Сильные люди прошлого века

За время моей работы в металлургии мне нередко приходилось встречаться с людьми, находящимися на верхних ступенях советской иерархии. Особо частыми такие встречи стали в период моей работы в Москве в Центральном проектном институте черной металлургии - одной из базовых отраслей народного хозяйства страны. Не случайно во всех отчетах на съездах КПСС и в других отчетных документах тех лет показатель выплавки стали в СССР сравнивался с аналогичным показателем в США. С некоторых пор с гордостью сообщалось, что по этому показателю мы уже обогнали ведущую державу капиталистческого мира. Этим объяснялось особое внимание руководства страны к развитию металлургии. О нефти и природном газе в те годы упоминалось не столь часто, как о выплавке чугуна и стали. Ряд объективных факторов   объясняли столь высокий приоритет металлургии: гонка вооружений, гражданское строительство, сооружение магистральных железных дорог и трубо-проводов, объектов энергетики.
Приглашения в кабинеты руководителей страны,  государственных комитетов по планированию и строительству, науке и технике, министров и их заместителей были для ведущих специалистов проектных институтов металлургии в те годы весьма частым явлением. Портреты партийных бонз и первых руководителей правительства, как лики святых, заменяли иконы, висели на стенах этих кабинетов, с ними, как на крестный ход, ходили на митинги и демонстрации.

В.М. Молотов

Первой такой встречей была встреча с верным соратником великого вождя народов, бывшим народным комиссаром иностранных дел и членом Политбюро ВКП(б) В.М. Молотовым. Было это в 1956 году, накануне ХХ-го съезда партии.

После окончания института я работал мастером на трубопрокатном стане «350» Никопольского южнотрубного завода. Однажды утром меня вызвал начальник цеха А.А. Шведченко (будущий директор Новомосковского трубного завода) и в присутствии секретаря партбюро цеха А.Т. Есаулова (будущий директор Нижнеднепровского трубопрокатного завода им. К. Либкнехта) и предупредил меня, что на следующий день ожидается посещение завода и цеха товарищем В.М. Молотовым.
- Ты, наш самый молодой мастер проката, сказал он мне, должен быть готов ответить  высокому гостю на его вопросы. Помни, что это высокая честь для тебя. Учти, что стан должен работать безукоризненно, собери после смены бригаду и поговори с людьми. Мы надеемся, что ты нас не подведешь. На следующее утро цех блестел как новая монета и был готов к приходу высоких гостей.

И вот они идут. Во главе группы ничем не примечательный человек небольшого роста в пенсне. Это и был тов. Молотов. С полным безразличием ко всему он неспеша шел по цеху, с опаской поглядывая на раскаленные, пышащие жаром заготовки и трубы, которые прокатывались в различных клетях трубопрокатной установки. Агрегат «350» имел особую судьбу. Изготовленный в 30-х годах прошлого столетия в Германии фирмой «Шлеманн-Зимаг» для Румынии, он был после окончания войны демонтирован, в счет репараций вывезен в СССР и установлен на Южнотрубном заводе. Очевидно, тов. Молотов об этом знал или ему рассказали заранее. После того, как меня ему представили, он спросил:
-Ну, расскажи, как работает этот агрегат, стоило ли его привозить из Румынии?
Получив утвердительный ответ, он неожиданно оглянулся и забеспокоился. Рабочие цеха, окружившие группу, пытались использовать редкую возможность передать одному из первых руководителей государства  письма с различными просьбами и жалобами. Их попытки пробиться к высокому гостью умело пресекались свитой, собиравшей эти письма и записки. Люди начали нервничать, ситуация становилась напряженной. Тов. Молотов заспешил, окончательно утратил интерес к производственному процессу и, помахав всем ручкой, направился к выходу из цеха.
Вскоре состоялся ХХ съезд КПСС, развенчавший культ личности И.Сталина. В.М.Молотов вместе с другими ближайшими соратниками вождя народов был снят со всех государственных и партийных постов. Какова судьба писем с просьбами и жалобами рабочих, никому не сообщили.

Не исключаю, что после смерти Сталина, его ближайшие соратники, в том числе и В.М. Молотов, предчуствовали конец своей политической каръеры, отсюда и чувство напряженности и беспокойства.

