Дома - день первый

На три дня все стало как прежде.
Утро, и я иду на работу, опаздываю как обычно. Так уж получилось, что из денег с собой у меня были только рубли. И, выйдя из дома, вдруг поняла, что нет ни копейки, чтобы заплатить за трамвай или пополнить телефон. Пришлось возвращаться. В ящике кухонного стола нашла 200 грн, которые оставила там перед отъездом на всякий случай – мало ли что – лампочки купить, если перегорят ну или еще что там может случиться в пустующем доме.
Доехав до Южного, вдруг поняла, что настолько выпала из реальности, что теперь даже не знаю, как себя правильно вести. Полчаса искала, где кинуть деньги на мобильный – терминалы не работали, магазины мобильных услуг тоже в большинстве своем были закрыты. В конце концов, пополнилась, но тут появилась другая проблема, нигде не было видно обменных пунктов. А так как перед работой я еще собиралась забежать к подруге, а по совместительству и моему парикмахеру, то пришлось обходиться тем, что есть.  Денег хватило на два торта, так что и в гости, и на работу я уже была готова идти не с пустыми руками.

К моему удивлению, весь транспорт ходил по графику и по маршруту, поэтому практически вовремя, я влетела к Наташке, отбилась от нее тортом, расцеловала ее сынишку и пока меня стригли, глотала горячий чай, т.к. поняла, что ничего не ела со вчерашнего утра. Приняв приличный вид, точнее привычный для меня – ассиметрия + косая челка, поговорив обо всем на свете с подружкой и пообещав до отъезда еще заглянуть, я стала собираться на офис.

Кстати о Наташе, это один из обычных примеров донецких реалий. Когда проукраинцы с пеной у рта доказывают мне, что в Донецке не осталось нормальных людей, только сепаратисты и экстремисты, я вспоминаю про эту семью и тысячи таких же семей. Это люди, которым в силу обстоятельств – бытовых или финансовых, просто некуда и не на что ехать, а бросить бесхозным то, что так тяжело было нажито, руки не поднимаются.  Удел таких семей просто надеяться, что беда обойдет стороной, что обычно благополучный в плане обстрелов район  таким и останется, что будет время добраться до убежища, а забитые фанерой окна помогут от осколков и шальных пуль… И конечно, они верят, что все скоро закончится. Именно эта вера простых людей, идейно не подкованных и настолько уставших, что уже не поддерживают ни одну из сторон конфликта,  обнадеживает  и помогает выживать остальным.

Вот и офис. Целый и невредимый. Хотя осенью, когда по городу ударили «Точкой У», на верхнем этаже, где собственно и находится мой кабинет,  попадали подвесные потолки и частично повылетали стеклопакеты. 
Трудно описать, как мне радовался охранник на проходной. Эта радость была настолько неподдельной, настоящей и обескураживающей, что я невольно разулыбалась в ответ.. Такой же восторг вызвало мое появление и у моих коллег, не ожидавших моего приезда. С одной стороны их фронт работ с моим появлением значительно уменьшился и завтрашний корпоратив перестал напрягать, с другой стороны, мы уже давно стали семьей, отдыхали вместе, ходили в походы, помогали и выручали друг друга.
Одну свою коллегу, которая лет восемь назад проводила со мной собеседование в эту компанию, и с тех пор мы работали всегда вместе, я называю «мамочкой», получая в ответ ласковое «доця». Вот и теперь «мамочка», затискав меня до полубессознательного состояния (это при том, что я на полторы головы ее выше, да и весовые категории у нас разные), радостно сказала «а теперь – по магазинам»…

И будто не было АТО, долгих месяцев отсутствия, отчаяния и неопределенности… Мы снова бродили по супермаркетам, закупая реквизит и продукты, так же, как делали это столько лет подряд. Обычно мы всегда отправлялись за покупками вдвоем с «мамой», но если учесть, что даже ящик водки в тележке становился для нее неподъемным грузом, то тележки радостно катала я. В лучшие годы администраторы «Ашана» узнавали нас - оптовых клиентов, здоровались и радовались, даже если мы приходили за покупками в частном порядке...

Вспомнился курьезный случай… Мы с "мамой" стояли на кассе, закупив  партию  пива (под десяток ящиков), водку, минералку, чипсы, сухарики и прочую дребедень, так как на следующий день должен был состояться корпоративный турнир по мини-футболу, и все это добро шло на призы командам, а также на мини-фуршет после игры для болельщиков.  Когда мне пробили весь товар, я начала выталкивать неподъемную тележку к выходу, а моя коллега тем временем оканчивала расплачиваться и сверять чеки. И тут мне на встречу попалась французская делегация, инспектирующая «Ашан». Представитель делегации (впоследствии узнала, что это был исполнительный региональный директор), увидев меня, воюющую с тележкой,  полной в буквальном смысле ящиками с легкими и тяжелыми спиртными напитками, минералкой, энергетиками  и одной банкой соленых огурцов сверху (чипсы и сухарики остались в пакете у «мамочки»),  остановился и сказал с восхищением своим коллегам (французский учила в институте, поэтому понимаю достаточно): «Вот это женщина! Настоящая - русская!». Он, поинтересовавшись через переводчика, надо ли мне помочь и получив бодрое «нет» в ответ, пошел дальше, оглядываясь и повторяя - «эти русские».

Могу вас заверить , что в Донецке,  в предновогодних магазинах было все,  при этом в сравнении с тем городом, откуда я приехала, цены были процентов на 30 ниже, а ассортимент гораздо шире… Помните – сколько гривен у меня было с утра? Вычтите пополнение, проезд, два лучиановских торта и вот того, что осталось, мне хватило, чтобы купить сувениры моим коллегам, маленькие подарки, несколько вкусняшек и немного полезной дребедени для моей семьи.
Когда уже вечером мы вернулись в наш кабинет, запыхавшиеся, но довольные, то я получила порцию обнимашек, от коллеги, приехавшего из Львова и от нашего руководителя, теперь спокойного, что завтра все пройдет на ура. Моего коллегу я почему-то звала, да и сейчас зову «папой», несмотря на  разницу в возрасте не в мою пользу и то, что в свое время на работу собеседовала и принимала его я.
Руководитель, понимая, что вечерний город может нас шокировать (ну если честно, боялась она больше за новоиспеченного львовянина,лояльного Украине),  подвезла нас домой, стараясь не оставлять наедине. Она абсолютно обоснованно переживала, чтобы мы опять идейно не разругались и остались в адеквате до завтрашнего праздника.
Только зайдя домой, я поняла, что уже пошли вторые сутки без сна и еды.
Не заметила, не почувствовала... Родные места, дорогие люди, привычная кутерьма - дали мне столько сил и энергии, что усталости не было, только тихая радость от такого ранее обыденного и такого драгоценного теперь рабочего дня.