Сияющий портал закрывался. Фергюс что-то крутил и настраивал на своем хронометре, а Солус Торментир, бормоча ругательства сквозь зубы, поднимался на ноги. Почему-то он всегда проходил портал хуже всех. Хуже – в смысле всегда умудрялся потерять равновесие или разодрать мантию.
Итак, зеленоватое свечение портала исчезло. Переход через очередную Грань завершился. Эйлин собралась осмотреться и немедленно сморщила нос:
- Что за запах?
Фергюс отвлекся от хронометра:
- Нет, ничего, на болоте так и должно пахнуть.
- Болоте? – подключился Торментир.
И в самом деле, вокруг простирались грязно-бурые необозримые пространства. Путешественникам по мирам удалось попасть на сухую дорогу. Эйлин для верности потопала по ней.
- Эйлин, если ты провалишься в самом начале путешествия, нам придется туго, - пошутил Фергюс.
Торментир только скорчил недовольную мину.
- Если вы хотите найти людей в этом вонючем болотистом мире, то нужно идти по этой дороге, а не сидеть в грязи, - брюзгливо произнес он.
- Плохая идея, - возразила Эйлин. – Опять можем нарваться на недружелюбных аборигенов без предупреждения. Лучше переночуем здесь, а наутро произведем разведку боем…
- Это как?
- Очень просто. Солус преобразится и разведает, что и как в этом мире.
- Интересно, - хмыкнул Торментир. – Я что, оборотень, чтобы преображаться?
- Ох, нет, не надо, - замахал руками Фергюс. – Нет у меня желания, чтобы здесь появился медведосвин! Даже если аборигены и недружелюбны!
- Медведосвин? – вытаращила глаза Эйлин. – А при чем этот медведосвин к оборотням?
- А какие, по-твоему, бывают оборотни? – настала очередь Фергюса удивляться.
- Ну, волки там, лисы, - стала перечислять Эйлин.
- Да нет же! Это злая и глупая помесь свиньи с медведем! В хрониках Сариссы я читал, что таких уродов держали боевые маги Братства для защиты своих домов!
- Вот что, достаточно, - прервал их веселую болтовню Торментир. – Я понял так, что мы ждем следующего дня здесь, и только потом предпримем какие-нибудь действия, верно?
- Верно, - легко согласилась Эйлин. – Так что наколдуй нам какие-нибудь палатки, спальные мешки или что-то в этом роде, отдохнем.
Бурча себе под нос что-то, не слишком лестное, о женском поле, Торментир быстро вызвал прямо из воздуха уютные пухлые спальники. Потом он навел чары вокруг места, где они собирались остановиться, чтобы оно было невидимым или недоступным обычным людям этого мира.
Эйлин уже блаженно нежилась внутри спального мешка.
- Знаешь, Солус, я иногда почти не жалею, что пришлось выйти за тебя замуж. Хорошо, когда муж может позаботиться о минимальных бытовых удобствах!
Фергюс уткнулся лицом в свой спальный мешок, чтобы всласть похохотать.
Однако наутро поводов для смеха нашлось гораздо меньше. Эйлин разбудили резкие голоса. К их стоянке явно приблизились местные жители. Разлепив глаза, она с трудом сфокусировала взгляд на нескольких причудливых фигурах. К ее вящему удивлению, в одной из этих фигур она узнала Фергюса. Что бы это значило? Метнув быстрый взгляд в сторону Торментира, она увидела, что тот тоже не спит, и проснулся, видимо, раньше её.
- Молчи! – прошипел Торментир. – Они пока нас не видят и не слышат.
- А как Фергюс попался? – не удержалась от вопроса Эйлин.
- Наверное, он искал уборную с утра, - съехидничал волшебник. – А нашел вот этих! Помолчи теперь, сделай милость. Хоть будем знать, что он им наврал.
Эйлин замолчала и прислушалась.
- Так ты воин? – приподнимаясь в стременах на каком-то диковинном скакуне местной породы, спрашивал надутый толстяк.
- Да, с вашего позволения, господин барон, - Фергюс поклонился.
- А что ты делал в моих владениях? – чванливый барон подозрительно посмотрел на Фергюса, а трое молодцов за спиной барона начали перебрасывать с руки на руку булавы.
Эйлин решила, что эти трое – телохранители барона.
- Я искал встречи с вами, ваша милость, - голос Фергюса просто сочился елеем.
«Уж не знаю, как господина барона, а лично меня сейчас стошнит», - подумала Эйлин. Сейчас же пришла ответная мысль: «Сделай всё это потише, не мешай слушать». Эйлин едва удержалась от смешка. Её веселили несколько моментов: во-первых, в этом мире магия имеет место быть, во-вторых, телепатическая связь здесь отменная! Однако следовало послушать дальнейшую беседу их друга с местным аристократом. Ему-то, похоже, подобострастие Фергюса пришлось по вкусу, его ничуть не тошнило.
- Ты достиг цели! – гордо заявил барон. – Ты находишься во владениях древнего рода фон Дрянлингов!
- Весьма счастлив, - Фергюс снова низко поклонился. – Премного наслышан о вашей милости…
- Что, небось, мои трусливые соседи наговорили сказок обо мне?
- Но я не поверил этим ничтожествам! – с жаром сказал Фергюс, и барон остался доволен. – Я хотел наняться именно в ваше войско, и больше ни в чьё! Как бы меня ни соблазняли деньгами эти трусы…
- Молодец! – взревел барон. – Мне нужны храбрые ребята! Но учти – обслуживать себя будешь сам! Я имею в виду, что жалованье я выплачиваю только из денег, захваченных в походах…
- О, я согласен! – так же взревел Фергюс. – А насчет того, что обслуживать себя я буду сам – так это пожалуйста! Со мной путешествует двое слуг!
- Слуг? – сразу насторожился барон.
- О, сущие пустяки, ваше баронство! Женщина, которая стирает мою одежду и готовит пищу…
Эйлин в своем спальнике возмущенно заворочалась. Зато Торментир веселился, слушая эту чушь. Следующие слова Фергюса заставили его мгновенно прекратить веселье.
- И мужчина, выполняет мелкие поручения, носит тяжести и тому подобное…
- Ладно, - махнул рукой барон. – Двое рабов не обременят меня. Но! Кормить их будешь за свой счет, а если ты погибнешь в одном из моих блистательных походов, то оба раба переходят в мою собственность!
- Идёт! – согласился Фергюс.
- Тогда я отправляюсь в свой замок, меня ждут неотложные дела, а ты, мой новый солдат…
- Фергюс, - подсказал весельчак своё имя.
- А ты, Фергюс, не позднее обеда должен присоединиться к моему войску!
С этими словами барон фон Дрянлинг круто развернул своего скакуна и, вздымая тучи грязи, поскакал по дороге куда-то, видимо, к своему замку. Трое здоровенных амбалов последовали его примеру.
Фергюс дождался, пока вся эта компания исчезнет из поля зрения, вытер пот со лба и вернулся к товарищам. Стараясь не смотреть им в лицо, он с деланным весельем спросил:
- Вы, верно, всё слышали? Как я здорово выкрутился, когда наткнулся на этого барона!
- Ты на него наткнулся? – с таким же деланным удивлением осведомился Торментир. – А мне показалось, что это три баронских молодца налетели на тебя, когда ты с сонным видом и без штанов стоял столбом посреди этого зловонного пейзажа!
С каждым словом тон его всё повышался, так что закончил Торментир свою тираду довольно громко.
- Эй, Солус, нельзя ли без подробностей? Здесь дамы! – возмутился Фергюс.
- Кстати, о дамах, - лицо Эйлин не предвещало ничего хорошего. – Это из меня ты сделал прислугу, которая стирает и готовит тебе еду? И вообще, нас с Солусом ты загнал в самый низ социальной пирамиды!
- Чего?
- Ты сделал нас рабами, вот чего! – Эйлин была в ярости.
- Но, послушайте, - Фергюс сделал слабую попытку оправдаться. – Мне больше ничего не пришло в голову. Как бы я объяснил барону, что со мной еще два человека? А ведь я должен войти к нему в доверие, чтобы продвинуться дальше в местной иерархии! Раз уж мы ищем мою родину, то логично, чтобы именно я находил контакт с сильными мира сего!
- Отлично! – зло ответила Эйлин. – В таком случае немедленно установи связь или со Старейшим, или с Хикоко Ходэми! Пусть помогут открыть портал вновь, и мы с Солусом немедленно вернемся на Сариссу! Раз уж мы ищем твою родину, то логично, чтобы ты делал всё сам! И тогда можешь продвигаться в местной иерархии хоть вертикально, хоть горизонтально, а нам будет всё параллельно!
- Прекрасная идея, - поддержал Торментир. – Гораздо лучше, чем быть рабами в каком-то захудалом мирке! Давай сюда хронометр!
Лицо у Фергюса стало жалобное-жалобное. Эйлин фыркнула и уже готова была смягчиться, но при мысли о рабстве, да еще о возможности перехода в собственность мерзкого барона её благие намерения мигом улетучились.
- Точно! – сказала она. – Солус прав! Отдавай прибор, и немедленно! Мы вернемся, а ты останешься!
Однако оба мага прекрасно сознавали, что вернуться они смогут, только если найдут родной мир Фергюса. Эйлин пообещала ему свою помощь, а Торментир, хоть и с превеликим нежеланием, последовал за женой. В конце концов, Фергюса все-таки простили, и он сразу приободрился.
- Тогда предлагаю, чтобы ты, Солус, уничтожил следы нашего пребывания на этой гостеприимной дороге, - весело распорядился бывший контрабандист. – А ты, Эйлин, прими приличествующий здесь женщине вид. В смысле, не разгуливай в джинсах – местное население ослепнет.
- Это комплимент? – уточнила польщенная Эйлин.
- Нет, - мрачно ответил Торментир. – Население ослепнет от ужаса, здесь женщины наверняка брюк не носят.
Эйлин насупилась:
- Я так понимаю, что Фергюс репетирует роль рабовладельца?
Молодой человек начал снова оправдываться, но Торментир перебил его:
- Хватит болтать! Кажется, ты к обеду должен быть у барона?
Через десять минут на месте ночлега не осталось никаких следов пребывания людей. Эйлин стояла в какой-то длинной юбке из ткани, напоминавшей дерюгу. В эту юбку было заправлено нечто вроде полотняной рубахи неопределенного цвета. Волосы были уже не серебряными, а просто седыми. Они свисали женщине на плечи. Фергюс ахнул от неприятного изумления, да и Торментир вытаращил глаза на свою благоверную.
- Чего уставились? – нелюбезно спросила Эйлин. – С деталями гардероба разберусь уже в замке, а для начала и это хорошо.
- Хорошо? – выдавил из себя Фергюс. – А, ну, с точки зрения безопасности, - да.
- Тебе, Солус, тоже не грех бы переодеться, - все так же нелюбезно продолжала Эйлин. – Я могу тобой заняться прямо сейчас.
- Нет, только не это! – Торментир отпрянул от нее, словно раненый олень, обхватив себя двумя руками. – Оставь мою мантию в покое!
- Ладно, не трогай его, Эйлин, - вступился Фергюс. – Пусть он будет, м-м-м, скажем, лекарем-травником. Думаю, им позволены такие чудачества в одежде.
- Ну да, травником – это от слова «травить»? – фыркнула очень недовольная Эйлин. – Тоже мне, лекарь-калекарь! И что это за безобразие? Меня рабыней представили, а его – лекарем!
Они все шли и шли, а замка не было видно. Эйлин уже начала беспокоиться, верной ли дорогой они идут. Впрочем, какие уж тут сомнения! Другой дороги не было. Кругом расстилались болота со своими болотными ароматами. Пейзаж мог бы порадовать утомленный глаз путника тем, что никакого разнообразия в этом пейзаже не наблюдалось.
«Если сие место называется Дрянлингом, то это самое подходящее ему название, - решила про себя Эйлин. – Дрянлинг – он, как говорится, везде Дрянлинг».
Бледно-розовое светило поднялось довольно высоко. Гудели усталые ноги, когда, наконец, перед путниками выросла крепостная стена в два человеческих роста высотой. Принюхавшись, Эйлин и ее спутники установили, что несло от этой стены еще хуже, чем от болот.
- Может, пошли отсюда назад, на свежий воздух? – неуверенно предложил Фергюс.
- Нет уж, - злорадно улыбаясь, ответил Торментир. – Нанялся служить, так уж изволь явиться к барону.
