Как папа вернулся домой с войны

Великая Отечественная война была страшным испытанием для всей нашей огромной страны, но трудно было не только солдатам в окопах, трудно было и мирным жителям, даже в глубоком тылу. Мужчины – мужья, отцы, братья, женихи – отправились на борьбу с оголтелым врагом, а на плечи их жен, матерей, невест, детей легла нелегкая ноша – выжить в это суровое время и помогать фронту всем, чем требуется. Моего отца взяли в армию за год до начала войны, а вернулся домой он уже после победы, т.е. не был дома долгих пять лет. Как мы с мамой пережили это сложное время я узнала из маминых рассказов, так как была в то время ребенком и первые самостоятельные более или менее четкие воспоминания относятся только к пяти-шести летнему возрасту.

Мы с мамой жили в Чимкенте (южный Казахстан) в одной из комнат длинного глиняного барака, объединенного общей террасой. Маме дали эту комнату от работы, она была контролером в сберегательной кассе. Это теперь сберкассы гордо именуются сбербанками и работают в них одни женщины. А в то время большинство служащих были мужчины, среди них моя мама, невысокая, худенькая, хорошенькая молодая женщина, была всеобщей любимицей и звали ее ласково – Валечкой. Время было трудное, зарплата в сберкассе была небольшой, продукты дорожали, деньги быстро обесценивались (процесс, который мы сейчас называем инфляцией). Я ходила в детский сад, и это было большой поддержкой для нас.

Мама получала паек - на двоих 400 грамм черного липкого хлеба и, так как она была постоянно голодной, в течение дня потихоньку отщипывала от него по маленькому кусочку, так что к концу рабочего дня оказывалось, что хлеб кончился, а она что-то должна была принести домой дочке. Она шла на базар и на все оставшиеся деньги покупала полбуханки хлеба по спекулятивным ценам и приносила его мне.

Папина мама в это время умерла от голода в «хлебном» городе Ташкенте, мы ничем не могли помочь ей, а когда папа стал офицером и послал ей первый денежный перевод, её уже не было в живых. У папы было еще четыре сестры, двое из них, чтобы спастись от голода, ушли добровольцами на фронт, а двое работали на военном заводе и получали там продовольственные пайки. Папа начал войну пулеметчиком, но уже в сентябре сорок первого года после тяжелых боев под Мурманском стал офицером - командиром взвода и начал получать офицерское жалованье и присылать нам часть его в виде аттестата, но из-за обесценивания денег это нам мало помогало.

У моей мамы был небольшой огород в 20 км от города, и она выращивала там овощи для нас, а так как транспорта никакого не было, ходила туда каждое воскресенье пешком. Наконец, наступил период, когда мама настолько похудела и ослабела от голода, что на работе ей дали трехмесячный отпуск и мы с ней поехали в село Чиркино, где жили наши родные. У них было свое небольшое хозяйство и, главное, корова, которая давала молоко. Там мы с мамой пришли в себя, немного окрепли и поправились, смогли вернуться в город, и мама снова вышла на работу.

Помимо постоянной заботы о пропитании, другой большой проблемой в войну было отопление жилища.Хотя зимы в Казахстане гораздо короче и мягче, чем в России, тем не менее 4-5 месяцев необходимо было топить. У нас в комнате стояла железная печка «буржуйка», но топлива не было, и купить его было не на что. Мама сожгла за время войны все, что могло гореть – стол, стулья, шкаф, все книги и даже свои «девичьи» сокровища – тетради со стихами, письма, открытки, засушенные цветочки. В комнате остались только две железные кровати и печка, кушали мы на подоконнике, благо он был широким.

Когда я возвращалась из детсада, по дороге я собирала прутики и мелкие веточки, которые падали с тополей, растущих вдоль арыка по краю тротуара. С гордостью я отдавала маме эти букетики – для печки. Однажды, в особенно холодную зиму жители нашего барака собрались и ночью срубили один тополь, из тех, что росли на улице возле нашего двора. Дерево с трудом распилили, раскололи на дрова и растащили по комнатам. Утром мы увидели, что к каждой двери ведут тропинки, усеянные белой свежей щепой. Пришел милиционер, допрашивал жителей, угрожал штрафами, но так как взять с нас было нечего, он походил к нам, походил и отстал. Сырой тополь чадил и дымил и никак не хотел разгораться. Но на какое-то время это было спасеньем.

Еще очень не хватало одежды и обуви. У нас дома оставалась одна ценная вещь –ковер, но мне надо было купить платье и обувь и маме - туфли, и она решила продать этот ковер и сделать необходимые покупки. Война войной, но молодость брала свое и маме хотелось хорошо выглядеть, куда-то сходить и увидеть что-то новое и интересное. В Чимкент во время войны был эвакуирован театр оперетты. Мама очень любила оперетту и старалась посмотреть все их спектакли.

В это время война подходила к концу. Папа воевал на левом фланге фронта и участвовал в Яссо-Кишиневской операции, освобождал Молдавию, Румынию и Болгарию. День Победы он встретил в Болгарии в чине капитана и был уже штабным работником.Осенью сорок пятого года ему впервые за пять лет военной службы дали отпуск и он приехал в Чимкент, чтобы увезти нас с собой в Болгарию, где его оставили для дальнейшего прохождения воинской службы.

Возвращение отца домой я помню хорошо, так как мне было уже шесть лет. Был вечер, я  ложилась спать, а мама что-то стирала в тазике, когда открылась дверь и вошел красивый, стройный офицер – мой папа. Радости не было предела. Папа обнял и поцеловал маму, взял меня на руки, кружил по комнате, мы все трое от радости плакали и говорили наперебой.

Папа, конечно, предполагал, что нам жилось нелегко в войну, но не знал, что это было трудно до такой степени и понял все, когда увидел пустую комнату с двумя железными кроватями и нас с мамой, практически разутых и раздетых. В таком виде он не мог нас везти с собой в Европу, но папа был опытным и предусмотрительным человеком. Он привез с собой несколько отрезов материи и заготовки кожи для обуви. Нам с мамой сшили на заказ по два платья, пальто и ботиночки. И мы, гордые и счастливые, поехали с папой служить в Болгарию.

 

 



Литературный клуб   Под эгидой Российского союза писателей   18+