клф нло н. бодров Хранилище

Н.Бодров                Челябинск               
                ХРАНИЛИЩЕ   

                1.
-А ну, еще раз замерь,- приказал майор Адекватов, и в ответ на удивленный взгляд биохимика несколько раз кивнул головой.- Зойка только что один горшок раскокала…вон осколки на полу валяются.
   Крышка на корпусе анализатора сдвинулась, но сам щуп даже не выдвинулся из паза. Стрелка дозиметра дрогнула, словно скаковая лошадь перед стартом, но тоже осталась на месте. Сухо щелкнул сменный светофильтр на спектрометре. Тускло-желтая лампа из режима ожидания перешла в режим отсутствия опасности - зеленый.
   Командир пожал плечами. Никакой тревоги не было.
- Далеко не убирай… Концентрацию газов группы «А» замеряй каждую минуту.
Боря, ясноликий и круглолицый укоризненно посмотрел снизу вверх вдохновенным взглядом, типа «сам знаю», и стал упаковывать прибор в положение «по-походному».
   Метровые полога серых пыльных паутин беззвучно качались под свежим сквозняком, который принесли с собой земляне.
- Укмана-укмана… Гус укмана?- затараторил  проводник. – Ати-ати… Гус укмана… - и сделал такие страшные глазищи, словно боялся, что вождь пришельцев станет его душить…
- Чего он?- спросил Жора Адекватов.
   Рыжий толмач  Григорий щелкнул предохранителем и по-охотничьи прищурился, вглядываясь в цепочку мелких Зойкиных следов в вековой пыли.
- Да чего там понимать… - он сделал Детотамский  жест просьбы. - Ати-ати… Наса . Ноа батабан… Идти дальше отказывается. Зачем, говорит, горшок расколотили?… - Григорий кивнул на повалившийся сотни лет назад стеллаж. Горшки с него ссыпались давным-давно. Один был разбит. Причем вот только что…
- Зойка, тьфу!- ругнулся Жора.- Стерва… Ты там это, скажи, что нечаянно. Дама, мол, с корабля сбежала. Баба, мол, что с неё возьмёшь? Ну и кокнула один. Споткнулась и кокнула. Мы, мол, извиняемся… И пусть он с нами дальше идёт.
   Из обломков на пол высыпался оранжевый порошок. Командир присел на корточки. Пошевелил  кучку кончиком ножа.
- Интересно, что за дрянь?- и снова выразительно посмотрел на биохимика.
Борька продемонстрировал горящую зеленым лампочку. - М-да-а…
Георгий нерешительно потоптался на месте. Повернулся к местному. Приложил ладонь к бровям, вглядываясь в даль подземелья:
- У-у-у… Ого-о… В смысле, большой склад отгрохали ваши товарищи. В смысле, предки. Ну, или кто там…
- Гус укмана,- закивал головой детотамец.- Машшисто-ухаббо.
- Только вот что тут хранится? - Адекватов посмотрел на инопланетянина. - Я говорю, что тут в горшочках-то ваших? Что за хрень оранжевая? Приправа для супа? Психотропное вещество? Бактериологическое оружие? Пепел Клааса? Ну да ладно, пойдем, дружище, дальше нашу беглянку искать  да на корабль возвращать.
- Уамута! Уамута!- решительно отказался проводник и даже топнул ногой. - Гус укмана!
- Да понял я, понял, что гус укмана. Укмана. Конечно. Вещь серьёзная. Но девчушку-то нашу забрать надо. Нам на Землю возвращаться, понимаешь, дружище. А она тут удумала в прятки играть. Прилетим домой, а родня спрашивать начнет, куда Зойка-то подевалась? Что мне им ответить? Замуж за аборигена вышла? То-то и оно… Так что, пошли, землячок, пошукаем.
   Но лохматый только отрицательно замотал головой.
- Ну,- пожал плечами командир, - тоды мы сами.
   Впечатление было такое, словно отряд попал в страшную сказку, и вот-вот из-за бесчисленных стеллажей выпрыгнут скелеты, питоны  толщиной со столб  или жуткий дух хранителя древних тайн призрачным силуэтом появится из темного угла…
- Зоя! Зоя, ты где?! - крикнул Адекватов и махнул своим рукой - пошли дальше. - А вы… нехорошо, товарищ инопланетянин, поступаете. Не по-товарищески. Не по- коммунистически. Вы, можно сказать, друзей в беде бросаете… Стыдно.