- Я рассчитывала, что стена перед замком будет повыше, - зажав нос, произнесла Эйлин. – Но теперь вижу, что барону нечего бояться врагов. При штурме замка их убьет смертоносная вонь.
- Ладно, пошли, - Фергюс собрал остатки мужества.
Подойдя к стене вплотную, они увидели, что она состоит из огромных темных блоков.
- Судя по виду, эти куски извлекли из недр чудных дрянлингских болот, чтобы строить стену, - саркастически молвил Торментир.
- Причем сделали это такие же рабы, как мы, - подхватила Эйлин.
- Ну, положим, рабыня – ты, а я все-таки лекарь, - высокомерно бросил Торментир.
- Ой, да перестаньте вы! – рассердился Фергюс. – Мне непонятно, где вход – это раз, а два – если мои рабы начнут так препираться, то грош мне цена!
- Ну, нет, вовсе не грош, - серьезно произнесла Эйлин. – Ты у нас совершенно бесплатный…
- Ну, хватит! – так же высокомерно, как Торментир перед этим, проговорил Фергюс. – Замолчите оба!
Он поднял свою знаменитую тисовую дубинку, которую еще на Сариссе оковали железом, и замолотил ею по ароматизированной стене. Звук ударов показался всем каким-то странным, будто стучал Фергюс вовсе не по камню. Словно в подтверждение этого, от некоторых блоков стали отваливаться мелкие куски.
Преодолев брезгливость, Эйлин подняла один из них.
- И вправду, не камень, - пробормотала она себе под нос. – Да еще и крошится. Фу, гадость!
Она поморщилась и бросила кусочек, рассыпавшийся у нее в руках, на дорогу.
В стене открылось окошко, и оттуда высунулась опухшая физиономия, примерно с неделю не видевшая воды и бритвы.
- Кто такие? Чего надо? – хрипло спросил обладатель физиономии.
Фергюс, как и подобает достойному рабовладельцу, выступил вперед и провозгласил:
- Прославленный воин Фергюс не должен стоять у ворот, подобно грязному крестьянину! Впусти меня и моих слуг немедленно, немытая рожа, меня ожидает к обеду его баронская милость!
- К обеду, говоришь? – даже через небольшое оконце до путников донеслось зловоние, источаемое гнилыми зубами привратника. – И приглашение есть?
Соображал он совсем плохо. Надо отметить, что и Фергюс выразился не совсем верно. Но терпение его закончилось.
- А ну, открывай! – рявкнул он и ткнул дубинкой в ту часть физиономии, что виднелась в оконце.
У привратника были плохие зубы и скверная реакция. Он даже не успел отшатнуться, поэтому удар пришелся прямо в глаз.
- Ладно, ладно, почтенный воин! – заскулил он. – Так бы сразу и сказали, я бы немедленно открыл…
Ворота отворились, и глазам Эйлин, Фергюса и Торментира предстал невысокий широкоплечий человек с низким лбом, нечесаными волосами и длинными руками, свисающими чуть не до колен. Он больше напоминал обезьяну, которая не успела полностью превратиться в человека, а ее уже поставили нести вахту у ворот. В довершение сходства он то и дело запускал пятерню в сальную шевелюру и с остервенением почесывался. На глазах Эйлин он раза три изловчился выловить насекомое у себя из головы. С видимым удовольствием он давил свою добычу ногтями, под которыми, видимо, с самого рождения прекрасно проводила время отборная грязь.
Почему-то Эйлин представляла себе баронские средневековые замки иначе. По крайней мере, в ее представлениях не было этой вонючей соломы под ногами. Отбросив один из пучков соломы, Эйлин с омерзением увидела, что под нею гниёт навоз каких-то местных животных. Она отвела глаза, чтобы немедленно увидеть странное кривое строение посреди так называемого двора.
Крошечные окна, затянутые каким-то странным материалом (впоследствии оказалось, что это бычьи пузыри), стены возведены из того же материала, что и наружная стена. На крыше красовалась такая же солома, что и под ногами.
- Давай-ка веди меня в замок! – скомандовал Фергюс привратнику.
- Так ты это…. – растерялся детина. – Вот же замок, прямо перед тобой. Только уж и не знаю, будет ли званый обед, почтенный воин.
- Ты о чём? – не понял Фергюс и на всякий случай помахал дубинкой перед носом у привратника.
- Не, не надо, - боязливо поежился тот при виде дубинки. Глаз у него заплывал. – Если бы барон распорядился насчет обеда, то, это, повар велел бы мне свина забить.
- Ладно, разберемся, - пасмурно обронил Фергюс.
Отодвинув привратника дубинкой со своего пути, он зашагал прямо к замку. Эйлин и Торментир, делать нечего, двинулись за ним.
Дверь в замке была деревянная. Видимо, ни один противник до нее никогда не доходил, сраженный вонью у крепостной стены. Если, конечно, этому противнику посчастливилось до нее дойти, не умерев от той же вони в болотах Великого Дрянлинга. Пинком распахнув дверь (несчастная деревяшка при этом заскрипела, боясь рассыпаться), Фергюс вошел в полутемный холл замка. Если к этому свинарнику можно было применить такие слова. Крохотные окна пропускали совсем мало света. Вентиляция напрочь отсутствовала, так что и здесь стоял густой вековой запах. По-видимому, это был фамильный запах фон Дрянлингов. Торментир не выдержал и закрыл лицо рукой, Эйлин с трудом сдерживала тошноту. Фергюс даже пошатнулся.
- Солус, сделай что-нибудь, - шепотом взмолился он. – Если нельзя убрать запах, может быть, можно сделать, чтобы мы его не слышали?
Торментир чуть заметно кивнул и сделал совсем незаметное движение волшебной палочкой – под мантией, разумеется. И сразу же стало легче дышать. Эйлин осторожно сделала несколько глубоких вдохов. Нет, вроде больше не тошнило. Фергюс тоже почувствовал облегчение.
- Барон! – заорал он во всю мощь легких. – Ваша милость, я прибыл! Я, знаменитый и славный воин Фергюс!
Откуда-то из полутьмы вынырнул толстый и низенький барон. Подбородок его блестел от жира, а руки сей достойный джентльмен вытирал о свои нелепые полосатые шаровары.
- Ага, прекрасно, - произнес он. – Мой новый наёмник! Ага, ага, с тобой двое слуг…
Барон подошел поближе, чтобы рассмотреть слуг своего наёмника. Вначале его заинтересовала женщина. Однако, разглядев седые волосы, он потерял к Эйлин всякий интерес. А она стояла, затаив дыхание, чтобы не выдать свой настоящий возраст, и прятала руки в складках мешковатой юбки. Голову пришлось опустить пониже, изображая покорность судьбе, чтобы барон не увидел за седыми волосами молодые живые глаза и кожу без морщин.
- А это что такое? – барон собрался весьма непочтительно ткнуть толстым грязным пальцем в Торментира, но взгляд мага остановил его. – Что это такое, я спрашиваю?
- Что вы имеете в виду, почтенный барон? – подоспел Фергюс. – Ах, это! Это мой личный лекарь. Очень сведущий человек, знаете ли. Я позволяю ему кое-какие вольности в одежде…
- Это я заметил, - проговорил барон, обходя Торментира кругом, как невиданное животное.
- Поверьте, это стоит того, - поклонился Фергюс. – Если вдруг кто-то из ваших близких приболеет, то мой лекарь всегда к вашим услугам. Причем почти бесплатно.
Барон еще не успел ничего ответить, как послышалось шуршание ткани, шаги, и в холл вошла женщина. Насколько барон был толстым и низеньким, настолько она была худой и высокой.
Возраст ее определить было невозможно из-за толстого слоя грима на лице. Эйлин отметила про себя, что лицо у этой дамы нарисовано неплохо, хотя под таким слоем косметики может скрываться очередная образина, наподобие той, что стояла у ворот.
Волосы были уложены в высокую сложную прическу. В прическе присутствовало много украшений, заколок, шпилек, но все равно было непонятно, как все это сооружение держится, делая свою обладательницу еще выше ростом. Присмотревшись поближе, Эйлин поняла, что волосы женщины невообразимо грязные. Может, они просто склеились, поэтому прическа не распадается?
- Дрянси, милый, - проворковала женщина голоском, который она сама могла счесть нежным. Однако пришельцам он показался визгливым и неприятным. – Ой, ты занят? Кто это такие?
- О, дорогая, - барон взял женщину за руку, - взгляни, это мой новый воин.
- Наёмник? Почему такой странный вид? – глаза женщины впились в Торментира.
Лицо того оставалось непроницаемым.
- Нет, что ты, это слуга. Наемник – вот он, - и барон указал на Фергюса.
Женщина в тот же момент забыла о Торментире и принялась жадно рассматривать молодого человека. Фергюс чувствовал себя так, словно его положили под увеличительное стекло.
- К вашим услугам, мадам, - пробормотал он, снова кланяясь.
- О да! – расцвела «мадам». – Дрянси, он мне нравится! Ты его нанимаешь? А что это за старуха?
Она, словно невзначай, толкнула Эйлин так, что та едва удержалась на ногах.
- Это рабыня, дорогая, - барон пыжился и надувал щеки, желая, видимо, произвести хорошее впечатление на женщину. – А что касается Фергюса – да, я его нанимаю.
- Фергюса? Это так тебя зовут? – и «мадам» игриво ущипнула молодого человека за щеку. – Дрянси, ты просто молодец. Ты заслужил поцелуй.
Наклонившись, дамочка поцеловала барона куда-то в висок.
- Пусть этот Фергюс расположится где-нибудь поближе к дому, милый Дрянси, - проворковала женщина, удаляясь. – Его лицо вызывает доверие.
Лишь только она покинула холл, лицо барона несколько помрачнело.
- Что ж, ты понравился моей жене, - заключил он, глядя на Фергюса. – Но я надеюсь, что ты оправдаешь мое доверие…
- О да, господин барон! – вскричал Фергюс. – Не сомневайтесь!
- Что ж, отправляйся в казармы к остальным воинам, а слуги пусть идут к сараям, все равно для них другого места нет.
- Дрянси! – послышался укоризненный голос баронессы. – Ты же обещал мне!
Вслед за голосом все увидели и саму баронессу. Она, видимо, подслушивала за углом.
- Но, птичка моя…. – начал было барон.
Однако «птичка» весьма сердито перебила его:
- Ты обещал! Я не хочу, чтобы он, - палец леди уперся прямо в грудь Фергюса, - шел в казармы. Помести его в старом крыле дома. Там все равно никто не живет, несколько комнат пустует.
Барон со вздохом сдался. Он объяснил, как попасть в это заброшенное крыло. Эйлин почувствовала, как внутренне содрогнулся Торментир. «Если так ужасна жилая часть дома, то какова же заброшенная», - она полностью разделяла его опасения. Вдобавок баронесса ухудшила ситуацию, прощебетав им вслед:
- Иди, мой храбрый Фергюс, я вечером проверю, как ты устроился на новом месте. Надеюсь, тебе понравится.
Тон последней фразы был весьма недвусмыслен. Фергюс затравленно оглянулся в надежде, что это шутка. Однако мрачный вид барона заставил его усомниться в этом. Что ж, ничего не поделаешь, надо было двигаться туда, куда приказано. И Фергюс двинулся, а вслед за ним почтительно семенили Торментир и Эйлин.
Фергюсу отвели отдельную комнату. Через крышу просвечивало небо – солома для кровли явно была в дефиците. На полу валялась истлевшая дерюга, слывшая когда-то, видимо, ковром ручной работы. Теперь на этом ковре побрезговала бы валяться даже бездомная собака. Фергюс выглянул в мутное окошко.
- Нет, это наша собака отказалась бы, а по здешним меркам я купаюсь в роскоши. И нечего привередничать.
Кровать была продавлена, постельного белья не предусматривалось вовсе. В одеяле и том блине, который воображал себя подушкой, не водились насекомые по одной простой причине – естественная брезгливость. Хотя, может, здешние блохи вымерли еще в доисторические времена?
Фергюс вспомнил привратника и покачал головой. Просто здесь давно никто не жил. А теперь живет он, Фергюс, и скоро он превратится в такое же грязное животное. Кстати, может, ему дадут таз с водой для умывания? И как насчет уборной?
