Река времени 122. Принятие новой конституции РФ

Сразу после разгона Верховного Совета, по событиям сентября-октября 1993 года было возбуждено уголовное дело № 18/123669-93, которое вел руководитель следственной группы Генеральной Прокуратуры РФ Михаил Катышев. В составе следственной бригады было около 200 следователей.

 В качестве обвиняемых по делу выступали: Руслан Хасбулатов, Александр Руцкой, Владислав Ачалов, Виктор Баранников, Альберт Макашов, руководитель националистической организации «Русское национальное единство» Александр Баркашов и другие.

В это же время, в связи с прекращением деятельности народных депутатов и судей Конституционного суда, Президент Российской Федерации Б. Н. Ельцин, игнорируя действующую конституцию, издал ряд указов, санкционирующих проведение всероссийского голосования по проекту конституции и парламентских выборов, целью которых было принятие нового Основного закона и  смена конституционного строя страны.

 В указе от 8 октября 1993 года Б.Ельцин объявил о созыве Конституционного совещания по окончательной доработки проекта конституции, и сообщил, что выборы в высший законодательный орган состоятся в декабре 1993 года, а президентские позже.

Но, сразу же, в  прессе появились сообщения, не опровергаемые властью, что президентские выборы состояться  не раньше июня 1996 года.

Проект конституции предусматривал Конституционное собрание,  представительный орган Российской Федерации, обладающий полномочиями учредительной власти. Состав и  порядок  его работы должен  определяться специальным федеральным конституционным законом, который до сих пор  так и не был не принят.

«Президентский» проект Конституции создавался под эгидой трех человек, С. С. Алексеева, А. А. Собчака и С. М. Шахрая с привлечением к работе пяти групп представителей: федеральных органов государственной власти; органов государственной власти субъектов РФ; местного самоуправления;  общественных организаций; товаропроизводителей и предпринимателей.

В октябре-ноябре 1993 года «президентский» проект Конституции РФ прошел окончательную доработку в органах Конституционного совещания, после чего был вынесен Президентом РФ на «всенародное голосование» 12 декабря 1993 года. На этот же день были назначены и выборы в законодательный орган РФ.

Очевидным нонсенсом было то, что предлагалось выбирать депутатов в Думу и Совет Федерации,  которых ещё не было в действующей конституции РФ. А так же то,  что утверждение проекта конституции проводилось не всенародным референдумом, как требовал закон, а «всенародным голосованием».

Проводимое «всенародное голосование», на котором гражданам России предполагалось проголосовать за принятие Конституции Российской Федерации, официально не называлось «референдумом», ввиду того, что Президент России, согласно действовавшему законодательству, формально не мог быть инициатором проведения референдума.

Согласно указу «О проведении всенародного голосования по проекту Конституции Российской Федерации», для утверждения проекта Конституции достаточно, чтобы  «за них проголосовало более половины граждан РСФСР, внесённых в списки для участия в референдуме».

Кроме того, с точки зрения логики, надо было бы одновременно избирать и  Президента, так как проект новой конституции наделяла его  столь широкими полномочиями, что требовалось и новое всенародное подтверждение, что  эти полномочия, персонально вручаются именно этому достойному человеку.

Но, к сожалению, все эти тонкости были абсолютно не понятны большинству населения. Скоротечная избирательная кампания прошла в обстановке ожидания  либерально-демократическими силами благоприятных для себя итогов народного волеизъявления. По всем каналам телевидения предсказывали убедительную победу сторонникам Президента.

Мы с Лидой решили, что будем голосовать за сторонников КПРФ. При разговорах на кафедре, на следующий день после голосования, с удивлением узнал, что многие выбрали ЛДПР и «Выбор России».

Оказалось, что по части распределения голосов избирателей, надежды Ельцинской власти не подтвердились.
Хотя все электронные средства информации агитировали за  правительственные партии, результат голосования оказался неожиданным: Либеральные партии и блоки, в сумме получили менее половины голосов избирателей.

Первое место с 23% голосов получила партия Жириновского, второе место партия Гайдара «Выбор России»- 15,51% и третье место – КПРФ с 12,4% голосов.

