Запах

Тина выглядела устрашающе – крупная, косматая, серые темные полосы по чуть более светлому, но тому же серому тону шерсти, кисточки на огромных ушах. Оксане думалось, что Тина была потомком какого-то вида диких кошек. Она никогда не мяукала и не жалась в поиске ласки ни к кому. Возможно, она не любила людей. Но скорее всего – она была просто к ним равнодушна. У чьих-либо ног она отиралась только в случае, когда добивалась получения еды.

Оксана жила этим летом в одном из дачных домов невдалеке от Черноморского побережья , на участке которого, помимо других дворов, бывало, слонялась Тина. Оксана не была равнодушна к кошкам – она их не любила. Ей была противна кошачья манера тереться о ноги и прыгать на коленки, когда кошкам хотелось ласки. Или их настойчивые дефилирования у миски в процессе вымогании очередной порции еды – пружинистые, тягучие движения, сопровождаемые наглыми, протяжными криками.  Особенное неприятие у нее вызывал контраст между кошкой, желающей что-то получить от человека, и неприкрыто эгоцентрические реакции этого животного в те моменты, когда оно ни в чем от человека не нуждалось. Ее раздражали эти нервные взмахи хвостом и в особенности судорожные сокращения мышц крестца, эта «английская» манера ретироваться так, словно бы за кошачьим задом остается не живой человек, а оказавшийся помехой неодушевленный предмет интерьера.

Можно было бы сказать, что для Оксаны кошки были воплощением одних из худших человеческих черт.  И Тина, вероятно, не была исключением, отличаясь от других кошек лишь особенной диковатостью.

К этой осознанной нелюбви и неприязни, впрочем, примешивалось неосознанное отвращение, граничащее с боязнью.

Если бы кто-то ей предсказал, что она когда-нибудь заведет кошку или кота, да еще и привяжется к животному, она бы посмотрела бы на подобного экземпляра как на сумасшедшего.
;;;

Котенка прозвали Джон. Оксанина дочь – Катя  - издала вопль радости при виде воплощения своей мечты и принялась тискать серый теплый комочек. Комочек не сробел, и, перевернутый на спину, принялся ухватывать лапками щекотавший его палец и покусывать острыми мелкими зубками.

Котенок, как и полагается, оказался шаловливым.  Как и все котята, он с увлечением охотился за свисающими веревочками и нитками, гонял по полу клубки ниток, опрометчиво оставленные без присмотра, обожал молоко и сметану, сон и ласки. На дачном участке чувствовал себя привольно – частенько валялся где-нибудь  в тени кустов, на краю дорожки, с подчеркнуто независимым и необычайно ленивым видом, или сладко спал, остальное же время посвящал еде, играм и исследованиям территории дома и двора.

Хотя времени прошло совсем немного, но выражение его глаз уже успело утерять ту безумную глуповатость, свойственную взгляду маленьких котят. Отрастающие кисточки на ушах и довольно длинная шерстка с густым подшерстком, а так же то обстоятельство, что котенок не мяукал ни при каких обстоятельствах, с очевидностью подтверждали то, что он действительно был из потомства Тины.

Оксана предпочитала величать котенка на уменьшительно – ласкательный манер Джоником. Джоник, был, по мнению Оксаны, необычайно смышлен. Например, с невероятной быстротой и легкостью усвоил то, что нужду надобно справлять в собственный туалет, а не абы где попало.

Надо сказать, что обучение далось легко не только в силу природных способностей Джоника, но и смекалки самой Оксаны. Она обратила внимание, что котенок имеет склонность следить за Катей и подражать ее поведению.  Например, нередко происходило так, что, стоило только Кате усесться на свой детский горшочек, поставленный во дворе, как котенок подбегал к ней и также устраивался справлять нужду. При этом он  поворачивал голову в сторону девочки и следил за ней с чрезвычайно внимательным видом. Вскоре ему сделали туалет из плоской жестяной сардинной банки, выставив ее рядом с детским горшком. Этот нехитрый импровизированный клозет и стал постоянным местом отправлений для котенка.

В конце июля для Оксаны и Кати наступило время возвращаться в Москву. Для котенка это обстоятельство ознаменовало начало нового этапа в жизни.
;;;

Новый поворот в судьбе котенка прошел буднично. Высаженный из корзинки, он, пусть и осторожной поначалу походкой, но от того не менее отважно, принялся покорять пространства трехкомнатной квартиры.

