К Пушкину в Захарово и Большие Вязёмы

К ПУШКИНУ В ЗАХАРОВО И БОЛЬШИЕ ВЯЗЁМЫ


                Мне видится мое селенье,
                Мое Захарово…
                А.С. Пушкин «Послание к Юдину» (1815)

                Пушкин есть явление чрезвычайное, и, может быть,               
                единственное явление русского духа: это русский человек в его
                развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет.
                В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский
                характер отразились в той чистоте, в такой очищенной красоте,
                в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности
                оптического стекла.
                Н.В. Гоголь

Среди различных бумаг в своем архиве обнаружил листок, озаглавленный: «Турпоход 31.07.1978-02.08.1978 (Москва-Голицыно-Большие Вязёмы-Захарово-Звенигород-Саввинская Слобода-Кораллово-Манихино-Москва)». На нем, как вешки для памяти, отмечено время пребывания в конкретных местах этого маршрута, и краткие пометки-впечатления от увиденного. Есть здесь и путевые зарисовки.
Память устремилась в те дни. Совершить поход в деревню Захарово, где прошли ранние детские годы Пушкина, и в посещавшиеся им соседние Большие Вязёмы я задумал давно, когда готовил викторину, посвященную творчеству поэта. Тогда посетил московский Государственный музей А.С. Пушкина, побеседовал там с сотрудниками музея, многие произведения Пушкина перечитал.   
                В первый день путешествия выехал в 10 часов 40 минут с Белорусского вокзала в Голицыно на электричке «Москва-Голицыно», и ровно через час оказался на месте. Взвалив за плечи 30-килограмовый рюкзак, отправился пешком сначала вдоль железнодорожной линии Голицыно-Звенигород, а затем свернул на Можайское шоссе, и по нему пришел в Большие Вязёмы. Эта пешая прогулка заняла сорок минут. Здесь я провел три часа, ознакомившись с усадьбой и сделав зарисовки.
В то время здесь еще не было Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина. Решение о его создании на базе памятников и памятных мест бывших усадеб в селе Большие Вязёмы и деревне Захарово Одинцовского района Московской области было принято 29 апреля 1987 года, а открылся музей в 1994 году.
В Больших Вязёмах ознакомился с двухъярусным Спасо-Преображенским собором (напоминающим Архангельский собор Московского Кремля) и уникальной изящной двухъярусной звонницей XVI века (псковского типа, таких больше нет в Московской области), двухэтажным дворцом Голицыных, флигелями, парком, прудами…

Богата событиями история этого места. Во времена Ивана Грозного это была последняя станция перед Москвой на Большой Смоленской дороге. Село тогда называлось Никольское-Вязёмы (видимо, по находившейся тогда здесь, но не сохранившейся деревянной церкви).
В 1584 году царь Федор I Иоаннович, женатый на сестре Бориса Годунова, подарил ему  это село. Борис Годунов затеял здесь большое строительство, в результате которого в селе появились «церковь о пяти верхах и камена плотина у пруда» (как сообщает Пискаревский летописец), звонница, здание ярмарки (торжок), деревянный терем и Иоанно-Богословский монастырь. Все постройки были окружены  деревянной крепостной стеной с пятью башнями. Чтобы весь комплекс построек превратить в надежную крепость, перед стенами вырыли ров. Для создания водоема на речке Вяземке построили плотину. До наших дней ничего из этого, кроме грандиозного каменного красивого Спасо-Преображенского собора (тогда он назывался церковью «Живоначальной Троицы») и звонницы, не сохранилось.

В Смутное время Большие Вязёмы стали загородным дворцом Лжедмитрия I, останавливалась здесь и Марина Мнишек. В 1694 году Петр I пожаловал эту усадьбу «за спасение во время стрелецкого бунта» своему бывшему дядьке (воспитателю)- князю Борису Алексеевичу Голицыну (1651 или1654-1714)- «человеку ума великого, а особливо остроты». При нем здесь выстроили рядом с собором здание причта и огородили усадьбу каменной стеной. Усадьба находилась во владении его рода до 1917 года. При его правнуке- тайном советнике, обер-гофмаршале Николае Михайловиче Голицыне (1727-1786) построили господский двухэтажный дом-дворец в стиле французского классицизма с двумя двухэтажными флигелями, перед  домом разбили регулярный липовый парк, а на противоположном конце пруда устроили  еще один парк.