Н.А. Тихонов

Н.А.Тихонов в годы войны работал главным инженером Первоуральского Новотрубного завода, а после ее окончания был назначен директором Никопольского Южнотрубного завода (ЮТМЗ), где я  работал с 1955 по 1959 год. Руководитель он был жесткий и требовательный к себе и подчиненным, лично приезжал на рассвете в цех в случаях, если в ночной смене прокатчикам удавалось установить новый производственный рекорд. Диспетчер завода в таком случае был обязан разбудить директора и доложить ему о новом достижении, а затем обеспечить приезд в цех бухгалтера и кассира с деньгами - премией рабочим. Вручал эту премию лично директор.
Провинившихся он не миловал. Рука у него была тяжелая. Увольнение виновных 
следовало незамедлительно. Такие директора заводов, воспитанные в трудные годы культа личности, в дальнейшем привлекались на руководящие должности в министерства и другие правительственные организации - Госплан, Госэкономсовет, Госснаб, также на партийную работу.

Н.А.Тихонов был начальником главного управления в Министерстве черной металлургии СССР, заместителем председателя Госэкономсовета, Председателем Приднепровского Совнархоза, а впоследствии, уже при Л.И.Брежневе, был назначен заместителем Председателя Совета Министров СССР. После смерти А.Н Косыгина Н.А. Тихонов был назначен Председателем Совета Министров СССР и избран членом Политбюро ЦК КПСС.

В 1970 году меня в составе группы специалистов командировали в Англию в связи с намечаемой закупкой по импорту трубопрессового оборудования для изготовления высококачественных котельных труб. По приглашению английской фирмы «Филдинг Плант Дизайн» в городе Борнемут на побережье Ла-Манша собрались представители ведущих машино-строительных фирм Англии, Германии и Франции, которые совместно с нами обсуждали вопросы поставки в СССР комплекса трубопрессового оборудования. После возвращения из командировки мною с участием заместителя директора Всесоюзного трубного института Г.И.Гуляева был составлен отчет о результатах переговоров, который в виде книги, состоящей из 230 страниц, был направлен в Министерство черной металлургии.

Вскоре после этого меня вызвали в Москву, и вот вместе с Министром черной металлугии И.П.Казанцом я еду в Кремль для доклада заместителю Председателя Совета Министров Н.А. Тихонову. Он узнал меня и, получив подтверждение о том, что в прошлом я работал мастером проката и начальником смены в трубопрокатном цехе № 2 Южнотрубного завода, к удивлению высокопоставленных руководителей ряда министерств и ведомств, приглашенных на совещание, лично представил меня присутствовавшим как своего сослуживца. После доклада и его обсуждения было принято решение о закупке комплекса трубопрессового оборудования, на базе которого в дальнейшем был построен специализированный цех на Волжском трубном заводе.

Н.А.Тихонов был отличным, как принято говорить сегодня, менеджером, прекрасным специалистом металлургом, сильным руководителем и организатором производства, продолжателем традиций А.Н.Косыгина, пользовался большим авторитетом и уважением. Уверен, что он мог бы возглавить любую крупную современную фирму.
Полагаю, что представление, сделанное Н.А. Тихоновым на совещании в Кремле, сыграло весомую роль в том, что меня в дальнейшем пригласили на работу в Центральный институт по проектированию металлургических заводов в Москву, где я работал 1976 по 1990 годы в должностях главного конструктора трубного отдела, главного технолога института, заместителя главного инженера и заместителя директора.
 
В.И.Долгих

Работа в Москве в центральном проектном институте отрасли имела свои особенности. Руководители и специалисты института были постоянными консультантами для министерств, Госплана, Госстроя, аппарата Совета Министров и отделов ЦК КПСС.

Работу металлургии в Центральном Комитете КПСС курировал Секретарь ЦК В.И.Долгих, в прошлом директор Норильского металлургического комбината и секретарь Красноярского обкома КПСС. В 1988 году меня вызвали в отдел энергетики и тяжелой промышленности ЦК, которым была сформирована комиссия для проверки работы металлургии Украины. Перед отъездом на заводы Украины комиссию решил лично проинструктировать секретарь Центрального Комитета.