Первым делом он, немного покрутившись в коридоре – путешествие было начато с изучения карты запахов, - устремил свой путь туда, откуда благоухало съестным. Кухня была небольшой, потому после обхода котенку пришлось немного пофланировать по уже обследованной территории, прежде чем ему были подобраны, а затем наполнены яствами блюдце для еды и миска для питья. 

Оксана предпочитала кормить котенка простой едой. Ему по прежнему давали сырые яйца – для того, чтобы шерстка отрастала гладкой и густой, иногда – покупали недорогую мороженную рыбу, но обычно – кормили Джоника той же едой, которую готовили для себя.

Проблему с кошачьим туалетом Оксана решила очень просто. Лоток был поставлен в туалете. После того, как котенок освоился с этим приспособлением, Оксана принялась следить за ним. Стоило Джонику подойти к двери туалета, Оксана тут же переставляла лоток с пола в унитаз, возвращая обратно после того, как кот заканчивал свое дело.

Джон быстро сообразил, что удобнее справлять нужду с края  унитаза, а не спускаться к лотку вниз. После того, как Оксана убедилась в устойчивости привитого навыка, она выбросила лоток. А кот с той поры принялся справлять надобности прямо в унитаз.

Джон был чрезвычайно удобен еще и тем, что получил в наследство Тинину молчаливость и склонность к гордому одиночеству, пусть и не в столь выраженной степени.
;;;

Спустя несколько месяцев жизни в обследованной до последнего уголка, помеченной в необходимых местах и картографированной вплоть до мельчайшего оттенка запаха квартире, котенок завел привычку ранним утром подкрадываться к кровати, запрыгивать на нее и набрасываться на торчащие из-под простыни Катины ноги, царапая кожу. Пробуждение в таких случаях было внезапным и ошеломляющим.  Противоядие было простым – закрывать дверь в спальную комнату. Подрастающий кот пытался было по утрам скрестись под дверью, но получив твердый отпор и строгий выговор, оставил попытки.

Однако продолжал изобретать новые забавы. Самой любимой оказалось выскакивания из засады с последующим прыжком вверх – лапы вытянуты, когти выпушены,- к лицу Кати.  Иногда котенок буквально повисал на лице девочки. Эта забава была легким и приятным упражнением для Джона, если принять во внимание рост ребенка.   

Глядя на исцарапанное лицо дочери и видя, что отпечаток неуверенности и опаски в ее походка становится все отчетливее, Оксана пришла к убеждению, что наступило время решительных мер. Выбрав момент, когда кот принялся отираться на кухне у миски, она объявила, что ему необходимо внимательно ее выслушать. Случайно или нет, именно в момент произнесения Оксаниной речи кот уселся и, подняв морду, уставился взглядом на ее лицо. Оксана, строго глядя прямо в округлые кошачьи глаза, сообщила, что больше не потерпит нападений на свою дочь. И потому до тех пор, пока кот не примется вести себя как следует, Татьяна снимает его с довольствия. Со стороны, вероятно, этот перфоманс выглядел, как репетиция монолога. Однако Оксана воспринимала происходившее именно как разговор. Она могла поклясться, что кот прекрасно понял все сказанное ею, но судя по выражению его морды,  в силу своей самоуверенности и эгоцентричности не воспринял ее угрозы всерьез.

Утром, после очередной попытки нападения на Катю, Джоник как обычно заявился на кухню. И совершенно внезапно для себя обнаружил миску пустой. Вздыбив хвост, нетерпеливой и в тоже время демонстрирующей кошачье величие походкой Джон принялся нарезать галсы по тесному, зажатому меж холодильником, мойкой и плитой пятаку свободного пространства.

Но долгожданный приход хозяйки не обернулся ожидаемыми подношениями. Кроме порции свежей воды в блюдце, более коту ничего не перепало. Видимо, только тогда до Джоника дошло, что он отнесся к угрозам хозяйки слишком легкомысленно.

Осознание этой неприятной истины затронуло глубокие струны в душе кота, и их вибрация была исторгнута кошачьей глоткой в виде истошного, нескончаемого ора. Но Оксана была тверда – она долго вела себя так, будто бы пронзительные вопли не достигали ее ушей, и лишь раз за то время, пока готовила завтрак, резко прокричала – «да заткнись уже ты!».

