Лютодар. Гл. 45, 46

45 Весский солдат и мугорский купец

Церда казнили без особой помпезности. Бой в подземелье, попытка бегства, пропажа Зимца придали словам глашатая, объявившего княжича Стыломорского участником заговора против трона и отравителем принцессы Яры еще большую убедительность. Никто уже не сомневался  в виновности Церда. И голова его послушно скатилась в плетеную корзину, вызвав улыбку облегчения на лице Свесты и одобрительный рев толпы.

Но этого не видели ни уходивший на Юг Ленивым морем на трех кораблях королевского флота Миласт, ни Зимец, плывший на Север.

Легкое судно, место на котором за щедрую мзду купил Зимец, вышло в Латушку из Королевского Потока. Кораблик бежал по неглубоким водам через земли весов, преодолевая течение – Латушка брала свое начало в Зеленых горах, отсекавших Зимние княжества и Осен от летонско-весской части королевства. Скоро река стала слишком узкой, и Зимцу пришлось сойти на берег на пристани Яблочного города. Здесь он купил коня, простую одежду солдата и отправился к горной гряде, чтобы попасть сквозь ущелье на родину.

Ущелье, ведущее в Зимец, в отличие от того, которое соединяло Осен и Летонию, было большей частью закрытым тоннелем, достаточно широким, чтобы здесь могла проехать повозка в продовольствием или карета. Проход расширили еще по приказу Свесты Первой, дочери Люта Справедливого.

Издалека Зимец увидел, что у начала тоннеля стоят стражники, проверявшие проезжающих. Он сдал назад и, отъехав немного, расположился на привал. Когда на дороге появился путник, едущий с той стороны на каурой кобылке, Зимец позвал его:

- Добрый человек, не хочешь ли разделить со мной трапезу и выпить доброго весского вина? У меня радость – родился сын в Зимних княжествах, вот, еду туда. Всю ночь скакал, притомился, дай, думаю, отдохну.
Зимец говорил несвязно, заплетающимся языком, и путник поверил, что он уже изрядно набрался.

- Отчего не выпить, - улыбнулся наездник. - Только если скачешь в Зимец, наберись терпения. На проходе всех проверяют, говорят, ищут какого-то знатного господина – темноволосого, смуглолицего и с бородой, вот прямо как ты!
Путник засмеялся.

- И невдомек им что ли, что почти все зимцы – темноволосые и смуглокожие. Так что смотри, солдат, как бы тебя не приняли за знатную особу, - говоривший подмигнул и опять разразился смехом.

Зимец понял, что известие о его бегстве уже передали через Верховного видеца в Пригорье. Но стоит ли опасаться? Путник сказал – ищут одного из Четырех Великих, а не пьяненького солдата. Но у солдата должна быть бумага от командира, а у Зимца ее нет… Это может вызвать подозрения.

Тем временем путник, уже успевший осушить глиняную чашу с вином, посасывал копченое ребрышко и приправлял его рассказом:

- У них и рисунки какие-то – портрет называют. Видел я портрет у нашего князя – здоровый, больше меня, а тут клочок какой-то, и рожа зимская намалевана – что твоя и моя. Хотя на твою больше походит. Вон как разъелся – хорошо в армии то кормят.

Путник широко улыбнулся вымазанными в еде губами.

«Ясно, - подумал Зимец. - Художник Пригорья не сидит без дела, уже наваял копий!» Портреты королевы и Четырех Великих хранились почти во всех замках и теремах.

От сотрапезника пора было отделаться. Он уже не раз обратил внимание на сходство Зимца с разыскиваемым.

Поэтому беглец стал собирать свои пожитки, сославшись на то, что спешит. Вино он оставил путнику – пусть напьется от души.

Кроме тоннеля из Веса в Зимние княжества можно было попасть либо через горы, но этот путь очень труден и опасен, либо обогнуть горную гряду по землям мугров, граничащих с Весом.

Зимец выбрал второй вариант. Последние несколько десятилетий мугры были настроены дружелюбно по отношению к Лютодару. Между государствами процветала торговля. Поэтому Зимец сменил одежду солдата на облачение купца, купил мула и, накрутив ему на спину подобие багажа, отправился в Мугорию.
Говорят мугры – отдаленные родичи зимцев. Та же смуглая кожа, те же приземистые крепко сколоченные тела. Только глаза у мугров уже и острее – так и буравят насквозь. Зато губы расплываются в улыбке при виде лютодарских купцов. На границе у них можно дешево купить товары. А на северо-востоке, за Мугорией, лежат страны, где товары из Лютодара на вес золота.
Но Зимец не торопился заезжать на базары. Он придерживался торговых путей, шедших вдоль гор, и день за днем смещался в сторону границы с Зимними княжествами. О приближении родины свидетельствовало значительное похолодание, не далеко, уже совсем недалеко берег Мугории, омываемый Стылым морем с его холодными течениями, постоянными штормами и пронизывающими ветрами. Вот и последний базар перед границей. Чтобы не вызывать подозрений, Зимец остановился здесь продать свои нехитрые товары и купить немного пряностей, которые позволят ему разыгрывать купца и дальше, пока он не доберется до места назначения. Не может же он явиться в Зим с пустыми руками или товаром из Лютодара.