   Хрустнуло. Вздрогнул сержант, едва не нажав на спусковой крючок. Оступился впередсмотрящий. Под ногой обнаружился мелкий скелет какого-то грызуна, похожего на нашу крысу. Пугливые лучики налобных фонариков, словно перепуганные рыбешки в аквариуме, заметались по углам…
- Ати-ати… - снова запричитал проводник. - Гус-гус укмана…
- Нечисто здесь что-то… - грудным голосом сказал сержант Овцеяд и поудобнее перехватил тяжелый пулемет. Вооружен он был лучше всех. Внешность имел абсолютно зверскую. Рожа семь на восемь. Узкий лоб. Нижняя челюсть шире лба. Редкие крупные зубы. Банки мускулов.  Потому все как-то невольно к нему жались, не рискуя далеко забегать вперед и отставать.
- Вова, что такое? - спросил Адекватов.
- Не нравится мне здесь… Дух какой-то нездоровый.… Словно в склепе… или… ещё где. Нехорошее чую…
- А тебе всегда не нравится… и всегда-то ты чуешь нехорошее, особенно, когда в сортир после зойкиного обеда бежишь… - улыбка на лице рыжего переводчика промелькнула лишь на мгновенье. - Зойка- стервоза.… У нее блажь, а всем расхлебывать.… Вот не ста…
- Стоп,- сказал командир.- Надеть дыхательные аппараты.
- Опасность отсутствует,- подал голос Борька,- индикатор…
- Я сказал  надеть!- Адекватов еще раз поворошил оранжевую россыпь.- Порошок-то  словно тает… испаряется… Как снег на солнышке. База! База, как меня слышно?
   В наушниках у всех раздался слабый хруст:
- Слежу за вами. Все слышу… Зойкино присутствие локализируется  в пределах 200-250 метров прямо… Порошок  видимой опасности не представляет… Смесь кварца с окислами железа. И там по мелочам…
- Я не про то… Надпись эту на крышке люка расшифровали? Ну, «машшисто-ухаббо», так в нашей транскрипции?
- Язык слишком древний,- ответили со станции. - От современного детотамского отличается значительно. Местные его не понимают. Название двухсоставное. Два корня. Ну, типа «вело-пробег», «кардио-стимулятор», «вен-диспансер», ну, не знаю, «суп-пюре»… Второй «ухаббо»  соответствует на интерлингве, хотя и не факт, словам «хранилище», «склад», «место размещения», «контейнер», если хотите…
- Если хотим...  А вот не хотим… Я не подписывался по древним Детотамским складам за всякими сумасбродками лазать… Ладно, проехали… Эй, на крыше, посвети-ка вперед…
   Глеминг-лебедочник направил прожектор в сторону проема. И тут же убрал.
   Показалось, что стремительная тень мелькнула вдали.
- Вижу вас хорошо…
- Ты б тоже «намордник» надел… Даром, что наверху… Дрянь-то эта испаряется. Сквозняком ее кверху тянет. Надышишься еще…. Проводник тут домой хочет,- Адекватов усмехнулся. - Если не уговорим, сбросишь ему лестницу…
- Смотря  сколько он заплатит… - голос Глеминга был излишне веселым. - Думаю, тысячи две-три в переводе на наши деньги меня бы устроило…
- Дятел! У них здесь нет денег. У них коммунизм. Производят столько, что всем хватает.
- Ну, пусть мне лично подарит что-нибудь… Мы-то всё ещё в капитализме. Или я что-то пропустил? Я цепочку на шее у него видел, вроде как золотая…
- Короче, будь наготове. Чуть что, лестницу сразу вниз и прикроешь огнем…
- А что я с этого буду иметь?
- Вот я тебе башку намылю, вот ее и иметь будешь…
   Странный шорох прошелестел в подземелье. Словно чей-то шёпот. Или дыхание, почти в голос…
- Ух-ходи-и… Спас-сайс-с-с…
- Та-ак, - сказал Вовчик и направил ствол в сторону проёма.
   Абориген позади стал в нетерпении подпрыгивать и махать рукой, чтобы сбросили лестницу.
- Цепочку…, цепочку кидай сперва,- змеёй сверху шипел Глеминг.
- Ну хватит!- рявкнул Георгий. - Зойка, что за шутки! Я вижу тебя! Не забывай, что у нас есть датчики движения! Ну-ка, выйди!