Кажется, кот орал без перерыва все эти два с половиной дня, которые был лишен еды. Лишь вечером третьего дня, убедившись, что Джон не предпринял новых попыток нападения на дочь, Оксана подняла с пола кошачью миску и наполнила ее едой. Но, прежде чем поставить ее на привычное место, Оксана прочитала коту финальную лекцию.

Жестким, чеканным слогом она информировала Джоника о том, что это ее дом, и потому она требует от него соблюдения ее правил, добавив напоследок: «вот когда я окажусь у тебя в доме, тогда ты будешь устанавливать правила. А у меня в доме – будь добр, подчиняйся моим, или можешь выметаться».

Надо сказать, что последняя угроза была воистину страшна: Джоник за месяцы, проведенные в замкнутом пространстве квартиры, настолько утерял память о раннем периоде своей жизни и привычку к прогулкам по открытым просторам, что панически боялся улицы. Попытка вывести его во двор прогуляться закончилась тем, что кот, едва его вынесли за дверь подъезда, крепко вцепился в рукав когтями, стараясь не позволить хозяйке опустить себя на землю. Когда она все же сумела отодрать Джоника от одежды, он, прильнув  к асфальту всем своим напряженным телом – от подушки носа до кончика пушистого хвоста, плотно прибился к ногам Оксаны, отказываясь совершить даже малейший шаг в сторону. Вся его поза и выражение его кошачьей морды отчетливо демонстрировали охватившие его смятения и ужаса. Оксана не стала мучить животное и отнесла его обратно в квартиру.

Да, с этих пор нападения кота на Катю прекратились. Совсем.

Любой здравомыслящий человек, сложив детали фрагмента истории и очистив их примеси эмоциональной части восприятия до простых, однозначных фактов, пришел бы к очевидному выводу. Оксане удалось наугад выбранной комбинацией стимулов и запретов инициировать рефлекторную дугу в кошачьем мозге, а затем и закрепить новые «спайки» цепочек нейронов. 

Однако именно эта простая версия, казалось, столь естественная для человека, коим была Оксана – то есть получившего высшее психологическое образование, а значит – вполне объемные знания по нейрофизиологии,  ей на ум и не пришла. 

Вместо этого она верой укрепилась в наивной идее о том, что Джоник был особым, не подпадающим под принятые рамки классификаций существом, со способностями и свойствами, ставящими его особняком среди представителей его вида.

Нельзя сказать, что она почитала это существо равным себе, или увлеклась изучением его особых свойств. В жизни разведенной женщины, воспитывающей ребенка школьного возраста в одиночку, без какой-либо  помощи и материальной поддержки, хватало разнообразных проблем и забот, поглощавших ее время, силы и внимание почти без остатка.

Но она осознавала все удобства, которые возникали благодаря этой способности кота понимать человеческую речь не просто на уровне набора звуков и эмоциональной составляющей, но и на уровне реалий, в основаниях ее закодированных знаковым образом и ее означаемых. Качества, в наличии которого у Джоника она теперь была убеждена почти целиком и полностью. Правда, это крошечное «почти» являлось едва наблюдаемым, но оказывающимся у нормальных людей чрезвычайно устойчивым, лагом, разрывом, расслоением. Тем, что позволяет сохранять мир обыденных представлений функционирующим по своим заранее известным, привычным и простым правилам, и вынести не вписывающиеся в него представления в какое-то параллельное, фрагментарное, полное лакун и ирреальности ментальное измерение, которое лишь изредка и случайным образом интерферирует с этим главным, привычным.
;;;
Как-то раз, будучи в гостях, в кругу маленькой компании из четырех человек, включая ее саму, Оксана поделилась историей своего необычного кота. Хозяйка дома, Лида, выслушав ее, сразу же выразила несогласие с мнением Оксаны. Лида высказала свою версию: кошки реагируют на человеческие мыслеформы. Она в том убеждена, потому что пользовалась таким приемом сознательно. В доказательство она приводила примеры из своей практики. Как-то раз, глядя на забравшегося на открытую форточку домашнего кота, она представила, приложив к образу своеобразное эмоционально волевое напряжение, как он спрыгивает обратно в комнату. Все это время, по ее словам, она не издала ни звука и не изменила позы. И в самом деле, кот тут же десантировался на ковер, настеленный на полу.