Многое в Больших Вязёмах связано с Пушкиным. Здесь он ребенком, когда приезжал в Захарово, брал для чтения книги из библиотеки Голицыных. Сюда он приехал и в июле 1830 года, накануне свадьбы, когда, по его словам, был «прикован, очарован и огончарован» своей невестой Натальей Николаевной Гончаровой. Приехал, чтобы увидеть любимые места проведенных здесь детских лет.
Память об этих местах отразилась затем в его произведениях. Усадебный каменный дворец в Больших Вязёмах послужил основой для изображения аристократического имения Евгения Онегина:   
                Почтенный замок был построен,
Как замки строиться должны:
Отменно прочен и спокоен,
Во вкусе умной старины.
Везде высокие покои,
В гостиной штофные обои,
Царей портреты на стенах,                И печи в пестрых изразцах.

На создание «Пиковой дамы» Пушкина вдохновила легенда, рассказанная ему о хозяйке усадьбы в Больших Вязёмах княгине Наталье Петровне Голицыной (1744-1837), бывшей фрейлине Екатерины II, фрейлине «при дворе пяти императоров», которую при дворе Марии Антуанетты величали «Московской Венерой».

В Больших Вязёмах побывало много известных людей. После Бородинского сражения сюда вечером 29 августа прибыл Михаил Илларионович Кутузов. Переночевав в помещении библиотеки на первом этаже дворца, он пробыл здесь весь следующий день и в полдень 31 августа выехал в Москву. Вечером этого же дня в усадьбу прибыл полководец французской армии Мюрат, а Наполеон оказался здесь в полдень 1 сентября. Он разместился в той же комнате, в которой до него был Кутузов, и спал на том же диване, что и Кутузов. На следующий день Наполеон рано утром покинул усадьбу.
На территории усадьбы установлен памятник, посвященный Отечественной войне 1812 года. На нем надпись: «В память остановки русской и французской армий в августе 1812 года».
Усадьбу посещали Л.Н. Толстой, Н.В. Гоголь, В.Я. Брюсов…

К 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина напротив дворца установили бюст поэта.
В 2013 году здесь появился памятник хозяину усадьбы с 1813 по 1844 год Дмитрию Владимировичу Голицыну (1771-1844), военному генерал-губернатору Москвы, герою Отечественной войны 1812 года.

Путь из Больших Вязём в Захарово я решил совершить пешком, чтобы прочувствовать эту дорогу, по которой юного Пушкина водил на прогулку из Захарово его верный друг дядька (крепостной слуга, приставленный за малолетним мальчиком) Никита Тимофеевич Козлов (1770-1854)- «Тимофеич», как нежно звал его Пушкин.
Юный Пушкин бывал в Больших Вязёмах и по праздникам, когда его возили к обедне в находившуюся здесь церковь. Здесь он также навещал могилу своего рано умершего брата Николая (родился в Москве 26 марта 1801 года, умер в 1807 году).

Перед входом в Захарово около шоссе, ведущего к Звенигороду, на скромной стеле я прочитал: «с. Захарово. Здесь в усадьбе своей бабки М.А. Ганнибал А.С. Пушкин проводил лето 1806-1810 г.»  Прошел к усадьбе и оказался в чудесной атмосфере царства пушкинского детства…

Когда бабушка Пушкина- Мария Алексеевна Ганнибал (в девичестве- Пушкина, она из другой ветви рода Пушкиных) купила в 1804 году эту усадьбу, Пушкины в 1805-1810 годы стали регулярно выезжать сюда на лето. Именно здесь, играя с деревенскими ребятишками, он из молчаливого (ребята даже прозвали его «немой») замкнутого малоподвижного мальчика превратился в шустрого веселого непоседу.  Здесь он быстро усваивал и простую народную речь. Каким бы стал Пушкин без Захарово и Больших Вязём? Какой стала бы его поэзия? Возможно, мы многое бы потеряли в его творчестве.

Ребенком он высказывал желание быть похороненным в Захарово в березовой роще.             Об этой своей тайной мысли он поведал бабушкиному повару Александру Фролову, с которым у него сложились дружеские доверительные отношения. Чем могло быть навеяно такое странное для ребенка настроение? Внутренним дискомфортом? Недостатком внимания к своему внутреннему миру? Непониманием старшими? Видимо, он очень рано понял быстротечность жизни…

Каким оказался бы Пушкин, если бы в его детстве не оказалось няни Арины Родионовны, бабушки Марии Алексеевны, крепостного воспитателя дядьки Никиты Тимофеевича? Видимо, это был бы во многом иной человек и поэт, и он не занял бы в нашей жизни того места, которое занял. Скажем им великое спасибо. Они обогатили поэта знаниями и чувствами, пробудили творческое воображение, полет фантазии, отразившиеся затем в чудесных произведениях.

