Цивилизация синтеза. Часть 3. Глава 1

        Глава 1. Штабисты.

    Времени оставалось мало и с каждой секундой, с каждым вздохом, с каждым ударом сердца его становилось все меньше и меньше. Чаша весов, на которой лежала жизнь Мишельга склонялась к трагической развязке. Нужно было срочно уравновешивать весы вескими аргументами следственной работы. Только нужно было решить с чего начать, на чем сконцентрироваться? Кого взять в подручные? И можно ли кому нибудь вообще доверять? Что если вокруг одни заговорщики? И довериться кому нибудь - значит обречь себя на еще более быструю гибель. Мишельг был готов подозревать всех и вся, начиная с личного секретаря, кончая обычной служанкой. Но с чего-то надо было начинать. И Мишельг решился.
Картина удаляющегося крейсера отрезвляюще подействовала на командора, разрушив те мечты, которые рождались в его мозгу при приближении к флагману. Тот десяток минут, что катер затратил на отделение от крейсера и вхождение в атмосферу Асмиде–18, не прошел даром. Мозговой штурм, предпринятый Мишельгом, позволил разложить все по полочкам и наметить первоначальный план действий, но для начала, надо было проверить лояльность и благонадежность Виты.
– Вита, ты оказалась свидетелем этих мерзких событий.
– Вы Мишельг Янвач говорите об этом отравленном обеде?
– Да. Как ты понимаешь, я попал в очень тяжелое и опасное положение, из которого в одиночку мне выкрутиться вряд ли удастся.
– Я понимаю... – тихим сострадальческим голосом прошептала Вита, всеми путями стараясь избежать прямого взгляда на перекореженное стрессом лицо Мишельга.
– Это хорошо, что ты понимаешь. Для начала мне необходимо узнать причины исчезновения моего предшественника, чтобы не повторить его участи. И для этого я воспользуюсь всей полнотой власти, данной исполняющему обязанности командующего третьим уровнем. Ты,  должна будешь незамедлительно передавать мои приказы и распоряжения и, лично контролировать их выполнение. – Мишельг уже собирался завершить на этом предназначенные Вите указания, но не дремлющее «второе–Я» внесло свои коррективы...

– Ты ей, что безоговорочно доверяешь? Я бы не стал.

–... мне, к сожалению, на эти пятнадцать часов придется ограничить твою свободу. Я хочу, чтобы все это время ты была подле меня.
– Хорошо Мишельг Янвач. Я буду с вами, – все тем же тихим голосом согласилась Вита, понимая, что эта просьба патрона равносильна приказу. – У вас, сейчас, будут какие либо распоряжения?
– Да. Сразу после приземления ты, лично, свяжешься с людьми, на которых я укажу, и пригласишь их ко мне. Действовать будешь через бытовую информационную систему. Записи переговоров о переводе войск на военное положение, с выводом их на позиции, и на проведение внеочередного собрания штаба линии.

А меж тем катер, заложив вираж, чиркнул плоским днищем по атмосфере, подпрыгнул и, с мелкой дрожью всего корпуса, вошел в ее слои. Сейчас с высоты в полторы десятых галактокилометра серая, отливающая металлическими бликами при первом знакомстве, состоявшемся, когда транспортно–тюремный корабль вот так же «блинчиком «коснулся атмосферы. На миг ему показалось, что история повторяется, с той только разницей, что в тот раз его везли на тесном, забитом измученными полетом людьми, корабле для последующего отбытия каторжного срока в стальных пещерах, а в этот раз его везут в персонально люксовом катере на долгую мучительную смерть в шикарных апартаментах командующего. Как и в прошлый раз, Асмиде становилось для него планетой  злого рока, планетой крушения надежд.