Ее муж едва приметно улыбался  в пышные усы. Уж он-то прекрасно знал, что молча и сдержанно собраться мыслями или что-то вообразить его жена просто не в состоянии – в силу присущей ей эмоциональности, а кот, скорее всего, просто испугался звуков напряженного сопения и странных жестов, которые Лида, сосредоточенная на посылке мыслеформы коту, даже не приметила за собой.

Воспользовавшись паузой, Георгий взял слово. Надо сказать, что будучи человеком интеллектуального труда, с прекрасным техническим образованием, приверженцем научного взгляда на мир и просто любителем блеснуть своей эрудицией и уровнем развития своих когнитивных функций, он мог говорить часами. Надо отдать ему при этом должное – несмотря на свое убеждение в превосходстве мужского разума над женским и научного мышления над иными подходами, он диспутировал с неизменной дипломатичностью и выдержкой. Хотя хитроватая улыбка, мелькавшая под усами, могла подсказать, когда он скрывал  под вкрадчивой мягкостью голоса внутреннюю иронию.

Он рассказал об особенностях органов восприятия кошек по сравнению с человеческими, отметил особую важность обоняния и поделился теорией, что кошки способны опознать эмоциональное состояние знакомого им человека по изменению издаваемого им запаха. Собственно, именно на это, помимо тона голоса и резких движений, вероятно, кошки и реагируют. И именно эти стимулы ложатся в основу складывающейся рефлекторной дуги. Зная особенности мечтательного женского склада ума, которому везде мерещится нечто необычное и иррегулярное, Георгий, не дожидаясь возражений, предусмотрительно добавил, что и у людей в основе их сложного и не всегда предсказуемого поведения лежат эти самые обыкновенные условные рефлексы, потому места разочарованию здесь быть не должно.

Робкую попытку другой гостьи – Светланы, - предложить идею реинкарнации как рабочую гипотезу он уничтожил на корню аккуратно, но бескомпромиссно. Едва услышав фразу «колесо сансары», на основании предложенных ему постулатов данного воззрения, Георгий тут же вывел простую цепочку, приводившую к безупречному выводу о том, что никакая душа не может поселиться ни в теле кошки, ни в теле рыбы, ни в форме растения так, чтобы привнести с собой человеческий интеллект.

Тут Оксана вступила в баталию. Она поинтересовалась, отчего Георгий так уверен, что способности котов настолько ниже человеческих. Если и у нас, как он говорит, все построено на формировании условных рефлексов… То, что коты не умеют говорить на человеческом языке, не означает, что они не могут понимать, мыслить и чувствовать.

Георгий, мило улыбаясь, ответил, что одновременно это и не означает, что они могут понимать, мыслить и чувствовать.
 
В конце концов, если речь идет об общении, то оно может происходить лишь в случае наличия у субъектов понятных друг другу средств коммуникации. В просторечии – набора знаков, связанных с набором значений, которые они знаки символизируют.

Безусловно, в ходе общения с домашними животными человек научился читать знаки, подаваемые животным – то есть особенности его поведения и звуки, им издаваемые, в смысле понимания, в чем, скажем, кот сейчас нуждается – хочет ли он есть, или пить, или играться. И кот учится читать признаки поведения человека и звуки, им издаваемые, чтобы понять, чем ему это может грозить, или – говорит ли это о том, что человек сделает то, в чем кот нуждается в данный момент. 

Можно сказать, что между конкретным и человеком и конкретным котом возникает свой язык, но лишь однобокий язык, обладающей лишь функцией средства коммуникации. И язык этот лишен такого качества человеческого языка, как создание координированного образа мира со всеми его понятиями и связями. Собственно, хотя бы потому, что коты в таком языке не нуждаются – им достаточно аппарата  инстинктов и той толики когнитивных способностей, которыми они обладают, для дополнения этого аппарата комплексом условных рефлексов.

Оксана почувствовала себя рыбой, бьющейся о лед. Она начала понимать, что пока ее кот не сможет донести решение теоремы Ферма в интуитивно понятной Георгию форме или просто не напишет формулу на листке, тот никогда не признает за котом даже вероятности обладания способностями, сравнимыми с человеческими.

Тут снова выступила Света, запальчиво объявив, что если кот не может знать человеческого языка, то уж чувствами он точно обладает. И принялась рассказывать, как ее кот однажды спер колбасу с бутербродов, а потом имел чрезвычайно виноватый вид, когда Светлана принялась ему выговаривать.