Он вышел, чтобы взглянуть, как расположились Торментир и Эйлин. Нашел он их не сразу, потому что их загнали в каморку в самом конце темного и, разумеется, грязного коридора. Войдя туда, Фергюс сдавленно ахнул. Окна не было вообще. В углу Торментир засветил кончик волшебной палочки. На этот раз Фергюс не ахнул, а охнул. Ну, не удержался. Такого он раньше не видел.
Даже самый захудалый свин бежал бы отсюда и не оглядывался. На очень, ОЧЕНЬ замусоренном полу валялся бесформенный тюфяк. И всё. Эйлин обескураженно озиралась по сторонам. Торментир был мрачнее тучи.
- Да-а, - подал голос Фергюс. – У меня хоть окно есть. Теперь я очень ценю такое преимущество.
- Цени, цени, - отозвалась Эйлин. – Окно тебе очень пригодится, когда вечерком к тебе заглянет веселая баронесса.
Торментир криво ухмыльнулся, а Фергюс не на шутку испугался:
- Ты думаешь, она… Может, это шутка?
- Нет, Фергюс, то есть хозяин, - мстительно продолжала Эйлин. – Баронесса точно на тебя глаз положила. Ты ей почему-то понравился. Наверное, ты помоложе барона, да и почище местных кавалеров. Если помнишь, она и Солуса весьма оценивающе осматривала.
- И что? – с глупым видом осведомился Фергюс.
- Ну, что, что. Ничего. Молодой, красивый, полный сил солдат-наемник – чудное развлечение для скучающей в дрянлингской глуши аристократки!
- Так что же теперь делать?
- Развлекать баронессу, дружище Фергюс, - голос Торментира сочился ядом. – А потом выпрыгивать в окно, спасаясь от барона-рогоносца.
- О боги! – простонал Фергюс. – Что же делать? Да еще и окно там такое – я в него не пролезу, разве что похудею раза в четыре!
- Похудеешь в свое время, - безжалостно подхватила Эйлин, - когда просидишь сто лет в подвалах у барона.
- Ну, придумайте что-нибудь! Может, как-то удастся отвадить эту б…, - Фергюс на секунду запнулся, а потом продолжил, - баронессу?
Эйлин вздохнула:
- Ах, Фергюс, Фергюс, во что же ты нас втравил? Как теперь тебя выручить, да и самим жить охота.
Торментир в это время что-то бормотал, водя вокруг себя волшебной палочкой. Становилось значительно чище. Бесформенный тюфяк надулся и приобрёл аппетитную пухлость. Рядом с ним прямо из воздуха возник второй такой же. Чары были наведены и на соломенный потолок. Теперь, хоть сквозь него и просвечивало небо, можно было не бояться непогоды – Торментир об этом позаботился.
- Ух ты, вот здорово! – восхитился Фергюс. – Теперь здесь даже жить можно! Солус, ты не мог бы и у меня так поколдовать?
- Не мог бы! – отрезал чародей.
Доброе лицо Фергюса обиженно вытянулось.
- Да пойми же, - вмешалась Эйлин. – К тебе баронесса заявится, увидит, что комната переменилась, это сразу вызовет подозрения. И мы отправимся в подземелья этого прекрасного замка….
- Опять ты про неё! – Фергюс снова приуныл. – А, может, вас самих барон придёт инспектировать….
- Не придёт, - успокоила его Эйлин, - мы его не заинтересовали. Подумаешь, сумасшедший лекаришка и какая-то старуха….
Слова про сумасшедшего лекаришку Торментиру совершенно не понравились, но, вопреки обыкновению, спорить с Эйлин он не стал.
Время до вечера тянулось и тянулось. Никто и не подумал предложить им, всем троим, никакого обеда. Фергюс вызвался найти кухню и раздобыть там что-либо съестное. Эйлин пошла с ним, потому что доблестному воину в здешних местах не подобает самому носить пищу.
- Ага, - сварливо отозвался Торментир, - воину полагается лишь поглощать еду с непотребным чавканьем….
- А после оной, - подхватила Эйлин, улыбаясь, - требуется громогласно рыгнуть….
Торментир был шокирован, а Эйлин продолжила:
- Ну, Солус, прекрати…. Здесь наверняка это сочтут проявлением мужественности и силы.
- Ну-ну, - скептически отозвался Торментир, - идите, проявляйте…
Эйлин и Фергюс еле-еле выбрались из грязной постройки, громко именуемой замком. Двор был по-прежнему унылым и замусоренным. Только привратник оживлял его своим туповатым видом. Он вытянулся перед баронессой, а та визгливо отчитывала его за что-то.
- Интересно, что за дела у баронессы с этим вонючкой? – шепнул Фергюс Эйлин на ухо.
- Вот у неё самой вечером и спросишь, - также шёпотом откликнулась Эйлин, - только здесь придётся делать вид, что я твоя служанка, поэтому и говори со мной соответственно.
- Давай пошевеливайся! – немедленно заорал на неё Фергюс, видимо, в отместку за то, что Эйлин напомнила ему о вечернем визите баронессы.
Баронесса сразу обернулась на крик и одобрительно заулыбалась. То ли она одобряла такое отношение к слугам, то ли просто радовалась, что увидела Фергюса, было непонятно. Привратник сделал было крошечный шажок назад, но баронесса отвесила ему здоровенную затрещину. Детина скорчил жалобную физиономию и захныкал.
- И не смей больше показываться мне на глаза, шелудивый выродок! – заявила баронесса.
Она тут же отвернулась от него и, скорчив умильную гримасу, прямиком пошлёпала к Фергюсу, время от времени наступая на длинный подол своего платья.
- И куда мы так спешим? – просюсюкала она.
- Мадам, - Фергюс поклонился.
- Для тебя Козелла, мой дорогой, - проворковала баронесса.
- Э, м-м-м, ну да, - у Фергюса не повернулся язык назвать баронессу по имени, и он просто продолжил. – Я и моя служанка ищем, где в вашей обширной усадьбе кухня….
- О, мой ягнёночек, ты проголодался с дороги!
- Да, есть немного, - сознался Фергюс.
Баронесса, демонстративно не замечая Эйлин, подхватила Фергюса под руку, обдав его едким запахом пота, и потащила куда-то, щебеча на ходу:
- Что касается обширной усадьбы…. Ах, это имение моего мужа. Что за болван этот Дрянлинг! Однако мне пришлось выйти за него, чтобы объединить фамильные владения двух старинных семей…. Как ужасно быть жертвой этих аристократических требований!
И Козелла, глубоко вздохнув, закатила глаза к небу.
- Сочувствую вам, мадам, - Фергюс попытался быть вежливым.
- Не мадам! Никаких мадам! – капризно надула губки баронесса. – Зови меня Козелла! Ну, скажи - Козелла!
- Козелла, - послушно, словно болванчик, повторил Фергюс.
Эйлин вынуждена была идти сзади, она слышала каждое слово разговора и мысленно помирала со смеху.
- Я происхожу из рода барона де Вонюхлесса, - продолжала вести светскую беседу Козелла. – Это куда более старинный род, чем эти выскочки Дрянлинги. Но у моего отца не было сыновей, чтобы передать им земли по майорату. Я, единственная наследница Вонюхлессов, получила в приданое болота по правую часть дороги, а земли Дрянлингов лежали по левую сторону. На середине объединённых владений после свадьбы Дрянлингами был построен замок, где я и живу сейчас…
И баронесса игриво прижалась к боку Фергюса. Несчастный не ожидал такого нахальства средь бела дня и дёрнулся, словно ужаленный.
- Что? Что такое? – заглянула ему в глаза баронесса.
- Нет, ничего, - выдавил из себя Фергюс. – Просто нельзя же так…. Все видят…. И что скажет барон?
- О, как ты хитёр и предусмотрителен! – восхитилась Козелла. – Но не волнуйся. За ужином я подсыплю чего-нибудь в вино этому грубому животному, чтобы он не мог помешать нам…. Кстати, вот и кухня. Ну, до ужина!
Состроив глазки Фергюсу, баронесса упорхнула. Сам новоиспечённый наёмник обернулся к Эйлин:
- Что теперь делать? – с отчаянием прошептал он. – Мадам настроена весьма решительно. Она хочет отравить барона!
- Да не отравить, глупый! – у Эйлин текли слёзы от смеха. – Просто снотворного в вино насыплет! Судя по её речам, она уже не первый раз так делает!
- Господи, какой ужас! И она ещё говорит о каком-то майорате! Да тут у них, наверное, и не разберёшь, кто чей сын…
С этими словами они вошли в кухню. Хотя Торментир и сделал их носы нечувствительными к местным ароматам, кухонные запахи Эйлин совершенно не понравились. Здесь что-то чадило, дымило и скворчало, подгорая на закопченной сковороде. Но делать нечего, есть все-таки надо, и Фергюс начал по очереди обращаться ко всем присутствовавшим здесь людям.
Надо сказать, что пол их определить было невозможно. Все одинаково грязные, со спутанными сальными волосами, одетые в замызганные бесформенные балахоны, эти люди метались между здоровенными чанами, размешивая там какое-то варево. Повара окунали ложки во все кастрюли подряд, нисколько не заботясь о чистоте ложек и нарушении рецептуры блюд. Ложки периодически облизывались, и Эйлин передернуло.
Никто из поваров не обращал на Фергюса никакого внимания. Он уже пришел в отчаяние, когда заметил, что Эйлин потихоньку сняла с полки несколько глиняных горшков. Горшки, разумеется, были скользкими от жира и грязи, но волшебница немного пошептала что-то над ними и спокойно принялась переливать съестное в эти сосуды.
Один (или одна) из поваров попытался помешать ей, отталкивая от очага. К счастью, в этой ситуации Фергюс знал, что делать.
- Не тронь! – он замахнулся дубинкой на повара. – Я – привилегированный наёмник Фергюс, я желаю отобедать! Немедленно отойди от моей служанки!
Неизвестно, понял ли что-нибудь тот кухонный рабочий из слов Фергюса, но вид занесенной дубинки произвел должное впечатление. Повар отскочил, низко кланяясь. При этом ложка, что он держал в руках, несколько раз чиркнула о замусоренный пол. Эйлин видела, как этот повар немедленно опустил её в очередной булькающий котел.
Набрав всего, что показалось ей съедобным, Эйлин поставила горшки на попавшую под руку деревянную плашку, поманила рукой Фергюса, и они ретировались из так называемой кухни. Над горшками поднимался пар, но аппетита он не вызывал.
Когда они вернулись в «своё» крыло замка, Торментир уже ждал их, наколдовав хрупкий столик и три деревянные табуретки. Однако, принюхавшись, Торментир подозрительно спросил у Эйлин:
- Ты уверена, что это можно есть?
- Нет, - ответила она. – Однако я попытаюсь превратить условно съедобную пищу в просто съедобную. Наколдуй мне ложек, Солус, только чистых.
Пришлось изрядно потрудиться, чтобы содержимое горшков можно было есть без риска умереть от несварения, гепатита, сальмонеллёза и дизентерии. После обеда Фергюс немного отошел от беседы с баронессой, а Торментир даже слегка подобрел. Однако Эйлин подпортила им настроение, напомнив:
- Фергюс, кстати, к ужину тебя ждет барон.
- О боги! – Фергюс снова расстроился. – Во-первых, есть там ничего невозможно, а отказаться нельзя – барон разозлится. Во-вторых – там же эта, как её, Козелла…
- Кто? – не понял Торментир.
- Так зовут любвеобильную баронессу, - пояснила Эйлин.
- Солус, Эйлин, может, вы пойдёте со мной? – застонал Фергюс.
Торментир покачал было головой, но Эйлин неожиданно согласилась:
- Пожалуй, это можно устроить. Я могу прислуживать за столом, а так как Солус у нас знаток трав и снадобий, то местное мерзкое пойло он, добавив травы, может облагородить. Ценность наша, да и твоя, Фергюс, на местном рынке рабов сильно возрастёт.
- Чудная идея! – ядовито отозвался Торментир. – Только непонятно, как, не зная местных трав, я могу что-то куда-то добавить?
- Солус, ты в школе учился? – в голосе Эйлин было не меньше яда.
- Да, а что?
- Там тебя, если я не ошибаюсь, учили превращать воду в вино, вино – в коньяк, коньяк – в клопомор, ну, и так далее. Я ведь не ошибаюсь?
- Ну, в общем, да, - неохотно согласился Торментир.
- Так сделай вид, - почти закричала Эйлин, - что добавляешь траву, соль, сахар, перец, да что угодно, хоть навоз, а сам преобрази напиток! С едой то же самое!