Из отдела тяжелой промышленности и энергетики нас провели по внутрен-ним коридорам здания на Старой площади в ту его часть, где размещались кабинеты секретарей ЦК. Мы прошли через дополнительный внутренний контрольно-пропускной пункт и вошли в приемную, в которой кроме технических секретарей находилась личная охрана секретаря ЦК из сотрудников «девятки» - специального отдела КГБ, созданного для обеспечения безопасности первых руководителе партии и государства.
Мы выслушали напутственную речь, из которой нам стало ясно - от нас ждут обоснований для снятия с должности министра черной металлургии Украины Галкина, чем-то неугодившего высокому партийному начальству. В процессе беседы В.И.Долгих поднял по списку практически всех членов комиссии, называя их фамилии и должности. Вероятно ему хотелось убедиться в компетентности включенных в состав комиссии специалистов заводов, научных и проектных организаций.

Наш отчет о проверке крупнейших металлургических заводов Приднепровья и Донбасса, не содержащий, как ожидалось наверху, доказательств провального положения металлургии Украины, не вызвал удовлетворения в ЦК, о чем нам было сообщено особо - «не оправдали высокого доверия».

Вскоре после этого В.И.Долгих пожаловал к нам в институт. За сутки до его приезда «девятка» проверила все входы и выходы в помещениях, которые  высокий гость должен был посетить, опечатала лифт, которым он мог воспользоваться. Утром в день приезда проспект Мира был наводнен сотрудниками автоинспекции, призванной обеспечить беспрепятственный проезд «членовоза» (так в народе называли машины руководителей ЦК), в котором должен был приехать В.И.Долгих. В приемной директора института разместился пост сотрудников «девятки», руководитель которого немедленно доложил по инстанции, что можно ехать.

После непродолжительной экскурсии В.И.Долгих выступил перед сотрудниками института с «мобилизующей» речью, во время которой в президиуме помимо руководителей министерства и института находился также сотрудник охраны, наблюдавший за залом. После встречи с трудящимися высокий гость удалился на обед, который был ему и его свите доставлен в институт вместе с посудой, столовыми приборами и официантами. Институтской столовой накормить обедом секретаря ЦК не доверили. У меня сложилось впечатление, что В.И.Долгих тяготится охраной, которая действует строго по установленному регламенту. В прошлом производственник, часто «нарушавший» в Норильске и Красноярске правила, установленные в стране, он не мог не понимать, как выглядит все это в глазах простых труженников. Он выглядел усталым и неудовлетворенным.

Б.Н.Ельцин

Борис Николаевич Ельцин - знаковая фигура в новой истории России. Один из главных разрушителей СССР, первый Президент России, В прошлом строитель, секретарь Свердловского обкома КПСС, первый секретарь Мос-ковского горкома КПСС, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС.

Будучи главой Московской партийной организации Б.Н.Ельцын посетил наш институт. В погоне за популярностью, он пообещал в одном из выступлений закрыть или перевести на периферию из Москвы многочисленные научно-исследовательские и проектные организации различных отраслей промышленности, которые, как он говорил, заполонили столицу. С этой целью он и приехал к нам в сопровождении министра черной металлургии С.В.Колпакова и группы высокопоставленных руководителей Госплана, Госстроя и различных министерств и ведомств.
Мне было поручено доложить гостю о новых методах проектирования с ис-пользованием компьютерной техники. На большом графопостроителе была продемонстрирована система автоматизированного вычерчивания крупно-масштабных чертежей. В конце 80-х годов выглядело это эффектно и производило впечатление. Б.Н.Ельцин подозвал к себе С.В,Колпакова и при нем спросил у меня, сколько таких устройств имеет институт. Услышав в ответ, что это у нас единственный экземпляр, закупленный по импорту, он тут же дал указание министру: «Поставьте такие машины в каждой комнате, а людей уберите!». Выслушав затем мой краткий доклад о новых возможностях проектирования с использованием вычислительной техники и, повидимому, мало что поняв по сути, он с мудрым видом изрек: «Так это что, у вас теперь есть большая логарифмическая линейка?».

Я попытался в доходчивой форме объяснить ему о новом качестве и новых возможностях оптимизации проектных и конструкторских решений, но стоявший за моей спиной министр  прошептал мне на ухо: «Не противоречь, замолчи!». Высокопоставленная свита руководителей, большая часть которых была воспитана в период, когда кибернетику называли в СССР наукой мракобесов, одобрительно зашумела, всячески пытаясь выразить свое согласие с репликой кандидата в члены Политбюро.