Я хорошо помню, как во время организованного телевизионными либералами празднования «начала нового политического года»,  ожидая триумфа «Выбора России», недоумевали журналисты, слушая результаты голосований, поступающих с Дальнего Востока и Сибири.  А гости, приглашенные праздновать победу президентских партий, один за другим начали покидать студию. Тогда стала знаменитой реплика Ю. Ф. Карякина, сказанная  в эфире: «Россия, ты одурела!»

Но, всё же, несмотря на некоторое разочарование итогами выборов в Думу, сторонники шоковой терапии добились главного. Им удалось убедить общество  признать итоги референдума по новой конституции как акт ее "всенародного одобрения". В достижении такого результата и был, судя по всему, главный смысл  игр в слова «референдум» - «всенародное голосование».

Проголосовавших «за» оказалось 58,4% от числа избирателей, внесённых в списки.  Конституцию сочли утверждённой. Закон о референдуме требует считать процент голосов «за» от числа зарегистрированных избирателей. При таком подходе, результатам голосования - 31%. Этого было бы недостаточно для принятия конституции на основе референдума.


Естественный вопрос: «Легитимна ли конституция, не набравшая даже трети голосов потенциальных избирателей?», так и остался риторическим. А конституция, окончательно ликвидировавшая Советскую власть, в результате «всенародного голосования», оказалась  принятой.

Хотя вновь избранный парламент оказался не менее оппозиционным, чем отстраненные от власти  Верховный Совет и Съезд народных депутатов РФ, но реальные политические возможности нового парламента новой конституцией были значительно урезаны.

Конституционная ограниченность функций обоих палат Федерального Собрания свидетельствует о том, что они ни только не могут серьезно влиять на политику в стране, но и не способны существенно корректировать курс Президента и Правительства.

Для большинства думающего населения становилось всё более ясным, что от патерналистской советской власти и коммунистической идеологии, тропами перестройки мы пришли  не в демократическое социальное государство с приоритетом прав человека, а  в уродливую  автократическую власть, симбиоз криминала и чиновной номенклатуры.

После принятия новой конституции, подстроенной под одно лицо — президента,  Россия пошла по пути радикально-безудержной приватизации. Расстрел парламента, открывший к этому дорогу, породил бандитский капитализм,  попирающий закон во многих сферах, начиная с налоговых аукционов, афер с иностранными займами и заканчивая войной в Чечне и сворачиванием всех социально-экономических прав граждан.
 
Вот что пишет Илья Константинов (в 1993 г. — член Верховного Совета РФ, участник обороны Белого дома):
«Перед обществом был веер возможностей, можно было развиваться в разных направлениях. Именно сентябрь-октябрь 1993-го сделал возможной номенклатурно-криминальную приватизацию и заложил возможности олигархического режима в России. Именно те события привели к чудовищному имущественному неравенству в сегодняшней России».

Альтернатива, принятому варианту конституции Верховного Совета, предполагала путь социально ориентированных реформ. Возможно, он был бы более длительным, но он предполагал защиту экономических интересов простого человека, и не допускал построения квазимонархического  капитализма с «семибанкирщиной» в роли нового боярства.

Автократический, самовластный характер новой конституции не отрицал и сам Ельцин, оправдывая это особенностями исторического развития России. Отвечая  на вопросы корреспондента газеты «Известия», Б. Ельцин, заявил:

"Не буду отрицать, что полномочия Президента в проекте действительно значительные. А как бы вы хотели? В стране, привыкшей к царям или "вождям", в стране, где не сложились четкие группы интересов, не определены их носители, где только-только зарождаются нормальные партии; в стране, где чрезвычайно слаба исполнительская дисциплина, где вовсю гуляет правовой нигилизм, — в такой стране делать ставку только главным образом на парламент? Да через полгода, если не раньше, люди потребуют диктатора. Такой диктатор быстро найдется, уверяю вас и, возможно, в том же парламенте".

Иными словами: «Если Россия без царя быть не может, так пусть царём буду я». Хотя самому Ельцину выступать в образе царя Бориса очень нравилось, но в оппозиционной  Думе, не все готовы были переходить к отношениям средневековья, и забывать явные нарушения конституции.

