Хроники пещеры, Алхимик и его флакон, гл 7

7 глава

Местность вокруг города Лилля ещё не думала благоухать весной. Река Дёль лилась, словно умирающий ручей. Несмотря на то, что этот ручей был лишь одним из рукавов большой реки, текущей через город, казалось, что ему, в отличие от остальных, так плохо, что он изрыгнул из себя всех своих обитателей. Рыбки не плескались, птицы не шуршали и не скрежетали. Мартовские деревья же, бывшие такими же голыми, что и год назад, настолько припали к реке, что «хотели» образовать своеобразную мёртвую дамбу.
Таковы были ивы, уже не дававшие тень одинокой хижине, стоявшей рядом с рекой. Около года назад её покинул алхимик D….
Стоял утренний туман. Как занавес. Или как чистое, ещё не замазанное художником полотно. Художник был невидим, но его присутствие ощущалось.
Внезапно на это полотно стали наносится краски – это с серого неба на одинокую хижину попадали слабо светящиеся лучики разных цветов. Первым коснулся покосившегося жилища по мере своей, ярко-оранжевый, завёрнутый в косичку лучик, – их было почему-то два, один ярче другого. Косичка распалась. Часть луча, что была ярче, нарисовала над бывшим домом алхимика мумию, а та, что тусклее – посох. Вторым облюбовал хижину чёрный луч, странный по своей природе. Несмотря на то, что он поглощал окружающий свет, луч светился. По приближении к хижине он завернулся в колечко. Наконец, третий луч потихоньку начинал наносить по воздуху эскизные начертания флакона в фиолетовом спектре.
Несколько других лучей танцевали по воздуху. Четвёртым был, сливающийся с небом, бесцветный серый луч. Цвета же других змеек были не ясны точно.
Флакон вскоре был нарисован.
После этого хижина исчезла. Исчезло всё. Перформанс окончен. Хижина же завершит свой жизненный путь там, где спустя два года поисков её найдёт один пастух….

Париж вечером 18 марта 1314 года не заметил заката. Тот мрачный день был первым понедельником после дня святого Григория.
Решение суда в соборе Парижской богоматери было оглашено устами папского легата – великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле и приор Нормандии Жоффруа де Шарне, после изнурительных пыток на дыбе и голодных ночей на соломе, были приговорены к смертной казни через сожжение.
Колокольни на всех городских церквях утром того дня производили какой-то загробный звук. Но собор Парижской богоматери гремел особенно.
Многие, кто был ответственен за произошедшее, чувствовали себя тогда растерянно.
Еврейский остров…. Место расплаты….
Костёр руками палачей в красных кафтанах был сложен. Приговорённые были связаны, да так, чтобы их взгляды имели направление на балюстраду, где уже стоял непоколебимо сам король.
Капитан лучников раздавал указания, ожидая от короля главного приказа – поднести огонь.
Люди всё собирались. Оба берега реки были полны народу. Многие с искренним удовольствием желали посмотреть на конец их бывших обирателей.
Все, начиная от нищих в бесформенных лохмотьях и кончая прекрасными дамами в шёлковых накидках, ожидали начала действа.
И тогда, взгляды короля, стоявшего на розовой башенной стене, и магистра ордена тамплиеров, на которого была надета, как на еретика, позорная бумажная митра, встретились….
Внезапно король оцепенел. Это было совсем на него не похоже. Руки стали дрыгаться, а ноги коситься, но Филипп всячески старался скрыть это от стоящих рядом придворных.
«Это не он! О, Боже, это не он! Предупреждение в той записке сбылось!».
Мысли короля возвратились к записке, лежавшей когда-то на столе у горевшего камина.
«Как?! Когда это произошло?! Неужели вокруг меня одни предатели?».
Восстановив в памяти все события, предшествовавшие казни, его величество ещё больше впал в состояние недоумённого оцепенения.
«Я точно знаю, что сегодня на суде был Жак де Моле. Самозванец легко бы себя выдал. Что же могло произойти?».
Филипп взглянул на лучников с пиками и их капитана. Те были заняты сдерживанием бушующего народа.
Дабы придворные ничего не заподозрили, король попытался сделать так, чтобы никто не видел выражения его лица.
Все ожидали отмашки от короля – капитан лучников с подчинёнными, палачи, еврейские монахи, нищие, горожане, купцы, придворные. Ожидал отмашки и второй приговорённый – приор Нормандии. Но ожидал ли её стоящий рядом с Жоффруа де Шарне и привязанный к столбу некий человек?
Тем временем, в Нельской башне горел свет. Служил ли он маяком для одной личности, бежавшей в те секунды по набережной Сены, или нет, не важно, – чувство отчаяния царило в нём. В руках у него был свёрток с бумагами.
Незнакомец сел в лодку и от правого берега Сены отчалил к левому. Лодочники с пассажирами проплывали мимо. Грозные своды Нельской башни были всё ближе. Спустя минуты тот человек прибыл на единственный в своём роде, безлюдный берег, где никто, даже лодочники, не могли его заметить. Зато он видел всё. Видел и страшно боялся, что процесс сожжения двух заключённых начнётся с минуты на минуту.
Сев на холодный берег и касаясь ногами лодки, незнакомец развернул бумаги. Он стал очень быстро их листать, будто пытался разыскать ключ. После этого он достал из кармана своего скромного серого камзола один предмет и стал усиленно тереть им бумаги.
«Записки. Его записки! Хоть бы они их уже не размножили! Сжигать их нельзя, они должны быть найдены. Но мне бы хоть что-нибудь предотвратить. Имя алхимика должно быть стёрто из истории Франции. Придёт время и тогда я подложу к записям поддельную историю его жизни. И пусть я поступаю не по-божески, но у меня просто нет выбора».
Незнакомец не желал даже думать о том, что творилось в те секунды с незыблемой историей. Подойдя к лодке и мысленно затыкая уши, он вытащил из её днища кожаную сумку. В ней он нашёл небольшую глиняную колбу. Встав на колени и усиленно зажимая колбу к своей груди, незнакомец стал молиться.
«О Бог, я же сделал всё правильно, но не ты, не я не вольны над свободой воли человека. Прости его душу грешную и прости меня! Я провалил миссию и должен расплатиться с тобой! Боже, взгляни на эту колбу. В ней содержится эликсир, рецепт которого я поручил ему найти – живительной силы обычная вода. Может, недостаток её чистоты в этом тёмном времени и повлиял на его поступки? Сердце его было против нас, и он не позвал нас, когда это было нужно».
Молившийся человек стал плакать. Откинув голову, он принялся лить на себя воду и в то же время пить содержимое колбы.
Вдалеке, на месте казни, привязанный к столбу некто, посмотрел в сторону Нельской башни….
Молившийся человек закрыл глаза. Его вера была настолько сильна, что он представил свою будущую картину….
Панорама ночной реки. Два обугленных столба на Еврейском острове. Кости умерших тамплиеров. Расходившиеся по улицам возмущённые люди. Пустая королевская балюстрада….

Его ноги касались лодки. Цвет серого камзола стал невидим под покровом ночи. Его глаза и зрачки излучали свет. Не красный, тёмный по природе, а другой…. Цвет искренности. И вот эти слова, жаль, что никто их не слышал в тот миг:
– Да будет так, как велено и дозволено свыше. Свершилось….