Торментир долго сопротивлялся, однако под двойным нажимом (к Эйлин присоединился Фергюс) ему пришлось капитулировать. Стол и стулья он просто растворил в воздухе. Фергюс уверял Эйлин, что из чистой вредности.
К вечеру, когда уже начало смеркаться, в коридоре загрохотали чьи-то шаги. Фергюс, сидевший в закутке магов, нервно подскочил, а потом выскочил в коридор. Там он наткнулся на одного из тех трех амбалов, которые ехали ранним утром вместе с бароном.
- Воин Фергюс, - торжественно проговорил детина, - барон фон Дрянлинг зовёт тебя отужинать вместе с ним и баронессой…
- Отлично, отлично, - Фергюс похлопал телохранителя по плечу. – Со мной пойдут мои слуги…
Насчет слуг амбал никаких распоряжений не получал, поэтому тяжко задумался. Низкий лоб его пошёл глубокими морщинами. Неизвестно, до чего бы этот парень додумался, но Фергюс решил не доводить процесс до конца. В очередной раз за длинный сегодняшний день он сорвал с пояса дубинку:
- Не задерживай меня, чучело неблагородных кровей! Сказано, что они пойдут со мной, - дубинка описала полукруг, свистнув у самого уха амбала, - значит, так лучше для господина барона!
Дубинка оказалась решающим фактором, подстегнувшим мыслительный процесс амбала. Лоб его разгладился.
- Следуйте за мной, - произнёс он.
Торментир быстро отряхнул мантию и пригладил волосы. Неизвестно почему это ужасно рассердило Эйлин. «Небось баронессе решил понравиться? – мысленно спросила она. - Ничего у тебя не выйдет». Торментир не соизволил даже повернуть головы, и Эйлин окончательно разозлилась.
«Конечно, хорошо им, - эта мысль относилась к обоим её спутникам. – Они идут ужинать, а я подавай им на стол да терпи тычки этой… Козлихи, Козеллы то есть. Ладно, я вам покажу!». Торментир ничего этого не «услышал», потому что Эйлин предусмотрительно изолировала своё сознание.
Фергюс уловил только шуршание за спиной (это Торментир поправлял мантию), он обернулся и повелительно поторопил своих «слуг».
Телохранитель привел всех троих в небольшой зальчик, где они еще не были. Здесь было не так грязно, как везде. А может, так казалось из-за факелов, которые довольно плохо освещали это место.
Посреди зала стоял длинный деревянный стол. Никакой скатерти не было и в помине. На столе там и сям стояли глиняные блюда с едой, валялись как попало ложки и ножи.
В памяти Эйлин услужливо всплыли ложки на кухне, многократно облизанные поварами, и она искренне порадовалась, что трапезничать здесь ей не придется.
Наверняка Фергюс тоже вспоминал картины, виденные на кухне, потому что он обернулся и умоляюще взглянул на Эйлин. Она мстительно отвернулась, и Фергюс не заметил, что её волосы больше не падают сивыми патлами, а снова блеснули серебром. Торментир тоже не обратил на это внимания, потому что Эйлин стояла у него за спиной.
За столом уже сидели барон и баронесса, в кубках их плескалось что-то мутное и темное. «Наверняка это местное вино с неповторимым вкусом и ароматом», - до Эйлин донесся обрывок Торментировской мысли. «Особенно чудным будет послевкусие», - немедленно отозвалась она.
- Фергюс, мой славный друг, - немного заплетающимся языком произнес барон.
Он был уже изрядно навеселе, раз простого наёмника назвал другом. Баронесса расплылась в приторной улыбочке, поманила Фергюса пальчиком и указала на место рядом с собой. Фергюс, словно зомби, приземлился, где было велено.
- Ваше баронство, - с наигранной уверенностью заговорил Фергюс, - я привел с собой своих слуг. Женщина будет подавать нам кушанья, а мой лекарь знаком с тысячей растений. Он творит с их помощью просто чудеса, и я хотел бы их вам продемонстрировать….
- Ладно уж, садись давай, - грубовато ответил барон, а сам подозвал амбала и приказал ему налить присутствующим еще вина. – Пусть покажет, что может, только сидеть ему придётся подальше от нас. Прислуга пусть прислуживает…
Барон захихикал над собственной шуткой и продолжил:
- А вот разливать вино должны мужчины.
Торментир с недовольным видом уселся на дальний край стола. Эйлин заняла место за спинками стульев пирующих. Амбал поднял кувшин и налил в кубки вина.
- Прежде чем я выпью за здоровье моих прекрасных и гостеприимных хозяев, - заговорил Фергюс, поднимая кубок, - я хочу, чтобы Солус, странствующий со мной, показал свое замечательное искусство. Я знаю, что нет вина, равного этому, но Солус может сделать его ещё лучше…
Барон понюхал содержимое своего кубка, икнул и поморгал, словно отгоняя наваждение. Потом он уставился на Торментира:
- Сделать лучше? Вот если бы ты с помощью своих трав сделал моё вино крепче…
Торментир поднялся и поклонился барону, баронессе и Фергюсу. Он подошел к кувшину и, к ужасу Эйлин, вытащил волшебную палочку. «В конце концов, никто не знает, что она волшебная», - успокаивала себя новоиспечённая служанка.
Теперь отвратительное освещение зала было очень на руку магу. Никто не понял, что именно он сделал, но через минуту Торментир сказал своим низким голосом, указав на амбала-телохранителя:
- Пусть сей недостойный выплеснет из наших кубков всё, что там есть, и нальет нам содержимое этого кувшина….
После чего спокойно уселся на своё место. Баронесса глядела на него, словно зачарованная. Глаза её округлились, рот приоткрылся. Она даже забыла схватить за руку Фергюса, как собиралась мгновение назад.
«Впихнуть бы ей в рот муху, - зло подумала Эйлин. – Хотя, может, эта сожрёт и не подавится». Барон нетерпеливо махнул телохранителю, по совместительству виночерпию. Тот, нимало не сомневаясь, вылил вино из кубков прямо на пол, да так, что Эйлин вынуждена была отскочить в сторону. При этом ей показалось, что амбал ей подмигнул. Эйлин решила списать это на трепещущее пламя факелов.
От обновлённого вина пошел чудесный аромат. Барон облизнул губы и жадно приник к бокалу. За это время баронесса успела игриво потрепать Фергюса по щеке. Тот выдавил из себя улыбку, и Козелла немедленно провозгласила тост:
- Дрянси, дорогой, я хочу выпить за нашего нового верного слугу!
- Да, да, - пробормотал барон, - выпьем за этого нового слугу, который так замечательно умеет улучшать мое и без того превосходное вино! – и он снова окунул нос в кубок.
Баронесса поморщилась, но, обернувшись к Фергюсу, снова заулыбалась:
- Давай, мой милый, выпьем с тобой на брудершафт!
На лице Фергюса застыла гримаса отчаяния, которую в неверном свете факелов можно было принять за улыбку. Несчастный перевел глаза на Эйлин, но та лишь пожала плечами. Пришлось пить, а потом трижды поцеловать баронессу. При этом с ее щёк осыпались белила (или то были румяна – ах, да какая разница), а Фергюса вновь обдало едким запахом пота.
Барон то ли ничего не заметил, то ли не придал значения. Он был в восторге от Торментира и велел ему пересесть поближе. Торментир подчинился, отметив при этом, что баронесса кинула на него острый и совершенно трезвый оценивающий взгляд.
Не пропустила этот взгляд и Эйлин. Ей захотелось немедленно воткнуть баронессе в бок вилку. Но, на счастье Козеллы, вилки в этих местах ещё не изобрели.
Внесли огромное блюдо, на котором красовалась чья-то зажаренная туша. Судя по тому, что туша была покрыта подгоревшей коркой, внутри ожидалось появление сырого мяса и крови.
Телохранитель разрезал мясо и обнес им гостей и хозяев. Точнее, вначале хозяев, а потом гостей. Эйлин разложила ножи.
- Позвольте мне, ваша милость, с помощью некоторых приправ и специй улучшить поданное блюдо, - Торментир поднялся из-за стола.
- Не знаю, о чем ты, - благодушно проворчал барон, - но если будет, как с вином, то всегда пожалуйста…
- Только мне понадобится помощь служанки, - сказал Торментир и приказным тоном добавил, - подойди-ка сюда.
Эйлин не сразу догадалась, что это относится к ней, поэтому Торментир довольно грубо прикрикнул на неё:
- Давай живее, чего ты копаешься!
Эйлин почувствовала, что доходит до точки кипения, однако выручить своих было необходимо. Уже стоя рядом с магом, она сердито буркнула себе под нос, чтобы не слышали барон с баронессой:
- Мог бы извиниться.
- Позже, - процедил Торментир.
Они делали вид, что натирают и посыпают мясо чем-то, чего не было видно посторонним. Жаркое постепенно становилось из горелого румяным, плохо прожаренные, истекающие кровью места приобрели съедобный вид.
- М-м-м, пахнет неплохо, - заметила баронесса, прислоняя под столом свою тощую ногу к ноге Фергюса.
Тот честно попытался отодвинуться, но тщетно. Эйлин уже ставила перед ними тарелки с едой.
- На вкус тоже должно быть хорошо, - слабым голосом сказал молодой человек.
- Не сомневаюсь в твоём вкусе, - ответила баронесса таким двусмысленным тоном, что у Фергюса запылали щёки.
Барон покосился на свою жену, однако ничего не говоря, набросился на мясо, зачавкал, измазав щёки и подбородок в жире. Баронесса ела мало, тихо предупредив Фергюса:
- Не объедайся, мой милый, а то отяжелеешь…
Фергюс, которому и так кусок не лез в горло, вообще отодвинул тарелку, буркнув:
- Точно, не буду. Отяжелею, а мне ещё в окно прыгать придётся…
- Какое такое окно? – насторожилась баронесса.
- Это шутка, - вздохнул Фергюс и выдавил из себя. – Козелла.
- Ах ты мой маленький шутник! – растаяла баронесса.
- А можно я пойду подышу свежим воздухом? – спросил Фергюс, подняв руку, точно школьник.
Барон, не отрываясь от еды, кивнул. Баронесса прощебетала:
- Я покажу тебе, где выход.
Фергюс затравленно глянул на своих друзей. Торментир поднялся из-за стола:
- Мне тоже нужно….
Видимое неудовольствие на лице баронессы его ничуть не смутило. Втроем они покинули зал трапез. От выпитого вина барон совсем раскис и начал задремывать. И тогда телохранитель окончательно осмелел и сально улыбнулся Эйлин. Она решила никак не реагировать на такое нахальство. Но амбал не унимался. Когда Эйлин начала заменять опустевшие тарелки чистыми, он, словно ненароком, ущипнул её за бок. От неожиданности она подпрыгнула, чуть не уронив всё, что держала в руках. Амбал остался очень доволен произведённым эффектом.
- Меня зовут Райт, и я внебрачный сын самого барона, - с гордостью сообщил он, видимо, полагая, что это придает ему особый шарм.
- А меня зовут Убери свои вонючие лапы! – заявила Эйлин.
- Очень длинно, - ухмыльнулся Райт. – Я буду звать тебя Убби. Не возражаешь?
Эйлин очень даже возражала, но вслух сказать ничего не успела – в дверях показался Фергюс. Один, без баронессы и Торментира.
Райт оставил Эйлин в покое и немедленно отставил стул, чтобы гость мог сесть, и услужливо подлил ему вина. Глянув в кувшин, Эйлин совсем расстроилась: Торментир, помимо всего прочего, применил Заклятие Дозаправки. Это означало, что кувшин никогда не опустеет. Правда, никто, кроме неё, не беспокоился по этому поводу. Барон упился вдрызг, баронесса была занята соблазнением Фергюса, а Райт был слишком туп.
Кстати, а где же баронесса? И Торментир ещё не появлялся. Эйлин чутко прислушивалась, но не улавливала поблизости ничего, похожего на мысли Солуса. Мыслей баронессы она не искала, предполагая их полное отсутствие.
А снаружи в темноте, возле стены, баронесса требовательно расспрашивала волшебника:
- Скажи мне, лекарь, известны ли тебе средства, дающие долгий и глубокий сон?
- Да, госпожа, снотворные и успокоительные мне известны. А также мне знакомы чудодейственные бальзамы, продлевающие красоту и молодость, яды, не оставляющие следа…
- Очень хорошо! – воскликнула баронесса. – Но сегодня мне нужно хорошее снотворное, только снотворное. И чтобы никто об этом не знал, ты понимаешь меня?
