Глава 2

     В Тур путешественники прибыли уже ночью. Они остановились в гостинице «Красный петух», которую Атос знал по рассказам Арамиса как место весьма приличное. Он не собирался задерживаться надолго и утром, едва рассвело, для графа и виконта уже седлали коней. Для Гримо Атос оставил записку с подробными указаниями куда ехать дальше. Он объяснил Раулю, что ждать слуг (с Гримо должен был ехать Оливен) они не будут, и те нагонят их по дороге.
Господа же должны были отправиться в Анжер, а оттуда в Нант. Атос хотел посетить Анжу и Бретань, где раньше не бывал, а после добираться до Англии морем вдоль побережья Бретани. Свое желание он объяснил просто – до сих пор он плавал в Англию из северных портов и хорошо знал те места, а теперь желал увидеть что-то новое, как во Франции, так и в Англии.
     Атос, да и сам Рауль, в детстве зачитывались рыцарскими романами и сказочный лес Броселианд, где действовали герои Кретьена де Труа, для обоих был если не реальным, то хорошо знакомым. Теперь им представлялась возможность воочию увидеть так ли великолепен этот самый знаменитый лес Бретани. Само собой, Атос не рассчитывал встретить там Мерлина, Ланселота или еще кого-нибудь из рыцарей Круглого стола, но всегда неравнодушный к красоте природы, он заранее предвкушал удовольствие сравнить, может ли прославленный Броселианд тягаться с родными для него лесами Пикардии. Может там и бродили рыцари, но в лесах Ла Фера блукал сам Юлий Цезарь!
     Рауль не разделял интереса отца. Ему было все равно, даже если бы сам Мерлин явился перед ним, чтобы служить проводником.
     Анжер, Рённ, Ванн, Нант… Виконт молча слушал перечень городов, которые желал посетить граф и объяснения, почему они будут колесить по Бретани, вместо того, чтоб сразу двигаться в Сен-Мало, откуда можно выйти прямо в Ла-Манш.
     С каждым днем виконт становился все молчаливее и напряженнее. В дороге он не имел возможности часто уединяться и тратить часы на вздохи и страдания. Слуги еще не нагнали их, и множество мелких повседневных забот приходилось решать самим. Как ни докучливы были эти заботы, но от них нельзя было отмахнуться. Лошадям не скажешь: «Поедите через денек-другой, у хозяина сейчас не то настроение!». Приходилось думать обо всем – о ночлеге, об отдыхе, о покупке новых коней, когда прежние выбивались из сил. Самим господам тоже нужно было и есть, и спать, и иметь возможность привести себя в порядок, чтоб не пугать добрых людей неопрятным видом.
     В Рённе Атос решил задержаться недели на две. Во-первых, дождаться Гримо и Оливена, а во-вторых, он хотел найти возможность поохотиться в Броселианде, который прозаичные умы, нечувствительные к обаянию кельтских легенд, именовали лес Пемплон подле Рённа.
     Хозяйка гостиницы, где они остановились, была типичной бретонкой. Среднего роста, пышная, но с прекрасной талией, белолицая, с тонкими чертами лица и нежной улыбкой, она встречала каждого постояльца, как желанного гостя и опекала, как собственного ребенка. Радушная, доброжелательная ко всем, без исключения, она ласково обращалась даже с самыми неказистыми на вид приезжими, и ее гостиница всегда была переполнена.
     Атосу и Раулю повезло. Когда они подъехали, как раз освободилась одна комната. Хозяйка очень извинялась, что сможет предложить им раздельное жилье только на следующий день, но господа не стали привередничать.
     Рядом с их комнатой были свободные номера, но хозяйка объяснила Атосу, что они уже сданы и сегодня должны прибыть постояльцы. Она очень хотела, чтоб ее новые гости остались довольны, и, не имея возможности дать им еще одну комнату, старалась угодить чем-нибудь другим. То приносила свежепожаренного поросенка, то еще один кувшин вина, то добавляла подушек и одеял. Пока она хлопотала, Атос успел пройтись по гостинице, проверить, как позаботились о лошадях и оглядеться вокруг.
     Возвращаясь к себе, он еще в коридоре услышал недовольный голос Рауля.
До сих пор Атос ни разу не слышал, чтобы сын повышал голос. А сейчас Рауль не просто говорил громко, он говорил резко:
- Когда Вы уже уберетесь! Я же сказал, мне ничего не нужно! Неужели нельзя оставить меня одного! Слышите? Все, что я хочу – чтоб меня оставили одного! Одного!
     Атос был поражен – этот раздраженный сварливец его Рауль?