- А ты подойди!- неожиданно из тьмы донёсся хриплый голос.
                ***   ***   ***
   Игорь Сиракузович Бутылко был тощ, очкаст, вызывающе небрит. Какой-то весь большой, мосластый и нескладный, как холодцовый набор. Казалось, даже когда он сидит за компьютерным столом, носки обуви сорок восьмого размера наполовину высовываются снизу. Дешифровкой древних рукописей специалист широкого профиля не занимался никогда. Вообще-то он был программистом. И когда перед ним вывалили груду пыльных фолиантов, глаза его округлились, словно колёсики.
- Э-э-э…,- начал он выяснение должностных обязанностей.
- Ах, да!- сказали ему, вот ещё фото крышки колодца, на которой что-то написано. «Машшисто-ухаббо», ну если по-нашему. «Ухеббе» на западном континенте в горных племенах обозначает «амбар», «сарай»,  «склад».  А что это по древне-ихому значит, ты уж будь добёр… Но это не нынешние Детотамцы писали. Это древние. Много веков назад. Хотя  корни слов должны были сохраниться.
- Но-но-но…,- продолжил он оспаривание новой обязанности.
- Короче, Зойка сбежала за славой первооткрывательницы. Крышу ей снесло. Старт челнока сегодня вечером. Расшифровать и доложить, что за склад. Предки этих… много лет собирали со всего населения, укупоривали  да складировали какую-то яркую лажу. Порошок. И что это за оранжевая дрянь в горшочках, понять невозможно. Кварц - не кварц, не знаю. Что за вывеска на складе? В смысле, на люке. Представляешь, эта стерва стала стрелять в своих!
- Ка-ка-как?- изумился Бутылко. - Из чего?
- Из чего-из чего? Из автомата! Срок тебе - час!
- Не-не-не…
- Бам-с-с!- с треском захлопнулась сенсорная дверь.
- Уф-ф,- обиженно загудели пневмосенсоры.

                ***   ***   ***
   Зоя выставила пол-головы из-за стеллажа и заорала:
- Уходите! Валите отсюда! Укокошу всех!
- Эй, дурища! Бросай свой мушкет! Пошли домой!… Твоя пукалка против крупнокалиберного пулемёта…
- А вы суньтесь! Попробуйте еще пару шагов вперед! Это всё моё! Моё! Все эти горшки и содержимое принадлежат мне! И вообще, весь склад мой! Я первая крышку люка сдвинула!
- Это с чего это?!- возмутился, будто обворованный рыжий толмач. - Горшки всем принадлежат. Первооткрывателям. То есть, всему экипажу. Ты даже не знаешь, что за порошок в этих горшках! Лично я вообще на деять процентов претендую. Без переводчика бы…
- А ты будто знаешь, что за порошок! Ничего, я разберусь с моим оранжевым порошком… 
- С нашим! С нашим!- вмешался сверху люковой Глеминг и посветил вдаль прожектором. Голос его был гулким под сводами. И казался мрачным.
- Стоп-стоп-стоп,- оборвал всех Адекватов и неожиданно для самого себя заявил собственные претензии. - Я, как капитан и руководитель экспедиции, хочу получить пятьдесят процентов. Ну, когда всё продадим.
   Он готов был поклясться, что никакой меркантильности ещё минуту назад и в мыслях не было. Вот только что они были одним целым. Друзьями. Командой. Но вот он отчётливо осознаёт, что ему хочется погреть руки. И желательно, за счёт других. Он же босс. И, как босс, он имеет право. А право это таких размеров, что все должны согласиться. А кто не согласится, тому Жора глотку перегрызёт за свои кровные.
- Э-э-э…, - вник в тему Вова-пулеметчик. - А я? А мне? Без моего прикрытия вас тут покрошат в мелкие кусочки. Я бы тоже хотел процентов пятнадцать-двадцать….
   Оранжевый порошок буквально таял в воздухе. Как сухой лед в химлаборатории.
- Ута маригуни. Ап капча дениси пиктограмм. Ус. Лат укмана,- сделал заявление местный. Глаза его сузились и сделались хитрющими-прехитрющими, будто он заманил пришельцев в ловушку.
- Офигеть,- сказал толмач,- только что хотел смотаться, молитвы читал, а теперь, погляди ж ты.  Тоже долю просит.