Георгий позволил себе небольшую паузу, словно был застигнут врасплох таким неожиданным поворотом. А затем продолжил любимое дело – вразумление глупых женщин. В свое время он удосужился пробежаться взглядом по нескольким работам Фрейда, чего вполне хватило чтобы разнести в пух и прах столь антинаучную точку зрения. Он сообщил, что человеческая мораль берет свое начало в Эдиповом комплексе, то есть запрете на инцест. Какового в кошачьем племени не существует, как всем прекрасно известно.  Чувство вины относится к регистру морального. Исходя из уже доказанного – чувства вины у котов не может быть по определению. И добавил, что кошки испытывают эмоции, а вот чувств у них нет и быть не может.

Возвращалась Оксана домой в подавленном настроении, задетая за живое и разочарованная степенью непонимания и недоверия, проявленной окружающими.

Вешая куртку в шкаф, она обратилась с печальной шутливостью к коту: «Вот как выходит, Джоник, - оказывается, ты ничего не понимаешь, ни единого моего словечка, это просто мое воображение! И чувств у тебя никаких нет – одни только эмоции». Джоник поднимает на нее взгляд. Оксана готова поклясться, что на морде его написано несказанное удивление, а взгляд говорит: «И кто это мог сказать тебе такую чушь?!».

;;;

В следующем году в жизни Оксаны произошло важное изменение. Впервые с момента развода у нее в жизни появился мужчина, которому, как ей показалось, она способна довериться и с кем готова связать судьбу.

Оксана оценила тот пиетет, который питал Толик к своей маме. И потому сама предложила Толику, прежде чем отправиться в ЗАГС, познакомить ее с мамой. Небольшая загвоздка состояла в том, что встреча могла произойти лишь на его родине – в небольшом городке Краснодарского края.

Жара стояла необыкновенная, путь был долог. Найти готового приютить кота на время поездки ей не удалось, поэтому пришлось взять зверя с собой. Кот проводил большую часть дороги в переносном вольерчике, поставленном под столиком купе вагона, и к моменту их приезда был крайне измучен поездкой.

По поведению будущей свекрови – женщины с плавно-величавыми манерами и несомненной, хотя не выставляемой напоказ властностью в характере, - определить, насколько будущая невестка пришлась ей по душе, оказалось затруднительным. На словах же выбор сына она одобрила. Но вот то, что кот ей чрезвычайно понравился – было несомненно.

Когда пришло время возвращаться в Москву, мать Анатолия принялась выражать сочувствие участи кота и сомнения в том, что он сможет выдержать обратную дорогу без вреда своему здоровью.

Оксана поняла, что желание оставить кота было не пустой прихотью, от которой можно будет без последствий отмахнуться. Потому она собрала семейный совет. Анатолий сообщил, что поддержит любое Оксанино решение. Дочь замялась, но по ее реакции было видно, что она не станет упорствовать. Вероятно, следы кошачьих когтей  полностью зажили на лице, но оставили не вполне заживший след в ее душе. Кроме того, девочка просила маму котенка. А теперь этот котенок повзрослел, попутно потеряв умильность маленькой игрушки для маленького ребенка. Сама Оксана испытывала сожаление при мысли оставить Джоника здесь. Потому до отъезда она, возвращаясь к сложному решению, принялась взращивать в себе уверенность, что кот может не пережить обратной дороги, подкрепляя ее тем соображением, что здесь ему будет лучше, а она сохранит возможность видеть его раз в году.      
;;;

Весной следующего года они снова посетили родственников Толика. В этот раз программа была расширена. Несколько дней они провели в деревне вблизи города. Там жили дед и бабушка Анатолия. На югах с котом произошла очередная трансформация. Из рафинированно - домашнего он снова превратился в уличного. Достаточно его было перевезти несколько раз на считанные дни в это самое селение.

Правда, уличного лишь с определенными оговорками. Он, определенно, выделялся среди местной кошачьей братии своими манерами. Оксане они казались исполненными своего рода аристократическим благородством. Его повадки, как ей казалось, представляли собой узор из отражений самых замечательных свойств образа Арамиса, лишенного излишней слащавости, и Атоса, расставшегося с перманентной угрюмостью и замкнутостью. Однако, окружен он был, казалось бы, в самом благозвучном варианте сравнения, бесцеремонными Портосами и дерзкими, пронырливыми и настойчивыми Д’Артаньянами.  А искать взаимности судьбой ему выпало в лучшем случае у дочерей галантерейщиков.