Торментир кивнул. В темноте баронесса не могла разглядеть его кивка, но почувствовала его согласие.
- А уж я тебя отблагодарю, - проворковала Козелла, и маг вдруг понял, что сочувствует Фергюсу и понимает его расстроенные чувства.
Барон поднял очередной кубок за своего нового воина, Фергюс его поддержал. Пока они пили, Райт снова подмигнул Эйлин и сделал пару непристойных жестов. Она решила притвориться, что ничего не замечает, но отошла от Райта подальше, став за спинкой стула Фергюса.
Впорхнула баронесса. Усаживаясь, она ухитрилась пребольно толкнуть Эйлин острым локтем в бок и наступить Райту на ногу. Амбал плаксиво скривился и шумно втянул воздух. Вслед за баронессой вошел Торментир, шурша мантией.
Увидев его, барон оживился и захотел провозгласить тост ещё и за бедных, но талантливых людей, которых судьба по счастливому случаю…. Фон Дрянлинг запутался в словах, потому что едва шевелил языком. Баронесса поджала накрашенные губы, однако Торментир с достоинством сказал:
- Позвольте, благороднейший барон, ваш кубок на пару минут. Я хочу отблагодарить вас за щедрость и гостеприимство. Вы получите просто несказанное удовольствие от вина…
Козелла стрельнула глазами в Торментира, вся подобравшись, словно кошка перед прыжком. Торментир слегка поклонился ей, что-то сделал с кубком и снова отдал его барону. Тот с наслаждением выпил вино, одна струйка даже потекла по толстому подбородку. Барон хватил кубком о стол, громко крякнув, и отёр губы рукавом.
- Фергюс! – икнув, сказал барон. – Сколько стоит этот твой слуга? Говори, не стесняйся, я могу многое…
Баронесса положила когтистую ручку на локоть барона:
- Не забывай, Дрянси, что ты транжиришь моё приданое…
- Молчи, женщина! – расхрабрился барон. – Только мужчина знает, как правильно распорядиться деньгами!
Баронесса презрительно фыркнула, а «Дрянси» добавил:
- Мужчины правят миром, а удел женщин – кухня и постель, и будь благодарна за то, что избавлена от первого!
Козелла гневно раздула ноздри. Эйлин, Фергюс и дубиноголовый Райт с интересом наблюдали, что за этим последует. К удивлению Эйлин, Торментир пристально посмотрел баронессе в глаза и тихо, но внятно произнёс:
- Через час.
Под этим тяжёлым взглядом баронесса успокоилась, как-то обмякла и с достоинством, подобающим аристократке, пригубила вино из своего кубка. А барон прицепился к Фергюсу, настойчиво требуя, чтобы тот продал ему Торментира.
- Не могу, никак не могу, ваше баронство, - отнекивался бывший контрабандист. – Мне он и самому нужен.
Барон предлагал какую-то, по-видимому, крупную сумму золотом. Потом он даже заявил, что поставит Торментира на одну чашу весов, а на другую будет сыпать золото.
- Соглашайся, Фергюс, - бормотал барон, брызгая слюной. – Я не часто делаю такие предложения, а только когда покупаю женщин…
Баронесса рассерженно прошипела что-то весьма нелестное, а барон, обслюнявив ей руку, просюсюкал:
- Это же было так давно, моя птичка, ещё до женитьбы на тебе, будь она неладна….
- Послушайте, барон, - внезапно вмешался Торментир, - пока мой господин Фергюс находится у вас на службе, я в полном вашем распоряжении….
Барон понёс совершенную околесицу, размахивая руками, хотел поцеловать баронессу, но вместо этого чуть не чмокнул Райта. Козелла поднялась из-за стола, показывая, что ужин окончен, и удалилась, послав Фергюсу воздушный поцелуй.
Райт подхватил барона под мышки и рывком поставил его на ноги. Барон решительно не желал держаться прямо и сполз почти на пол. Райт, не слишком церемонясь, снова масляно осклабился, глядя на Эйлин, и проговорил:
- У хозяев свои дела, крошка, а у нас, - свои. Я знаю, где тебе отвели место. Как только господа угомонятся, жди….
Райт напрягся и сумел-таки выволочь барона из-за стола. Эйлин оцепенела. Фергюс и Торментир удивленно глядели на неё.
- Что это означает? – холодно вопросил Торментир.
Эйлин решила обратить дело в шутку.
- Этот шкаф приставал ко мне весь ужин, - сделав обиженную рожицу, ответила она.
Однако Торментир разозлился не на шутку:
- Приставал? И что, ты, конечно, ничего не могла сделать?
- А что я должна была делать? – возмутилась Эйлин. – С одной стороны Фергюс уползает от баронессы, с другой – эта обезьяна щиплется, с третьей – ты пялишься на баронессу. Кстати, зачем это вы с ней где-то уединялись? Отвечай немедленно!
Торментир несколько опешил:
- Как – уединялись? Ах, это! Да она хотела получить снотворное!
- Какое такое снотворное? – Эйлин повысила голос. – Она, по-моему, не собирается спать этой ночью!
- Да не для себя! Для барона! А ты что подумала?
Эйлин подошла вплотную к Торментиру и снизу вверх посмотрела в его бледное сердитое лицо:
- Учти, если то, что я подумала, хотя бы на сотую часть правда, то, - она сгребла волшебника за мантию на груди, - ты на свете не жилец!
Она резко оттолкнула Торментира от себя, развернулась и пошла к выходу из зала.
- Постой! – окликнул её Фергюс. – А как же убирать?
- К чертовой бабушке! – не оборачиваясь, Эйлин махнула рукой, и все приборы с остатками ужина посыпались со стола.
- Дружище Солус, - сказал Фергюс, с удивлением глядя вслед Эйлин. – Тебя, кажется, здорово приревновали. Вот это да!
Ещё больше Фергюс удивился, когда щеки Торментира покрылись темным румянцем.
- Кстати, и правда, Солус, о чем вы говорили с баронессой?
- Я же сказал, она просила снотворное, - и, видя недоумение на лице Фергюса, Торментир пояснил, - для барона. Я и наколдовал в его кубке отличное успокоительное. Он проспит остаток ночи и весь завтрашний день. А подействует оно уже совсем скоро.
- Солус, ну зачем, зачем? – простонал Фергюс, живо вспомнив о предстоящем визите баронессы.
- В вине баронессы было то же самое средство, - хладнокровно продолжил волшебник, - правда, пила она мало, поэтому заснёт намного позже. Так что иди к себе, а когда придёт мадам, тяни время, сколько сможешь…
- Спасибо, Солус, ты настоящий друг! – искренне благодарил его Фергюс.
Он бы ещё долго тряс Торментиру руку, но тот прервал эти излияния:
- Давай, пошли скорее к себе. Что там Эйлин говорила про этого телохранителя? Он, кажется, собирался навестить нас? Так я его встречу….
Мужчины пробирались впотьмах по грязному замку. Правда, когда Фергюс наступил на что-то мокрое и скользкое, Торментиру пришлось засветить кончик волшебной палочки. Фергюс брезгливо поморщился, но выяснять не стал, во что же именно он влез. Тем более что Солус поспешно шагал вперед.
В их заброшенном крыле замка никаких гостей еще не наблюдалось. Фергюс жалостливо заглянул в лицо товарища:
- А может, вы с Эйлин посидите со мной?
- Нет, - отрезал Торментир. – Отдувайся сам за свою глупость!
- Я отдуваюсь за свою привлекательность и брутальность, - заныл Фергюс.
- Парочка таких слов – и баронесса потеряет от них сознание, - съязвил Торментир, проходя к их с Эйлин каморке.
При скрипе открывающейся двери Эйлин подскочила, вытянув перед собой что-то длинное и тяжелое с виду.
- Что это? – спросил Торментир. – Для чего оно?
- А, это ты, - Эйлин перевела дыхание. – Я уж думала – Райт идёт. Прихватила по дороге погасший факел, думаю, тресну его по башке…
- Если ты треснешь его, то твой факел просто разлетится об его чугунную голову. И вообще, ты волшебница или нет?
- А что?
- Ладно, ничего, - проворчал Торментир. – Пусть там Фергюс отбивается от Козеллы, а я пока помогу тебе избавиться от Райта. Он-то снотворного не пил…
Они притворили дверь к себе. Скоро в коридоре послышались шаги. Торментир почувствовал, как Эйлин напряглась.
- Спокойно, это баронесса, - шепнул он ей.
И вправду, пронзительный голосок баронессы уже слышался под дверью Фергюса:
- Открывай, красавчик! Идёт твоя судьба!
Фергюса передёрнуло. Да уж, незавидная у него судьба, что и говорить. Однако дверь он открыл. В руке Козелла держала свечу. Видимо, свечи здесь использовались только для особо важных случаев.
Недолго думая, баронесса кинулась с объятиями к молодому человеку, чуть не подпалив его одежду.
- Осторожнее, что вы! – отскочил Фергюс.
- Наедине можешь говорить мне «ты», мой сладкий, - пропела Козелла. – А свечку мы установим на прикроватном столике….
- Но здесь нет прикроватного столика, - впервые Фергюс почти обрадовался этому.
- Главное, что здесь есть кровать! – баронесса снова попыталась прижаться к Фергюсу всем телом.
Ему удалось увернуться. Насчёт кровати она погорячилась. Фергюс не стремился лечь в пакостное ложе, тем более оказаться там вместе с этой распутной мадам.
- Давай пока укрепим свечку, - сказал он, забирая у неё свечу и пристраивая её в уголке. – Здесь вроде безопасно.
Теперь у Козеллы освободились руки, и она с утроенной энергией атаковала Фергюса. При неверном свете свечи женщина не казалась такой грязной, но острый запах пота внушал Фергюсу отвращение.
- Э-э, присаживайся сюда, Козелла, - он указал на кровать – единственное место в комнате, где можно было сидеть.
- О, какой ты быстрый! – баронесса томно растянулась на кровати в позе, которую считала соблазнительной. – Люблю таких. Иди ко мне!
Она похлопала ладонью рядом с собой. Однако Фергюс вовсе не торопился, помня о том, что мадам должна вскоре отключиться.
- Погоди немного, Козелла, давай хоть поговорим…
- Ну о чём тут говорить? – простонала баронесса. – Иди ко мне! Скорее!
- Ну, расскажи немного о себе, - предложил Фергюс, стараясь держаться подальше от кровати. – Вот ты рассказала, как вышла замуж за барона….
- Не хочу слышать про это грубое животное! Ты же видел его сегодня за ужином!
- Ну да, - согласился Фергюс. – Но я решил, что это он просто выпил лишнего.
- И это почти каждый день! – возмущённо проговорила баронесса. – Он мерзкий развратник и пьяница!
«Что уж тут говорить, - подумалось Фергюсу, - о самой баронессе. Достойная досталась ему жёнушка!».
А Козелла разливалась тем временем о том, что барон не пропускает ни одной юбки, что практически вся челядь в замке, - это его незаконные отпрыски.
- И тот парень, что разливал вино за ужином? – спросил Фергюс.
- Райт? Да, конечно! Он, да ещё двое головорезов – это сыновья барона от одной пленницы, захваченной в давнем походе. Конечно, я, выйдя замуж, не могла терпеть эту наложницу. Пришлось отравить её.
- Отравить? – ужаснулся Фергюс.
- Конечно, - будничным голосом ответила баронесса. – Ты на моём месте поступил бы так же.
Фергюс сильно в этом сомневался, но вслух спросил о другом:
- Та пленница, наверное, была захвачена очень давно? Ведь её дети совсем взрослые. Или барон уж очень стар…
- В наших краях быстро взрослеют, - снисходительно отвечала баронесса. – Таково уж влияние болот. Барон, конечно, не первой молодости, но, поверь мне, полон сил.
Фергюс поверил.
- Так что, барон, выходит, волочится за всеми юбками? – полюбопытствовал молодой человек.
- Ещё как! – с жаром ответила Козелла. Она, казалось, вовсе позабыла, зачем притащилась в эту часть замка. – Для этого и устраиваются военные набеги на соседей! Захватывают золото, съестные припасы, женщин…. Этот чертов Дрянлинг тратит деньги, данные мне в приданое, и смеет рассуждать о том, что мужчины правят миром! Представляешь, как мне тут живется!
- Козелла, ещё хуже живется тем, кого вот так захватывают в качестве трофея. Что с ними потом происходит?
