сейчас этот крик.
Меня уже нет, я стал рекой, в которой плещутся звезды. Хочется ладонями коснуться дьявольски-высоких температур и согреться. Сейчас не страшно умереть. Смерть – позади. Но трудно свыкнуться с мыслью, что у меня нет  ни рук, ни глаз… Ничего. Трудно вообразить это «ничего», но это неописуемо прекрасно.
Все наполнено криками матерей и новорожденных. Они несутся в моей бесконечной и бесформенной душе-реке.
Сколько жизней, столько смертей, сколько звезд, столько тепла и света. Что значит это глупое «сколько»? Есть одна Великая и Непостижимая Сущность Всего. «Сколько» - бесчисленное выражение Единого.
Великая тайна в нашем рождении, так же как и в рождении Вселенной. Рождение плоти – крик, рождение материи – оглушительный взрыв. Рождение и смерть.
Сколько мчаться мне без цели по неосвещенным звездным улицам? Сколько звезд вберу в себя, когда согреюсь в леденящем и бесконечном мраке? Не знаю…
Обрету ли плоть и забуду ли время, застывшее, как солнце на детском рисунке? Я добрался до   Сущности Всего, но ничего не могу вспомнить. Помню бесконечные рождения миров, как свой первый глоток воздуха…  Там нет времени. Оно остановилось.   Пространство настолько бесконечно, что  Временем его не охватить. Оно настолько велико, что превратилось в Ничто: в бесконечно-маленькую точку.
А моя душа, в которой по утрам в своем отражении умывались звезды – иллюзия пространства. Значит все – Ничто, а Ничто – Все.
Никто не может соизмерять противоположности. Их не существует, но как это трудно объяснить.
Только там, где мне хорошо, где никто меня не видит, но я вижу всех (парадокс!) – надежда на постижение  Всего Сущего.
Я его постиг, но не могу вспомнить.
… опять я слышу пронзительный женский крик, но уже не тот, разносившийся во мраке вечной ночи.
Меня бережно берут чьи-то реальные и теплые руки, поднимают высоко над головой. Улыбка растекается по телу той, ради которой теплые руки держат меня. Ее плоть во мне и еще половина чьей-то другой. Опять я забыл про звезды, купающиеся в моей душе. Да, какой я страшненький, липкий. Почему-то все время кричу. Хочу сказать что-то важное о том, что я еще не забыл, о том, что видел, несясь по звездным улицам. Где же слова? О, я и слов не знаю! Очень скоро, через несколько лет я научусь говорить, но не смогу уже выразить словами то, что можно ощутить в многократных рождениях, многочисленных попытках постичь и вспомнить при жизни то, что ты помнил до рождения и вновь ощутишь после смерти.
Жизнь – это река, которая рождается, течет и, впадая в океан Бесконечности, умирает, чтобы раствориться в других реках и обрести новую жизнь, забыв о прошлом.