Даже  сторонник Б.Ельцина, глава его администрации критически отозвался о прошедшем перевороте и новой конституции:
«Я думаю, что эти события все-таки отрицательно повлияли на нашу дальнейшую жизнь...  В новой Конституции у общества не было достаточных полномочий по контролю над властью… Конституционный суд, на мой взгляд, перестал быть тем органом, на который возлагали особые надежды: что он удержит власть от нарушения Конституции. К сожалению, мы тогда вышли из конституционного пространства и  поколебали у людей доверие к власти и их надежды на то, что мы будем жить в демократическом обществе».

Стали появляться новые данные о числе погибших в результате расстрела белого дома. Появились свидетели того, что трупы в огромном количестве вывозили баржами, тайно сжигали в крематориях... Украинское радио называло цифру в 2783 человека. Согласно справке зам. прокурора Москвы и заместителя министра внутренних дел  в Москве в 1993 году было кремировано 2200 неопознанных тел. Обычная цифра в предыдущие и последующие годы 150-180 тел в год.

Уже в феврале 1984 года в Думе встал вопрос о проведении парламентского расследования  трагических событий 21 сентября – 5 октября 1993 года, связанных с изданием Указа Президента Российской Федерации от 21 сентября 1993 года № 1400 "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации”

К этому времени работники следственной группы Генпрокуратуры, расследовавшие дело № 18/123669-93,  были убеждены, что объективно  и однозначно доказать виновность арестованных руководителей ВС и его защитников не представляется возможным.

 Как пишет один из руководителей следственной группы Леонид Прошкин: "Вопреки воле руководства следователи Генеральной прокуратуры расследовали действия не только сторонников Верховного Совета, но и правительственных сил, во многом повинных в сложившейся ситуации и в тяжких последствиях происшедшего".

Результаты расследования были таковы, что прекращение уголовного дела по амнистии  в связи с принятием новой конституции посчитали лучшим вариантом выхода из щекотливого положения.

23 февраля 1994 года Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации приняла Постановление № 65-1 ГД “Об объявлении политической и экономической амнистии”, в котором, в подпункте “в” пункта 1 предписывалось

 «прекратить все уголовные дела, находящиеся в производстве следователей, и дела, не рассмотренные судами, в отношении лиц, привлекаемых к уголовной ответственности... за участие в событиях 21 сентября - 4 октября 1993 года в г. Москве…»

Были выпущены на свободу все “лефортовские узники”, в частности, Председатель ВС РФ Хасбулатов Р.И., и.о. Президента РФ Руцкой А.В., министр обороны РФ Ачалов В.А., его первый заместитель генерал-полковник Макашов А.М., народный депутат РФ Константинов И.В. и лидер движения “Трудовая Россия” Анпилов В.И.

Прекращение уголовного дела по амнистии на досудебных стадиях процесса означает фактическое признание обвиняемого виновным в совершении преступления. В данном случае это было связано с очевидной невозможностью добиться объективного и всестороннего судебного разбирательства на основе закона.

Так, по свидетельству министра обороны Российской Федерации Ачалова В.А., он не возразил против применения к нему амнистии, поскольку не верил “в объективный судебный процесс в нынешнем государстве, где танковыми гусеницами раздавливают высший закон – Конституцию”.

По свидетельству заместителя начальника следственной группы по указанному уголовному делу Прошкина Л.Г., «для расследования дела амнистия дала довольно много. После амнистии... напряжение спало, и... мы смогли установить и кое в чем объективно разобраться…

Мы сумели доказать, что выстрела из гранатомета не было в Останкино. Что оператор-телевизионщик Красильников погиб не от рук нападавших. ... По результатам экспертиз, которые были, криминалистические и судебно-медицинские... получилось, что ни одна из пуль, извлеченных у потерпевших по этому делу, не была выстреляна из оружия защитников Белого дома».

В связи с прекращением уголовного дела о событиях осени 1993 года, Государственная Дума, под нажимом фракции «Наш дом Россия», расформировала группу парламентского расследования  трагических событий  связанных с изданием Указа Президента Российской Федерации от 21 сентября 1993 года № 1400 "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации”.

Но, забегая вперед, скажу, что позже,  в 1998 году, была создана Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по дополнительному анализу событий, происходивших в городе Москве 21 сентября – 5 октября 1993 года.