– Надо было уезжать с Асмиде. О великие звезды, за что вы так ко мне не благосклонны, – вынужденный временно бездействовать, пока катер не достигнет космопорта, гневался на себя Мишельг, не найдя ничего другого чем можно было занять время.
– Дело не в звездах – дело в тебе. Ты же жуткий карьерист и неисправимый авантюрист, с полным отсутствием чувств достаточности, которые могли бы ограничить тебя в твоих планах и действиях.
– И что?! – не особо то и жалея, зло отмахнулся Мишельг, от своего вездесущего «контролера».
– Ничего. Просто это обязывает к, более спокойному отношению, к такого рода казусам.
– Ничего себе казус! Он может стать последним казусом в жизни...

Офицеры штаба должны был собраться минут через тридцать (более 1 часа), черезвучайное положение входило в силу через пятнадцать минут, после истечения которых, надо было ждать потока рапортов о выводе войск на позиции. А пока ни того, ни другого не произошло, Мишельг пользовался последними свободными мгновениями.
– Друзья мои, как вы, наверное знаете, в течение этих нескольких асмедианских суток вся планета жила в постоянном напряжении. ЧП с планетоходом и исчезновение командующего, сотрясли размеренный ход здешней жизни. О трагизме положения говорит хотя бы то, что контр–адмирал Зу прибыл на орбиту нашей планеты со всей своей эскадрой.
По лицам сидящих офицеров пробежало удивление и, в их стане, послышался шепот. Приглашенные Мишельгом младшие офицеры, еще несколько дней назад служившие под его личным командованием, живо, негромко обменивались впечатлениями по поводу услышанного. И если планетоход был раздавлен у них на глазах, а исчезновение командующего доходило до них в качестве слухов и сплетен, то известие о визите главы эскдры вооруженных сил сектора, была для них действительно новостью. Для всех сидящих в кабинете, не исключая Мишельга и Виту, появление эскадры Карси Зу на орбите Асмиде–18, произошло впервые за долгое время службы и, как минимум, ассоциировалось с ЧП глобального масштаба.
Вызов офицеров, служивших в разных подразделениях охранно–заградительного батальона и знавших друг друга - не более чем в лицо, но заслуживавших с точки зрения Мишельга доверия, было с его стороны достаточно смелым шагом и как ему казалось достаточно разумным. Мишельг не хотел полагаться только на неизвестных ему офицеров штаба. Собрав всех, кого знал по прежней службе и кому верил, Мишельг рассчитывал создать дублирующую следственно–оперативную группу, неофициальный статус которой, граничивший с засекреченностью, позволял ей работать без неминуемой «бумажной волокиты» и без контроля со стороны кого либо, кроме Мишельга. Все это повышало шансы успеть к тому роковому сроку, по истечении которого начинал действовать яд. Проведя расследование за отведенные пятнадцать часов – точнее за оставшиеся четырнадцать часов шестьдесят минут!
– Да, господа! На планете произошли события, о которых не принято распространяться, – в ответ на вопросительные взгляды, более официальным тоном продолжил Мишельг. – По вполне понятным причинам, вас никто в курс дела не вводил и подробностей происшедших событий вы не знаете. Я намериваюсь исправить это. Вот здесь собрана вся имеющаяся информация. Я хочу, чтобы вы ознакомились с ней со всей тщательностью и вниманием. Так, словно эта информация является уставом, по которому вам предстоит жить всю оставшуюся жизнь.
Рука нового командора легла на кодировочную систему правительственного информационного пространства, в котором и хранились оглашаемые сведения. Мишельг медленно оглядел лица приглашенных офицеров, желая еще раз взглянуть в их глаза, чтобы в последний раз оценить, достойны ли его избранники оказываемого доверия и горит ли в их глазах огонек профессионального любопытства.