Оксану едва не приводило в восхищение то, с каким изяществом он неспешно осуществлял свой утренний променад вдоль околицы. Вот на пути ему встречается кошечка. По кошечке видно, что Джоник, несомненно, вызывает у нее интерес – но разве может быть иначе? А вот дальше происходит то, что вызывает у Оксаны досаду. Джоник продолжает элегантно вышагивать, словно не замечает кошечки. И Оксана не может понять, отчего он так себя ведет. Может быть, от неопытности? А может быть, его интеллигентность изнанкой имеет странную для животного неуверенность в себе, а достоинство, проглядывающее в облике и манерах – является формой защиты странной души этого кота?

 Нет, в мире людей все это не оказывается препятствием для взаимности, но в мире котов… Пока Джоник прогулочным шагом приближается к кошечке, с тем же видом, словно вокруг него нет ни единой кошачьей души, хотя – возможно, незаметно для окружающих приглядывается и раздумывает, очередной кот появляется из чужого двора и немедля устремляется к кошечке, полностью забирая ее внимание.  В этот раз это соседский кот Федор – матерый, прошедший множество кошачьих битв и оставивший в одной из них свой глаз, кривоногий и кругломордый. Воплощение вызывающих у Оксаны отвращение черт кошачьего облика. Она с сожалением думает, что и в этом году народится очередной приплод кривоногих, кругломордых и одноглазых котят, вместо – дымчатых красавцев и красавиц с кисточками на ушах.

Перед отъездом Оксана шутливо, но, однако, с толикой печали, говорит Джонику – «Эх, ты! Так ты и останешься холостяком! Ты же такой красавец и умница – будь посмелее! Кошечки сами будут рады этому, поверь». Кот сидит задрав голову, не отрывая взгляда от лица Оксаны, словно внимает ее совету.
;;;

Следующие два года выдались в жизни семьи Оксаны выдались на редкость трудными и хлопотными. Поэтому к своей маме Анатолий съездил лишь единожды, да и то – без Оксаны. Однако общение Оксаны со свекровью, пусть и по телефону, не прекращалось.

Джоник был отдельной темой этих разговор. Привязавшаяся к коту свекровь не раз отмечала его сообразительность и сметливость. Однако ничего из тех необыкновенных качеств кота, которые видела в нем Оксана, она не замечала. Оксана же, наученная горьким опытом, предпочитала своим впечатлением с ней не делиться.

Кот за время проживания в южном городке совершенно освоился на улице, бывало, пропадал на несколько дней, но всегда, даже в самые жаркие по накалу кошачьих страстей мартовские дни, возвращался домой целым и невредимым, без единой заметной царапины.

Оксана посетовала, что все его замечательные качества так и не останутся переданными потомству, на что свекровь заметила, что вокруг стало как-то подозрительно часто стали попадаться подрастающие котята с очевидной примесью в облике внешних черт Джона. Однако она до сих ни разу не встретила на улицах городка взрослого кота, похожего на их Джоника.

Оксана поняла, что Джоник нашел какой-то элегантный подход к кошечкам, да так, видимо, ловко, что обошелся без драк с соседскими котами.

На третий год жизни в южном городке, не без помощи Анатолия, свекровь смогла купить отдельный домик на окраине города, продав свою квартиру, располагавшуюся на втором этаже панельного многоквартирного дома.

С тех пор у Джоника в обладании оказался целый дом с прилегающим двором. Но полюбивший путешествия кот и там, бывало по несколько дней к ряду, пропадал в окрестностях. 
;;;

Нет, Джоник вовсе не был благородным святым в глазах Оксаны. Эпизод с издевательствами над Катей оказался не единственным пятном на его биографии. Доказательством тому является история с Кузей.

Кузя был мелким черным пудельком. Когда его привели домой, ему было примерно три месяца от роду. К концу лета, следовательно, он достиг полугодовалого возраста. Поскольку свекровь не утруждала себя заботой о его стрижке, он представлял из себя один сплошной клок вьющейся шерсти. Из под челки, спадающей, наверное, до груди, почти невозможно было разглядеть блеск его черных глазок.

Кузе не позволялось гулять по дому, его оставляли привязанным либо у входной двери в дом, либо в прихожей. Кузя не имел привычки есть больше, чем необходимо для насыщения, и поэтому его миска нередко содержала остатки недавней трапезы.