Северный мугорский базар был значительно больше центральных и южных. Совсем недалеко располагался морской порт, куда везли товары из Осена, Зима и Карнии. А торговать было чем. Из Зимних княжеств шли корабли, трюмы которых были полны шкурами зверей, железом, золотом, солнечным камнем, в Осене добывали изумруды, сапфиры, ценную древесину, из Карнии везли мех, ценную кость и алмазы.
Зимец разложил на арендованном прилавке весские товары, в основном орехи и сухофрукты, и они ушли быстро, так как были здесь редкостью.
 
Избавившись от поклажи, а заодно и сбыв с рук мула, Зимец прикупил несколько мешочков специй и уже собирался двинуться к границе и далее – в опустевший Стыломор, где остались – как он надеялся, верные ему люди.

Зимец седлал коня, когда к нему подошел пожилой мугр в желто-зеленом полосатом халате и меховой пелерине с капюшоном.

- Добрая лошадь, - сказал он, кивая на коня, который, надо сказать, не отличался никакими достоинствами.

- Везет – и будет с него, - не слишком вежливо ответил Зимец.

- Продай, - вдруг неожиданно попросил мугр.

- Как я его тебе продам, а самому мне на чем ехать?

Но мугр никак не отцеплялся. Предлагал за коня просто немыслимую цену. Зимец начал тревожится.
 
- Отойди с дороги! – крикнул он. - Мне пора.

Мугр зацепился за уздечку, но Зимец отбросил его прочь и поскакал по узкому проходу между рядами. Однако не успел отъехать и нескольких метров, как к нему бросились солдаты. Они стащили Зимца с лошади, скрутили руки за спиной и куда-то потащили.

Все его вопросы остались без ответов.


46 Остров

Малана забрала девочек на прогулку, и Дария, провожая взглядом молодую няньку и малышек, с улыбкой сказала Расту:

- Она мне нравится, и Мила ее полюбила.

Казалось, Раст не слышал ее слов. Он сидел возле окна, обращенного на море. Дария подошла к нему, обняла за плечи.

- Что-то беспокоит тебя, дорогой мой?

- Я получил известия. Видец в Паге перехватил сообщение. Сюда движется флот из Лютодара. Три военных корабля, каждый из них, меньше, чем «Белая Птица», так что, думаю, особо беспокоиться нам не о чем. Я дал задание матросам и туземцам укрепить берег. Рыбий глаз отправился в Паг – купит еще оружия и припасов.
Дария забеспокоилась.

- Может нам уехать? На время? Они приплывут к острову, никого не найдут и отправятся восвояси.

- Они сожгут тут все, разорят деревни. Да и нельзя же все время бегать.
- Если ты победишь, они могут прислать еще корабли…

- Значит, мы будем сражаться с новыми кораблями. Я не привык отступать.
- А что будет с нами? Со мной? С Милой? С Маланой и ее девочкой?

- Не думаю, что тебе что-то грозит, - усмехнулся Раст. - Корабли ведет Миласт.
Дария побледнела. Меньше всего ей хотелось встречаться с мужем, которого она так внезапно бросила. Что она скажет ему? Как будет оправдываться? Вдруг никакой опасности не было, и она выглядит как сбежавшая с другим неверная жена. Да она и есть неверная жена…

Раст ушел осматривать укрепления, а она продолжала прокручивать в голове разные сценарии. Конечно, всем сердцем она желала, чтобы Раст устоял. А еще больше – чтобы Свеста отозвала корабли назад. Но если все-таки сражение состоится, ей хотелось, чтобы Миласта взяли в плен живым. Тогда она сможет узнать у него, как там мальчики? Что с ними? Смогут ли сыновья когда-нибудь простить ее…  Может быть Свеста соглаистся обменять Миласта на близнецов? Эта мысль так захватила Дарию, что вместо того, чтобы опасаться предстоящего сражения, она рисовала в фантазиях пасторальные картинки будущей жизни. С мальчиками, подросшей Милой, ее маленькой подружкой Аалаадой, к которой княгиня уже успела привязаться.

Девочки быстро росли и уже начинали узнавать друг друга, тянуться ручками, Дарии хотелось, чтобы они дружили. Ведь ее сыновьям никогда не было скучно вместе.
 
