не возьмёт меня пуля!

 – На что мне та бронь! Да у меня два брата и отец воюют, а я в тылу буду отсиживаться!? Никогда! Да все ребята наши на фронт просились!
«Отсиживаться» – это так, для красного словца сказано, посидеть в те тревожные дни никому не удавалось. Работали день и ночь, спали там же, у станков – фронту требовались приборы для подводников, танкистов, лётчиков. Посланцы из частей, с фронта буквально со слезами на глазах просили заводчан помочь войскам с техникой. Работники завода, производившего стратегически важное для фронтовиков оборудование, имели отсрочку от призыва в действующую армию, которую называли между собой «бронью». Имел «бронь» и Миша Сенченко, простой кубанский паренёк из станицы Дядьковской.
Миша до войны окончил ремесленное училище при заводе «ЗИП» в Краснодаре. Осенью 1941 года сборщик-механик измерительных приборов Михаил Сенченко вместе с предприятием был эвакуирован в глубокий тыл, в Сибирь. Ехали через Баку, Ашхабад в Омск. Здесь Киевский, Ленинградский и Краснодарский заводы объединили в один завод по производству измерительной техники. Там же, в цеху, Михаила избрали секретарем комсомольской организации. Ребята понимали, что делают необходимую для фронта работу, но продолжали бомбардировать военкомат и начальство рапортами с просьбой направить на фронт, хотелось самим бить врага.
– Кубань уже враг захватил, мои братишка и сестренка находились в Дядьковской в оккупации. А я – в тылу!?
Наконец Михаила направили в Омское военное училище. И в июне 1943 года старший сержант Михаил Сенченко был зачислен стрелком-радистом танкового экипажа одной из частей, входившей в состав 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса Резерва Главного командования.
– О Куликовом и Бородинском полях слыхал? Так вот Прохоровское поле – такое же значение имело. Это же Курская дуга знаменитая! Там, можно сказать, перелом в войне случился – в нашу пользу перелом. На Прохоровском Поле мы наконец переломили и раздробили фашистский танковый кулак, развеяли миф о непобедимости гитлеровской железной армады. Я там получил боевое крещение. Бой был – не на жизнь, а на смерть! Много танков погорело, много друзей погибло. Танк наш горит – и горящим факелом летит вперед, до последнего утюжит вражий окоп!
Прорвав Курскую дугу, наши войска двинулись освобождать Украину. Под местечком Грайворон Михаил Сенченко был ранен. После излечения был переброшен под Киев. Освобождал Житомир, Львов, Хмельницкий – полгода в жесточайших боях. Там награждён был танкист Сенченко первой медалью «За отвагу».
 – Страшно ли было, спрашиваешь? Когда только выдвигаешься в бой – да, страшно. И холодно – трясёт всего. А в бою уже не до страха – жарко становится, бывает, не заметишь, где шапку потерял и перчатки сбросил. Под Шепетовкой в июне 1944 года был случай – после атаки из 75 человек десанта остались в живых 9, из 25 танков – 22 потеряли. Упорные были бои! Нас тогда против армий Роммеля бросили, который вторично намеревался взять Киев. Великое сражение! В корпусе – около 10 тысяч человек, 300 танков, у противника – ещё больше.
Под Шепетовкой Михаил был направлен в разведку – выяснить путь, пригодный для скрытного продвижения танков. Разведка прошла успешно, все пятеро разведчиков вернулись невредимы, комбриг использовал  данные для атаки танков.
В бою под Шепетовкой Михаил Сенченко был ранен вторично – уже тяжело. Михаил находился в полуторке, которую подбили враги. В живых из семи бойцов остались только трое, раненые бойцы, скрываясь в лесу, двое суток пробирались к своим. После того ранения Михаил лечился в эвакогоспитале в Шилке, под Читой. По излечении направили в Монголию, сопровождал лошадей для кавалерийской части.
Командование высоко оценило действия танкиста Сенченко при уничтожении транспорта и артиллерии противника на территории Житомирской области Украины – Михаила наградили орденом Красной Звезды. Здесь, под Житомиром, Михаил Сенченко в составе экипажа взял в плен немецкую радиостанцию и пятерых вражеских солдат. И это только один из памятных эпизодов войны.
 – Какая награда самая памятная?