Джоник быстро смекнул, как может из этого соорудить себе новый аттракцион. Выбирая удачный момент, он быстро подходил к собачьей миске, выталкивал ее за пределы радиуса натянутого поводка, и на глазах Кузи принимался делать вид, что намеревается опустошить миску. Время от времени Джоник, бросал на Кузю невозмутимый взгляд, сопровождаемый глотательными движениями. Кузе не оставалось ничего, кроме как заливаться неистовым лаем и безуспешно рваться со своего поводка. Когда ему надоедало развлечение, Джоник,  не удосуживая более пса ни единым взглядом, неторопливой походкой отправлялся к собственной миске. Или – через двор, за калитку, в очередное путешествие. Кузя не успокаивался до тех, пока даже тень присутствия кота не испарялась под солнечными лучами. Временами казалось, что вот-вот, и ему удастся сорваться с поводка, и тогда – берегись, кот! – Кузя помчится за обидчиком, где бы тот не попытался скрыться. Хоть на ближайшем дереве, хоть снаружи, за воротами двора.

Об остальных прегрешениях кота Оксане доподлинно известно не было, хотя она подозревала, что он, по меньшей мере, время от времени душит мышей.
;;;

Все утро Оксана провела на ногах, помогая свекрови готовить еду. Вскоре она обнаружила, что Джоник следует за ней как приклеенный. Стоило Оксане привстать с дивана, как кот немедля вскочил на освободившееся место и расторопно улегся, успевая изобразить при этом (каков подлец!) вельможную неспешность. Она слегка удивилась, но не стала сгонять кота, а направилась к стулу, стоящему с краю накрываемого стола. Однако кот проворно спрыгнул с дивана и под недоуменным взглядом Оксаны забрался на этот стул, опередив ее на миг. Оглядевшись, она обнаружила взглядом справа от себя свободное кресло и опустилась в него. Однако надежда на спокойный отдых быстро улетучилась. Едва она вытянула усталые ноги и откинула спину, как почувствовала, что кто-то щиплет ее правую голень. Переведя взгляд вниз, она с удивлением уставилась на Джоника, аккуратно покусывающего ее ногу.  Мордочка кота имела вежливое выражение, но вся настойчивость его поведения и уставленный ей в лицо взгляд подсказывали Оксане, что происходящее вовсе не случайно. И только тут она вспомнила об уговоре, который фактически заключила с этим котом несколькими годами ранее.

Не вполне понятными оставались причины, почему кот решил преподать ей урок именно в этот раз. Возможно, утром она каким-то образом задела его тонкую, восприимчивую и гордую натуру. Ей припомнилось, что утром, доставая из ящика ножи, она задела его ногой. Может быть, он посчитал это намеренной грубостью? По этой причине или другой, неизвестной Оксане, смышленый кот, похоже, вознамерился поставить ее на место, показав, кто в этом доме хозяин.

Оксана встала с кресла, и присев на корточки, вполголоса извинилась перед котом и попыталась объяснить, что ставила ему условия вовсе не из чистой прихоти. Она старалась донести до кота, что он делал тогда Кате больно и пугал ее, и ей не удалось найти другого способа повлиять на него. Краем глаза она при этом следила за свекровью. Ей совсем не улыбалась перспектива быть услышанной матерью Толика и создать у той впечатление, что ее невестка слегка тронулась умом, если ведет подобные беседы с котом. Кот выслушивал Оксану с внимательным видом, взирая на нее так, словно понимает значение каждого ее слова.
;;;

День их отъезда в Москву был омрачен печальным происшествием. Пока они собирались к вечернему поезду, выяснилось, что пропал Кузя. Еще днем, после прогулки, он заливался лаем – вероятно, по причине задетого очередной проделкой кота чувства личного достоинства. Но было не до него, и никто за хлопотами не придал значение тому обстоятельству, что пес мало того, что перестал лаять, так и вовсе исчез с крыльца, где его оставили после дневного выгула.

Впрочем, нашли его довольно скоро. Мертвым, в кустах на противоположной обочине, прямо напротив калитки двора. Очевидно, несмышленый полугодовалый подросток сорвался с поводка и рванул на улицу, с ходу проскочив щель под воротами, а, оказавшись посреди проезжей части, был немедленно сбит мчавшимся автомобилем. Тело же его ударом было отброшено на обочину.