И Малана ей нравилась: она скрашивала пребывание княгини на острове остроумными рассказами о путешествиях, далеких странах, грубых и смелых моряках, морских чудовищах, появляющихся из глубин, и кровожадных разбойниках, рассекающих волны на кораблях без флага. Разумеется, Малана не призналась, что сама была пираткой. Но в остальном истории ее были правдивы, и поэтому особенно захватывающи.

И как помощнице Малане не было равных. Эта сильная и гибкая девушка могла часами играть с детьми, бойко укачивала и ловко купала малышей, к тому же знала множество песен, и веселых, и печальных.

Сильно ослабевшая после родов и длительного путешествия Дария не могла на нее нарадоваться.

Малану тоже все устраивало. Она обнаружила, что на первом этаже пол в несколько слоев застелен циновками прямо по утоптанной земле. Сундук, скорее всего, не нашли, иначе об этом кто-то уже болтал бы в моряцком поселении или туземной деревушке. В первые дни пребывания на острове девушка еще обдумывала, как незаметно подобраться к сундуку, добыть его и сбежать, но потом решила – почему бы ей не пожить здесь какое-то время при добрых хозяевах, пока Аалаада не подрастет и не окрепнет? Пускай себе золото лежит нетронутым, время только добавит ему ценности.

Она с удовольствием возилась с детьми и гуляла с ними, катая девочек в сооруженной старым матросом по прозвищу Крабий Дух плетеной тележке.
Сегодня она отправилась на берег, туда, где бойко работали матросы и туземцы, строя стену. Вторая стена уже выросла ближе к дому.  Но новое сооружение  должно было быть выше и длиннее. Перед врытыми в землю кольями рабочие накидывали вал из песка, земли, сухой травы и листьев – все это заливалось смолой дерева бонг-ланг. Получалась вязкая пружинящая субстанция, в которой должны были застревать пушечные ядра.  Если снаряд все-таки пройдетсквозь насыпь, теряя скорость, то упирется в мощный заслон из двух рядов кольев уса – дерева, славившегося своей крепостью. У усовой древесины еще одно преимущество, на которое уповал Раст – она практически не горит.

Корабли показались на горизонте уже к вечеру. «Идут!» - крикнул Раст, и тут же к нему подбежали капитан и старший помощник по прозвищу Рыбий Глаз.
«Они не сунутся на ночь глядя, - успокоил своих людей Раст, - Но с утра нас ждет жаркая переделка». Рыбий Глаз хмыкнул и провел рукой по пышным вислым усам. Ему предстояло командовать наземным боем, и  за небрежными словами и жестами он скрывал нетерпение. Старому вояке порядком наскучило однообразное пребывание на острове.

С корабля за приготовлениями наблюдали Миласт и данный ему в помощники князь Искрен Белокаменский. На его кандидатуре настоял главный советник, и Миласт был рад такому попутчику. Искрен много раз плавал в Пагар и хорошо знал и море, и берега. К тому же на корабле кроме Миласта он был единственным человеком высокого происхождения, хоть и обедневшим. При дворе его звали князь без княжества – в Белокаменном сидел его дядя, у которого было три родных сына. Это обстоятельство роднило с Искреном Миласта, который теперь фактически тоже лишился своей усадьбы – вместо некогда процветавшего Чернозерского на юго-западе Летонии лежали покрытые пеплом пустыри.

 Близко сходиться с капитанами Миласту не хотелось. Даже корабельный видец оказался субьектом мрачным и не располагающим к общению. А Искрен многое повидал  и к тому же обладал талантом рассказчика.

- Надо бы постараться решить все миром, - заговорил князь Чернозерский, опуская трубу. – Пожалуй, я отправлюсь на берег для переговоров.

- Думаешь, Летон сдастся?

- Не знаю. Может мне удастся убедить его? Теперь, когда Церд казнен, а Зимец бежал, с Летона вполне могут снять обвинения. Думаю, он сбежал из малодушия. На его месте я бы вернулся в Лютодар и защищал свою честь.

- Не стоит тебе сходить на берег, князь. Летон забрал твою жену и может иметь на тебя зуб. В таких условиях переговоры не ведутся.  Лучше мне поехать вместо тебя.

Миласту очень хотелось отправиться на остров, но он страшился признаться в этом даже себе, не только Искрену. Что он скажет Дарии, если она спросит о мальчиках? А может она уже знает, и бросится к нему с упреками? Да и ему есть о чем спросить жену. Как она могла так его предать? Не просто спрятаться от преследования, а уплыть с Летоном, бросив его, бросив детей, даже новорожденную дочку...  Все эти вопросы хотелось задать, но слишком страшно было услышать ответы. Да и что слушать – у женщин лживый язык. Поэтому Миласт даже слишком поспешно согласился с доводами князя Белокаменского.

Парламентер перешел в легкую шлюпку с одним гребцом и водрузил на носу шест с белым полотнищем.