Памирский иллюзион

               
               
                И тьма, как будто бы от света,
                И свет, как будто отблеск тьмы.
                София Парнок

               
          Уже два месяца мы были на Памире. Наш лагерь в то время был в верховьях ущелья Кыргиз-ата. Места красивые и с непростой историей. У меня намечался свободный день, и я решил переночевать на вершине Мазар-таш. Этой вершиной, собственно, замыкалось ущелье и, обойдя её слева или справа,  можно было выйти на обширные ледники. Громадным кольцом окружали снежные горы, у подножия которых ледники сливались в обширные ледяные поля. Мазар-таш собой представлял скопление разрушающихся скал. Стояла чудесная азиатская осень, и на вершине пока ещё снега не было.

         Засветло я приготовил рюкзак с уложенным спальным мешком и необходимыми вещами. Сказался начспасу. Взял рацию. Немного продуктов и термос с крепким чаем и барбарисом. Забросив рюкзак за плечи, я отправился через заросли арчи наверх. За спиной стихали голоса друзей в лагере, и даже грохот реки понемногу стал тише и совсем растворился в окружающем. Остался позади арчёвник. Я уже подходил к подножию Мазара. Чего ради я один ушёл из лагеря? Просто захотелось побыть одному среди гор и звёзд. Да и сама эта вершина не самая простая, а со своей историей. Это одна из семи священных вершин ислама. Вот стоит Кыз кочкан. Красивая гора. Переводится: «Девушка сбежала». Сразу представляются различные легенды. А вот вершина Алтын бешик – золотая голова. Не здесь ли спрятаны сокровища «Золотого каравана» Чингиз-хана? Вряд ли. Его следы теряются в Варзобском ущелье. Всё равно, интересно.

         На альпийском лугу стояла старая постройка из жердей. По виду – сарай. Такой же, как и у чабанов на Кавказе, приспособленный для сена или чтобы переночевать под крышей. Но здесь никакого сена не было, а на жердях кругом висели привязанные цветные тряпочки. Я не стал нарушать обычай и тоже привязал заранее приготовленный лоскуток. Немного отдохнув, не заходя в постройку, я продолжил путь наверх. Скалы были несложные, Я даже не снимал рюкзак. Поднявшись наверх, я облюбовал себе большой плоский камень, у подножия которого лежали как ступени камни поменьше. Разложил коврик. Постелил на него спальник. Поставил рядом термос и, пока ещё не стемнело, снял панораму вершин отрогов Кичик-Алая.

         Всё вокруг было наполнено осязаемой тишиной, которая лишь подчёркивалась свистом ветра и необычайно синим куполом вечернего неба. Интересно, синева небес всегда притягивает взгляд и создаёт какой-то философско-созерцательный настрой. Постепенно цвет неба становился холодней и гуще, а воздух наполнился прохладой. Ночь плавно опускалась на высокогорье и в какой-то момент внезапно затопила всё вокруг. Небо было глубоким и объёмным. Не было ощущения чёрного и белого, а всё вокруг было переполнено густым цветом. Вспомнились картины замечательного колориста С.А.Чуйкова. Какие цвета в его чудесной картине «Песня кули»! Недаром лучший лазурит – это бадахшанский. Хорошо, что я взял пуховку и тепло оделся. Глядя на сгущающиеся тени у подножия гор, отчётливо чувствовалось, что прохлада безраздельно заполняет этот мир. Я накинул тёплую куртку и сразу согрелся. Оказывается, что чем холодней, тем ярче светят звёзды. Это неудивительно. Удивительно то, как преображается Млечный Путь. Он как бы разрастается. В нём становятся отчётливо видны мириады мелких звёзд. Небо становится бездонно глубоким. Дух захватывает от этого бесконечного множества миров. Даже понятие вечности наполняется каким-то приобщением к Вечности.

         Я поудобнее устроился на камне и продолжил наблюдать за этим волшебством. Когда я ложился на спину, то появлялось полное ощущение того, что ты паришь среди этого сонма звёзд, галактик и вселенных. Вспомнилась поэма Рэя Бредбери «Плыви человек», которую он написал как приветствие Первому Международному симпозиуму писателей-фантастов в Японии. Симпозиум проходил в сентябре 1970 года в Токио по инициативе Сакё Комацу в рамках ЭКСПО-70. Мне тем более интересно всё связанное с этой выставкой, так как на ней экспонировалась и одна из моих (детских) камнерезных работ. Вот интересно, что такой человек, как Бредбери, никогда не плавал на кораблях и не летал на самолётах.

         Глядя на небо, было совершенно не видно окружающих гор.  Достаточно было немного покачать головой, чтобы чувство полёта было полным. Даже прикрыв глаза, оставалось чувство сопричастности к другим мирам. В сознании не было никаких слов, только образы и звуки. Что это? «Музыка сфер?» Смешно, казалось даже, что слышен шорох множества метеоров, которые украсили небо своими бесчисленными росчерками. Не было впечатления замершей картины мира. Всё было в движении. Всё было связано друг с другом. Словно заново рождались строки Сергея Поделкова:

       "Какое небо - гляньте, сони!   
       Непостижимых чисел ряд!   
       Как на сферической ладони   
       Алмазы Чехова горят! 
       И Сириус, и Бетельгейзе,   
       И Вега — голубее льда,   
       И неожиданна, как гейзер,   
       Сорвавшаяся звезда..."   