- В смысле? Долю для своего племени?
- Какого племени! Для себя лично! Я тут в числительных ещё не разобрался, но судя по тому, как он развел руки - кусок должен быть изрядный.
- Стойте, стойте!- сдернул респиратор круглолицый Борис. - Да вы что тут все с ума посходили?! А вдруг это отходы? Ну, нечистоты какие-нибудь. Пикалии!? Шлаки!? Даже опасные для здоровья… Отработанное топливо каких-нибудь доисторических реакторов? Из-за чего весь сыр-бор? Недаром же этой дрянью аборигены веками… - он поднял вверх указательный палец,- веками не пользовались! Их пращуры свозили всё сюда в это подземелье со всей планеты и хоронили, не применяя. Мысль напрашивается сама собой. Ну, включите логику… Это могильник.
- Короче, ты от своей доли отказываешься… - констатировал рыжий толмач.
- Нет!- неожиданно завопил биохимик. - С чего это я отказываюсь! Ничего я не отказываюсь! Поглядел бы я на ваши рожи без моих измерений! Да тут шагу нельзя ступить без химанализа!
- Но-о только что ты доказывал, что оранжевое вещество - вредное,- почесал нос Георгий,- и-и, что это отходы какие-то…
- Вредное тоже можно продать,- хамелеонничал Борис,- и вообще, я ошибался…
… «Тра-та-та-та-та»!!!- выскочила из-за стеллажей Зойка и выпустила длинную очередь в сторону спорщиков.
- Вы все ошибались! Это всё моё!
… «Тра-та-та-та-та-та…»
  Все, будто акробаты в цирке, попрыгали кто-куда.
«Шпок-шпок-хрясь-брынь»- разлеталась вдребезги керамика. Струйки оранжевого песочка из разбитых ёмкостей ссыпались на пол. И тут же начинали дымиться, куриться, испаряться.
   Борису, самому неловкому, задело ногу и он теперь морщился, зажимая голень за стеллажом. Он скрипел зубами и повторял одно и то же нецензурное слово, обозначающее особь женского пола.
  Порошок испарялся. С пола  дрессированными кобрами  поднимались оранжевые струи. Вились. Переплетались в мистическом танце и возносились к открытому проёму люка. Оранжевый дымок из разбитых сосудов еще больше, даже заметно глазу, стал подниматься кверху. Медленно крутящийся столб тянулся в люк. В атмосферу планеты Детотам.
 - Сквозняк, - отметил про себя Адекватов.
Сержант Овцеяд по-пластунски пытался дотянуться до ремня  выроненного в проходе пулемёта. Видимо, Зойка перезаряжала новый «рожок» в автомате.
- Эй!- донеслось сверху.- Вы там живы? Что за дым? Что за стрельба?
- Живы!- заорал Георгий.- Зойка-дура  совсем сбрендила! Ку-ку баба! В живых людей из автомата! Да антиквариату переколотила кучу! А ну, Глем, посвети сюда!
- Пятьсот рубле-ей!!!
***   ***   ***
   Виктор Мерзопаков облился кофе. Вот так вот пфыкнул в кружку  да ещё плеснул горячим на глаженые брюки. От дурости. От нелепости. От неожиданности.
- А-а-а!- заорал он, ухватив мокрую горячую ткань на бёдрах. Обжёгся и, прыгая, опрокинул всё оставшееся. Чашка раскололась. Кипяток попал в туфель. Вбежал помощник рулёжки при посадке и растопырил руки, будто Циклоп в поисках Одиссея. Однако  помочь можно было только сочувствием.
- А! Ты слышал!? Нет, ты слышал!? - возмутился пилот.
- Обжёгся!?
- Да шут с ним, что обжёгся! Ты слышал, что ответили с базы?
- С базы? А что они могли ответить? Мы запросили посадку. Я видел зелёные маячки на полосе. Автоматика работает! И что они сказали?
- Они запросили денег за предоставление полосы и аренду стоянки под разгрузкой!
- В смысле? Жора Адекватов требует денег? За что? За посадку?!
- Да там баба какая-то командует! Заместо диспетчера! О! Глянь! И маячки все красные!
- Точно-о! Посадка запрещена! Они там что, все с дуба рухнули! Мы с орбиты оборудование спускаем… А –а… они… Это как?!
   Легкий щелчок включил громкую связь.
- Ну так что? Садиться будете? – наглый дамский голос звенел металлом.