- Ну, когда их повелитель натешится ими, их отдают кому-нибудь из челяди. У нас, к примеру, девки нужны Райту и его братьям. Да и многим солдатам нужна женщина в хозяйстве. А уж если и им она надоест, её отправляют на кухню или ещё какие-нибудь работы.
Фергюс пришёл в ужас, чем изрядно повеселил баронессу.
- Что тебе так не понравилось, мой красавчик? Или тебе жалко тех дурочек, что попали в плен?
- Козелла, представь, если бы тебя захватили во время войны, - попытался объяснить ей Фергюс, - что с тобой было бы?
- Что ты несёшь! – возмутилась баронесса. – Ты, знаешь ли, не забывайся! Меня просто не могут так держать, как их! Я ведь все-таки урожденная де Вонюхлесс, по мужу – фон Дрянлинг!
Фергюс вздохнул. Да, очевидного не объяснишь. А баронесса уже начала зевать.
- Что-то сегодняшний день меня так утомил, - она потянулась, и кровать жалобно заскрипела.
- А почему у вас с бароном нет детей? – решился спросить Фергюс.
- Вот ещё! – фыркнула Козелла. – Плодить ублюдков от Дрянлинга? Ну уж нет! Если и рожать детей, то от кого-нибудь получше.
Она плотоядно улыбнулась Фергюсу. Видно, вспомнила о цели своего визита. Фергюс со страхом подумал, что случится, если снадобье Солуса не подействует. Словно загипнотизированный, он подошел к баронессе, подчиняясь её требованиям. Она приподнялась на скрипучей кровати и начала было стягивать с Фергюса рубашку и кожаный жилет, но тут её сморил неодолимый сон. Она откинулась на плоскую подушку, глаза её закрылись, руки бессильно упали.
Фергюс вздохнул с облегчением и поправил беспорядок в своей одежде. Ему было немного жаль баронессу, но не настолько, чтобы спать с нею. Всё-таки отсутствие привычки мыться было ему противно. Да и манеры её оставляли желать лучшего.
Главное – она будет спать до завтрашнего вечера, по крайней мере, так обещал Солус. И сам барон тоже. Всё-таки передышка.
За дверью снова послышались шаги, и Фергюс замер. Это не были шаги барона, но это определённо были шаги мужчины.
- Убби! – позвал мужской голос, и Фергюс его сразу узнал.
Это был тот самый телохранитель, что резал мясо и разливал вино за ужином, - Райт. Кого это он тут ищет? Какую-то Убби, наверное, свою подружку.
Райт постучал в первую попавшуюся дверь:
- Убби, крошка, не прячься! Я принёс остатки жаркого и вина! Устроим пир! Убби, открывай, кому говорят!
В ответ раздался голос женщины, и Фергюс чуть не упал от неожиданности:
- Райт, уходи!
Отвечала Эйлин.
- Так ты любишь поиграть? – снова Райт. – Что ж, можно. Только потом, детка, пощады не жди!
- Я и не жду. Отвали лучше по-хорошему.
- Кое-кто хочет меня раздразнить? – прорычал Райт и ахнул в дверь чем-то тяжёлым.
Фергюс решил вначале, что Райт притащил с собой дубину, но потом подумал, что это он, скорее всего, кулаком.
К удивлению Райта, дверь распахнулась, и он влетел внутрь. Каморка была чем-то освещена, его не заинтересовало, чем именно. Райт увидел вожделенный предмет. Эйлин стояла прямо напротив него. Серебряные её волосы сверкали и развевались, словно от ветра.
Райт ринулся к ней, но наткнулся на невидимую стену. Узел с едой и вином он выронил на пол и остановился, озадаченный. Эйлин, или Убби, как он её называл, усмехалась. Райт с рычанием предпринял новую попытку схватить женщину, но Эйлин вытянула руку, и амбал отлетел, словно паршивый щенок.
- Ты за это ответишь! – ощерился Райт.
Но вперёд выступил Торментир. Его худое лицо было искажено злобой. Он махнул каким-то тонким прутиком, как показалось Райту, и произнёс что-то вроде:
- Конфундо!
В голове у Райта помутилось и зашумело, словно он хлебнул доброй мутной самоварки, которую они иногда с братьями отнимали у старухи по ту сторону дороги. Чего он сюда пришёл? Детина потряс головой, но она никак не хотела проясняться.
- Иди, Райт, а то барон там один, без всякой охраны, - произнесла Убби. – Если с ним что-нибудь случится, как-то сложится твоя судьба?
- Да, верно, - словно во сне, пробормотал Райт. – Эта подзаборная сучка де Вонюхлесс может устроить что угодно….
- Вот-вот, - подхватила Убби. – На кого же вся надежда? Только на тебя.
Как во сне, Райт поднялся. Натолкнувшись на дверной косяк, он набил себе шишку, но даже этого и не заметил. Да, старушка Убби права. Надо идти, поднять братьев, Лефта и Миддла….
Торментир прицелился в удаляющуюся спину Райта, но Эйлин отрицательно покачала головой:
- Пока это ни к чему. Пусть уходит, а мы лучше проверим, как там Фергюс.
Фергюс мгновенно распахнул свою дверь, будто ждал их, из чего Торментир сухо заключил:
- Подслушивал. А баронесса спит.
Фергюс нимало не смутился, наоборот, он стал расспрашивать друзей, что у них произошло. Пока Эйлин объясняла, как им удалось сплавить Райта, Торментир подошёл к мирно спящей баронессе и длинным пальцем поднял ей веко. Потом он нащупал пульс где-то под подбородком и, видимо, успокоился.
Зато баронесса внезапно поднялась на постели, схватила волшебника за руку, широко раскрыла глаза и чётко произнесла:
- Я – урождённая де Вонюхлесс! Я не позволю!
Торментир застыл как изваяние, но баронесса вновь закрыла глаза, повалилась обратно и сладко всхрапнула.
- Уф! – преувеличенно спокойно сказал Фергюс. – Солус, что это было?
Торментир остался совершенно невозмутим:
- Всё в порядке. Я просто проверил действие зелья.
- А чего она так вскочила?
- Это нормально. Ей снится самый обыкновенный сон. Только, Фергюс, я думаю, тебе придётся её раздеть.
- Что?! – брови Фергюса подскочили до самых волос. – Это ещё зачем?!
- Чтобы не возбуждать в ней лишних подозрений. Пусть думает, что всё было так, как ей хотелось, просто ты проснулся раньше и ушёл по делам, скажем, к барону.
- Угу, - помрачнел Фергюс. – Про какие подозрения ты говоришь? Ничего между нами не было, да и быть не могло!
- Сейчас мы с Эйлин населим её мозг ложными воспоминаниями и ощущениями, так что не волнуйся….
- Что, мозг Райта вы тоже населили воспоминаниями и ощущениями? – в голосе Фергюса прозвучал несвойственный ему сарказм.
- Нет! - отрезал Торментир. – В этом нет необходимости!
- Это почему же? Он тоже захочет повспоминать, как встретился со своей дорогой Убби…
- Я сказал – нет! – Торментир разозлился. – И хватит болтать чушь!
- Солус, - вмешалась Эйлин. – Давай я помогу Фергюсу раздеть баронессу, а ты утром наколдуй воды в каком-нибудь тазике, научим её умываться. И воспоминаниями давай тоже я займусь. А ты последи, чтобы никакие телохранители барона, они же по совместительству его дети, сюда не ломились….
Торментир ещё мгновение помедлил, но потом согласился и вышел в коридор. Эйлин подступила к кровати поближе.
- Спасибо тебе, красавица, - сердечно поблагодарил её Фергюс. – Если бы ты знала, как я признателен тебе за помощь. Ты такая милая, добрая и красивая…
- Эй, потише, - улыбнулась Эйлин. – Неровён час, услышит тебя Солус, распсихуется окончательно. Видел бы ты его лицо, когда к нам вломился тот амбал Райт. Ой, господи, ну и вонь!
Эйлин начала ворочать Козеллу, поэтому последнее замечание относилось к аромату тела баронессы.
- Да, хотел тебя предупредить, что от неё ужасно пахнет, - сконфуженно сказал Фергюс, стараясь держаться от баронессы подальше, хотя она и спала. – Но не успел, прости.
- Ладно, попробуем это перетерпеть. Но сколько же у неё на одежде застёжек! Как ты собирался со всем этим разобраться?
- Я не собирался ни в чём разбираться! Я понимаю в женских застёжках ещё меньше твоего!
- Фергюс, - проникновенно сказала Эйлин, развязывая какие-то тесёмки, - как ты собираешься жениться, если ничего не понимаешь в раздевании?
Даже в свете пламени свечи было видно, как покраснел молодой человек:
- Я пока не собираюсь жениться! И вообще….
- Ты смешной. Давай-ка тяни вот это.
Фергюс ухватился за кусок ткани, указанный Эйлин, и послушно потянул. Раздался треск рвущейся материи, и рукав платья баронессы остался у него в руках. Фергюс ахнул и положил его на пол у кровати.
- Ничего, - спокойно сказала Эйлин, - так даже лучше. Она подумает, что платье ты ей порвал в порыве страсти.
- Да не было этого! – возмутился Фергюс.
- Но она будет думать, что было, уж я об этом позабочусь, - ответила Эйлин.
- А почему ты не предоставила воспоминания Солусу?
- Да что он понимает в женщинах, - с оттенком превосходства бросила Эйлин. – Он не знает, какие воспоминания могут остаться у женщины после бурной ночи.
- Только прошу тебя, не усердствуй, - взмолился Фергюс. – Лучше потом уговори её помыться, а то меня мутит, как только она пошевелится.
- Меня тоже, - пропыхтела Эйлин, стягивая с баронессы нижнюю юбку. – Но я же не маг воды, моя стихия – огонь.
Фергюс стыдливо отвернулся, ибо, как оказалось, в этих краях нижнее бельё не предусматривается. «Ну, надо же, какой стеснительный! – насмешливо подумала Эйлин. – Вот так наёмник попался барону!».
Баронессу укрыли, Эйлин ещё немного повозилась над ней. Фергюс подумал, что в мозгах Козеллы наутро всплывёт масса всяких непристойных сцен.
Остаток ночи молодой человек твёрдо решил провести в комнате своих «слуг». Впрочем, они не стали противиться. Торментир наколдовал третий тюфяк – для Фергюса, и вся компания, усталая донельзя, наконец улеглась спать.
Под утро Торментир почувствовал, что его трясут и тормошат. Разозлённый маг попытался нашарить свою волшебную палочку, чтобы отшвырнуть тех наглецов, которые не давали ему покоя. Однако палочка упорно не находилась.
- Говорят тебе – вставай, а палочка у меня! – откуда-то издалека, как сквозь вату, послышался знакомый насмешливый голос.
- Ну, в чём дело?
Глядя на Эйлин, Торментир решил, что она улыбается как-то неуверенно. А Фергюс был расстроен даже больше, чем вчера вечером.
- Понимаешь, - начала было Эйлин, но Фергюс перебил её.
- Солус, баронессы нет!
- Что значит – нет?
- Ну, вчера была, а сегодня нет!
- Тогда радуйся! Ушла к любимому барону, и всё!
- Солус, - расстроенно проговорил Фергюс, - я должен был проследить, как и когда она уберётся. А я, понимаешь, проспал….
- Солус, - уточнила Эйлин, - твоё зелье, ну то, снотворное, на баронессу должно было долго действовать?
- До утра.
- Я тебе, конечно, верю, в снадобьях ты шурупишь знатно, - ехидно добавила женщина, - однако баронесса куда-то слиняла и может наломать дров. А неприятности будут у Фергюса…
Торментир упорно отказывался соображать. Из чистой зловредности, должно быть.
- Короче, надо найти эту Козеллу, пока барон спит!
- Без меня, - Торментир с наслаждением откинулся на пухлый тюфяк.
Фергюс совсем поник, но Эйлин отступать не собиралась. Раздался легкий хлопок, тюфяк лопнул, и во все стороны полетели перья и клочки ткани. Торментир больно ударился затылком о пол, раскрыл было рот для очередного комментария, но туда попали множество пёрышек, заставив его закашляться.
В конце концов ему удалось подняться, забрать свою волшебную палочку и убрать все следы перьевого бесчинства. Втроём с Эйлин и Фергюсом они осторожно пробирались по коридорчикам вонючего замка.
Эйлин вздрагивала при каждом звуке чужих шагов.