И выводы этой комиссии однозначны:
«Исходной причиной событий 21 сентября – 5 октября 1993 года и их тяжких последствий явилась подготовка и издание Президентом Российской Федерации Б.Н.Ельциным Указа Президента Российской Федерации от 21 сентября №1400 “О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации”

После подписания Указа №1400, в соответствии со статьей 121-6 действовавшей Конституции (Основного Закона) Российской Федерации – России, президентские полномочия Б.Н.Ельцина прекратились немедленно. Последующее использование Б.Н.Ельциным полномочий Президента Российской Федерации носило внеправовой  характер. Изданные им указы и распоряжения не имели юридической силы и не подлежали исполнению».

Но тогда, зимой 1994 года я не верил, что правда восторжествует и с трибуны Государственной думы Президента Ельцина, царя Бориса, осмелятся назвать нарушителем конституции и узурпатором власти.
Правда, к тому времени наше государственное устройство было такое, что эти громкие слова до отстранения Ельцина от власти не довели.

Зима 1994 года была, пожалуй, самой тяжелым временем в жизни  училища после Великой отечественной войны. Училищная котельная, экономя средства, работала так, чтобы только не разморозить систему водяного отопления. В классах на занятиях курсанты сидели в шинелях.

Не знаю, на каком уровне принималось решение о такой экономии. Но она обошлась боком. Чтобы согреться, повсюду  стали нелегально использовать электрические обогреватели. Наверняка возрос расход электроэнергии, напряжение упало настолько, что не загорались люминесцентные лампы, а лампы накаливания едва светили.

Работники библиотеки, чтобы не приходить с утра застывшее помещение, стали оставлять на ночь включенными электронагреватели. И однажды, случился пожар. Книжный фонд сократился более чем на 70 тысяч экземпляров.

Сильно пострадал недавно отреставрированный, под контролем  ГИОПа, читальный зал и другие помещения библиотеки, особенно учебный фонд. Сгорели кабинеты и аудитории кафедр Общественных наук, Физики, Военной истории, тактики ВМФ. Огонь уничтожил оборудование двух научных лабораторий.

Из-за холода в классных помещениях первого корпуса Адмиралтейства лекционные и практические занятия по решению задач я проводил  в эту зиму в спальных помещениях казармы и убедился,  в каком убогом виде находятся бытовые помещения и санузлы. Не хватало средств на ремонт неисправной сантехники, которую из-за отсутствия запасных фитингов просто отключали. Из 20 установленных приборов работало менее половины.

Курсанты жаловались на заметное ухудшение калорийности и разнообразия питания. Конечно, это не только в нашем училище. Помню, что в городе, на мгновенно  возникших рынках, в коммерческих магазинчиках, именуемых «шопами», и у бесчисленных  ларьков, появились явно голодные, в неопрятной одежде, солдаты срочной службы, просящие у сердобольных женщин деньги на еду.

Надо сказать, что законы рынка постепенно начали работать. Острый дефицит продуктов, предыдущих лет исчез. Но цены были такие, что большая часть населения не могла себе регулярно позволить, вдруг появившиеся колбасу, сыр и даже консервированные сосиски из «гуманитарной помощи».

Насколько я помню, улучшение с продуктами началось в конце 1993 года. Теперь, выезжая на выходные дни в Парголово, мы освоили большой продовольственный рынок возле метро «Проспект Просвещения». Рядом с рынком располагалась остановка пригородных автобусов, и мы, выйдя из метро, обходили многочисленные улицы и переулки рыночных ларьков, покупая всё, что нужно на субботу и воскресенье.

Возможно потому, что проблема дефицита исчезла, Лида решилась на приобретение щенка. В одно из воскресений, когда я ушёл на службу, Вася – в университет, а Лида должна была идти на «Светлану» во вторую смену, к нам в дом на Некрасова пришла соседка Рита, мать Васиного знакомого  Лешки и предложила взять щенка.

Их собака, породистый ньюфаундленд, от неплановой вязки полтора месяца назад принесла им щенков. Рита знала, что Вася хотел иметь собаку, и поэтому пришла к нам. Щенок был настолько милый, что Лида не смогла отказать, тем более что через несколько дней  Васи исполнялось 17 лет. Уплатив символический рубль, Лида приобрела щенка, как подарок сыну ко дню рождения.