– К сожалению, я буду вынужден отлучиться на некоторое время, которого должно будет вам хватить вам на ознакомление. По возвращению, я поставлю каждому из вас персональную задачу. Но - об этом позже. А пока, смотрите, читайте, вникайте. – Мишельг, вставший со своего начальственного кресла, уже собирался дизентегрировать дверь, чтобы покинуть кабинет, но, вспомнив, пожалуй, о самом важном, о необходимости воодушевить подчиненных на будущие свершения, напоследок добавил. – Как вы уже знаете, с сегодняшнего дня я являюсь командующим третьей линии обороны, посему вы можете воспринимать мое решение, доверить вам выполнение особо секретной миссии, как признание ваших профессионализма и преданности гегемонии, но выполнять вам его придется как приказ самого высокого уровня.
В ответ кто–то кивнул головой, безоговорочно принимая на веру сказанное, кто–то, прищурив глаз, силился найти в услышанном подвох, а кто–то и вовсе остался нейтральным к происходящему. В другой ситуации, видя подобную реакцию, Мишельг возможно бы испытал какие нибудь другие чувства, но сейчас он радовался тому, что Никто не воспротивился его словам. Это обнадеживало и давало уверенность.
Складывайся все более спокойно Мишельг бы почувствовал некоторый дискомфорт, от того что самолично издавал приказы глобального, планетарного масштаба и назначал время и место заседания генерального штаба. Такого он не делал даже в бытности капитана линкора, когда он мог присутствовать на подобных мероприятиях в редких случаях равноправным участником, а чаще всего в качестве обычного статиста, ожидающего очередного распоряжения. Но теперь, когда ситуация коренным образом изменилась, в пору было предаться чувствам гордости, честолюбия и тщеславия, повод для которых, к сожалению, был более чем подпорчен. Упиваться мыслями о фантастическом взлете было некогда...
Штаб собрался в своем рабочем помещении, расположенном под многометровым колпаком бронебетона, на втором или третьем архитектурном уровне. На каком точно Мишельг не знал, ему не хватило ни времени, ни сил для того чтобы вспоминать такие нюансы. За утомительным занятием по приему рапортов о переводе частей и подразделений в боевое состояние и их выдвижении на позиции, он не почувствовал как прошли остававшиеся до собрания генералов штаба пятнадцать минут. Так что, когда незаметно подошедшая со спины секретарь, сообщила что ген. штаб уже собрался и ждет своего командующего, Мишельг вздрогнул от пробежавшего по его позвоночнику холодка и, стерев выступившую на лбу испарину, судорожно обронил:
– Как уже? Великая галактика, как быстро течет время!
– Всего пятнадцать минут.
– Что? Что ты говоришь, – едва не испугав и без того тихо говорящую Виту, громогласно произнес Мишельг, не расслышав что он пролепетала.
Вита отпрянула назад, словно из горла командующего вырвались не громкие звуки, а шквальный ветер, но, все же, повторила свои слова:
– Я говорю, что прошло всего пятнадцать минут. У нас еще много времени.
– Ага, четырнадцать часов тридцать минут ( около 53 часов ), – сверившись с всегалактическим биохронометром(28), не столь обнадеживающе, уточнил Мишельг, напрямую зависящий от скорости течения времени. – Вита, тебе придется идти со мной.
– Вести стенографирование?
– Нет. Показывать дорогу к залу ставки.
– А как же, офицеры... – неодобрительно покосившись на закрытые двери апартаментов своего начальника. – Прикажете закрыть их силовым коконом?
– Да, – не смотря на оказанное высокое доверие, о котором он только, что говорил своим избранникам, Мишельг посчитал, что предложение секретаря вполне уместным. – И экранируй их от выхода в эфир. Береженого - звезды берегут.