– Самая дорогая – «За отвагу». Она всегда за личную храбрость, всегда оплачена кровью. У меня три «За отвагу», каждую помню, как сегодня. Одну «За отвагу» получал, тогда мне уже под 70 было, оказывается, представление командования о награде где-то затерялось, и медаль вручили аж в 1990 году! Нашла меня награда… Жалею, что до самой Праги не дошёл, где наш корпус День Победы встречал, ранение помешало – левая рука гнуться перестала, меня направили в инженерно-аэродромный батальон. А я хотел до Берлина! Молодой был, верил: меня пуля не возьмёт! А и возьмёт – так есть за что – за Родину! Ура!!
Сидевший дотоле, казалось, беспомощный, больной старик вдруг вскакивает молодо, словно порываясь метнуться в атаку, голос его крепнет, скулы твердеют и слезящиеся прежде глаза наливаются стальным блеском. Такими они, нынешние наши ветераны, дорогие наши старики бросались в атаку неудержимую, такими отстояли Отчизну! А ведь четверть часа назад Михаил Григорьевич с заметным усилием поднимал свой тяжелый, как боевая кольчуга, увешанный орденами и медалями праздничный пиджак, облачаясь для снимка. Орден Красной Звезды, два ордена Отечественной войны первой и второй степени, три медали «За Отвагу», многочисленные памятные и юбилейные медали, мирного времени награды: медали «За трудовую доблесть» и «Ветеран труда», орден «Знак Почёта» и другие…  В этом году ветерану исполнилось 90 лет!
 – А нынешние ребята смогут так, как вы, защитить Родину?
 – Не сомневаюсь! В чеченской-то войне, слышал, поди – рота из 75 ребят против 30 тысяч бандитов до конца стояла! Что пожелать ребятам? Да просто живите, радуйтесь, но и помните о прошлом, изучайте историю, военное дело, тренируйтесь, и – помните, пожалуйста! Сейчас-то чего в мире творится – кошмар! Все против нас зубы точат: и американцы, и Европа, даже соседей наших, Украину, против нас настропалили! Забыли, кто Европу от Гитлера освобождал?! Забыли… А я был в Дрездене – там после налета английской и американской авиации 40 тысяч погибло! Мы так их города не бомбили… Америка… «Второй фронт», говоришь? Мы на Чукотке держали лучшую армию, готовы были перейти Аляску, если что. А японцы как американцев колошматили, собирались применить против них мощное биологическое оружие, но мы вовремя разбили самураев – за 28 дней Квантунскую армию подавили! Не помнят добра, снова против нас поднимаются… Санкции вводят. Ничего-о, переживём! Не такое видели!
Михаил Григорьевич после войны работал механиком, бригадиром, инженером, заместителем председателя колхоза в своей родной Дядьковской и в соседнем хуторе Бабиче-Кореновском. Награждён уже за мирный доблестный труд орденом «Знак Почета» и медалями. Трудовой стаж внушительный – 43 года, а с учетом военных лет – все 53 года.
Ветеран постоянно выступает перед ребятами в школах, техникумах – нет ни одной школы, где бы не делился своими фронтовыми воспоминаниями Михаил Григорьевич. Не единожды награжден за военно-патриотическую, воспитательную работу среди подрастающего поколения. В прошлом году удостоен звания «Почетный гражданин города Кореновска». Неброская, но такая необходимая работа.
 – Как сейчас живу? Да нормально. По-стариковски. Пенсия хорошая – при моём-то стаже. У меня три сына – в Новороссийске, в Адлере. Приезжают ко мне, не забывают, нет. При мне – внук Роман, ему уж 30 лет. Внук с женой Инной, она медсестра, обо мне заботятся. Правнучка Катя и правнук Митя учатся в Краснодаре.  Младшая правнучка Поля у меня художественная гимнастка, занимает призовые места в Москве, Казани, Ростове. У меня отец и два брата на войне погибли. Супруга Екатерина Даниловна умерла в 96-м году. Она у меня была учительницей  средней школы в Дядьковской, 48 лет вместе прожили,  один теперь….
Повезло нам, ныне живущим – мы из первых уст слышим голоса героев Великой Отечественной, мы можем напрямую пообщаться с ними, расспросить, запомнить, попытаться понять, в чем заключается сила представителей доблестных поколений, отстоявших Отчизну в самой страшной войне, понять, как нам жить следует, чтобы стать достойными наших дедов и отцов… Земной поклон вам, дорогие ветераны!