От Атоса скрыли историю дуэли Рауля с Сент-Эньяном и он не представлял, как тогда рвался его сын выместить свое зло и горе; он не догадывался, какие мстительные мысли посещали виконта, когда он готов был пуститься во все тяжкие, чтоб успокоить свою ревность.
     Атос видел его в слезах, но никогда не видел в бешенстве.
     Из комнаты бочком вышла хозяйка гостиницы. На ее добром лице было написано искренне огорчение.
- Ах, сударь! Я думала, господину виконту скучно в одиночестве и хотела развлечь его разговором. Ведь быть одному так тоскливо! Но он…
- Простите его, он устал с дороги. Не расстраивайтесь, нам просто нужно отдохнуть.
- Ну что Вы! Я нисколько не сержусь! Такой милый молодой человек и вдруг так вспылил! У него что-то случилось? Мне так его жаль! Надеюсь, это не я причиной?
- Нет, ни в коем случае.
- Тогда я оставлю вас. Бедный господин виконт!
     Атос шагнул в комнату и резко захлопнул за собой дверь:
- Виконт! Что Вы себе позволяете?
     Рауль сидел, обхватив голову руками, но, услышав обращенные к нему слова, застонал. Он сжал руки в кулаки и поднял на графа искаженное гневом лицо. Но когда вместо хозяйки перед ним оказался не менее разгневанный граф, Рауль судорожно вздохнул и медленно поднялся. Он заставил себя сменить выражение лица на почти спокойное, но говорить мог с трудом, едва выталкивая слова сквозь стиснутые зубы:
- Простите, я думал, это хозяйка.
- Вы ей нагрубили! – с удивлением проговорил Атос. – Нагрубили!
- Я просто хотел побыть в одиночестве. Рядом все время люди… Всегда и везде… А я просто хочу побыть один!
     Рауль невольно повысил голос и почти сорвался на крик:
- Один!
     Он затравленно оглянулся, и у Атоса мелькнула дикая мысль, что Рауль его не узнает.
- Хорошо, – поспешно сказал Атос. – Я пойду, посмотрю город, а Вы отдохните. Я вернусь через два часа.
     Граф нуждался в одиночестве не меньше Рауля, чтоб обдумать то, чему он стал свидетелем. Ему казалось, что сейчас в рённской гостинице он разговаривал с незнакомым ему человеком, который только внешне был похож на его сына. Но… он был похож на кого-то другого. На некоего Атоса в его первые годы в Париже, когда он вместе со своим новым другом Портосом днями напролет болтался по трактирам, задирая всех подряд просто потому, что эти люди оказались рядом.
     Злой, нервный и измученный болью.
     «Я слишком много от него требую, – упрекал себя Атос бесцельно бродивший между старинных массивных зданий в центре города. – Пусть поплачет, ему станет легче. При мне он сдерживается, а сил не хватает, вот он и сорвался на хозяйку. Мне ли не знать, как бесит болтовня женщин! Бедный мой мальчик…».
     Как ни пытался Атос отвлечь себя достопримечательностями Рённа, но когда он заметил, что уже третий раз обходит кругом здание Парламента и никак не может рассмотреть ни одной детали фасада, он решил, что пора возвращаться.
     Прогулка явно не удалась.
     На обратном пути в гостиницу ему ежеминутно приходилось заставлять себя сосредотачиваться на дороге, но мысли тут же снова уносились к Раулю и Атос несколько раз столкнулся со случайными прохожими. К счастью, бретонцы всегда отличались спокойным нравом и вполне удовлетворялись извинениями приличного на вид, но несколько задумчивого господина.
     Пребывая все в том же состоянии некоторой рассеянности, Атос поднялся на второй этаж гостиницы и прошел в комнату, которую они снимали. Он зашел, закрыл за собой дверь и споткнулся о какой-то сундук, стоявший у самого порога.
- Что за черт! – невольно вырвалось у него.
     Он с удивлением оглядел комнату и вздрогнул – из-за расписной ширмы возле окна выглянула женская головка. Несколько секунд дама с неприкрытым изумлением рассматривала гостя, а потом с явной иронией поинтересовалась:
- Я теперь обречена жить с Вами в одной комнате?
     Атос узнал ее не столько по лицу, сколько по голосу, да и вся ситуация мгновенно вызвала давнишнее воспоминание:
- Ваша светлость!
     Женщина рассмеялась:
- К счастью, я еще не успела раздеться.
     Она вышла из-за ширмы, указала Атосу на стул, а сама села напротив в единственное в комнате кресло.