Подземные коридоры и аппарели, по которым Вита вела Мишельга, хоть и напоминала те коридоры, которые он видел в городе каторжан «и в секторе ответственности» батальона, но все же имели разительные отличия. При тех же размерах проходного сечения, при той же высоте и таком же освещении, подземные коммуникации ставки имели тщательную гладкую отделку бетона стен, покрытого тончайшим слоем пластика. Повороты, спуски и подъемы были более круты, достигая девяносто градусов, что хоть и было крайне неудобно для пешеходного передвижения, но зато делало полностью невозможным движение транспортных средств. Об этом же говорило и полное отсутствие на полу следов протекторов и отпечатков траков, которыми были размечены ранее виданные подземные магистрали. Очевидно, планом строительства не предусматривалось использование подземно–архитектурного ансамбля ставки, в качестве укрепленного форта, когда  его только начинали строить в качестве надежно защищенного командного пункта. Отмеряя шагами, метр за метром, Мишельг чувствовал, как Вита уводит его все глубже и глубже в паутину штолен, переходов и коридоров. Эти чувства все больше утверждали его во мнении, что «командный город» был самым глубоко закопанным сооружением Асмиде–18. Ему оставалось только гадать: на какой глубине располагается его нынешнее убежище – на глубине ста, двухсот, пятисот или тысячи метров. И если в прежних местах пребывания, Мишельг мог достаточно точно определить величину погружения по времени движения внешних лифтов, то здесь этой возможности Мишельг был лишен по причине отсутствия таковых. Вход в «город» и перемещение в нем, с одного уровня на другой, осуществлялось посредством зон телепортации, на пользование которыми был необходим личный код. Телепортация происходила практически мгновенно,  определить по ней на какую глубину произошло перемещение - было невозможно. Мало того, практически невозможно было мысленно преставить даже приблизительную схему построения «командного города», так как любой соседний уровень мог залегать по глубине как выше, так и ниже, вплоть до того, что мог находиться на этой же глубине, но в другом месте, за сотни километров от точки телепортации. И ни перепады давления, ни спертость воздуха, ни температура, не могли указать на разницу глубин:  высокоэффективные вентиляционная и отопительная системы полностью компенсировали возможные перепады.
– Вита, как ты ориентируешься в этих лабиринтах, называемых архитектурными уровнями?
– При поступлении на должность секретаря, в моем мозгу был синтезирован телепатический компас, работающий на частоте местных приводных маяков. Каждый маяк имеет свой сигнал, соответствующий уровню и месту расположения в нем маяка, – ответила Вита скороговоркой, соответствующей такту ее шагов. Едва поспевая за Мишельгом, ей приходилось чуть ли не бежать подле него, указывая в какую сторону нужно повернуть и какой зоной телепортации необходимо воспользоваться.
– А почему у меня нет такого?
– Не знаю, но думаю, что просто еще не успели.
– Да? А ты, сколько ты работаешь в должности секретаря?
– Третьи асмедианские сутки.
– Что? – Мишельг замер на ходу. – Значит, ты не знала моего предшественника?
– Нет, – с ходу натолкнувшись на остановившегося начальника, только и смогла ответить Вита, наблюдая как с выпавшей из рук магнитной паки полетели голографические документы. – Ну вот, просыпала.

– Так, значит она не была секретарем пропавшего командующего? Спрашивается: где же его секретарь? Тоже пропала? – пользуясь тем, что Мишельг вынужден был прекратить продвижение по хитросплетению коридоров, в ожидании пока Вита соберет рассыпавшиеся листы, «Я–2» вместе с ним переваривало вновь полученную информацию. – Не дурно было бы узнать, что с ней случилось. Может быть, через нее удастся узнать, чем занимался командующий помимо официальной, задокументированной деятельности.

– Собрали?
– Да Мишельг Янвач, идемте дальше.
 
