о Мышах и Людях

В детстве я гонялся за мышами.

Нет, я не кот, хотя некоторые женские разновидности человека, меня называли «котёнок». Но я натурально гонялся за мышами. Везде, где только их видел, старался догнать, изловить. Причём, я не особенно-то понимал, что я буду делать с нею, когда (если) поймаю. Но догнать был практически обязан. Так меня научили, разграничили чёрное и белое. Мышь была, конечно же, в чёрном, хоть и серая с виду. Мышь была плохой. Она как-то там очень вредила нашему хозяйству и благоденствию, я не вникал в подробности, мне было достаточно самого факта.

Довольно много раз, папа, тогда ещё такой большой, сильный; папа, в котором я не замечал больной спины, морщин и загрубевших за годы труда пальцев, ловил мышей. В разных ситуациях, чаще всего, когда одна или две из них забирались в ёмкости с зерном. Мне тоже хотелось как он – ловко, уверенно.
Нет, глупая, конечно, цель, у меня были и нормальные мальчишечьи планы – стать пиратом, понравиться принцессе, вынуть меч из камня – всё это было, но, вместе с тем, я гонялся за мышами.

Увидел мышь – захотел поймать. Just do it, no doubt.

Недавно я увидел мышь. Ну, уже современный многокалендарный я, в бороде и в девяноста килограммах мизантропии. И прореагировал на неё никак. Я не размечтался, как принесу её в школу, пойманную и крепко связанную, чтобы испугать девочек, я не вообразил, как похвастаюсь маме, я вообще ничего не подумал о ней, кроме как: «О, мышь». Точно так же как: «О, яичница на завтрак» или «О, я надел штаны».

Это, конечно, взрослость. Не срываться стремглав и не бежать за мышами. Правильная, академическая взрослость. Да я бы не догнал её, конечно же. Слишком уж больше стали ноги, руки и остальное организменное всё – для ловли мышей размеры, скорее, минус. Хотя, батя ловил же как-то…
Впрочем, то, что я бы её не догнал, я понимал даже в детском возрасте и уровне ума. Но я очень хотел. Очень.

Даже не знаю, чего я очень хочу сейчас. Не целенаправленно, в расчерченном на дни недели блокноте, а резко, с ходу - вскочил и захотел. Я вообще не знаю, ради чего ментально я могу вскочить и захотеть. Ни ради чего. Ни ради кого, что ещё страшнее.

Увидел мышь - захотел поймать. Бесшабашность ушла как позапрошлогодние воспоминания о шашлыках на майские праздники. Нынче, всё что ловится, достигается трудом. Постоянным, ежедневным, не запредельно усердным, просто ежедневным. Всё достижение свелось к системе, выстроенной по разумению и навыкам.

В системе нет места хаосу, и на призыв «Летать!» я уже стодвести раз подумаю – там ведь, под облаками, наверное, мокро.