     Атос развел руками:
- Маркиза, я просто не знаю что сказать! Никогда в жизни я не чувствовал себя таким глупцом.
- Садитесь, граф. В этот раз я опять не сержусь на Вас, хотя должна признать, со мной тоже ничего подобного раньше не случалось.
     Атос старался не смущать маркизу д’Алинкур пристальным взглядом, но он невольно рассматривал ее лицо, не без труда узнавая в ней давнюю знакомую – тридцать лет слишком большой срок.
- Я удивлен, что Вы меня узнали.
- Должна ли я понять это так, что меня узнать невозможно?
- О, сударыня, Вы…
- Выглядите прекрасно! – насмешливо закончила маркиза. – Вы это хотели сказать? Я избавлю Вас от необходимости лгать. Я выгляжу неплохо, но Вы меня помните другой.
      Атос про себя согласился с этим утверждением. Маркиза очень пополнела, и эта полнота спасала ее от морщин. Лицо было гладким, но его черты несколько расплылись, а подбородок давно потерял изящные очертания. Однако свежесть и белизна кожи создавали приятное впечатление, как и глаза, не потерявшие яркого зеленого цвета. Можно было сказать, что для своего возраста маркиза очень хорошо сохранилась, но в памяти Атоса было другое лицо.
     Маркиза улыбнулась:
- Вы тоже не помолодели. Но все еще очень хороши.
     Атос покачал головой:
- Мужчине в мои годы выслушивать комплименты от женщин! Уж лучше убейте сразу – из сострадания.
     Маркиза рассмеялась:
- Вы очаровательны! И этого у Вас не отнимут никакие годы. Ну, хорошо, я признаюсь. Когда я только прибыла сюда, то из окна экипажа увидела, как Вы выходите из гостиницы. Ваше лицо показалось мне знакомым, я спросила имя. Мне ответили – «граф де Ла Фер». Таким образом, я уже знала о Вашем присутствии. Хотя, конечно, я никак не ожидала повторения нашей встречи. Вы снова перепутали комнаты? Право граф, такая рассеянность может Вам дорого обойтись – я решу, что Вы влюблены! Все же это лучше, чем старческое малоумие.
     Маркиза д’Алинкур засмеялась и Атос тоже усмехнулся:
- И на том спасибо.
- Не обижайтесь на меня, граф, я шучу. Общество военных не лучшим образом сказалось на мне. Вы знаете, мой муж добился своего – стал маршалом!
- Я слышал об этом, но передавать ему поздравления, пожалуй, уже поздно. Если не ошибаюсь, лет пять прошло?
- Шесть. Но это неважно. Скажите лучше, как Вы оказались здесь? Дела? Имение?
- Нет, я путешествую.
- Как мило! Я Вам завидую – Вы свободны.
- Могу ли я узнать, что за дела привели в Рённ Вас?
- Семейные заботы. Как я понимаю, Вы так и не женились?
- Нет.
- Тогда Вы счастливы вдвойне, – маркиза вздохнула. – Иной раз я думаю, что лучше жить одной, семья бывает несносной. Вы знаете, я жду в Рённе племянницу, она счастливица, как и Вы – свободна и вдобавок еще довольно молода. Да, кстати, граф, Вы никуда не спешите? Не желаете ли поохотиться в здешних лесах?
     Атос удивленно поднял брови:
- Поохотиться?
- Да. Позвольте, я объясню по порядку. Моя племянница мадам де Беренжер дю Гуа вдова. Она дочь моей кузины из Гренобля и всю жизнь прожила там. Но после кончины мужа уже много лет путешествует, как и Вы. Детей у нее не было, родители давно умерли и Аньес свободна, как ветер. Умирая, моя матушка просила приглядеть за ней, потому что я единственная из оставшихся у нее родственников. Мадам де Беренжер уже была в Испании, в Италии, в Португалии, а теперь решила поехать в Англию. После того, как Карл II был восстановлен на престоле, Англия стала безопасной и она решилась. Мы уговорились встретиться в Рённе. Сюда должен приехать мой муж, чтоб мы могли сопроводить мадам де Беренжер в Нант. Пока мы будем ждать, сенешаль Рённа пригласил нас погостить у него в загородном имении в Сен-Перане. Это недалеко от Рённа, как раз в тех самых знаменитых лесах, Вы, наверняка, о них знаете. Сенешель давний знакомый моего мужа и всегда оказывает нам гостеприимство, когда мы бываем в этих краях. Виллеруа при каждом удобном случае сбегает сюда на охоту. Сенешаль милейший человек, но…
     Маркиза вздохнула, несколько мгновений пристально смотрела Атосу в глаза, а потом махнула рукой:
- Скажу откровенно – он самый нудный из самых нудных стариков, какие только встречались мне при самых нудных дворах.
