Мочалки

   Вовка залез в постель. Он сегодня видел такое, что в страшном сне не приснится. И, надо же, приснилось в эту же ночь, да ещё страшнее, чем было на самом деле.

   Сидят они с другом Славкой на лавочке, припозднились. Темнеть уже стало. Мимо девчонки идут с вениками: Оля, Лида и Наташа. Идут, глазками стреляют. Двенадцать лет, а воображают на все двадцать.

- В баню идут - говорит Славка.
- С чего ты взял?
- С вениками идут. Лидка сестре моей говорила, что они бесплатно ходят, потому Олькина мать заведующей работает в нашей бане.
- Так вечер уже. Там никого нет.
- А их пускают. Уборщица убирается, а они моются.

    У Вовки глаза загорелись.
- Идём, подглядим! Я знаю, где можно пролезть к окну. Там вчерась брёвна привезли и свалили как раз под окнами бани.
- Во, здорово, пошли.

   Мальчишки окольными путями, чтобы девочек не спугнуть, бегут к бане.
- На малявок нечего смотреть - рассуждает на бегу Славка - а Олька большая. У неё титьки, видал какие?
- Во-о-о!
  Славка смеётся и рисует вокруг себя два воздушных шара, насколько руки позволяют.
 У Вовки тоже рот до ушей расплывается.
 
     Сами не заметили, как возле бани оказались. Стемнело совсем. Только луна висит, как фонарь, круглолицая. Полнолуние. Брёвна скользкие, мшистые. Для бани привезли.
- Вот повезло, что распилить не успели, а то бы не добраться нам до окон, высоко они, под самой крышей - бормочет Вовка и лезет вверх с бревна на бревно. Уцепившись за карниз окна, он подтягивается и смотрит в глубокую банную яму здания. Славка ещё карабкается.
- Что там? - спрашивает Славка в нетерпении.
- Свет горит. Бабка в мокрой сорочке метлой машет.
- Шваброй, наверное?
- Нет, метлой. Не веришь, сам посмотри.
    Славка ползёт по брёвнам, как паук по стене.

 Девочки раздеваются и входят в помывочный зал. Баба Маруся ждала их, уже ошпарила лавки, бетонный пол вокруг них, потому что он уже остывает. Банный день-то закончился. Пар поднимается вверх и капельками воды забивает стекло.

  Когда Славка добирается до окна, он уже ничего не может разглядеть.
- Ну во-о-т! -разочарованно тянет он.
 Вовка чешет затылок.
- Мы чё, зря пришли?

    Но вода постепенно начинает стекать прозрачными струйками.
- Проясняется - радуется Вовка и подтягивается к окну.

  Девочки не зря глазки строили, проходя мимо мальчишек с вениками. Весь двор знает, что они подглядывают в банные окна. Оля, Лида и Наташа моются, но за окнами следят.
- Тут они - говорит Оля - Вовкин чуб давно торчит на стекле. Только им плохо видно. Окна потеют. Стены-то остывают. В глазах у девчонок искорки пляшут. Они уткнувшись лоб в лоб, шепчутся.

   Уборщица большой метлой из ивовых прутьев сметает лишнюю воду с полов, а с ней и женские волосы, обмылки, обрывки мочалок. В другой руке держит совок.

- Баб Марусь, - девочки окружают старушку - помогите нам разыграть пацанов, чтоб не лазили больше.
   И шепчут ей на ухо свой план.

   Тут Вовкин сон становится страшным. Луна освещает помывочное помещение бани, как прожектор тюремной вышки. По чёрным каменным стенам спускаются змеи. Мыльная чешуя  блестит в лунном свете.

   Между длинных деревянных скамеек летает баба Яга-костяная нога на метле.  А по скамейкам прыгают голые ведьмы с распущенными длинными волосами. В интимных местах у них пеньковые мочалки висят ниже колен, с завитушками.

   Вовка рот раскрывает. Славка глаза вытаращивает.
Поворачиваются ведьмы задом, а там у них хвосты - прутья от веников.  Баба Яга пар напускает. Горячую  воду в ступе метлой мешает.  А ведьмы хвостами машут.  В волосах у них рога или прищепки, разве разглядишь в запотевшем окне.

   Вовка сваливается первым, кубарем катится с бревна на бревно, отчего весь стеллаж трогается с места и тянет за собой Славку.

   Кто на кого упал, Вовка не помнит, не помнит, как домой прибежал, как спать лёг.
    Только вскакивает он в своей комнате и орёт на весь барак:
- Мочалки!