- Чего ты? – шепотом переспросил Фергюс.
- Думаю, нервничает при мысли, что встретится со своим поклонником, - съязвил Торментир.
- Это ты про Райта? – изумился Фергюс. – Да он не посмеет при мне….
- Не забудь, дружок, что ты – всего лишь наёмник, хотя и ценный, а вот Райт и его братья – сыновья барона, хотя и незаконнорожденные.
В замке было пусто. Ни барона, ни баронессы, ни какой-либо челяди.
- Где же слуги? – спросила Эйлин.
Торментир молча подергал ее за рукав и указал на маленькое мутное окошко. Эйлин и Фергюс взглянули туда. На замусоренном дворе под лучами восходящего бледно-розового светила сидело, стояло и лежало множество людей неопределённого пола, чумазых, немытых и нечёсаных.
- Вижу, вот и они. Барон спит без памяти, карги-баронессы нет…. Кот из дома – мыши в пляс, - глубокомысленно заключила Эйлин. – но всё же где мой поклонник и его братья?
- Соскучилась?
- Вовсе нет! Просто думаю, что они в отсутствие барона следят за порядком. Нет порядка – нет и братьев. Вот я и спрашиваю, куда они могли подеваться?
- Может, пошли с баронессой? – предположил Фергюс.
- Она их терпеть не может! – возразила Эйлин.
- Если вы хоть немного помолчите, я постараюсь вычислить, куда девалась зазноба Фергюса! – заявил Торментир.
Фергюс попытался поспорить с ним, однако Эйлин приложила палец к губам, призывая к молчанию. Она понимала, что «вычислить» человека можно по его мыслям, если тот ушёл недалеко. И если мысли имеются, конечно.
- Ни в замке, ни во дворе баронессы нет, - молвил задумчиво Торментир. – А это уже не к добру.
- Может, Райт и его братья выкрали и вывезли её куда-нибудь? Их неприязнь с баронессой взаимна….
- Детективы и фантастику оставь при себе, - сухо отозвался Торментир. – Просто выйдем за ворота и поищем там. Сонная женщина не могла уйти далеко. Барон будет спать до вечера, слуги соответственно – бездельничать, так что у нас есть время до заката.
- Тогда – вперёд! – Фергюс воинственно взмахнул дубинкой и первым побежал к выходу.
Через двор они прошли беспрепятственно. Затюканная челядь не отличалась особым любопытством. Никто даже головы не повернул в сторону уходивших. Зато у ворот им пришлось остановиться.
- Приказа открыть не было! – заявил гнилозубый привратник.
- Правда? – чрезмерно добрым голосом спросил Фергюс. – А что, госпожа баронесса не оставила насчёт меня никаких указаний?
Немытая пятерня взлохматила сальную шевелюру. Было видно, как туго соображает сей молодец. Лоб его пошел морщинами, рот раскрылся…. Эйлин невольно поморщилась. Чистка зубов в утреннюю программу местных жителей явно не входила.
Фергюс крутанул на руке дубинку:
- Короче, мыслитель, запомни! Барон с баронессой разрешили мне беспрепятственный вход и выход в любое время!
- Это как Райту? – уточнил привратник, дохнув в очередной раз смрадом.
- Еще больше! – самоуверенно заявил Фергюс.
И ворота открылись.
- Куда пошла баронесса? – спросил напоследок Торментир.
- А, это, туда, - привратник махнул рукой в сторону бескрайних болот. – А Райт и его братья – туда, - последовал мах в другую сторону.
- Запри ворота и больше никого не выпускай! – приказал Торментир.
Привратник мотнул головой и поспешил выполнить приказ, ничуть не удивившись, что странного вида лекарь тут распоряжается. Значит, так надо.
… Грязно-бурые болота Дрянлинга простирались налево и направо от дороги. Никого не было: ни баронессы, ни телохранителей барона. Вообще никого.
- Ну что, Солус, давай вычислим баронессу?
- А чего вычислять? – удивился Фергюс. – Вот же её следы!
И впрямь, следы женских туфель уводили куда-то прямиком в болота. Эйлин, воровато оглянувшись по сторонам и никого не увидев, быстро превратила свою отвратительную мешковатую грубую одежду в привычные джинсы и пуловер. Потом, словно гончая, она пригнулась к самой земле, что-то рассматривая. Мужчины с недоумением смотрели на неё. Эйлин сошла с тракта, несколько раз пробежала взад-вперёд и вернулась к своим спутникам.
- Считайте, нашли ли мы всех, кого хотели, – изрекла она.
- И кого же мы хотели? – елейно проговорил Торментир.
Но Эйлин не обратила внимания на тон, которым это было сказано:
- Параллельно следам баронессы идут следы ещё нескольких человек. Я думаю, это сыновья барона….
Тут пришёл черёд Фергюса высматривать и вынюхивать.
- Всё верно, - подтвердил он. – Это мужские следы, и было там три человека. Значит, баронесса направилась куда-то в болота, а её приемные сыновья рванули вслед за ней. Интересно, зачем?
Торментир задумчиво повертел в тонких пальцах палочку:
- Думаю, всё просто. Ночью, когда Райт уходил из наших комнат, он пробормотал что-то весьма нелестное о баронессе. И сказал, что от неё можно ожидать чего угодно. Зная, что баронесса – препятствие между сыновьями барона и его наследством, можно предположить, что братья решили собрать на мачеху компромат….
- Что-что? – не понял Фергюс.
- Порочащие сведения, - нетерпеливо пояснила Эйлин. – И что дальше, Солус?
- Баронесса в полусне направилась невесть куда, и братья решили проследить за ней. Что бы ни случилось, они вечером обо всём расскажут барону, его жена впадёт в немилость, а братья – как раз наоборот….
- Они могут даже убить её! – воскликнул Фергюс.
- Смотри, какой заботливый! – усмехнулась Эйлин.
- Он прав, - неожиданно Торментир поддержал Фергюса. – Если баронесса погибнет, здесь может начаться какая-нибудь заварушка. Нам тогда тоже несдобровать. И не выбраться домой….
- Задача предельно ясна, - весело заключила Эйлин. – Баронессу вернуть мужу, братьев усмирить, конфликт погасить…. Кстати, думаю, что после этого можно и возвращаться, ясно, что Фергюс родом не из этого феодального мира. Здесь явно нет никакой техники, тем более, такой тонкой, как эта, - волшебница кивнула на замечательный хронометр Фергюса, который помогал им перемещаться между мирами.
Скудная поросль болот плохо помогала прятаться, но Торментир вновь использовал чары, отводящие глаза людям. Как скрывались Райт и его братья от очей баронессы, было непонятно, очевидно, она просто не задумывалась о том, что её могут преследовать. Её, урождённую де Вонюхлесс, по мужу фон Дрянлинг!
Поодаль от дороги, видимо, там, где проходила граница владений барона, Козеллу ожидал какой-то мужчина. «Если судить по его виду, - наверняка очередной местный аристократ», - решила Эйлин. И впрямь, горделивая осанка и вычурная кричащая одежда говорили сами за себя. Баронесса визгливо приветствовала его:
- Мой дорогой граф, рада вас видеть в добром здравии!
Незнакомец приблизился к ней и поцеловал руку:
- Козелла, дорогая, зовите меня по имени, я просил вас об этом в нашу прошлую встречу!
При этом он скорчил такую двусмысленную мину, что Эйлин и Фергюса передёрнуло. Торментир в это время прислушивался к трём братьям, которые схоронились неподалёку. Те пристально наблюдали за баронессой и её знакомым, даже рты раскрыли от непосильного умственного напряжения.
- О, мой милый Погаймец! – проворковала баронесса. – Я жду не дождусь, когда ты избавишь меня наконец от этого животного, от Дрянлинга!
- Терпение, Козелла, терпение, - ответствовал аристократ. – Я ведь говорил, что должен заручиться поддержкой моего суверена, герцога де Рогуль.
- О, Погаймец, - простонала баронесса, - заручись поскорее, потому что мой муж принял в своё ополчение нового наёмника, отъявленного головореза, убийцу и насильника!
- Это он о тебе, - как можно тише шепнула Эйлин Фергюсу, с трудом удерживаясь, чтобы не захохотать в полный голос.
Фергюс только рот разинул от такой наглости, а баронесса тем временем продолжала причитать:
- Представляешь, он в первый же вечер пытался обесчестить меня! И это при живом-то муже, правда, пьяном и спящем, но всё-таки…. И заступиться за меня совершенно некому! Эти внебрачные сыновья барона (ты же знаешь их) просто мечтают, чтобы со мной случилось что-нибудь нехорошее, тогда они завладеют землями и титулом! И тебе, мой дорогой, ничего не достанется!
Этот довод был козырным тузом баронессы, и граф со странным именем Погаймец клюнул:
- Милая, ни о чём не беспокойся, уже завтра мои воины будут у твоих ворот, чтобы освободить тебя от этого неблагодарного барона, и мы с тобой сможем счастливо воссоединиться. Кстати, нельзя ли как-нибудь убрать этого головореза и убийцу, ведь остальная армия твоего барона меня не пугает.
- О, это пустяк, мой дорогой, - сладко пропела Козелла, - этот головорез полностью в моей власти! Ради нашей любви я согласна соблазнить его, а потом напоить вином, в которое подмешано снотворное!
Далее они принялись обсуждать какие-то детали своей будущей семейной жизни, а Фергюс с изумлением спросил у друзей:
- Объясните мне, с какого перепугу она взяла, что я полностью в её власти?
- Спроси у Эйлин, - хмыкнул Торментир, - это ведь она населила пустую черепушку этой дамочки воспоминаниями и впечатлениями.
- Эйлин! – с упрёком повернулся Фергюс.
- Поинтересуйся лучше, где она взяла вино с первоклассным снотворным, - парировала Эйлин.
- Солус!
- В чём дело? – раздражённо откликнулся волшебник. – Да, она, видимо, запаслась вином после ужина. Я-то здесь при чём? Мог ли раб не выполнить приказа госпожи? Подумайте лучше о том, что дамочка затеяла переворот. Вначале она пыталась прощупать, чем дышит Фергюс, соблазнить его, а потом, возможно, использовать против барона. Граф у неё был запасным вариантом, и теперь она пустила его в ход.
- Ничего подобного! – возразила Эйлин. – Граф у неё – основной вариант. Его армия захватит замок барона, Фергюс в это время будет валяться в отключке, помешать захватчикам он не сможет, но потом он придёт в себя и станет защищать свою ненаглядную Козеллу. Не забудьте, она и в самом деле верит, что Фергюс от неё без ума. Так вот, при штурме граф и его подручные убьют барона и его телохранителей (понимайте – сыновей и ближайших наследников), а Фергюса Козелла натравит на графа. По её замыслу Фергюс убьёт Погаймеца, и женится на Козелле.
Теперь не только Фергюс, но и сам Торментир выглядел потрясённым.
- Зачем ему всё это? – спросил он у Эйлин.
- Кому? Фергюсу? Да всё просто. Они с Козеллой получат не только земли Дрянлинга, но и владения графа Погаймеца, а также их титулы. Для Фергюса это великолепная и единственная возможность взлететь вверх по социальной лестнице, а для Козеллы – получить привлекательного богатого мужа, который из чувства благодарности будет всегда ей подчиняться.
Фергюс уселся прямо в грязь и схватился за голову. Торментир задумчиво посмотрел на Эйлин:
- Я начинаю думать, что ты не так уж глупа.
- Спасибо, - едко ответила она. – Барона предупреждать будем? Или это сделают его сыновья? Кстати, где они?
Три телохранителя исчезли, пока Эйлин излагала свою теорию переворотов. Торментир недовольно поджал губы, Фергюс застонал, а Эйлин непечатно выругалась и была удостоена двух негодующих мужских взглядов. Оставаться здесь далее не имело никакого смысла. Баронесса и граф больше ничего не обсуждали, они принялись страстно целоваться, и на продолжение глядеть ни у кого охоты не было.
Прежде чем уйти, Фергюс успел бросить взгляд на следы Райта и компании. Они вели к замку барона. По всей видимости, братья услышали всё, что хотели, и решили вернуться. Следовало успеть в замок раньше их и, разумеется, раньше Козеллы, а значит, нужно было поторопиться.
И спешка лишь испортила дело. То ли Райт и его братья оказались умнее, то ли Эйлин и её спутники… Эйлин не успела додумать эту мысль, как получила могучий удар по спине. Внутри что-то хрюкнуло, из глаз посыпались искры, и о сопротивлении она не могла даже помыслить. Её тотчас, не давая перевести дух, схватили за волосы и оттянули голову назад:
- Ну что, Убби, попалась? Твои дружки хотели спрятать от нас такую птичку?
