из жизни зелёных - 2

...Августина возвращалась домой, пережитый страх волнами прокатывался по её телу. «Скорей бы на родную яблоню, четвертый юго-западный сучок, шестой листочек слева...». Там ведь у неё и заначка имеется – «ВиЧеС-РоМ» - вишенку пьяную с соседнего деревца ветерком удачно подкинуло, листочек черносмородиновый в нее покрошила, росы свежайшей добавила, а пчелка Жужа капелькой меда поделилась – арома-а-ат! Да и для успокоения нервов способствует, а то натерпелась страху-то...
- Хряп-ну, хряп-ну, хряп-ну... - ритмично засеменила Августина, в предвкушении удовольствия ускорив все свои шаги...
Внезапно земля перед нею разверзлась. «О, Господи!..» - обомлела от ужаса Гусеница. Но это, понятно, был не он, а местный авторитет – огромный дождевой червяк по кличке Червень. Скользкая личность, и слухи про него какие-то смутные ходили: хитер, мол, дьявольски – где у него перед, где зад, никому не ведомо, а уж его частная жизнь! - Однажды по воле Судьбы (он ее, кстати, почему-то Лопатой называет) его на части разделило, а он всё равно жив остался. А обиталище своё у дальнего забора под колючими кустами с красными ягодами какой-то «малиной» кличет.
- Здорово, красавица? Куда так несешься? – игриво спросил Червень, и его лоснящаяся иссине-фиолетовая кожа сверкнула татуировкой: «мать моя - сыра земля».
- Дак это... домой спешу, - пролепетала Августина.
- А то давай ко мне на тусовку, нынче все пенки общества собираются: ЖукАн НавознОвич с далекой Кучкотки, ПаукИс Забугровский на личном новехоньком «Паутининге-747» обещал прилететь, еще кое-кто... Ну и, как обычно, море бабулек! Семечек маковых пожуем, пошуршим, поизвиваемся, а?
- Знобит меня, - строго сказала Гусеница и, махнув на прощанье второй левой и третьей правой (...ммм... ручками?.. ножками?.. лапками?.. конечностями!...уф...), решительно двинулась дальше.
«С этими залетными и самой «залететь» запросто, а мне еще вкладываться в это...как его...ипотечное строительство? – нет... комплексную застройку? – да не так же... вспомнила -окукливание!.. А потом-то... Вот уж полетаю!.. Нет, какой же всё-таки мужлан этот Червень – бабочек-фотомоделей сокращенно бабульками называть...»
Августина уже добралась до третьей кольцевой, огибавшей муравейник, и залюбовалась слаженной работой жилистых трудяг. «Опять за переходящую кепку бьются ребята неугомонные, вот ведь племя лужковское!» Неровно постриженный лужок кое-где просвечивал плешками, как раз на них муравьи и вели комплексную застройку.
Ну, вот и родные места - шершавый, знакомый до мельчайших трещинок, нагретый ласковым солнышком яблоневый ствол. И тут у неё, вконец измученной выпавшими испытаниями и долгой дорогой, неожиданно набежала слеза: «День-то какой длинный выдался, уж и не чаяла домой вернуться...»
...Устроившись поудобнее в своей постельке из мягчайшего чертополохового пуха, Августина медленно потягивала капельки ВиЧеС-РоМа и смотрела на заходящее солнце...слегка ныла какая-то нога, кажется, пятая левая... а в глазах калейдоскопом мелькали бурные события минувшего дня.
 - До завтра, Тиночка! - сказала себе Гусеница и уснула.
Жизнь продолжалась...