Зал верховной ставки, в котором собирался штаб, был похож на рубку управления линкора, крейсера или какого нибудь другого большого корабля. Просторное помещение с высоким потолком и стенами, с их многочисленными обзорными экранами, датчиками, индикаторами и торчащими панелями с клавиатурами, штурвалами, сдвижными секторами и джойстиками, превратилось в пульт управления. Единственное, что было не так - это кресла, в которых сейчас восседали или точнее сказать возлегали тучные тела генералов. Кресла хоть и были эргономическими, но до корабельных гравиокомпенсаторов им было далеко. К тому же кресла были подвижными, а не жестко закрепленными, как на корабле. Сейчас, к примеру, собравшиеся генералы сдвинули кресла в одну линию, дугой расположенную перед стоящим в ее центре, большим черным креслом, в подлокотники которого были вмонтированы какие-то черные дисплеи с несколькими рукоятками, очевидно управляющими работой первых.
– Господа, – буквально ворвавшись в главный зал оперативного планирования ставки, широким твердым шагом направляясь к пустующему центральному креслу, без особых прологов, вступлений и предисловий заговорил Мишельг, пытаясь всем своим видом показать свою непоколебимую решительность крепко держать в своих руках бразды правления. – Прошу садиться. Я наверное, повторюсь, но для тех, кто за работой и делами не слышал или не придал значения, хочу сообщить следующее:  с сего момента, Приказом главнокомандующего войсками особого сектора Асмиде, я являюсь командующим всех частей и подразделений ПлО третьего сектора... На этом разговоры по этой теме будем считать закрытыми и сразу перейдем к делам насущным.   
Умудренные опытом, отмеченные сединой и шрамами, старшие офицеры генерального штаба выказали железную выдержку, ни единым мускулом лица, ни легким подрагиванием век не прореагировав на зажигательную, короткую вступительную речь Мишельга. Их взгляды так и остались безучастными ко всему происходящему. Холодные, стеклянные глаза, сидящие во впадинах невозмутимых каменных лиц, смотрели на командующего так, как будто его и нет перед ними. У человека не знакомого с высшими сферами армейского общества, могло сложиться впечатление, что за долгие годы службы у сидящих в зале ставки полковников и генералов, начисто пропали какие либо чувства или эмоции. Казалось что они, как давно запрещенные людьми и забытые звездами роботы, готовы безоговорочно выслушивать приказы и указания любого, кто имел более высокие знаки отличия, молча, тупо переваривая услышанное, не проявляя никакой инициативы. Но Мишельг, хоть и никогда не занимал столь высокого поста, но отлично знал нравы царящие в элитарном офицерском обществе.

– Что ж, возможно это и к лучшему. Чем меньше будет вопросов, тем меньше придется тратить сил, а главное времени, на изыскания подходящих, правдоподобных ответов, – наблюдая перед собой сборище хладнокровных индивидуумов в человеческом облике, с символами власти и силы в виде алмазных кокард, кроваво красных  шевронов и зеркальных нагрудных знаков.
– В таком случае постарайся не особо заинтересовывать этих особ своими проблемами, чтобы избежать ненужных объяснений. – предложило «Я–2», но тут же осеклось. – Хотя с другой стороны, какой смысл был их собирать, как не посвящение в свои планы и проблемы?

– С данного момента, господа, на Асмиде – восемнадцать вводится режим черезвучайного положения. В околопланетном пространстве развертывается эскадра, отвечающая за соблюдение общепланетарного карантина. Ваша задача, господа, обеспечение этого самого режима. Как я могу судить по полученным рапортам, вы уже развернули вверенные вам части в боевые порядки. Теперь я требую, чтобы вы запретили любое несанкционированное мною перемещение как извне охраняемого периметра, так и внутри такового. Составьте и подайте в комендатуру списки необходимых маршрутов и количества техники, задействованной на их обслуживании. И до получения систем оповещения «Я–свой», никаких других рейсов, без согласования со мной - не осуществлять. Прошу вас отнестись к моему предупреждению со всей серьезностью, ибо мной будет отдан приказ об уничтожении любого неопознанного движущегося объекта, будь  это одинокий пешеход, или колонна бронемашин.
Стараясь незаметно для окружающих перевести дыхание, сбившееся после такого жесткого, не терпящего противоречий монолога, выданного в рапортующем темпе, Мишельг сделал паузу. На этот раз он открыто взглянул в непроницаемые лица штабистов. Тайная надежда на то, что острый, прямой взгляд пробьет неприступную ауру, и заставит их отреагировать, выдав на публику  хоть какую- нибудь эмоцию. Но надежды были тщетны. Казалось, офицеры не осознали того, что, на обычно спокойной Асмиде–восемнадцать, закрутился водоворот событий, с каждой секундой набирая обороты. Нет, генералы предпочитали пока молчать. Да что там молчать, если сами лица оставались бездвижными и даже руки, дрожь или нервное суетливое движение которых, обычно выдавали даже самых стойких, спокойно возлегали на подлокотниках.      