От боли Эйлин лишь заскрипела зубами. Как, ну как они могли проворонить появление этих молодцов?
Братья Райта, Лефт и Миддл, глумливо посмеивались над Фергюсом и Торментиром.
- Надеюсь, вы оба будете вести себя тихо, - издевался Райт, - иначе милашке Убби придётся плохо. Во что это вы её вырядили? Впрочем, неважно, я всё равно скоро с неё это сдеру!
Торментир непроизвольно потянулся к волшебной палочке, но один из братьев ткнул его в плечо:
- Тебе сказали – тихо!
Второй брат преувеличенно вежливо обратился к Фергюсу:
- Позвольте вашу дубинку, господин вольнонаёмник! – не дождавшись ответа, он рявкнул. – Живее, кому говорю!
В подкрепление этих слов Райт снова дёрнул Эйлин за волосы. Фергюс неохотно протянул своё оружие братьям. Дубинка перекочевала в руки к Миддлу. Райт гадко осклабился и свободной рукой стиснул грудь Эйлин так сильно, что она вскрикнула.
- Эту ведьму я заберу, - произнёс Райт. – Не хотела она по-хорошему, будет по-плохому. Вас обоих сдам нашему господину, пусть поступает с вами как хочет. Сучку Вонюхлесс пока отпустим. Её мы прихлопнем при штурме… В своё время, - многозначительно добавил он.
Лефт и Миддл загоготали. Торментир снова попытался выхватить палочку, но Лефт перехватил его руку и вывернул её. Палочка упала в топкую грязь, и Лефт отбросил её ногой.
Троим путешественникам пришлось возвращаться в замок в качестве пленников. Райт шарил по телу Эйлин, отпуская при этом непристойные шуточки. Фергюс молча стискивал зубы. Один раз он рискнул взглянуть на Солуса. Больше не отваживался: лицо друга превратилось в застывшую маску бешенства.
Эйлин старалась не думать о лапах негодяя Райта, нужно было сосредоточиться на волшебной палочке, оставшейся где-то позади. Наконец ей удалось мысленно нащупать этот небольшой кусочек дерева, «захватить» его… Эйлин улыбнулась.
- Ты только глянь, ей нравится! – взревел Райт, заметив эту улыбку.
Его братья снова загоготали. Эйлин смотрела прямо на Торментира. «У тебя в рукаве, - передала она ему, - только не используй сейчас и не показывай вида. Потерпи». Торментир был ошеломлён, но незаметно кивнул, чтобы показать, что понял её. Эйлин жалела, что не может дать знать Фергюсу, что палочка Солуса снова у владельца.
Вскоре показались стены «прекрасного» замка барона фон Дрянлинга. За ними происходило что-то необычное, слышались крики и топот. «Пора», - Эйлин послала Торментиру мысленный сигнал. Волшебник мгновенно выхватил палочку и невербальным заклинанием оглушил Лефта и Миддла. Фергюс не растерялся, подхватил свою дубинку и замахнулся на Райта.
- Оставь его мне! – прорычал Торментир, и Райт бесчувственным кулем свалился на землю.
Прямо из воздуха возникли цепи и опутали трех братьев, словно железные змеи.
- Постой, не убивай их. Лучше сделай так, чтобы они шли сами, иначе гореть нам на костре, - попросила Эйлин Торментира. Она уже успела вернуть себе мешковатую одежду взамен джинсов, а её волосы вновь повисли тусклыми космами.
Торментир внимательно глянул на неё и, найдя, что она в порядке, молча кивнул. Братья, как сомнамбулы, поднялись и на негнущихся ногах двинулись к замку. Торментир зорко следил, чтобы пленники не вышли из повиновения.
- Фергюс, - тихо окликнула приятеля Эйлин. – В замке говорить с бароном будешь ты. Скажешь ему вот что….
… И снова Фергюс грозно требовал впустить его в замок. На этот раз привратнику не понадобилось говорить дважды. Фергюс втолкнул в ворота пленных, грозно размахивая дубинкой. За ним плелись его «рабы», держа в руках концы цепей.
По двору бестолково носились слуги барона, а их повелитель стоял у входа в свой «дворец» и грозно вопил:
- Я спрашиваю, где моя жена? Где баронесса? Я требую найти её сию же минуту!
Увидев процессию, пересекающую двор, барон ненадолго замолчал, а потом вновь завопил:
- Что это означает? Что это такое, я тебя спрашиваю?
Фергюс приосанился и с важным видом гаркнул:
- Господин барон, в замке измена! Я разоблачил и обезвредил преступников!
При слове «измена» на миг стало тихо, а затем слуги вновь беспорядочно забегали, как обезглавленные куры. Коротышка барон выпучил глаза и забормотал:
- Какая такая измена? Почему преступники?
Фергюс вытянулся перед «хозяином» и браво доложил:
- Ночью я услышал, что эти трое обсуждают план, как погубить вас, ваше баронство! Они готовы были сдать замок графу, как его там, - Фергюс на миг запнулся, припоминая имя, - Погаймецу.
- Что-о-о?! – лицо барона сделалось багровым. – Это как же так?
- Погаймец пообещал им золото, право на владение Дрянлингом и титул, - отрапортовал Фергюс. – Видите ли, этот подлец заручился поддержкой герцога де Рогуль.
Тупице барону не пришло в голову усомниться в словах Фергюса, видимо, измена и предательство были здесь частым явлением. Братья находились под действием чар, поэтому опровергать слова «наемника» не собирались.
- Так что же мы сидим, - забормотал барон, - надо же защищаться, надо же это… Ох, что делать, просто ума не приложу. Где же моя жена? Ох, ну и дети пошли…. Доверяй им после этого…
Фергюс приосанился и заявил:
- Я помогу вам, ваше баронство, защитить родовой замок. Только этих, - он кивнул в сторону братьев-телохранителей, - надо где-то запереть.
- Да, да, запри, запри их, негодников, я их потом в масле сварю и велю подать к столу, - буркнул барон. Эйлин внутренне содрогнулась, представив себе этот пир. А барон как ни в чём ни бывало продолжил:
- Тебя, Фергюс, назначаю командующим войсками и моим заместителем!
Фергюс только этого и ждал. Он кинулся отдавать распоряжения челяди, и вскоре вдоль грязной стены замка были расставлены дозорные из числа наемных солдат, а слуги вооружились кто во что горазд. Кое у кого были ножи, а некоторые держали в руках ложки. Эйлин хихикнула при виде этой картины, и барон сразу обрушил свой аристократический гнев на неё.
- От чего это тебе так весело, никчемная старуха? Не стой столбом, бездельница, возьми ключ и запри этих троих в амбаре! Эй, лекарь! Ну-ка, помоги ей!
С этими словами барон швырнул Эйлин здоровенный ключ, попав ей в плечо. Эйлин непроизвольно охнула, а ключ с глухим стуком упал на заваленную соломой землю. Для вящего устрашения слуг барон сошел с крыльца и, пока Эйлин шарила в соломе в поисках ключа, отвесил ей затрещину. Неизвестно, чем бы это закончилось, но от ворот послышался пронзительный голосок баронессы:
- Дрянси, милый, что здесь происходит? Эта мерзавка чем-то провинилась?
Барон, пыхтя, поспешил навстречу своей любезной Козелле:
- Птичка моя, где ты была? Я так волновался за тебя!
Козелла не спешила отвечать на вопрос:
- Дрянси, почему у стен стоят люди? Что-то случилось? Расскажи мне, ведь я всё-таки твоя жена, я должна знать!
Баронесса была никудышной актрисой. Даже её недалёкий муж заподозрил неладное.
- Тихо, женщина! – рявкнул он. – Здесь вопросы задаю я! Особенно сейчас, когда никому, совсем никому доверять нельзя, даже самому себе!
- Дрянси…
- Замолчи и иди внутрь, в замок! С тобой я разберусь позже, когда мы отобьём атаку этого негодяя, графа Погаймеца!
Баронесса разинула рот, однако промолчала и отправилась внутрь сарая, гордо именуемого замком.
- Чего застыли? – рявкнул барон на Эйлин со Торментиром. – Вы не расслышали мой приказ? Фергюс, ну-ка, придай им скорости!
Фергюс бросил виноватый взгляд на друзей, прежде чем дать им обоим пинка.
- Шевелитесь! – заорал он не хуже барона. – Враги на пороге!
И в самом деле, вдалеке слышался топот и крики команд.
- Идут, идут! – заверещал придурковатый привратник. – Господин Фергюс, идут!
Фергюс, мгновенно позабыв о своих «слугах», ринулся к стенам, размахивая дубинкой. Эйлин со Торментиром потащили Райта, Миддла и Лефта к одной из хозяйственных построек. Эйлин сегодня уже изрядно досталось, и пинок Фергюса обидел её донельзя: слёзы невольно капали из её глаз. Конечно, она понимала, что Фергюс иначе поступить не мог, но сдержаться не могла. Торментир мрачно взглянул на неё:
- Не плачь, - отрывисто бросил он, - при первой же возможности накажу его…. нашёлся тут…. Командующий!
- Не надо, - всхлипнула Эйлин, - здесь иначе нельзя.
Торментир хотел возразить ей, но раздумал. Через миг братья-телохранители были заперты, а оба мага постарались затеряться среди дворовой челяди.
Из-за стен доносились звуки рога, хриплые команды. Хлипкие стены вокруг замка вибрировали, столбы вонючей пыли поднимались из-под ног наступающих. Вопли баронских слуг стали просто нестерпимыми.
- Надо убираться отсюда! – прокричал Торментир Эйлин.
- Да, но где Фергюс? Без него никак! Да и хронометр у него!
Фергюс появился за их спинами неожиданно, словно из-под земли вырос:
- Как вы тут?
- Как видишь, сидим на чемоданах! – несмотря на обстановку, Торментир оставался язвительным.
- Да, вижу, вы в порядке, - улыбнулся Фергюс. – Эйлин, красавица, я только хотел извиниться….
- Потом извинишься, - оборвала его Эйлин, - когда будем дома.
- А…. Это…. В смысле…. А как же барон? И война?
- Давай, настраивай хронометр, - хмуро перебил растерянного Фергюса Торментир. – Или ты хочешь потерять свою голову в чужой войне?
- А это ничего, что мы их тут всех бросим? Помочь им не следует? – Фергюсу явно хотелось повоевать за барона. – И вообще, мы ещё тут не нашли никаких следов. Вдруг это и есть мой дом?
- Да какой дом! Даже для такого, как ты, это не дом! – Торментир начал терять терпение.
- Фергюс, я тоже думаю, что здесь никаких следов твоих родителей мы не найдём, - присоединилась Эйлин. – А ты знаешь, что во время всяких беспорядков легче открыть портал. Хронометр настроен на Сариссу. Давай возвращаться. Твой дом теперь там, как и наш.
Похоже, Фергюса убедили доводы друзей. Он обнажил запястье с чудесным хронометром и совершил несколько быстрых манипуляций. Три путешественника сквозь Грани стали близко друг от друга. Рядом с ними воздух задрожал и начал менять цвет на золотисто-зеленоватый.
- Фергюс, чтоб тебя черти взяли! – заорал где-то совсем близко барон. – Где мой военачальник?
Портал уж открылся, когда кто-то из солдат услужливо показал барону Дрянлингу, где стоит его свежеиспечённый командующий. Барон ринулся туда. Однако Торментир был начеку. Он быстро толкнул Фергюса и Эйлин в сияющий портал, махнул палочкой в сторону барона, отбросив его на несколько метров, а потом сам шагнул вслед за своими спутниками.
Изумлённый барон увидел только, что три человека бесследно исчезли на его глазах.
- Господин барон, господин барон! – позвал его кто-то. – Куда подевался господин Фергюс?
- Похоже, - растерянно ответил Дрянлинг, - его всё-таки взяли черти. Может, оно и к лучшему?
А Фергюс был уже немыслимо далеко оттуда. Ни он, ни его спутники так никогда и не узнали, чем закончилась та заварушка. Но, как сказал барон, может, оно и к лучшему.
5. Сквозь Грани. Дрянлинг
© Copyright: Хелена Руэлли, 2015
Свидетельство о публикации №215040500843
Свидетельство о публикации №215040500843
Рецензии