Спрятав малыша за обшлаг пальто, Лида пошла с ним на работу. Там устроив щенка в углу одного из кабинетов, пригласила подруг оценить приобретение. Кроме восторгов, других отзывов не было. Щенок был удивительно хорош. Весь чёрный, только грудка и носочки на передних лапах белые. Шерсть шелковистая, длинная. Единственное отличие от стандартного экстерьера ньюфаундленда, форма носа, скорей похожая на нос немецкой овчарки. Но этот недостаток породы предавал щенку ещё большее очарование.

Дома, Лида получила полное одобрение  приобретением и от меня и от Васи, хозяина собаки. После недолгого разбирательства щенка назвали Мечо, что по-болгарски означает медведь. На маленького шустрого медвежонка наш Мечо и был похож.

Первый месяц после приобретения мы вывозили Мечо в Парголово в корзине, в которой он помещался целиком. На второй месяц его голова уже выглядывала из корзины, а на третий месяц он вырос так, что в корзину не помещался.

Теперь, в метро его не пускали, и  чтобы вести его в Парголово, надо было пользоваться трамваем до Садовой улицы, от Садовой до Финляндского вокзала, а там электричкой до Парголово. И уже - как взрослого пса, на поводке и в наморднике.

Красив пес был необыкновенно. Почти на всякой прогулке, а гуляли мы с ним в Парке Победы или  на площадке перед «Малахитом», находились желающие похвалить нашего пса. И я, приходя с прогулки, случалось, докладывал жене: «Сегодня было высказано три восторга!»

Особенно запомнился случай, когда старушка в трамвае долго любовалась на Мечо, а потом громко сказала, обращаясь к Васе: « Если есть Господь Бог на свете, то он такой совершенный как твой щенок!»
И ни кто в трамвае не посчитал такие слова богохульством.

В марте, так же без консультации со мной, Лида купила целую корзину, совсем крошечных цыплят, рассчитывая летом разводить кур. Спохватившись, что их надо кормить, уговорила Нэлли Миняеву взять  20 штук. В буфете на «Светлане» покупала варёные яйца, чтобы кормить цыпляток, пока те ни начнут клевать крупу.

На первое время поместили цыплят в холле бани, отгородив им закуток.
Через день обнаружили, что один цыплёнок утонул в чашке с водой, второй «повесился», застряв шеей в развилки веточки. Еще у одного начался понос, он был такой неопрятный, что я решил его вымыть, а потом высушить под настольной лампой. Но бедняга не перенес доброго к нему отношения и помер.

Остальные 17 благополучно дожили до травки. Я им устроил вольер с насестом. Утром их выгоняли пастись на травку, а вечером загоняли в вольер. Однажды обнаружили, что двоих съели крысы. Обил дно вольера кровельным железом, но уже появилась мысль – всех их под топор. Но Лида не согласилась. И только когда, вернувшись с работы, обнаружили, что 9 из 15 наших цыплят задавила пробравшаяся на участок стая собак, дружно решили пустить остаток под топор.

Приводить приговор в исполнение Лида поручила мне. К этому времени каждый цыплёнок весил с полкилограмма. Надо бы, конечно, еще порастить. Но где гарантии, от какого либо иного бедствия!?
Поймав, без труда, одного цыплёнка, понес к колоде для колки дров. Остальные цыплятки сбежались смотреть непонятное зрелище.

Взял за лапы приговорённого цыплёнка, повернул вниз головой. Молчит, глаза закрыл. Положив головку на плаху, я тюкнул топором. Голова отлетела, но не только голова, но и сам цыплёнок, дернувшись, выпал из рук и побежал. Толпа оставшихся цыплят, видимо поняв, что происходит с криками: «Убийца! Убийца!» кинулись врассыпную.

И потом, долго прятались от меня и убегали при попытке поймать. Убегали те, у кого голова была на месте, а тот, безголовый, долго не бегал, а упал в 10 метрах от места экзекуции. Но упорство берет своё, и через час я отдал жене 6 тушек в перьях, решив, что ощипывать, не мужское дело.