- Б-будем,- сказал Мерзопаков.
-Не будем!- заорал помощник по рулёжке.
- Какого чёрта! Ты кто такая, стерва!? Где майор Адекватов?
- Записывайте счет, куда вы должны перечислить двадцать тысяч… триста пятьдесят два ноль семнадцать…
- А больше ничего не надо!?
- А (низ спины) мёдом не намазать!?- хором заорали оба пилота.
- Ах так!? У вас есть одна минута! Или я поднимаю щитки по всей взлётно- посадочной полосе! Итак?
- Иди ты в (низ спины)!- опять хором заорали и облитый  и сухой.
   Челнок с орбиты резко взмыл вверх и направился к орбитальной станции. Судя по всему, сегодня база не принимала.
***   ***   ***
   Бутылко так спешил, что ударился локтем о выступ стены. Потому и вбежал к полковнику сморщенный лицом и шипучий гортанью. Нетерпеливый листочек в клеточку мелко дрожал в пальцах.
   - Разрешите доложить,- расположил он вдоль вертикальной оси свои костяшки со слабыми мышечными утолщениями. Вытянулся по-струнке.
- Что там ещё!?- раздражённо буркнул шеф, ожесточённо грызя потухшую сигару и ногтем подковыривая звездочку на погоне.
- Я надпись на крышке люка расшифровал. Вот, все синонимы, по смыслу приемлемые выписал. На бумажечке. Старался очень. Хоть это и не моя работа.
- И что ты, блин, выписал? Ну, что там у тебя за синонимы?
- Видите ли,- замялся филолог-программист,- судя по всему, они каким-то механическим путем научились…
- Короче…
- Как бы это… Труд всё-таки. Раньше у них был, знаете ли, ну, капитализм. Ну, товарно-денежные отношения. Каждый стремился урвать себе побольше, ну от общественного пирога. Ему, может быть, и не надо  там пять особняков, шесть яхт, пятьсот бриллиантов, а он всё-равно урывал. Ну, как у нас нынче. Ни у кого нет двух ртов. Поэтому, кто побогаче, ели ртом и….в общем, чем придётся. Что не съем, то закусаю…
- Кор-роче…
- И этот общественный пирог небольшая кучка разбазаривала. Ну, фигурально выражаясь, огораживала колючей проволокой, чтобы только свои. Только из списка. А посторонние того - этого… А теперь у них коммунизм.
- Был.
- В смысле? У них же нет богатых и бедных. Все равны. Всем всего хватает. Кому что нужно, тот подходит к общественному пирогу и берет. Ну, откусывает ртом, фигурально выражаясь. Ну, сколько нужно… Не больше, чем нужно, а ровно. Да и сколько детотамцу, по большому счету, надо? Кров. Одежда. Пища. А когда становится мало этого пирога, они ещё делают… Не проблема.
- Делали.
- В смысле? Они научились материализовывать негативные эмоции,то есть  одну эмоцию, во вполне материальное вещество. Порошок, например. И порошок этот упрятали под землю, подальше от посторонних глаз. Укупорили и захоронили. Люк сверху на ключе. Ключ в треске, треска в пингвине, пингвин в океане… Ну и так далее… А наши ломиком люк этот подковырнули. Я начал исследовать вопрос глубже. В археологию пошел. И знаете, что оказывается. Их историки утверждают, что распакованная эмоция распространяется в атмосфере планеты. Более того, может двигаться в безвоздушном пространстве. То есть в космосе.
- Ну уж это враки,- полковник гаденько усмехнулся и протянул руку. - Что там у тебя накарябано? Что за синонимы?
- Только это… как бы… труд всё-таки… кропотливый… должностные обязанности не включают….
- Чё-ё? Чё ты там мямлишь? Говори чётко и ясно. Понял?
- Понял. Тыща!
- Чё? Какая тыща? За что? Хватит и пятьсот.
- Ну хорошо,- смутился Игорь Сиракузович,- пускай пятьсот.
   Полковник буквально выхватил клетчатый листок и жадно стал осваивать список синонимов глазами: «алчность»,«стяжательство», «жадность», «скупость», «сквалыжничество», «скупердяйство», «ненасытность», «жмотство»….
- Так что ж это получается? Что за амбар «машшисто-ухаббо»?
- Жаднохранилище,- тихо ответил исследователь, пряча купюру в кошелёк.