Захарово прочно поселилось в душе поэта.  В «Послании Юдину» (1815)- ответе своему лицейскому товарищу Павлу Михайловичу Юдину (1798- 1852) Пушкин вспоминает Захарово:

Ты хочешь, милый друг, узнать
Мои мечты, желанья, цели…
…….
О, если бы когда-нибудь
Сбылись поэта сновиденья!
Ужель отрад уединенья
Ему вкушать не суждено?
Мне видится мое селенье,
Мое Захарово; оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено.
На холме домик мой: с балкона
Могу сойти в веселый сад,
Где вместе Флора и Помона
Цветы с плодами мне дарят,
Где старых кленов темный ряд
Возносится до небосклона,
И глухо тополы шумят, -
Туда зарею поспешаю
С смиренным заступом в руках,
В лугах тропинку извиваю,
Тюльпан и розу поливаю -
И счастлив в утренних трудах;
Вот здесь под дубом наклоненным
С Горацием и Лафонтеном
В приятных погружен мечтах.
Вблизи ручей шумит и скачет,
И мчится в влажных берегах,
И светлый ток с досадой прячет
В соседних рощах и лугах…

«Зерцало вод»- это пруд, образованный плотиной на речке Захаровке. Около воды  тогда росла огромная липа, на расположенной рядом с нею полукруглой скамейке очень любил сидеть юный Пушкин. Захарово стало его поэтической родиной. Именно здесь зарождались его первые стихи, которыми, как говорят, он исписал находившиеся вокруг липы березы. К сожалению, мы лишены возможности прочитать эти первые поэтические свидетельства внутреннего мира юного поэта. Сколько потребовалось бы берез, чтобы разместить на их бересте все созданное Пушкиным? Это, видимо, была бы огромная березовая роща…

Поэт и переводчик Николай Васильевич Берг (1823-1884) рассказал о посещении им села Захарово уже после гибели Пушкина:                «На 38-й версте от Москвы, по Смоленской дороге, есть поворот из села Вязем, направо, в сельцо Захарово. Лет сорок тому назад Захарово принадлежало Осипу Абрамовичу и Марье Алексеевне Ганнибаловым. Здесь провел первые годы своего детства А. С. Пушкин. Я случайно узнал об этом от теперешнего помещика сельца Захарова, Н. Н. О-ва, который живет в том самом доме, где жили прежние владельцы. По бокам этого дома были в то время флигеля, и в одном из них помещались дети с гувернанткой, братья Александра Сергеевича и он. Впоследствии флигеля, по ветхости, сломаны, а дом остался почти в таком же виде, в каком был при Ганнибаловых. Добрый хозяин водил меня по саду и показывал места, которые особенно любил ребенок-Пушкин. Прежде всего мы осмотрели небольшую березовую рощицу, находящуюся неподалеку от дому, почти у самых ворот. Посредине ее стоял прежде стол, со скамьями кругом. Здесь, в хорошие летние дни, Ганнибаловы обедывали и пили чай. Маленький Пушкин любил эту рощицу и даже, говорят, желал быть в ней похоронен. Он говорил об этом повару своей бабушки, к которому был особенно привязан, вероятно потому, что этот повар был человек словоохотливый и бойкий. Впоследствии он убежал в Польшу и сделался из Александра Фролова паном Мартыном Колесницким... Из рощицы мы пошли на берег пруда, где сохранилась еще огромная липа, около которой прежде была полукруглая скамейка. Говорят, что Пушкин часто сиживал на этой скамейке и любил тут играть. От липы очень хороший вид на пруд, которого другой берег покрыт темным еловым лесом. Прежде вокруг липы стояло несколько берез, которые, как говорят, были все исписаны стихами Пушкина. От этих берез остались только гнилые пни; впрочем, немного дальше уцелела одна, на которой еще заметны следы какого-то письма. Я мог разобрать совершенно ясно только несколько букв: окр...къ и ваютъ...»