Толик вынужден был отложить на время сборы. Спешно набрав в сарае тряпок, он замотал в них труп и пронес во двор, чтобы здесь похоронить.  Затем посоветовался со своей мамой по поводу места захоронения, взял лопату и принялся копать яму.

Тем временем Джоник  подошел к тряпичному кокону и принялся нервно принюхиваться. Пасть он держал приоткрытой, а губы слегка втянутыми. Тело его было напряжено, голова каждый раз, когда нос касался тряпок, мелко отдергивалась, словно от разряда тока или легкого укола иглой.  Но он продолжал упорно обнюхивать запеленатое в ткань мертвое тело.

Когда обмотанный тряпками труп Кузи уложили в яму, кот вернулся домой и апатично залег в своем излюбленном уголке квартиры. До самого их отъезда он оттуда так и не выбрался.

Из-за непредвиденной задержки им пришлось поторопиться, и уже по дороге на вокзал Оксана сообразила, что вследствие спешки попрощалась со всеми, кроме кота.

;;;

Джоник не был благородным святым в глазах Оксаны. Но среди его способностей оказался и дар исцелять. Так, во всяком случае, она посчитала. В то самое первое лето своей кошачьей жизни, в Крыме, он и явил свое дарование.
Оксана тогда расхворалась – простудившись на сквозняках, она долго не могла выздороветь. Обыкновенная простуда обратилась в тяжелый бронхит. Лекарства и процедуры, прописанные врачом, помогали мало – если вообще помогали.  Пытка продолжалась уже в течение двух недель.
Однажды вечером, когда Оксана, чье горло раздирал кашель, чьи приступы проступали сквозь завесу непрестанных клокочущих хрипов, легла, пытаясь заснуть, к ней явился котенок. Обычно он спал на диванчике в прихожей, но здесь почему-то решил изменить своей привычке. Он забрался на Оксану, и, чуть покрутившись, свернулся клубком на груди, прямо под горлом, где и уснул. Прогретое теплом живого комочка горло и бронхи перестало скрести наждаком и обволакивать мокротой, и кашель утих.
Котенок приходил спать на ее груди в течение трех ночей. Этого времени хватило для того, чтобы бронхит прошел совершенно.
Стоило  Оксане выздороветь, как Джоник, по собственной инициативе, вернулся на свое обычное место – облюбованный им диванчик.

;;;

Вечером, спустя неделю после телефонного разговора сразу по их возвращению в Москву, вновь позвонила свекровь 

Рассказ свекрови, четкий, как телеграфное послание, оставил у нее контрастное ощущение неправдоподобности, дурного розыгрыша. Оно лишь усиливалось от знания того,  что свекровь была неспособна на подобные проделки.

По словам Толиной мамы, все следующие восемь дней со дня смерти Кузи Джоник по преимуществу пролежал в своем углу, лишь изредка выбираясь по нужде, да и то – кажется, лишь в первые пару дней. Впрочем, с полной уверенностью свекровь, конечно, утверждать это не могла, но определенно, если она и обнаруживала кота, то только лежавшим на угловом диванчике.

Ей показалось, что в эти дни он ничего не пил и не ел – по крайней мере, ни разу мисочка с водой не  была опустошена, а еда в глубокой тарелке имела вид нетронутой. Она регулярно меняла содержание мисок, и каждый раз картина оставалась прежней.

На девятый день она вдруг обнаружила, что Джоник покинул свой скит. На призывы кот не откликался. Обеспокоенная резкой переменой в поведении кота, свекровь собралась было заняться его поисками, как к ней заявилась соседка.

По словам соседки, она увидела кота, похожего на их Джоника. Соседка с недоумением в голосе рассказала, что кот вел себя очень странно. Выйдя на дорогу, зверь, опустив морду вниз, принялся медленно кружить по проезжей, поминутно останавливаясь – словно что-то вынюхивал. Потом он замер, буквально прижав нос к асфальту, а затем лег плашмя поперек дороги. Соседка еще подумала: "нашел место, где на солнышке погреться"! Она почти поравнялась с котом, когда из-за поворота показался легковой автомобиль. Удивительно, но кот почему-то продолжал лежать не шелохнувшись, словно совершенно не слышал шума, издаваемого приближающейся машиной. 

Свекровь быстро обулась и выбежала на дорогу. Раздавленное тело действительно принадлежало Джонику. Оно лежало там, где был сбит девятью днями ранее Кузя.