– Да. Если кто-то из этих офицеров и является участником заговора, то они представляют собой достаточно сплоченную команду. Команду с жесткой организацией, строгой целенаправленностью, и конкретными проработанными программами действия. И если это так, то шансов расколоть их так же мало, как и оставшегося времени.
 – Это верно. Но зато, если они окажутся преданными это значительно облегчит твою задачу. Опираясь на таких командиров, можно быстро навести порядок на всей Асмиде, - резюмировало «второе-Я»
– Только вот как, не доводя дело до мятежа, узнать, лояльны они гегемонии или нет?
 – Спровоцируй их. Спровоцируй всех, кто сейчас находится на поверхности планеты,  в ее атмосфере и недрах. Всех!

– Лично от вас господа, я требую на время черезвучайного положения неотлучно находиться на своих командных пунктах. Отлучаться с постов, даже по какому–либо мотивированному поводу, категорически запрещаю. Нарушителей я лично передам в руки дисциплинарной комиссии, – пока еще не придумав как исполнить совет «второго–Я», Мишельг решил все же обезопасить себя, разорвав связь между возможными участниками заговора в надежде, что рано или поздно они все же предпримут попытку связаться друг с другом, на которой он их и поймает. – У вас есть вопросы по существу поставленной задачи?
– Есть, мой командор, – такое обращение старшего по званию к младшему слетевшее с уст дивизионного комиссара звучали более странно. – Чем вызваны столь экстраординарные, жесткие меры?
–...? – Мишельг считая, что подобный вопрос не уместен и не желая выдумывать причину введения особого положения, кинул на комиссара вопросительный взгляд неодобрения.
– Мой командор, дело в том, что мне, как дивизионному комиссару, необходимо донести смысл отдаваемых приказов подчиненным.
Приведенный довод был весьма весом и Мишельгу Ничего не оставалось как отвечать на поставленный вопрос.
– Произошедшее ЧП с планетоходом, непонятно каким образом прорвавшегося за силовой барьер охраняемого периметра, насторожил отдел статистического планирования центрального управления госбезопасности, – в этот раз на удивление для самого себя, Мишельг лгал самозабвенно, легко и непринужденно, словно заранее был готов к этому вопросу.
– А что случилось с командующим третьего рубежа генерал–адмиралом Ренар Сив–Веном?
– Он вызван на крейсер главнокомандующего войсками сектора. Причины вызова мне неизвестны. Возможно командующего намереваются повысить в чине и перевести на новое место службы, – похоже игра ва–банк начинала забавлять Мишельга.
Он, теперь уже преднамеренно, выдавал за правду истинную ложь, внимательно следя за тем, как отреагируют на нее собравшиеся. Мишельг ждал, что тот, кто знал истину, выдаст себя какой нибудь эмоциональной ухмылкой или глубокозначительным поднятием бровей. Но оказалось - прекрасно задуманный трюк не сработал, офицеры оставались все такими-же неприступными, с каменными невозмутимыми лицами. Мишельгу нужно было срочно спасать положение, пока ведомая им игра не завела его в выстроенную им же западню, т.е. пока предполагаемый противник не обнаружил начатой против него игры.
– Со слов Карси Зу, теперь уже бывший командующий третьим уровнем Ренар сейчас ознакомляется с новым заданием, изучает вопросы командования и ждет флагманский корабль, вверяемой ему эскадры...
Дело было сделано. Все авторские права на дезинформацию были присвоены Карси Зу. Сам же Мишельг представил себя маленьким человечком, непосвященным в дела Асмиде и вырванный волей Карси Зу из глубины блиндажей и казематов третьего рубежа обороны.
– Еще вопросы есть? – тоном, подразумевающим окончание заседания штаба, спросил Мишельг, моля звезды, чтобы ни этому комиссару, ни кому либо из генералов, не пришло в голову поинтересоваться еще чем-нибудь.
Молчание подтвердило его намерения. Штаб не видел или не хотел видеть причин для продолжения заседания.
– В таком случае экстренное собрание генштаба окончено. Господа, приказываю срочно, незамедлительно приступить к исполнению полученных распоряжений. Через десять минут я жду от вас рапорта о готовности. В шлюзовом ярусе вас ждут персональные планетоходы, которые доставят вас на пункты управления. Можете быть свободны.