Это скромное дворянское имение в Захарово отразилось, вероятно, в описании имения Лариных

Пушкин перестал бывать в этом селе в связи с поступлением в 1811 году в Царскосельский Лицей. В 1811 году бабушка продала это имение. Пушкин вновь посетил Захарово лишь в июле 1830 году, накануне женитьбы, пробыв здесь лишь несколько часов. Увиденное разочаровало его картинами запустения. Былое ушло безвозвратно… Но не из души…
Об этом посещении мать Пушкина, Надежда Осиповна (1775-1836), упоминает в письме к дочери, Ольге Сергеевне: «Вообрази, он совершил летом сентиментальное путешествие в Захарово, отправился туда один, лишь бы видеть место, где провел несколько годов своего детства». 
                Хотя Захарово было продано бабушкой, здесь поселилась и долго еще (даже и после смерти Пушкина) доживала свой век дочь его няни Арины Родионовны, Мария, выданная замуж за местного крестьянина. Пушкин напишет о встрече с ней: «Все наше порешилося, говорит Марья, все поломали, все заросло!»  «Все наше»- то есть прежнее. Позже его чувства при этом приезде отразятся в «Дубровском» и в «Истории села Горюхина». 

Возможно, что этот последний приезд был связан с желанием увидеть также места, связанные с Борисом Годуновым, о котором он написал трагедию «Борис Годунов».
                Он горел желанием снова оказаться здесь: это характерное свойство людей, одаренных восприимчивой памятливой душой, всегда тянущейся к родным местам…                Счастливы те, у кого есть свое Захарово в душе…

Вот как последний приезд Пушкина в Захарово отразился в его «Истории села Горюхина», написанной осенью 1830 года в Болдино. Давайте невидимками совершим вместе с героем  «Истории» поездку в его родные места. «Смерть дражайших моих родителей принудила меня подать в отставку и приехать в мою вотчину… День был осенний и пасмурный. Прибыв на станцию, с которой должно было мне своротить на Горюхино, нанял я вольных и поехал проселочною дорогой. Хотя я нрава от природы тихого, но нетерпение вновь увидеть места, где провел я лучшие свои годы, так сильно овладело мной, что я поминутно погонял моего ямщика… Ямщик погонял свою тройку, но мне казалось, что он, по обыкновению ямскому, уговаривая лошадей и размахивая кнутом, все-таки затягивал гужи. -Наконец завидел горюхинскую рощу; и через десять минут въехал на барский двор. Сердце мое сильно билось- я смотрел вокруг себя с волнением неописанным. Восемь лет не видел я Горюхина. Березки, которые при мне посажены были около забора, выросли и стали теперь высокими ветвистыми деревьями. Двор, бывший некогда украшен тремя правильными цветниками, меж которых шла широкая дорога, усыпанная песком, теперь обращен был в некошеный луг, на котором паслась бурая корова. Бричка моя остановилась у переднего крыльца. Человек мой пошел было отворить двери, но они были заколочены, хотя ставни были открыты и дом казался обитаемым…»

А теперь давайте сравним это с описанием приезда Владимира Дубровского в деревню отца.
«Он ехал берегом широкого озера, из которого вытекала речка и вдали извивалась между холмами- на одном из них над густою зеленью рощи возвышалась зеленая кровля и бельведер огромного каменного дома- на другом пятиглавая церковь и старинная колокольня; около разбросаны были деревенские избы с их огородами и колодезями. Дубровский узнал сии места- он вспомнил, что на сем самом холму играл он с маленькой Машей Троекуровой, которая была двумя годами его моложе и тогда уже обещала быть красавицей… Подъехав к господскому дому, он увидел белое платье, мелькнувшее между деревьями сада. В это время Антон ударил по лошадям и, повинуясь честолюбию, общему и деревенским кучерам, как и извозчикам, пустился во весь дух через мост мимо села. Выехав из деревни, поднялись они на гору, и Владимир увидел березовую рощу, и влево на открытом месте серенький домик с красной кровлею; сердце в нем забилось; перед собой видел он Кистенёвку и бедный дом своего отца. Через десять минут въехал он на барский двор. Он смотрел вокруг себя с волнением неописанным. Двенадцать лет не видал он своей родины. Березки, которые при нем только что были посажены около забора, выросли и стали теперь высокими ветвистыми деревьями. Двор, некогда украшенный тремя правильными цветниками, меж коими шла широкая дорога, тщательно выметаемая, обращен был в некошеный луг, на котором паслась спутанная лошадь…»

Здесь явно видятся сначала Большие Вязёмы, а затем Захарово. Интересно совпадение названия Кистенёвки в «Дубровском» с названием сельца Кистенева, которое подарил Пушкину отец, когда он обратился к нему за помощью перед свадьбой, требовавшей больших расходов. Это сельцо располагалось в десяти верстах от Болдино.