     Атос сочувственно усмехнулся:
- Если я правильно понял, Вы боитесь умереть там со скуки?
- Именно! Видит Бог, я всегда была терпелива. Покойные герцог де Ледигъер и маркиз де Креки, да будет им земля пухом, могли бы это подтвердить. Я терплю своих мужа и брата, которые считают себя великими военачальниками – да простит их Господь! Я терплю своего несносного сына, который тоже мечтает о военной карьере – да остудит Бог его горячую голову! Но сенешаль Перан – это выше моих сил. Ах, граф, мне уже давно не двадцать лет и силы мои на исходе. Будьте моим спасителем, прошу Вас, как друга. Ради того искреннего расположения, которое питал к Вам мой дядюшка маркиз де Креки.
     Атос улыбнулся:
- Чего же Вы хотите?
- Если Вы согласитесь, то ужасный сенешаль будет целыми днями держать Вас в лесу и мучить бесконечными разговорами о былых битвах, а я и моя милая Аньес сможем наслаждаться тишиной и покоем в его прекрасном парке и даст Бог, за неделю ни разу не увидим ни Вас, ни сенешаля.
- Вы серьезно?
     Маркиза улыбнулась, но заговорила более деловым тоном:
- Конечно, нет. Но если Вы согласитесь, то я буду благодарна. Ваше присутствие, как давнишнего друга семьи де Креки, облегчило бы мое положение. Двум женщинам быть в доме, где кроме холостого хозяина никого нет, не совсем прилично. Если Вы откажетесь нас сопровождать, нам придется ждать приезда Виллеруа, а значит, все это время вместо роскошного особняка сенешаля довольствоваться гостиницей. За согласие хозяина не волнуйтесь – он будет рад мужскому обществу и устроит Вам такую охоту, что Вы сами не захотите уезжать.
- Право, мне неловко.
- Ну что Вы, граф! Вы меня обяжете.
- Вы меня не поняли. Я рад оказать Вам услугу, но я здесь не один.
     Маркиза смутилась:
- Простите! Я не подумала.
- Нет, – усмехнулся Атос, – это не женщина. Здесь мой сын – виконт де Бражелон.
     К чести маркизы д’Алинкур, она даже бровью не повела:
- Тогда я не вижу препятствий. Или виконт не любит охоту?
- Любит, но позвольте сначала я все же спрошу его.
- Конечно. Где меня найти Вы уже знаете, – с едва заметным лукавством уточнила она.
     Атос с преувеличенной серьезностью поклонился:
- Знаю и еще раз благодарю за приглашение. Сегодня вечером я дам Вам ответ.
     Он откланялся, но едва подошел к двери, как она распахнулась ему навстречу. Вошедшая женщина инстинктивно отшатнулась, пытаясь не столкнуться с Атосом, а вместо этого наткнулась на сундук и с размаху хлопнулась бы на крышку, не успей Атос поддержать незнакомку. Испугавшись, она крепко обхватила его за шею, но уже через мгновение, покраснев, отпустила и попыталась отстраниться. Как и следовало ожидать, коварный сундук все еще стоял на своем месте и дама снова покачнулась. Атос удержал ее за локоть:
- Сударыня, осторожно.
- Благодарю, – пролепетала вошедшая.
- Вам, граф, просто на роду написано быть спасителем, – засмеялась маркиза д’Алинкур.
     Она подошла к женщине и протянула ей руку:
- Обопритесь на меня, милая Аньес. Вы не ушиблись? Позвольте, я представлю – граф де Ла Фер. Он старый знакомый нашей семьи. Мадам де Беренжер дю Гуа – моя племянница. Эти бездельники до сих пор не пришли разобрать мои вещи. Негодница Нинон пошла звать слуг, чтобы расставить сундуки и пропала. Вернется, я ей задам! Прошу прощения, граф, что задержала Вас. Я буду ждать Вашего решения.
     Атос откланялся, на этот раз окончательно, и вышел.
     Когда за ним закрылась дверь, Аньес де Беренжер прижала руки к груди:
- Мой Бог, я так перепугалась! Наверное, выглядела, как глупая девчонка!
- Ну что ты, милая! Правду тебе сказать, когда граф пришел, он сам чуть не убился об этот сундук! – засмеялась маркиза. – Сколько я просила Виллеруа не таскать этот ужас с собой! Но ему жаль денег на приличные дорожные баулы. Он посылает вещи вперед, а сам едет налегке. Ты действительно не ушиблась?