После исключения Б.Н.Ельцина из Политбюро, он был назначен на пост заместителя Председателя Госстроя СССР, сидел в своем кабанете, пил водку и практически ничего не делал. В России всегда сочуствовали тем, кого преследовали. Возможно именно поэтому, в расчете на всенародную любовь и поддержку, группа радикально настроенных депутатов Верховного Совета СССР, в которую входили Г.Попов, Ю.Афанасьев, А.Сахаров и другие, предложили опальному Б.Н.Ельцину ее возглавить, что в дальнейшем обеспечило ему выдвижение и избрание на пост Президента России. На этом высоком посту он остался типичным партработником, не допуская ни у кого сомнений в его правоте, что бы он не говорил. Это породило в народе саркастическую реплику: «Борис, ты не прав!».

Мало кто из группы интеллектуалов желал развала СССР, но Б.Н.Ельцин был не предсказуем - джина выпустили из бутылки, и он сделал то, что сделал, свел счеты не только с М.Горбачевым, но со всей страной, до конца не понимая всех последствий своих действий.

Л.А. Воронин

Рассказу о встрече с Председателем Госснаба, Заместителем Председателя Совета Министров СССР Л.А.Ворониным необходимо предпослать небольшое объяснение.

Проектировщики, машиностроители, работники промышленных предприятий и строительства по мере развивающихся контактов со специалистами Европы, США и Японии неоднократно отмечали, что общие сроки создания промышленных предприятий в СССР были в 2-3 раза больше аналогичных сроков в этих странах.
Для специалистов очевидно, что технический уровень технологии и оборудования промышленных предприятий закладывается на начальных этапах проек-тирования, В связи с этим, при вводе в эксплуатацию через 15-20 лет после начала проектных работ, объект становился заведомо устаревшим, не отражающим современное (на момент ввода) состояние технологии и оборудования. Главной причиной такого положения была чрезвычайно громозкая система централизованного планирования стро-ительства и материально-технического снабжения строек материалами и оборудованием, заказ которых при плановой системе хозяйства через Го-
сснаб СССР был возможен только на основании рабочих чертежей за 2-3 года до сроков поставки.

На основании анализа отечественной и зарубежной практики проектирования и строительства мною с участием других специалистов института были разработаны и внесены предложения об организации в СССР системы совмещенного проектирования и строительства. Это предложение было заслушано в отделе тяжелой промышленности и энергетики ЦК КПСС, но дальше устного одобрения дело не сдвинулось. В довольно издевательской форме после доклада и его обсуждения мне было сказано: «Правильно мыслите, товарищ Донской, вам и карты в руки!». Можно было  себе представить, что коренная перестройка системы управления народным хозяйством в стране может быть осуществлена одной личностью, без участия центральных плановых органов и многочисленных министерств и ведомств.

В период провозглашенной М.С.Горбачевым гласности и перестройки, в надежде привлечь внимание специалистов к этой проблеме, мною была подготовлена статья, опубликованная в «Рабочей газете», печатном органе ЦК КПСС.

После публикации статьи меня и директора института, рискнувшим подписать ее совместно со мной, вызвали к Заместителю Председателя Совета Министров СССР, Председателю Госснаба СССР Л.А. Воронину. В присутствии руководителей Госснаба мне была предоставлена возможность изложить суть предложений по организации материально-технического снабжения строек в условиях совмещенного проектирования и строительства. После доклада разразилась буря негодующих выступлений и возгласов, суть которых сводилась к недопущению изменения сложившейся в течение пятилеток плановой системы хозяйства, неприемлимости прямых связей между предприятиями-заказчиками и поставщиками оборудования и материалов. Это, как отмечали выступавшие сотрудники Госснаба СССР, в условиях постоянного дефицита ресурсов неизбежно приведет к хаосу и анархии.

Л.А Воронин несколько охладил пыл своих заместителей, дипломатически похвалил докладчика за проявленную инициативу и призвал участников заседания к творческому выполнению указаний генсека. И все. Ничего не изменилось. Жесткая система планового хозяйства мертвой хваткой сдерживала любое стремление, что-либо изменить, усматривая в этом не без оснований угрозу своему существованию.
Через несколько дней меня пригласили в отдел проектно-изыскательских работ Госплана СССР, где мне в мягкой, почти товарищеской форме рекомендовали  прекратить попытки, что-либо изменить в системе планового хозяйства: «Все равно не удастся!»

Через пару лет рухнет страна Советов, а с ней рожденные сталинскими пятилетками методы планирования капитального строительства  вместе с центральными плановыми органами. В этот период я уже буду жить в Германии.