       Слегка покачиваясь с прикрытыми глазами, я попробовал прислушаться к себе. Неожиданно в сознании возникли объёмные слова. Можно было ощутить всю упоительность арабских дифтонгов. Я с удовольствием стал произносить: «Бисмилляхи-р-Рахмани-р-Рахим…». Где-то далеко были Айя София, Уллу-джами... В этот неурочный намаз было полное ощущение единства со всем миром. Впрочем, разве намаз может быть неурочным? И не важно, саджаде у тебя или простой коврик. Общение с Богом может быть в любое время. Так эти вечные слова на арабском языке очень органично звучали в сердце Азии. Я уже не мог точно сказать, бодрствую я или нет. Перед взором всплывали стройные минареты, величественные купола Самарканда и Бухары, покрытые изразцами в изумительной глазури. Эта глазурь вобрала в себя всю глубину южного неба. Я представил себе тысячи караванов, прошедших по Великому Шёлковому Пути. Когда-то жил Улугбек, великий правитель и непревзойдённый знаток звёздного неба. Он был убит в неуёмной жажде власти своим сыном. Через год толпа убила и его самого. Когда-то жил Бабур, ушедший из Средней Азии и основавший в Индии империю Великих Моголов, потомков Чингиз-хана и Тамерлана. Империя просуществовала с 1555 по 1856 год и во многом определила современную культуру Индии. В этой династии была замечательная поэтесса - принцесса Зебуннисо (1639-1702). Как здесь всё пропитано Востоком! Даже сам Млечный Путь пересекает небосвод подобно арыку и несёт мириады звёзд за пределы нашего мира. Светит ли наше Солнце на чьём-то небосводе как маленькая звёздочка? Хочется думать, что да.

          Где-то шумные города, жёлтые пески знойных пустынь, ляпис-лазурь небес и бесконечные океаны – всё это единое целое. Это наш мир, который дан нам , чтобы мы его сохранили и донесли до наших детей в незамутнённом виде.

         Закрыв глаза, я стал думать о Востоке, во многом таинственном и загадочном. Млечный Путь, подобно  хрустальному мосту, пересекал небо, полное алмазных россыпей. Возникали какие-то образы, складывались строки. Они сразу были завершёнными и переплетались со звуками восточной музыки. Так родилась новая песня, а я даже ручки с бумагой не взял. Так и бывает, то записать нечем, то фотоаппарат не взял и снимать нечем.

         Читая книги про Восток,
         О дальних странах я мечтал.
         И Нила, полный тайн, исток
         Во снах без устали искал.

         Тропой песчаной на бархан
         Я поднимался среди звёзд,
         И там стоял я словно хан,
         Хрустальный представляя мост.

         Что Тадж Махала купола,
         Когда весь мир передо мной,
         Когда Вселенная звала:
         «Побудь со мной, побудь со мной…»

         Я открыл глаза. Звёздное небо бездонной чашей покрывало наш мир. Вершины снежных гор, окаймляющих ледники, тускло мерцали в ночи. Сами горы тёмным обручем охватывали снежные поля ледников, светящихся серебристо-голубым цветом. Скальные массивы были практически чёрными, а по дну ущелья извилистой лентой посверкивала горная река. Шума бурных вод не было слышно. По склонам ущелья чернели заросли зеравшанской арчи и барбариса. Взгляд невольно соскальзывал на изумительной красоты звёздное небо. Изредка мигали огни пролетающих самолётов. Гораздо чаще можно было видеть светлячки пролетающих спутников. Осень – пора звёздопадов и метеорные потоки радовали обилием «падающих звёзд». Можно было загадывать сколько угодно желаний. Вспомнился "Яблоневый спас" Юрия Лореса: "...И звёзды в том году созрели неплохи / И падали в саду словно как яблоки..."

         Поток мыслей неспешно протекал в моём сознании. На душе было тихо и хорошо. Ощущая себя частицей мироздания, я, кажется, полностью растворился в окружающем. Уже не имели значения не только мгновения и века, но и тысячелетия, и эпохи. Всё мирское казалось мелким и незначительным перед величием Вечности. Вспомнилась фраза Маркеса: "Ему мешал спать шум звёзд". Мне он не мешал. Мне нравился шум звёзд. Он словно древнейшая музыка Мира. Да и спать совсем не хотелось. Казалось, что если захочется зачерпнуть горсть звёзд, то для этого даже и привставать не придётся.   

         За размышлениями я потянулся к термосу и с наслаждением выпил горячего чёрного чая с барбарисом. Всё же холодно. Даже парок при дыхании летит. Интересно, как отражаются звёзды в чашке чая? Можно её немного покачать и целые галактики придут в движение. Допив чай, я немного поёжился и снова стал разглядывать горы и небо. Хотелось навсегда вобрать в себя эту ночь. А ведь в горах бывают не только яки, но и снежные барсы. Как-то не захотелось дальше развивать эту мысль. Ирбис так и не пришёл. Видно и без меня у него стол был разнообразен.