     Аньес де Беренжер приподняла юбки и ощупала ноги:
- Нет, кажется все цело. Надеюсь, граф тоже не пострадал?
- От сундука или от твоего нападения? – лукаво улыбнулась маркиза.
     Аньес покраснела:
- Я не хотела, так вышло.
- Вряд ли это было так уж неприятно, – засмеялась маркиза, – граф еще очень красив.
      Аньес смущенно отмахнулась:
- Мадлен, не говори глупостей!
- Отчего? – откровенно развеселилась мадам д'Алинкур. – Виллеруа был красавец, мне грех жаловаться, но с годами очень сдал. А граф на удивление моложав. Я его едва узнала, а когда узнала, не поверила глазам. Правда, очень красив. Хотя он моложе Виллеруа, но все равно. В его возрасте мужчины обычно не так хороши. Я пригласила его к сенешалю, ты не против? Надеюсь, Виллеруа будет рад. Они с графом знакомы с детства. А уж как его обожал маркиз де Креки, ты себе представить не можешь!
- Он действительно старый друг вашей семьи?
- О, с графом у нас странные отношения! Я познакомилась с ним уже тому лет тридцать назад. Обычное светское знакомство. Его имя было мне известно, я слышала его от де Креки. Граф тоже очень тепло отзывался о дядюшке и жалел, что давно не видел его. Когда я передала привет от графа, де Креки был очень взволнован. Он стал вспоминать былое и понарассказал о графе на целую сагу. Ведь он знал графа совсем молодым. Де Креки говорил, что никогда не видел человека красивее, чем был граф в восемнадцать. Ни мужчины, ни женщины.
- Не может быть!
- Я тоже не поверила, но дядюшка настаивал. Он вообще очень хвалил графа за ум, за храбрость и хладнокровие. Помнится, я посмеялась, а он мне очень серьезно сказал, что не скончайся скоропостижно старый граф де Ла Фер, то мою мать сосватали ли бы за наследника, и я была бы дочерью нынешнего графа и это лучшее, что могло бы со мной случиться. Но не случилось, и потому я выросла такой бестолковой.
     Аньес засмеялась:
- Неужели?
     Маркиза рассмеялась в ответ:
- Ни больше, ни меньше. Я иногда поддразнивала дядю графом, но слушать про их проделки было интересно. Чего они только не творили по молодости! А граф просто какой-то образец безупречности! Самый умный, честный и смелый, и всегда всех спасал. Как-то вытащил их из снежной бури, когда дядя думал, что им уже конец пришел.
- Меня тоже спас, – застенчиво заметила Аньес.
- Я же говорю, просто рыцарь из сказки.
- Думаю, дядюшка преувеличивал. В старости молодость всегда кажется чем-то удивительным и прекрасным.
- Преувеличивал, конечно, но только отчасти. Ведь мой муж тоже знал графа. И знал его совсем мальчишкой. Он как-то услышал наш спор и спросил о чем, а после подтвердил, что такого красавца, каким был граф, еще поискать. Сказал, что уже в четырнадцать он производил впечатление, а в шестнадцать фрейлины в Лувре ему проходу не давали. Правда, присовокупил, что его дамы больше обожали. Но ты же знаешь Виллеруа – себя он никогда не обидит.
- Он действительно был очень красив.
- А граф и сейчас вполне…
     Дамы рассмеялись, только в смехе маркизы д’Алинкур было веселье, а Аньес де Беренжер, казалось, испытывала неловкость.
- Ты пригласила его к сенешалю?
- Да, его и его сына. Я еще не видела виконта, но у графа просто не может быть дурного сына. Аньес, – маркиза выразительно поглядела на племянницу, – ты еще довольно молода, а виконт, как я понимаю, холост, иначе не тратил бы время на путешествия с отцом.
     Аньес укоризненно поглядела на маркизу:
- Мадлен, я же говорила, довольно с меня замужества.
- Как знаешь, но если граф согласится поехать с нами, у тебя будет время подумать, как следует. Я обещала матери, что не оставлю тебя и займусь твоей судьбой. Поверь, виконт – великолепная партия, насколько я знаю графа. Если хочешь, когда Виллеруа приедет, я попрошу его узнать подробнее.
- Прошу, Мадлен, не надо. Давай не будем ничего загадывать. Неужели нельзя просто приятно провести время?
- Да ради Бога! Просто я уверена, если виконт пошел в отца, ты недолго будешь раздумывать.
     Аньес осталось только улыбнуться в ответ.





Художник - Стелла Мосонжник. Иллюстрация размещена с ее разрешения.