Намечается обширная реставрация этих пушкинских мест, не только сооружений, но и природного ландшафта. Ведь со времени, когда здесь бывал Пушкин, очень многое изменилось. Хорошей подсказкой могут послужить его произведения, в которых он отразил отдельные фрагменты здешних мест. Эта задача реставрации чем-то напоминает занимательные головоломки-пазлы, когда по мелким фрагментам создается полная картина.

Мы с вами не были еще в Прилучине- имении Григория Ивановича Муромского, описанном в пушкинской «Барышне-крестьянке». Выберем те места, которые очень похожи на усадьбу в Захарово. «Одно затрудняло ее: она попробовала было пройти по двору босая, но дерн колол ее нежные ноги, а песок и камушки показались ей нестерпимы… Лиза тихонько нарядилась крестьянкою, шопотом дала Насте свои наставления касательно мисс Жаксон, вышла на заднее крыльцо и через огород побежала в поле… Приближаясь к роще, стоящей на рубеже отцовского владения, Лиза пошла тише…
В два часа ровно коляска домашней работы, запряженная шестью лошадьми, въехала на двор и покатилась около густо-зеленого дернового круга. Старый Берестов взошел на крыльцо…
Муромский принял своих соседей как нельзя ласковее, предложил им осмотреть перед обедом сад и зверинец и повел по дорожкам, тщательно выметенным и усыпанным песком»…
Есть здесь и очень схожее со словом «Захарово» слово «Захарьево»: «Позвольте-с, расскажу все по порядку. Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские…»

Даже в трагедии «Борис Годунов» есть такое место, где тоже упомянуто «Захарьево»: хозяйка корчмы на границе с Литвой говорит самозванцу Григорию Отрепьеву, как обойти пограничный пост. «А господь его ведает, вор ли, разбойник- только здесь и добрым людям нынче прохода нет- а что из того будет? Ничего, ни лысого беса не поймают: будто в Литву нет и другого пути, как столбовая дорога! Вот хоть отсюда свороти влево да бором или по тропинке до часовни, что на Чеканском ручью, а там прямо через болото на Хлопино, а оттуда на Захарьево, а тут уж всякий мальчишка доведет до Луёвых гор…»

Луёвые горы- это фантазия Пушкина, явный вымысел, некоторый образ границы.
Да и что стоит фантазии перенести сюда знакомые места?
               
Дом в Захарово, в котором прошли детские годы Пушкина, не сохранился. На его фундаменте в начале XX века возвели новый особняк, близкий по формам к подлинному, но в 1993 году он сгорел. Воссоздан он был в 1999 году к 200-летию со дня рождения поэта. Теперь в нем Музей детства  А.С. Пушкина. Сохранились подъездные аллеи, липовый парк, пруды…

В 1999 году к 200-летию со дня рождения Пушкина здесь установлен памятник, выполненный скульптором А.С. Хижняком- юный поэт сидит вполоборота на камне.            
А в 2005 году- памятник, выполненный скульптором В. Козининым- бабушка Мария Алексеевна нежно обнимает маленького Александра Пушкина.

Попрощавшись с этими заветными местами, впитав в себя их дух, я продолжил намеченное путешествие. С расположенной рядом станции «Школьная» отправился в Звенигород. Электричка шла всего шесть минут. Затем пешком дошел до деревни Игнатьево. Здесь поставил палатку, выкупался, поужинал, сделал зарисовки местности.
Встал рано утром, вблизи от выбранного мною места на водопой пришло коровье стадо. Побеседовал с пастухом о новостях, о жизни, позавтракал и отправился в Саввинскую Слободу. По пути насладился чудесной родниковой водой, недалеко от церквушки. Сделал зарисовки. В Саввинской Слободе беседовал с двумя художниками, окончившими Строгановское училище. Они делали здесь эскизы с видами Саввино-Сторожевского монастыря, основанного игуменом Саввой- учеником Сергия Радонежского. Ознакомившись с монастырем, пешком пришел к Дюдьково, затем в Кораллово, и здесь около речки Сторожки, давшей имя Саввино-Сторожевскому монастырю, нашел чудесный родник с такой вкусной водой, что никак не мог насытиться ею. На пригорке с растущими на нем соснами, рядом с родником, поставил палатку. Вскипятил на костре воду, заварил чай и пил его с превеликим наслаждением с сахаром вприкуску, не в силах утолить жажду…

Утром следующего дня умылся родниковой водой, позавтракал, позагорал на надувном матраце, пришел на платформу в Кораллово и электричкой вернулся в Москву.                Этот поход вызвал острое желание перечитать многие произведения Пушкина.

          Юрий Жданов     06.04.2015