Мясо оказалось, как нельзя, кстати. Из Тирасполя приехала нас навестить мама. Как я понял, хотя она и не жаловалась, ей очень не нравилась жизнь в качестве приживалки. Она всю жизнь в семье была хозяйкой, а теперь приходилось приспосабливаться к тому, что хозяйка – Люда. Да и Толей, Людиным мужем она не смогла построить добрых отношений.

Пожив у нас в Парголово несколько дней, запросилась съездить к Зое в Зеленогорск. Зоя тоже звала ёё к себе жить.  Я отвез её туда, и, судя по разговору, она собиралась пробыть там с неделю. Но приехала через три дня. Видимо поняла, нереальность её  фантазии перебраться жить от дочери к племяннице, даже если племянница любимая.

В эти дни, когда она гостила у нас, сильно заболела Лидина мама, Клавдия Агафоновна и Лида металась между Парголово и Ленинградом.
Мама видела, что у нас и своих проблем хватает. Поэтому когда я снова завел разговор о возможности переехать в комнату, которую я получил перед демобилизацией, но она ответила, что за глупость, которую она сотворила, будет отвечать сама.

Мама пожила у нас до конца апреля, уехала грустная, но было видно, что она окончательно  решила для себя, что остаток жизни проведет в Тирасполе. После отъезда мамы, Лида заказала такси и перевезла в Парголово Клавдию Агафоновну,    надеясь, что на свежем воздухе, с её астмой ей будет лучше.

Выглядела она уже неважно, но 1  Мая, села с нами за праздничный стол. На следующий день ей стало совсем плохо. Вызвали неотложку.
Врач сделал уколы, после которых ей стало полегче. Через пару дней, ночью был опять приступ с вызовом врача. Врач опять сделал уколы, но госпитализации не предложил. Утром 9 мая, Лида вошла в её комнату и увидела, что она умерла. Вызвали врача, установившего факт смерти.
Тот поинтересовался, будем ли мы настаивать на вскрытии. Лида от вскрытия отказалась. Вечером приехала труповозка и увезла тело Клавдии Агафоновны в морг.


Далее начались хлопоты, о которых не хочется и вспоминать. Похоронить её на Шуваловском кладбище, рядом с могилой мужа и старшей дочери, умершей в детском возрасте, нам не разрешили, объяснив, что кладбище закрыли для новых погребений.

Решили кремировать, а урну с прахом поместить в цветник могилы Василия Николаевича, Лидиного отца. Перед кремацией тела, Клавдию Агафоновну отпели по православному обряду. Поминки устроили у нас в парголовском доме.

Через несколько дней, когда получили урну с прахом, мы с Лидой пошла в  церковь при Шуваловском кладбище, узнать, как провести обряд погребения урны. Но священник, к которому Лида обратилась с этим вопросом, стал на неё кричать, как она могла позволить кремировать мать, вместо того, чтобы по православному обряду захоронить её в землю.

Попытки Лиды объяснить, что мать хотела быть захороненной в одной могиле с мужем, только еще сильнее разозлили попа: «Зачем слушать выжившую из ума старуху. Надо хоронить по христиански. Если нет места на Шуваловском кладбище, надо было хоронить на Северном!»

И громко объявив, что она грешница, и ей нужно неделю отмаливать грехи, прежде чем являться в храм Божий, благочестивый священник гордо удалился.  Лида была сама не своя после такого выговора, в полубессознательном состоянии я выел её из храма и, по мере возможности, попытался успокоить и утешить.

Стало ясно, что захоронить урну матери  в могилу отца можно только явочным порядком, ни кого не информируя. Так и сделали через неделю. Нашли специалистов, которые на мраморном памятнике отцу  вырезали еще данные матери, а урну с прахом закопали в изголовье цветника.

Во время обряда захоронения были только самые близкие люди Голубковы, Римма Четверякова, Люся и Нэлли Миняевы. Запомнилось, что Зоя Голубкова немного опоздала к началу церемонии, а Нэлли Миняева, коротко взглянув на неё, мне шепнула: «Кажется мне, что долго она не проживет». Как она это почувствовала, мне трудно объяснить, но в июле 1994 года Зоя трагически погибла. Лидины племянники Полинка и Лёша остались круглыми сиротами.

На заставке Июнь 1994г Лида, Вася, Полинка, Римма
Продолжение:http://www.proza.ru/2015/04/15/1110