– Хитро, хитро придумано. Каждому генералу личный транспорт, чтобы они не могли обменяться впечатлениями?
 – Да.
– Хвалю. Это решение достойно командующего рубежом.

Не дожидаясь, пока генералы и полковники покинут свои кресла–лежбища, для того чтобы ритуальным жестом отдания чести, попращаться со своим командиром, Мишельг круто развернулся на одних каблуках и поспешил вернуться в свои рабочие апартаменты, в которых его ждали особо доверенные лица, изучающие секретные материалы, сокрытые от генерального штаба. В данный момент Мишельга мало беспокоило, как прореагируют его высокопоставленные подчиненные на такое неуважение к уставу, их личностям и правилам гегемонии – он спешил. Времени оставалось четырнадцать часов пятнадцать минут и каждая секунда, отмеренная биохронометром, заставляла замирать сердце и холодеть душу.
– Выводи меня отсюда, – быстрым, почти летящим шагом, спеша к зоне телепортации, поторапливал Мишельг своего секретаря.
– Сейчас направо, Мишельг Янвач, – если Мишельг быстро шел широким шагом, то Вите приходилось бежать, семеня мелкими шажками, стесненными длинной узкой юбкой. И единственное, как она могла указывать дорогу в этих хитросплетениях транспортных коммуникациях, так это выкрикивать указания о смене направления дальнейшего движения в спину убегающего начальника, при всем этом пытаясь не отстать от него и не выронить из рук папки со голографическими файлами.



СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ РОМАНА
«ИЛЛЮЗИИ МЕЖСВЕЗДНОЙ ЖИЗНИ».

индивидуальный транслятор биоритмов (29) – система передающая в эфир сигналы биоритма, сердцебиения и частоты пульсации мозга. Обычно индивидуальный транслятор биоритмов используется в медицине для постоянного слежения за самочувствием. Но в особых случая используется и государственными органами. 

аварийно–интегрирующая служба (30) – служба в обязанности которой входит определение масштабов аварийности и разрушений, их локализация и нейтрализация путем уничтожения поврежденных систем и интеграции на их месте новых.

относительная таблица умножения(31) – с тех пор как цивилизация столкнулась с неоднородностью свойств времени и пространства у нее не осталось Ничего постоянного. Константна была лишь относительность. По этой причине результат решения любой задачи, зависел не только от начальных условий, но и от того в пространстве действия каких основных законов она решалась. Так и таблица умножения согласно принципам относительности теперь несла не конкретные ответы на вопросы : 2x2 или 4x3, а лишь принципы их решения в различных пространствах, средах и областях действия различных базовых законов. Именно изучение относительной таблицы умножения являлось первой ступенью обучения ребенка, изначально формируя у него гибкую логику мышления, в которой не существовало неопровержимых понятий и установок.
 
царский дворцовый комплекс (32) – несколько тысяч квадратных километров занимаемых зданиями, объектами, бункерами правительственными служб, на планете–столице.