         Пролетали мгновения и часы, а я всё находился в этом завораживающем мире. Я ничего не делал, а только наблюдал и размышлял. В то же время мне казалось, что в жизни нет ничего невозможного. Стоит только захотеть и я могу оказаться в любом из существующих миров или создать свои собственные. Так, наверное, чувствовали себя такие великие фантасты, как Айзек Азимов, Иван Ефремов, Роберт Шекли и другие, подарившие нам множество своих миров. Это волнующее состояние, когда всё становится возможным. Даже если сейчас ко мне всё же подойдёт снежный барс, то мы с ним очень даже хорошо посидим и пообщаемся без всяких слов. И никакой ледоруб не понадобится для защиты от него. Ведь и зверю хочется тепла и ласки. Да и какая разница для Вселенной, кто перед ней, «царь природы» или его «меньшой брат"? Все мы дети одной планеты.

         Было жаль, что нет с собой холста и мольберта, ведь только здесь можно создать настоящую картину. Не сомневаюсь, что Н.К.Рерих не раз так сидел под звёздами в пустыне, в горах и это придавало его картинам особую глубину.

         Опустись рядом инопланетяне, и было бы совсем неудивительно, что они вот здесь. До звёздных миров казалось ближе, чем до далёких городов. Так совсем нетрудно представить себя единственным человеком на Земле. Вот-вот появится Маленький принц, который так легко пустился в странствия и стал лучшим другом многих людей.

         Кажется, что весь мир представляет собой воплощение замысла Великого Мастера. Кто-то сказал, что в капле воды отражается вся Вселенная. Сейчас это легко представить. Микрокосмос, макрокосмос – это всё едино. Всё зависит друг от друга. Войны? Какие глупости! Кому они нужны? Кого они сделали счастливей? Можно убить множество людей и накопить мешки денег, но останешься ли после этого человеком? Нет. Поэтому мне всегда казалось, что дарить гораздо приятней, чем получать. Для чего живёт человек? Думаю, что для Любви в самом широком смысле этого слова. Всё остальное вертится вокруг этого чувства. Думается, что все самые большие откровения в поэзии, музыке, науке и вообще в жизни рождались под звёздами, под их непосредственным влиянием. Ночь настраивает на философский лад. Ночь делает людей мудрее. Очень жаль, если в суматохе будней мы забываем то блаженство, которое нам дарили полночные часы. В больших городах, а в мегаполисах и подавно, очень часты неврозы, синдромы эмоционального выгорания. Не в последнюю очередь это связано с созданием искусственной, а то и противоестественной среды обитания. Отдалением от природы. Невозможностью побыть под звёздами и собраться с мыслями. Каждому необходимо побыть в тишине. Подумать о жизни. Кому-то надо вспомнить, когда он делал последний раз доброе дело и делал ли вообще? Не зря говорят: «Спешите делать добрые дела».

         Так неспешно текло золотое время среди горных вершин Памира. Мысли перетекали с одного на другое легко и плавно. Весь мир находился в гармонии. Это была гармония музыки, когда нет ничего невозможного. Можно воспарить. Можно раствориться в окружающем. Слиться в одно единое с горами и звёздами. Что это было? Медитация? Я не стремился медитировать. Просто отдался волшебству ночи. Но, всё когда-то заканчивается. Небо у горизонта понемногу стало светлеть и вот уже пики снежных вершин загорелись подобно путеводным огням. Звёзды начали тускнеть, уступая небо новым краскам. В ущелье стал сгущаться мрак, но притягательные картины звёздного неба уже окончательно растаяли. Громады гор проявлялись всё чётче. Стали видны скальные стены, прорезанные кулуарами и контрфорсами. Лучи солнца скользнули по ледникам. На камнях, осколками звёзд, выпал иней. Солнце ещё немного поднапряглось и, поднявшись выше, высветило всю глубину ущелья. Это был торжественный апофеоз нового дня! Будто невидимый духовой оркестр внезапно взял мажорный аккорд форте-фортиссимо!

         Пора и мне собираться. Через пару часов надо быть в лагере. Я с благодарностью окинул прощальным взглядом горы и начал спуск.




         P.S. Мало кто помнит поэму Рэя Бредбери "Плыви человек". В 1971 году она печаталась в журнале "Техника молодёжи". В качестве подарка, дорогой читатель, даю ссылку на ряд статей из "ТМ", где вместе со встречами с А.Ферсманом, И.Ефремовым, С.Комацу, А.Азимовым и другими интересными людьми вы сможете прочесть и эту поэму. Не так часто фантасты прибегают к такому высокому стилю.

  http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/tm/1971/1/fant-70.html

  Всего вам самого доброго!
  С теплом, Виктор


         НАЧАЛО: "СИМФОНИЯ ГОР"

         http://www.proza.ru/2015/04/04/1964